Хазарский каганат и арабский халифат 3 страница

ЗАПАД И ВОСТОК

В Западной Европе самой могущественной была держава франков. В ходе Великого Переселения они благоразумно не полезли в драки вокруг Рима, а захватывали то, что «плохо лежит». И их государство раскинулось на территориях нынешних Франции, Бельгии, Голландии, изрядной части Германии. Но после смерти первого короля Хлодвига его владения сразу же развалились на три части, Нейстрию, Бургундию и Австразию, враждовавшие между собой. А франкские короли из династии Меровингов, раздав земли и богатства вассалам, постепенно утратили всякую реальную власть. Она перешла к королевским майордомам (управляющим двором). И сами монархи полностью зависели от своих управляющих. Летописец Эйнгард сообщал: «Даже расходы на весьма скудное питание оплачивал майордом, и то в зависимости от настроения. Если королю надо было куда-нибудь поехать, ему подавали, как простому крестьянину, повозку, запряженную быками».

Распад государства углублялся. Выделилась самостоятельная Бретань. С севера совершали набеги саксы. С юга вторгались арабы, отхватив Прованс. Очень усилилось герцогство Баварское — против аваров восстали славяне Австрии, Каринтии и Крайны (Словении и Хорватии), попросили помощи у Баварии и выразили желание перейти в ее подданство. Это оказалось выгодно обеим сторонам. Славяне сохранили собственные порядки и самоуправление, далекие баварские герцоги их не притесняли и не обирали. Зато, опираясь на силы славян, герцоги стали вести себя независимо от королей.

Но в VIII в. среди майордомов выделился умный и энергичный Карл Мартелл. Он провел ряд реформ, направленных на усиление государственности. И начал борьбу за объединение франкских земель. Способствовала этому и арабская опасность, диктовавшая феодалам необходимось сближения. В результате Карлу удалось добиться централизации власти, разгромить и выгнать мусульман, осваивавших Южную Францию.

Византия же в это время крепко нагадила сама себе. Как отмечалось в предыдущих главах, побочным продуктом арабских завоеваний стал выброс с территории халифата всевозможных сектантов и еретиков. Они оседали в приграничных районах, и ересями оказались заражены византийские войска, ряд военачальников. В том числе занявший императорский престол Лев III Исавр. Он происходил из Исаврии — горной области на границе с Сирией. Одни источники считают его тайным иудеем, крещеным только для видимости. Другие полагают, что он принадлежал к павликианам или подобной им секте (во всяком случае, к павликианам он во время своего царствования относился очень лояльно) [208].

В 726 г. Лев начал кампанию иконоборчества. Официальным ее обоснованием провозглашалось требование противостоять мусульманской пропаганде, обвинявшей христиан в «идолопоклонстве». Но фактически развернулась атака на христианство. Первым актом стало демонстративное уничтожение лика Спасителя-Антифонита, помещенного на дворцовых воротах и считавшегося чудотворным. Когда направленный для этого офицер стал крушить лик секирой, возмутились горожанки и убили нечестивца. Император послал воинов, и они учинили жуткую резню женщин. Пошло уничтожение икон по всей стране. В ответ вспыхнуло восстание в Греции, жестоко подавленное.

Иконоборчество стало поводом для отделения Рима. Именно поводом, а не причиной. Римские папы давно уже своевольничали и косили на сторону. Придравшись к мелким формальностям, не принимали эдиктов Константа, Константина IV, Юлиана II, как и самозванцев Филиппика, Анастасия. Ну а тут сам император подарил предлог послать его подальше, да еще и быть при этом правыми! Папа Григорий гневно обрушился на Льва и практически разорвал отношения с Константинополем. Отпали и другие итальянские владения Византии. Они стали прибежищем для множества иконопочитателей, священников и монахов, подвергавшихся гонениям на родине. Для Италии, в то время нищей и темной, такой приток культурных сил оказался очень кстати.

Но при этом византийские города и области на Апеннинском полуострове остались один на один с внешними врагами. Лангобарды захватили Равенну. Предпринимали походы на Рим, тесня папу. Пошла буза и внутри отпавших византийских владений. Одни граждане стояли за возвращение под власть и защиту императора, другие противились. Добавляли смуту манихеи, получившие прибежище у лангобардов. Они распространяли свое учение по Италии, возникали общины «патаренов». От манихеев почковались и секты сатанистов — ведь если материальный мир «от лукавого», то почему было не поклониться ему?

