Политико-правовые взгляды М.М. Сперанского. 4 страница

Практическая деятельность народников в период нового революционного подъема 70-х годов была направлена на реализацию задачи подготовки и совершения революции, при этом определенные надежды возлагались на ожидаемый рост крестьянских волнений в связи с истечением 9-летнего срока, на протяжении которого крестьяне не могли оставить землю.

В 1869 г. в столице был образован влиятельный в среде студенческой молодежи народнический кружок «чайковцев» (М.А.Натансон, Н.В.Чайковский и др.), к 1871 г. (объединив вокруг себя кружки ряда университетских городов) он составил ядро так называемого «Большого общества пропаганды» (А.И.Желябов, С.М.КравчинскиЙ, П.А.Кропоткин, Н.А.Морозов, С.Л.Перовская и др.). Члены организации распространяли революционные идеи среди учащейся молодежи, рабочих (позднее крестьян), занимались издательской деятельностью. Наиболее популярными здесь были идеи П.Л.Лаврова. Осенью 1874 г. организация, ослабленная арестами, прекратила свое существование. «Большое общество пропаганды» воспитало целое поколение революционеров-народников, сыгравших важную роль в дальнейшем развитии революционно-демократического движения.

В 1872 г. в Петербурге был создан кружок А.В.Долгушина, имевший тайную типографию. Здесь печатали и распространяли брошюры и прокламации для народа. Этот народнический кружок, придерживавшийся бакунинского направления, был вскоре раскрыт охранкой и разгромлен.

Весной 1874 г. около 40 губерний России оказались охваченными новым массовым движением революционной молодежи, получившей название «хождение в народ». Это движение, находившееся под влиянием теории Бакунина, не было ни достаточно подготовленным, ни централизованным. Попытки создать зимой 1873-1874 гг. единый координационный центр не дали видимых результатов. Народники ходили по деревням, вели беседы с крестьянами, старались вызвать волнения и неповиновение властям. Однако скоро стало ясно, что поднять крестьянство таким образом не удастся. Не давала результатов и более длительная пропаганда в деревнях, которую вела часть народников.

Уже летом 1874 г. правительство провело массовые аресты среди участников «хождения в народ» (было арестовано около тысячи человек). Длительное следствие закончилось политическим «Процессом 193-х», центральным событием которого стала известная речь И.Н.Мышкина, в которой он выразил веру в неизбежное народное восстание в стране.

«Хождение в народ» стало первой героической попыткой широкого непосредственного общения русских революционеров с крестьянством. Оно показало, что народ не готов к немедленному революционному выступлению, и стимулировало поиск новых организационных форм борьбы. Успех революции связывался теперь с созданием в 1876 г. нового тайного общества «Земля и воля», ставшего крупнейшей организацией народников 70-х годов (не следует смешивать с одноименной организацией 60-х годов).

Члены «Земли и воли» ставили перед собой задачу объединения революционных кружков, действовавших в Центральной России, на Украине, в Белоруссии, Польше, Закавказье, Поволжье. Им удалось создать хорошо организованный петербургский центр (О.В.Аптекман, Д.А.Лизогуб, А.Д.Михайлов, В.А.Осинский, Г.В.Плеханов и др.), сплотивший вокруг себя несколько групп, выполнявших различные функции. Издавался организацией носивший то же название печатный листок.

Важнейшим пунктом программы общества являлся «переход всей земли в руки сельского рабочего сословия», выдвигался и ряд демократических требований, добиться которых можно было «только путем насильственного переворота». Подготовить переворот, по мнению землевольцев, следовало путем постоянной пропаганды и агитации в деревне, создания там опорных пунктов. Уделялось внимание и работе в «центрах скопления промышленных рабочих, заводских и фабричных». Однако рабочие расценивались только как сила, способная поддержать выступление крестьян. Агитационная деятельность замлевольцев велась и в среде недовольного студенчества и интеллигенции, предусматривались попытки привлечения сознательных прогрессивных офицеров и чиновников.

