Возникновение народничества

На рубеже 50—60-х годов среди молодежи распространился тот тип «нигилиста», который был запечатлен Тургеневым в образе Базарова. Отвергая дворянские предрассудки и официальную идеологию, «нигилист» изучал науки, становился врачом, инженером, агрономом и приносил конкретную пользу людям без громких слов и пышных деклараций. Многие молодые люди потянулись тогда в университеты.

Осенью 1861 г . правительство ввело плату за обучение и запретило студенческие сходки. Тогда впервые в университетах произошли волнения. Многие студенты были исключены. Рухнули их мечты стать «нигилистами», повторить подвиг Базарова. Герцен тогда написал в «Колоколе»: «Но куда же вам деться, юноши, от которых заперли науку?.. Сказать вам куда?.. В народ! к народу! — вот ваше место, изгнанники науки...»

В последующие годы студенческие волнения происходили все чаще, и вновь «изгнанники науки» искали свое место в жизни. Многие шли в народ добровольно, других высылала полиция. Впервые столкнувшись с крестьянством, они бывали потрясены его бедностью, темнотой и бесправием. Образ «нигилиста» потускнел, отошел на задний план, а в сознании демократической молодежи (из дворян и разночинцев) стали укореняться идеи «возвращения долга народу», беззаветного ему служения. «Кающийся дворянин» был приметной фигурой конца 60-х — начала 70-х годов. Юноши и девушки становились сельскими учителями, врачами, фельдшерами. А иной раз и совсем уходили в народ, как князь В.В. Вяземский, ставший деревенским кузнецом.

Народничество сложилось в мощное движение со своей собственной идеологией, у истоков которой стояли Герцен и Чернышевский. Именно у них народничество заимствовало самые благородные свои черты: защиту интересов простого народа, прежде всего крестьянства, глубокий демократизм.

У Герцена и Чернышевского народники восприняли отрицательное отношение к буржуазному строю и веру в социалистическую утопию. Это порождало известные противоречия. Действуя в интересах народа, они стремились устранить те крепостнические пережитки, которые мешали народу жить. Но устранение этих пережитков (например, помещичьих латифундий или крестьянского бесправия) должно было открыть простор для развития капиталистических отношений в деревне. Значит, народники невольно действовали в пользу того, что отрицали. Но они считали, что Россия, опираясь на свои общинные традиции, сможет «перескочить» через период буржуазного строя — сразу в «разумно устроенное» социалистическое общество.

Народники не придавали особого значения борьбе за конституцию и гражданские свободы. Считалось, что социальное освобождение сразу решит все проблемы. Если же народники участвовали в борьбе за гражданские свободы, то потому, что надеялись с их помощью расширить свою пропаганду, чтобы взять власть и ввести социализм. Это было теневой стороной идеологии народничества.

Одно из течений народничества возглавил Петр Лаврович Лавров (1823—1900). Он был профессором математики Артиллерийской академии. Свою общественную деятельность начинал как сторонник постепенных реформ. Но, разочаровавшись в переменчивой политике Александра II, видя царящий в стране произвол, он пришел к мысли о революции. Вскоре и сам он стал жертвой полицейской расправы. В 1867 г . его выслали в Вологодскую губернию.

В ссылке Лавров написал свои знаменитые «Исторические письма». Именно он высказал мысль о «неоплатном долге» перед народом — мысль, которая до него, как говорится, витала в воздухе. Лавров разделял веру в социалистическую утопию и ряд других народнических иллюзий (самобытность исторического развития России, община как основа ее будущего строя, второстепенность политических вопросов перед социальными). Утвердившись в мысли о необходимости социальной революции, он до конца своих дней стоял на этой точке зрения. Но вместе с тем он сурово критиковал революционный авантюризм. Он указывал, что нельзя «торопить» историю. Поспешность в деле подготовки революции не даст ничего, кроме крови и напрасных жертв. Революция, считал Лавров, должна готовиться теоретическими работами интеллигенции и ее неустанной пропагандой среди народа. Насилие в революции, писал он, должно быть сведено к минимуму: «Мы не хотим новой насильственной власти на смену старой».

В 1870 г . Лавров бежал из ссылки и приехал в Париж. За границей он издавал журнал и газету под общим названием «Вперед!». В конце XIX в. отошел от политической деятельности и остаток жизни посвятил исследованиям в области социологии.

Другим идеологом народничества стал М.А. Бакунин. Теория разрушения, которую он давно вынашивал, оформилась у него в законченное анархистское учение. Он считал, что все государства построены на подавлении человека. Никакие реформы не изменят их антигуманной сущности. Поэтому их надо смести революционным путем и заменить свободными автономными обществами, организованными «снизу вверх». Бакунин требовал передачи всей земли земледельцам, фабрик, заводов и капиталов — рабочим союзам.