Рим оказался в очень тяжелом положении. Сыграл на этом франкский майордом Карл Мартелл — начал оказывать папе помощь, чем упрочил и собственную власть. А после смерти Пипина майордомом стал его сын Пипин Короткий. Он продолжил политику покровительства римскому первосвященнику. Побил лангобардов. Отвоевал для папы самостоятельное светское государство, объявив себя его защитником. А за это благодарный папа щедро расплатился — опираясь на его авторитет, Пипин сверг и отправил в монастырь последнего короля из династии Меровингов Хильдерика III и в 753 г. был коронован сам. Переориентация Рима на франков стала очень важным пунктом в истории. По сути, именно она ознаменовала раскол единого христианского мира — на Запад и Восток. В дальнейшем шло только углубление и юридическое закрепление такого раздела.

Ну а Пипин, основатель династии Каролингов, проявил себя мудрым и дальновидным политиком. На северные области его королевства продолжались опустошительные набеги саксов. Однако за землями саксов лежали славянские княжества. Отношения между ними были далеко не идеальными. Как правило, с соседями враждовали, а дружили «через одного», с врагами своих врагов. В частности, княжество ободритов граничило на западе с саксами, а на юге с лютичами. И традиционно воевало с теми и другими. Соответственно лютичи стали союзниками саксов. Но Пипин наладил прочные отношения с ободритами и заключил с ними союз. При этом друзьями франков стали и друзья ободритов — ругии, словене. Такой союз помогал сдерживать саксов — теперь им гразили ответные удары с тыла. Когда герцог Баварии Одилон вздумал окончательно отложиться от короля, Пипин тоже пригласил на помощь войско ободритов и с их участием выиграл войну. Силы славян он использовал и при подавлении мятежа, поднятого одним из вассалов Грифоном. И ободритов стали называть в франкских хрониках «наши славяне» [107].

Арабы в данное время завершили покорение Средней Азии. Их успехам способствовала неутихающая вражда между здешними тюркскими племенами. А китайская дипломатия еще и дополнительно натравливала их друг на друга. Эти племена измочалились в междоусобицах, и арабы одержали над ними верх. Разгромили и китайцев в сражении у Таласа. И стали хозяевами всего региона. Но много проблем завоевателям доставили восстания городов Согдианы, инициированные маздакитами и подобными им революционерами. На подавление был направлен полководец Наср ибн-Сейяр с войсками, навербованными в Персии. Ему пришлось очень нелегко. Только успевал усмирить мятеж в одном месте, как уже разгоралось в другом. Города требовалось брать осадами и штурмами, нести большие потери.

Правда, задачу завоевателей облегчали сами революционеры. Взбунтовав тот или иной город, они начинали проводить свои «социальные реформы». Которые вызывали недовольство населения и раскол антиарабских сил. И в итоге Среднюю Азию удалось покорить. Точнее — раздавить. Усмирение было жесточайшим. «Веселая Согдиана» была уничтожена, от нее остались руины городов и деревень с грудами трупов, горами отрубленных голов, лесами кольев и виселиц. А толпы согдийских женщин и детей, обращенных в рабство, переполнили все невольничьи рынки, так что цены на живой товар упали небывало низко. Такой товар не окупал его содержания. И арабские командиры рассчитывались со своими воинами-персами этими же дармовыми женщинами и детьми. И участками земли в опустошенной стране. От такого смешения персов и согдианок возник народ таджиков — «таджиками» называли воинов халифата.

Но на Кавказе на арабские владения снова посыпались чувствительные удары. В 750-х гг. здесь произошло вторжение «севордиков», как их называют армянские хроники, а арабские — «саварджи». Под этим именем нетрудно узнать северян. Очевидно, решивших отомстить за угон и истребление своих соплеменников при нашествии Мервана. Их войско взяло и разрушило г. Шамхор, опустошило окрестности Гянджи.

Оправлялся от понесенного разгрома и Хазарский каганат. В 754 г. наместник Закавказья Ясид бен Усаид-ас-Сулам попытался было напомнить хазарам, что они обещали принять ислам и признали зависимость от халифа. К его обращениям северные соседи остались глухи. Тогда он решил повторить рейд Мервана. Но углубиться на север уже не смог, был остановлен сразу за Дарьяльским ущельем. Бои протекали с переменным успехом. Ясид понял, что покорить хазар у него не получится. А раз так, то важнее обеспечить безопасность собственных владений. И был заключен мир — на этот раз на равных. Договор был скреплен браком между Ясидом и дочерью кагана.