Главные силы и средства «Земли и воли» были направлены на создание «поселений» в деревне (колонии в Самарской, Саратовской, Тамбовской и других губерниях), что не принесло заметного успеха. Не дала результатов и попытка развернуть в деревне «аграрный террор», поднять крестьян на вооруженные выступления. В обстановке крушения надежд, массовых политических процессов и жестоких расправ стало изменяться и отношение землевольцев к методам реализации ближайших целей. Росло убеждение в необходимости террористических методов борьбы с правительством. Первые террористические акты носили характер самообороны или возмездия. В январе 1878 г. В.И.Засулич стреляла в петербургского градоначальника Ф.Ф.Трепова (последний подверг телесному наказанию политического заключенного), летом того же года С.М.Кравчинский убил шефа жандармов Н.В.Мезенцева. 2 апреля 1879 г. на Дворцовой площади А.К.Соловьев совершил неудавшееся покушение на Александра II.

Постепенно внутри «Земли и воли» возникли два течения. Представители одного из них (А.Д.Михайлов, Н.А.Морозов и др.) были сторонниками террористических методов политической борьбы. Другая часть, так называемые «деревенщики» (Г.В.Плеханов, М.Р.Попов, О.В.Аптекман), выступала за сохранение пропагандистской и агитационной работы в деревне. Уже в 1879 г. сторонники террора образовали внутри организации группу «Свобода или смерть», в июне того же года в Липецке состоялся их съезд, на котором было принято решение не порывать с «Землей и волей», а завоевать ее изнутри. Через несколько дней в Воронеже состоялся общий съезд, принявший компромиссное решение о допустимости террористических методов борьбы наряду с агитацией и пропагандой. Однако решения съезда не могли сохранить единства «Земли и воли», которая в августе 1879 г. раскололась на две организации: «Черный передел» (Г.В.Плеханов, П.Б.Аксельрод, П.Г.Дейч, Я.В.Стефанович и др.) и «Народную волю» (А.И.Желябов, С.Л.Перовская, Н.А.Морозов, Н.И.Кибальчич, А.Д.Михайлов и др.).

Взгляды организаторов «Черного передела» в это время не отличались принципиально от взглядов землевольцев. Попытки продолжать пропаганду в деревне окончились неудачей и привели к новым арестам. Часть членов организации эмигрировала за границу. В целом «Черный передел» не сыграл существенной роли в народническом движении.

«Народная воля» была хорошо законспирированной организацией, возглавляемой исполнительным комитетом. В условиях демократического подъема конца 70-годов организация активно включилась в политическую борьбу. Программные положения организации включали захват власти революционной партией и проведение демократических преобразований в стране. По представлениям народовольцев российское правительство не имело опоры и легко могло быть дезорганизовано в результате серии террористических актов. В 1880-1881 гг. народовольцы осуществили ряд покушений на Александра II (5 февраля 1880 г. С.Халтурин осуществил взрыв в Зимнем дворце).

Борьба народовольцев с российским самодержавием, завершившаяся убийством Александра II (1 марта 1881 г.), в условиях новой революционной ситуации 1879-1881 гг. имела большое политическое значение.

32. Русский анархизм (М.А. Бакунин, П.А. Кропоткин).

Теоретическое содержание и практическая направленность анархизма были всесторон-обоснованы в трудах русских мыслителей и революционеров Михаила Бакунина (1814-1876) и Петра Кропоткина (1842-1921). Они в свою очередь опирались на труды таких западноевропейских теоретиков анархизма, как Ш. Фурье, М. Штирнер и П. Прудон.

Как считал Бакунин, суть анархии выражена в словах: «предоставьте вещи их естественному течению» . Отсюда одна из центральных идей анархизма - идея свободы личности как ее естественного состояния, которое не должно нарушаться никакими государственными институтами. «Оставьте людей совершенно свободными, - говорил Ш. Фурье, - не уродуйте их ... не бойтесь даже их страстей: в обществе свободном они будут совершенно безопасны» .