В 1869 г . Бакунин познакомился с 22-летним студентом Сергеем Нечаевым, который утверждал, что бежал из Петропавловской крепости. Не зная, что этому человеку ни в чем нельзя верить, Бакунин сблизился с ним и даже попал под его влияние. Решительный и безнравственный, Нечаев проповедовал, что революционер должен разорвать с законами, приличиями и моралью существующего строя. Для достижения высоких целей, говорил он, не следует пренебрегать никакими средствами, даже теми, которые считаются низкими.

В 1869 г . Нечаев поехал в Россию, чтобы воплотить в жизнь свои замыслы. В Москве он быстро собрал воедино осколки разгромленного ишутинского кружка. Свою организацию Нечаев разбил на «пятерки» и построил их в иерархическом порядке. Нижестоящая «пятерка» подчинялась вышестоящей, зная только одного ее члена, который ею руководил. Главный кружок состоял тоже из пяти человек и получал приказания от Нечаева, который выдавал себя за представителя несуществующего «центрального комитета». Одного из членов «главной пятерки» Нечаев заподозрил в отступничестве и велел убить. Следы убийства замести не удалось, и Нечаев бежал за границу. Вся эта авантюра длилась несколько месяцев, в течение которых Нечаеву удалось создать внушительную организацию.

Следствие выявило неприглядную картину нечаевских дел, и власти решили использовать открытый суд. На скамье подсудимых оказалось 87 человек. Членов «главной пятерки» суд приговорил к каторге, 27 человек — к тюрьме на разные сроки, остальные были оправданы.

Нечаевский процесс многих оттолкнул от революционного движения. Под впечатлением от процесса Ф.М. Достоевский написал роман «Бесы». В эмиграции Нечаев оказался в изоляции. Бакунин порвал с ним еще до суда. В 1872 г . Швейцария выдала России Нечаева как уголовного преступника. В 1882 г . он умер в Петропавловской крепости.

После нечаевской истории Бакунин сосредоточил свою деятельность в международном социалистическом движении. Его борьба с Марксом закончилась расколом I Интернационала. Влияние Бакунина было очень сильным среди социалистов южных стран Европы, особенно в Италии. Наиболее податливыми на пропаганду анархизма оказались самые неквалифицированные рабочие, а также люмпен-пролетариат. Бакунин объявил их авангардом рабочего движения. В России он связывал свои надежды с крестьянством. Русского крестьянина он считал «прирожденным социалистом».

Среди малообразованного народа, утверждал Бакунин, наиболее действенной является «пропаганда фактами» — устройство непрерывных бунтов. Он и сам однажды организовал восстание на севере Италии. Авантюра закончилась крахом, и старый бунтарь едва спасся, запрятавшись в воз сена.

Последние годы жизни он провел в большой нужде. Умер в 1876 г . в Берне (Швейцария) в больнице для чернорабочих, куда его поместили по его настоянию. Многочисленные последователи Бакунина продолжали действовать во многих странах. В России они составляли значительный отряд народнического движения и порою, действительно, пытались прибегнуть к «пропаганде фактами».

Петр Никитич Ткачев (1844—1885) был осужден по делу Нечаева, отбыл срок тюремного заключения и был выслан в Псковскую губернию. Оттуда он бежал за границу, где издавал газету «Набат». Ткачев утверждал, что ближайшая цель должна состоять в создании хорошо законспирированной, дисциплинированной организации. Не теряя времени на пропаганду, она должна захватить власть. После этого, проповедовал Ткачев, революционная организация подавляет и уничтожает консервативные и реакционные элементы общества, упраздняет все учреждения, которые противодействуют целям революции, и создает новую государственность. В противоположность бакунистам, Ткачев считал, что и после победы революции сохранится сильное, централизованное государство. С конца 70-х годов идеи Ткачева стали одерживать верх среди народников. Однако в 1882 г . у него началось душевное расстройство, и через три года он умер.

Одним из идейных предшественников Ткачева был Заичневский, мечтавший о «кровавой, неумолимой революции». Но основные свои идеи Ткачев обобщил на основании неча-евского опыта. Он понял, что главное в этом опыте — создание мощной и послушной воле руководителя организации, нацеленной на захват власти.

С начала 70-х годов в Петербурге существовало несколько народнических кружков, во главе которых стояли М.А. Натансон, С.Л. Перовская и Н.В. Чайковский. В 1871 г . они объединились, и членов возникшего подпольного общества стали называть «чайковцами», по имени одного из лидеров. В отличие от нечаевской организации, здесь не было строгой иерархической подчиненности. Работа строилась на добровольном рвении членов общества. Его отделения возникли в Москве, Казани и других городах. В этой федерации кружков в пору ее расцвета насчитывалось свыше 100 человек.