Однако и этот мир не стал прочным. Пользуясь тем, что устранилась арабская угроза, хазары восстановили свое господство на Северном Кавказе — подчинили Аланию, Лакию, Хамзин. Тем самым они снова перекрыли дороги в свою страну через Кавказский хребет. А себе открыли пути для набегов. И пошли вторжения. Хазары нападали на Грузию, захватывали и разоряли Тбилиси, громили Армению. Правда, эти рейды имели и обратную сторону. Больше-то доставалось не арабам, а грузинам, армянам, албанам. Подрывались силы этих народов, они уже не могли бороться с захватчиками. Даже наоборот, должны были сближаться с арабами для защиты от нашествий. Эти вторжения привели и к изменению облика Агвании, прежде христианской и армяноязычной. Здешние жители погибали, угонялись в плен. Или переходили в ислам, чтобы получить более надежное покровительство халифата. А в опустошенные районы власти переселяли мусульман из Ирана. И стал складываться этнос азербайджанцев.

Хазария оставалась нужнейшей союзницей для Византии. Чтобы упрочить этот альянс, Лев III даже женил своего сына и наследника Константина на хазарской царевне Чичак. Но основой внутренней политики Константинополя оставалось иконоборчество. Кстати, Лев издал и указ о поголовном крещении евреев. Вероятно, в его планы входило слияние «измененного» христианства с иудаизмом. Но из этого, конечно, ничего не вышло. Кто-то из евреев крестился для видимости, другие указ проигнорировали — последующие события показывают, что иудейские общины в Византии сохранились.

Впрочем, и иконоборчество при Льве велось все же в ограниченных масштабах. Было казнено 30 священнослужителей, пытавшихся отстаивать иконопочитение, ряд иерархов сместили с постов и отправили в ссылки. Были уничтожены иконы в нескольких столичных храмах. Но в провинциях иконоборческие эдикты, как правило, не выполнялись. И Лев, видимо, не решался подавлять Православие силой. Куда круче взялся за дело его сын Константин V Копроним. «Копро» — по-гречески «дерьмо». Предание гласит, что при крещении, когда его погружали в купель, царевич обделался и тем самым как бы дал себе имя. И «оправдал» его.

Правда, в первые 10 лет правления он решительных действий против Православия не предпринимал. Потому что вел войну с арабами и опасался подрывать свой тыл. Но повел систематическую «чистку» руководства Церкви, заменяя «иконопочитателей» своими ставленниками. Одержав ряд побед, заключил с халифатом выгодный мир. И в 754 г. созвал собор, провозглашенный «вселенским», который осудил и предал проклятию почитание икон. И понеслось. Патриарх Константин был низложен и сослан на о. Принкипо. Покатились варварские акции уничтожения икон, фресок, мозаик — их заменяли в церквях картинами светского содаржания. Было запрещено и почитание святых мощей. Их сжигали, выбрасывали в море. Опорой Константина в этих безобразиях стали разложившаяся столичная чернь и армия, насквозь зараженная ересями.

Да и Константин был популярен среди солдат как удачливый полководец. Замирившись с арабами, он перебросил войско против болгар. Несмотря на то, что они помогали Византии в войнах с халифатом. Но за эту помощь приходилось платить дань, да и вообще соседство сильной Болгарии мозолило ромеям глаза. И Копроним задумал сокрушить ее. Однако здесь он завяз надолго, то и дело византийцы терпели поражения. Вдобавок восстали и славяне внутри империи. Константин их сумел подавить и депортировал 200 тыс. человек в Вифинию. Что лишь усилило недовольство, византийские славяне стали переходить в подданство Болгарии и выставили 20-тысячную армию, сражавшуюся на ее стороне.

Невзирая на эти трудности, Копроним усиливал гонения на Православие. Если неугодных епископов и священников можно было сменить, запугать, купить, то оставалась мощная оппозиция в лице монашества. И император нанес по нему сокрушительный удар, сравнимый с гонениями эпохи языческого Рима. В 761–765 гг. были разгромлены все монастыри в окрестностях Константинополя. Монахов убивали, истязали. Один из источников упоминает 340 монахов в столичной темнице Фиалы — без глаз, носов, ушей, с отрубленными руками, ногами. Принял мученическую кончину св. Стефан — его подвергли побоям и издевательствам, потом, привязав к лошади, таскали по улицам, пока не умер. Вытащили из ссылки и патриарха Константина. Во время циркового представления возили по ипподрому в шутовской одежде, посадив на осла задом наперед. А чернь плевалась в него, закидывала грязью. После чего патриарха, его родственников и 19 вельмож обезглавили.