Исходя из того, что личность должна быть свободной и ей нельзя ничего навязывать, Бакунин в то же время указывают на «всецело социальный» характер свободы, ибо она может быть осуществлена «только через общество» и «при самом строгом равенстве и солидарности каждого со всеми» . Общество должно предоставить условия для полноценного развития каждого человека, что и определяет реальные возможности его социальной свободы. Но есть и другие проявления свободы человека, а именно «бунт против всякой власти - божеской и человеческой, - если эта власть порабощает личность» .

Человек, по словам Бакунина, вступает в противоречие с общественными институтами, ограничивающими его свободу. Тем более он борется с государством как аппаратом чиновников, перерастающим в их бюрократическую корпорацию, подавляющую народ н существующую за счет его порабощения. Сегодня это звучит весьма актуально.

Государство, по Бакунину, - это всегда власть меньшинства, противопоставленная народу сила. Оно остается «законным насильником воли людей, постоянным отрицанием их свободы». В конечном счете оно явно или неявно закрепляет «привилегии какого-нибудь меньшинства и реальное порабощение огромного большинства» . Массы людей не понимают этого из-за своего невежества. Их же действительные интересы заключаются в устранении государства, которое их порабощает. На это и должен быть направлен их «справедливый бунт свободы».

Восприняв ряд социалистических идей Прудона, Бакунин развил их в своей теории социализма и федерализма. Основные из этих идей сводились к тому, что социализм как общественный строй должен быть основан на личной и коллективной свободе, на деятельности свободных ассоциаций. В нем не должно быть никакой правительственной регламентации деятельности людей и никакого покровительства со стороны государства, последнее вообще должно быть устранено. Все должно быть подчинено удовлетворению потребностей и интересов личности, коллективов промышленных и иных ассоциаций и общества как совокупности свободных людей. Отношения между всеми субъектами общества строятся на принципах федерализма, т. е. их свободного и равноправного союза .

Социалист-анархист, по заявлению Бакунина, живя для самого себя, в то же время служит всему обществу. Он естествен, умеренно патриотичен, но зато всегда очень человечен . Такая вот занимательная характеристика свободного анархического социалиста.

Рисуя картину свободного социалистического общежития, Бакунин в то же время резко критикует «государственный социализм», в котором государство регулирует все процессы экономического, политического и духовного развития общества. Такой социализм, по мнению Бакунина, обнаружил свою полную несостоятельность. Будучи сугубо «регламентаторским» и деспотическим», он далек от цели удовлетворять потребности п законные стремления большинства людей. Государство обнаружило себя банкротом перед социализмом, «оно убило веру, которую социализм в него имел». Тем самым стала ясна несостоятельность теорий государственного или доктринарного социализма.

Социализм не умер, утверждает Бакунин. Он осуществит себя «путем частных экономических ассоциаций» и будет способен обеспечить каждому человеку материальные и духовные средства для его свободного и всестороннего развития.

Идеи анархизма получили свое дальнейшее развитие в работах П. Кропоткина, который утверждал, что анархизм есть нечто большее, чем простой способ действия или же идеал свободного общества. Анархизм, кроме того, представляет собой «философию как природы, так и общества». Как и Бакунин, Кропоткин резко выступал против государства и «государственного социализма», считал, что трудящиеся сами в состоянии «выработать строй, основанный на их личной и коллективной свободе. Теоретик анархии считал возможным установление «безгосударственного коммунизма» на основе «союза сельскохозяйственных общин, производственных артелей и ассоциаций людей по интересам».

Этот свободный «анархический коммунизм» в отличие от государственного авторитарного коммунизма мыслился Кропоткиным как общество равных между собой людей, целиком основанное на самоуправлении. Оно должно состоять из множества союзов, организованных для всякого рода производства: земледельческого, промышленного, умственного, художественного и т. п. Таков социалистический анархизм на практике. Речь шла о создании самоуправляющегося федерального союза свободных ассоциаций людей, отношения между которыми строились бы на принципах солидарности, справедливости и безначалия и регулировались бы в основном моральными нормами.