В 1872 г . в петербургский кружок «чайковцев» вступил князь Петр Алексеевич Кропоткин (1842—1921), ученый-географ, впоследствии — теоретик анархизма. С его приходом в кружке стали распространяться идеи бакунизма, а прежде кружок стоял на позициях лавризма. Главным делом «чайковцев» была пропаганда среди рабочих. Делались попытки наладить работу и в крестьянской среде. В начале 1874 г . полиция выследила и арестовала многих «чайковцев». Но это не прервало связи между теми, кто остался на свободе.

Не остановили аресты и намеченного «чайковцами» на 1874 г . «хождения в народ». Впрочем, это было даже и не организованное мероприятие, а стихийное движение радикальной молодежи. Весной 1874 г . из Петербурга, Москвы, Саратова, Самары «в народ» пошли сотни юношей и девушек — и лавристы, и бакунисты. Первые отправились с долговременной целью перевоспитать народ в революционном духе, вторым не терпелось поднять его на восстание. Революционеры переодевались в крестьянскую одежду, запасались подложными паспортами, нанимались плотниками, грузчиками, коробейниками. Основной костяк странствующих пропагандистов составляли бывшие студенты, но много было и отставных офицеров, чиновников, встречались помещики и даже девушки из аристократических семей.

Крестьяне живо откликались на разговоры о малоземелье и о тяжести выкупных платежей. Но проповедь социализма успеха не имела. Слова заезжего «барина» о том, как будет хорошо, когда все имущество будет общим, встречались с ироническими усмешками. Торопливость, с какой велась тогда пропаганда, не позволила народникам сделать трезвые выводы насчет того, отвечает ли социалистическое учение народным взглядам.

Поднять восстание нигде не удалось. Полиция развернула настоящую охоту на пропагандистов. По 37 губерниям задержано было 770 человек. Те, кому удалось уйти от полиции, бежали в города. «Хождение в народ» подорвало идеи бакунизма и подтолкнуло распространение ткачевских идей.

В 1876 г . возникла новая организация со старым названием — «Земля и воля». В нее вошли некоторые уцелевшие от арестов участники «хождения в народ» — М.А. Натансон, Г.В. Плеханов и др. Позднее в нее вступили Н.А. Морозов и С.Л. Перовская. В организации насчитывалось свыше 150 человек. «Земля и воля» была построена на началах централизма, хотя еще слабого. Ядром ее был «основной кружок». Общество делилось на несколько групп. «Деревенщики», самая большая группа, направлялись на работу среди крестьян. Другие группы должны были вести пропаганду среди рабочих и студентов.

Главная цель общества состояла в подготовке народной социалистической революции. Члены «Земли и воли» должны были вести разъяснительную работу среди крестьян — как в словесной форме, так и в виде «пропаганды фактами». Террористическая деятельность допускалась только как вспомогательное средство в целях самозащиты. Программа общества требовала перехода всей земли в руки крестьян, свободы мирского самоуправления. Землевольцы извлекли урок из недавнего «хождения», выдвинув близкие и понятные крестьянам требования. В расчете на поддержку старообрядцев и сектантов в программу включили пункт о свободе вероисповеданий.

6 декабря 1876 г . «Земля и воля» организовала демонстрацию перед Казанским собором в Петербурге. Она замышлялась как смотр революционных сил столицы. Надеялись собрать несколько тысяч человек, развернуть красное знамя, произнести речи и даже пройти по городу. Но собралось всего 300—400 человек. Полиция натравила на них дворников, приказчиков, грузчиков, и началось избиение демонстрантов. Около 20 человек было арестовано, другие разбежались. Вскоре пятерых отправили на каторгу, 10 человек сослали на поселение. Столь суровая расправа над участниками мирной демонстрации вызвала недоумение и ропот в обществе.

После неудачной демонстрации народники вновь сосредоточили свои усилия в деревне. Отказавшись от «летучей пропаганды», землевольцы стали поселяться группами в наиболее беспокойных местах: в Поволжье, на Кубани и Дону. Им казалось, что именно там, где были живы традиции казачьей вольницы и предания о Разине и Пугачеве, легче всего поднять народ на восстание.

Больших успехов «оседлая» деятельность не принесла. Землевольцам не удалось создать «революционную рать», о которой они мечтали. Они падали духом, не понимая, сколь наивны их попытки поднять немедленно народ на восстание. Народнические поселения выслеживались полицией. В неравной борьбе гибли лучшие силы. К осени 1877 г . в деревне почти не осталось народнических поселений. В «Земле и воле» назревал серьезный кризис.