Проблемам нравственного регулирования отношений между людьми П. Кропоткин придавал большое значение. Он считал, что нравственные чувства глубоко коренятся в биологической природе людей. В процессе общественной жизнедеятельности эти их чувства получают дальнейшее развитие и обогащение, приобретают социальный смысл и значение. Таковы изначальные нравственные чувства взаимной поддержки и солидарности, лежащие в основе морали.

На Кропоткина, как и на Бакунина, оказали значительное влияние идеи Прудона о справедливости как «высшем законе и мере человеческих деяний», способные определять направленность деятельности и поведения людей. Из идеи справедливости выводились понятия свободы и равенства. Кропоткин писал: «... принцип, в силу которого следует обращаться с другими так же, как мы желаем, чтобы обращались с нами, представляет собой не что иное, как начало равенства, т. е. основное начало анархизма». «Равенство - это справедливость».

«Равенство во всем - синоним справедливости. Это и есть анархия». И еще: «Становясь анархистами, мы объявляем войну не только отвлеченной троице: закону, религии и власти. Мы вступаем в борьбу со всем этим грязным потоком обмана, хитрости, эксплуатации, развращения, порока - со всеми видами неравенства, которые влиты в наши сердца управителями, религией и законом. Мы объявляем войну их способу действовать, их форме мышления».

Принцип равенства толкуется как уважение к личности. Оказывая нравственное влияние на личность, нельзя ломать человеческую природу во имя какого бы то ни было нравственного идеала. Мы, подчеркивает Кропоткин, ни за кем не признаем этого права; мы не хотим его и для себя. «Мы признаем полнейшую свободу личности. Мы хотим полноты и цельности ее существования, свободы развития всех ее способностей».

Таковы теоретические и практические установки анархизма, изложенные его российскими вождями. Они опровергают те стереотипы в предоставлении об этом течении русской и мировой общественной мысли, которые навязывались нам до недавнего времени официальной литературой. Последняя преподносила анархизм как явление теоретически и практически сугубо негативное, оправдывающее под флагом анархистского понимания свободы всякие беспорядки и потому в основе своей разрушительное.

Внимательное знакомство с этим течением и его объективный анализ приводят к несколько иным выводам. Хотя одна из Центральных идей «полнейшей свободы личности» - в значительной степени умозрительная и наивна, как и идея уничтожения всякого государства, ибо не дано убедительного ответа на вопрос, как это реально можно сделать (все ограничивается Умозрительными построениями на этот счет), тем не менее многие положения анархизма не лишены достоинств. Это идеи справедливости, равенства и свободы личности, самоуправления, а также идея федерального характера взаимоотношений Разных социальных союзов и организаций. Не случайно анархизм имел и имеет в настоящее время немало сторонников и последователей.

И все-таки в России анархизм не стал доминирующим течением общественной мысли, в том числе и в области социологии. Наибольшее влияние на умы людей анархизм имел в 70-х годах прошлого столетия. Затем это влияние пошло на убыль. В начале 80-х годов российская философско-социологическая мысль по сути дела отмежевалась от анархизма, а в ряде случаев открыто порвала с ним. В дальнейшем были свои приливы и отливы влияния анархизма на общественное сознание, обусловленные исторической обстановкой и, конечно же, тем, что отдельные идеи анархизма до сих пор не утратили своей привлекательности в силу их либеральной и гуманистической направленности.

33. Государство и право в мировоззрении Л.Н. Толстого.

В 1866 г., когда Толстой писал вторую половину романа, посвященную войне

1812 г., произошел случай, сыгравший важнейшую роль в развитии мировоззрения писателя. В июне этого года Толстому сообщили, что по приказу Александра II был отдан под военно-полевой суд рядовой Василий Шабунин, ударивший своего командира. Шабунину грозила смертная казнь. Толстой выступил на суде защитником Шабунина, а после приговора ходатайствовал перед царем о помиловании осужденного. Ходатайство не возымело действия - в августе 1866 г. Шабунин был казнен. "Случай этот имел на всю мою жизнь гораздо больше влияния, чем все кажущиеся более важными события жизни: потеря или поправление состояния, успехи или неуспехи в литературе, даже потеря близких людей... На этом случае я в первый раз почувствовал, первое - что каждое насилие предполагает убийство или угрозу его... Второе - то, что государственное устройство, немыслимое без убийства, несовместимо с христианством", - писал Толстой впоследствии П. Бирюкову, тому самому человеку, которому он сообщал о двух моментах жизни, определивших его отношение к власти и государству: написание "Войны и мира" и казнь народовольцев. Учтем, что в 1881 г. Толстой вновь повторил попытку спасти людей от смертной казни - и вновь, как и в 1866 г., попытка эта оказалась безуспешной.

Но еще до 1881 г. Толстой начал писать сочинение, в котором развил сложившуюся у него после "Войны и мира" идею несовместимости государственной власти с общечеловеческой нравственностью, - "Исповедь". Там он вновь вспомнил Балканскую войну 1876-1878 гг., как одно из событий, приведших к тому, что он осознал безнравственость идеи национального и конфессионального превосходства своего народа и государства: "В то время случилась война в России. И русские во имя христианской любви стали убивать своих братьев. Не думать об этом нельзя было. Не видеть, что убийство есть зло, противное самым первым основам всякой веры, нельзя было. А вместе с тем в церквах молились за успехи нашего оружия, и учители веры признавали это убийство делом, вытекающим из веры".

Все то, что Толстой писал впоследствии, в особенности после 1879 г., когда была создана его "Исповедь", было в сущности последовательным развитием идеи несовместимости любой государственной власти с общечеловеческими нравственными законами. Если Достоевский считал Россию носительницей "настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и всех других народах", то Толстой в "Исповеди" заявлял, что представление о превосходстве своего народа и своей веры не имеет никакого обоснования, "кроме того же самого, по которому сумские гусары считают, что первый полк в мире Сумский гусарский, а желтые уланы считают, что первый полк в мире – это желтые уланы"

Свидетельствовали ли выступления Толстого после "Исповеди" против любого государственного устройства и каких бы то ни было войн об его отказе от взглядов, высказанных в "Войне и мире", - о причинной обусловленности исторического движения, включавшего в себя войны? Так казалось, например, Р. Сэмпсону. Но это не справедливо. И в 90-х годах, и позже Толстой не раз заявлял о неизменности своих воззрений, высказанных в "Войне и мире", и об убеждении, что "правители государства делают только то, что им велит делать предание и окружающие, и участвуют в общем движении".

Протест против "государственного устройства, немыслимого без убийства", патриотического движения и войн, основывался у Толстого на последовательно проведенных нравственных идеях. Идеи эти, выработанные людьми за многие века их истории, не могут быть подчинены каким-либо политическим или национальным целям. В отличие от Достоевского, Толстой был чужд "утопического понимания истории". Массовые движения, такие как движение народов Запада на Восток или ответное движение на Запад, определялись, по его мнению, интегрированием множества индивидуальных стремлений и не подчинялись воле одного лица - правителя и идеолога. Но нравственность остается нравственностью - и человекоубийство не может быть "святым и чистым".

Отвергая всякое целеполагание в истории, Толстой, однако, не мог не думать о том, что способен сделать человек, вовлеченный в исторический процесс. Он признавал свободу собственного выбора человека в истории. В "Войне и мире" Платон Каратаев утешает своих товарищей по плену; Пьер спасает ребенка в горящей Москве. Так же поступает в позднем рассказе Толстого "Ходынка" его герой Емельян: рвавшийся прежде вместе со всеми вперед к гостинцам, он выходит из общего движения, спасая мальчика, попавшего под ноги толпе, и лишившуюся сознания женщину.

Последнее десятилетие жизни Толстого особенно остро поставило перед ним вопрос о том, что может и должен делать человек перед лицом истории. В произведениях, написанных в 80-х годах и позже, Толстой развивает критику общественного строя, основанного на порабощении большинства меньшинством. В связи с этим он изменяет постановку вопроса о власти. Он не только гораздо подробнее, чем в предшествующих сочинениях, пытается исследовать связь, существующую между властью и насилием. Теперь Толстого занимает не вопрос о власти вообще, но главным образом вопрос о власти государственной, и не о насилии вообще, но о насилии, осуществляемом учреждениями государственными и лицами, представляющими государственную власть.

В работах этого периода Толстой развивает учение этического анархизма. Он отрицает не только государство со всеми его учреждениями и установлениями, не только отвергает всякое насилие, совершаемое государством, но вместе с тем пытается доказать, будто единственным средством радикального уничтожения зла может быть только непротивление злу насилием, то есть полный отказ от насилия как от средства борьбы с насилием.

Анархизм и доктрина непротивления злу насилием — наиболее характерные черты общественных и этических взглядов Толстого. Именно в анархизме и в учении о непротивлении всего сильнее сказалось не раз уже обрисованное в предшествующем изложении противоречие мировоззрения Толстого — противоречие между сильной, смелой, страстной критикой капитализма и наивной, беспомощной, юродивой патриархальной крестьянской точкой зрения, с которой Толстой рассматривает отрицательные явления надвигавшегося на Россию и утвердившегося в ней капитализма.

Предпосылку толстовской критики капитализма образует убеждение Толстого, будто общественные отношения между людьми складываются отнюдь не на основе экономических отношений. «...Такое утверждение, — говорит Толстой, — есть только установка, вместо очевидной и ясной причины явления, одного из его последствий». По Толстому, причина тех или иных экономических условий «всегда была и не может быть ни в чем ином, как только в насилии одних людей над другими; экономические же условия суть последствия насилия и потому никак не могут быть причиной отношений между людьми».

С того времени как возникла борьба между людьми, т. е. противление насилием тому, что каждый из борющихся считал злом, возник и вопрос, следует или не следует противиться злу насилием. Вопрос этот, по Толстому, неустраним и непременно должен быть решен. «...Это — вопрос, самою жизнью поставленный перед всеми людьми и перед всяким мыслящим человеком и неизбежно требующий своего разрешения».

Условием решения этого вопроса Толстой считает освобождение людей от ряда иллюзий, господствующих над их сознанием. Первая в ряду этих иллюзий состоит, думает Толстой, в вере, будто последовательная смена общественных форм и форм государственного устройства привела к уменьшению существующего в обществе насилия. Несмотря на всю значительность изменений, происшедших в западноевропейском и русском обществе с переходом от крепостнических форм к формам капиталистическим, действительным характером общественных отношений и при капитализме осталось, по Толстому, насилие, насильственное угнетение трудящегося большинства нетрудящимся меньшинством.

Более того. Вся предшествующая история общества была, по Толстому, историей смены различных форм насилия человека над человеком. Менялись только формы, но сущность оставалась та же. «Человечество перепробовало все возможные формы насильственного правления, и везде, от самой усовершенствованной республиканской до самой грубой деспотической, зло остается то же самое и качественно и количественно. Нет произвола главы деспотического правительства, есть линчевание и самоуправство республиканской толпы; нет рабства личного; <...> нет самовластных падишахов, есть самовластные короли, императоры, миллиардеры, министры, партии».

Как бы ни менялись общественные формы, повсюду жизнь общества, утверждает Толстой, представляла до сих пор и представляет в настоящее время картину порабощения большинства меньшинством насильников, захвативших власть над большинством. «Положение нашего христианского мира теперь таково: одна, малая часть людей владеет большей частью земли и огромными богатствами, которые все больше и больше сосредоточиваются в одних руках и употребляются на устройство роскошной, изнеженной, неестественной жизни небольшого числа семей».

В начале 20 века Лев Толстой написал политическое эссе «Патриотизм и власть», в котором он подверг жестокой критике патриотизм как явление и политику действующей в России в тот момент царской власти. Толстой описал патриотические чувства как примитивные племенные чувства, которые используются недобросовестной властью для сохранения власти в руках меньшинства. Толстой жёстко критиковал правительство за сохранение власти в руках сословного дворянского меньшинства в ущерб большинству: «Правящие классы… могут сохранять свои позиции – исключительно привилегированные по сравнению с положением трудящихся масс – опираясь только на правительственную организацию, которая, в свою очередь, опирается на патриотизм».

Действительно, Толстой оказался во многом пророком, когда предсказал страшный, опустошительный пожар, который ожидал христианскую цивилизацию в 20 столетии в виде двух разрушительных мировых войн и постоянных социальных потрясений. Корыстные правительства разных стран использовали национальные чувства народов для разжигания ненависти между людьми с целью укрепить собственную власть и сохранить в своих руках контроль над экономикой. Он считал, что эпоха беспрецедентного обогащения милитаристских кругов, которые контролировали военную промышленность и наживались на военных заказах, стала возможной потому, что: «Правящие классы имеют в своих руках армию, деньги, школы, церкви и прессу». Хотя Толстой не делал различия, это утверждение верно в случае Великобритании, Франции, Германии и США. Однако, несмотря на то, что Толстой осуждал правительственную и социальную организацию царской России, мы должны отметить, что Российская империя имела в то время не столь развитую военную промышленность и уступала в этом отношении другим великим державам начала 20 века. Кроме этого, Россия была инициатором первых европейских и мировых мирных переговоров и пыталась установить справедливые нормы международного права на конференции в Гааге.

Читая Толстого, мы должны помнить, что в первую очередь он писал тогда злободневный политический памфлет. Но отнюдь не серьёзную, глубоко аргументированное философское исследование. Толстой писал умышленно эмоциональную и заострённую против сложившихся status quo отношений, против начавшейся массовой мобилизации европейских народов к войне: «Никакая анархия не может быть хуже того пути, по которому власть ведёт сейчас народ», - писал он. Утверждение более чем спорное! Здесь голос писателя становится, скорее, эмоциональным предупреждением о грядущих неминуемых потрясениях.

В начале 21 века мы можем спокойно оглянуться назад, на те события, которые предвидел Толстой. Две мировых войны и большое количество локальных конфликтов унесли миллионы жизней и кардинально изменили структуру мирового сообщества. Империи и династии, существовавшие в начале 20 века, тогда большие и сильные, исчезли с мировой сцены. Но интересы корыстного меньшинства, против которого выступал Толстой, сохранились и в наши дни. И всё тоже меньшинство продолжает манипулировать чувствами масс и использовать институты государственной власти в целях своего обогащения.

34. Политико-правовое учение русских революционеров-демократов (А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский).

ГЕРЦЕН (1812-70гг.) разрабатывал основы теории русского социализма. Главным для Герцена был поиск методов соединения абстрактных идей социализма с реалиями общественных отношений. В 50-х гг. он пришел к решению о возможности соединения всего этого в России. Так как в крестьянском мире содержится 3 элемента, позволяющих провести экономический переворот, ведущий к социализму.

1) право каждого на землю

2) обширное владение ею

3) мирское управление

Эти элементы препятствуют развитию сельского пролетариата, и дают возможность миновать стадию капиталистического развития. В 50-х гг. Герцен основывает в Лондоне типографию и выпускает газету «Колокол» нелегально ввозившуюся в Россию. По мнению Герцена, отмена крепостного права при сохранении общины даст возможность избежать опыта капиталистически развивающегося запада и прямо перейти к социализму. Существовавшую в России общину Герцен считал основой, но не главной ячейкой будущего общественного устройства. Ее глав недостаток он видел в поглощении личности общиной. Главная задача состоит в соединении прав личности с общинным устройством.