Кульминацией бесчинств в столице стало зрелище на ипподроме в августе 765 г. Монахов соединили попарно с монахинями и вели в позорном шествии. Зрители оплевывали их, били, швыряли камнями. Император кричал, что монахи не дают ему покоя, а народ вопил в ответ: «Больше уже нет этого отродья». В 766 г. император разослал своих эмиссаров с карательными экспедициями по провинциям. И, например, во Фракисийской феме патрикий Михаил Лахондракон согнал всех монахов и монахинь в Эфес, объявив им: «Кто не хочет быть ослушниками царской воли, пусть снимет темное одеяние и тотчас возьмет себе жену, в противном случае будет ослеплен и сослан на остров Кипр». Кто-то покорился, многие нет, были изувечены и погибли.

Монастыри уничтожались. Церковное и монастырское достояние конфисковывалось. Храмы превращали в казармы, склады, конюшни. Суровые кары обрушивались и на тех, кто прятал у себя те или иные святыни. Даже из книг вырывались и выскабливались упоминания об иконах, мощах. Но конфискация церковных ценностей помогла Копрониму вести войну с Болгарией. Она потерпела ряд поражений. Была измотана многолетними боями и тяготами. И в 768 г. запросила мира. Условия продиктовал Константин.

Но окончательно сломить болгар ему все же не удалось. И в 773 г. разразилась новая война, в которой опять победили греки. Причем хроники отмечали, что этот поход Копроним осуществлял со своим флотом и эскадрой «русских кораблей». Как видим, русичи уже хорошо освоили мореходство. И оставались союзниками византийско-хазарской коалиции.

Однако во второй половине VIII в. стал меняться и облик Хазарского каганата. Он был многонациональным государством, славился своей веротерпимостью, здесь мирно уживались поклонники Неба-Тенгри, православные, монофизиты. И евреи тоже. Как уже отмечалось, они появились в Крыму и на Тамани после разгрома римлянами Иудеи. Потом добавлялись беженцы из Персии в период маздакитской революции. А потом и спасающиеся от арабов. Так, в 690 г. в Иране произошло восстание против халифата. Оно было жестоко подавлено. Иосиф бен Иегошуа Га-Коген сообщает: «И было в лето 4450 (690), и усилилась борьба между исмаильтянами и персами в ту пору, и были поражены персы ими, и пали они под их ноги, и спасались бегством многочисленные евреи из страны Парас, как от меча, и двигались они от племени к племени, от государства к другому народу и прибыли в страну Русию и землю Ашкеназ и Швецию и нашли там много евреев».

Добавлялись беженцы из Закавказья, из Средней Азии. Постепенно крупные еврейские колонии образовались в Дагестане и к северу от Терека — арабы несколько раз прорывались в эти края начиная с 654 г., и районы, опустошенные их вторжениями, «освободились» для переселенцев. Они сживались с местными народами. Вместе с ними отстаивали свои земли от новых нападений арабов. Со временем утратили многие иудейские обычаи. Священной книгой почитали лишь Тору (Ветхий Завет), а предписаниям Талмуда не следовали — то есть, как и крымские евреи, стали караимами. Как сообщает «Кембриджский аноним»: «И они породнились с жителями той страны и научились делам их. И они всегда выходили вместе с ними на войну и стали одним с ними народом. Только завета обрезания они держались, и некоторые из них соблюдали субботу».

Но по налаженной дороге, к единоплеменникам, было легче переселяться следующим эмигрантам-иудеям. Через их колонии стали налаживать связи с Хазарией и крупные еврейские купцы Западной Европы и Византии. Особенно актуальным это стало после разгрома Согдианы. Ведь раньше караванную торговлю через Среднюю Азию и транзит шелка из Китая держали в своих руках согдийские купцы. Теперь они погибли или разорились, их города лежали в руинах. И еврейские предприниматели постарались перехватить столь выгодное дело. Они проложили новый Шелковый путь севернее Каспия через г. Итиль. Но тут проходил не только Шелковый путь. Через Оку и Волгу с древних времен вел Янтарный путь — с Балтики в страны Востока! А если следовать на север, можно было попасть в Биармию — Великую Пермь, страну мехов. И Итиль находился на перекрестке этих трех дорог!

Стала складываться огромная мировая торговая сеть, ведущая роль в которой принадлежала еврейским купцам-рахдонитам (слово иранское, оно означает «знающие путь»). Эти купцы становились разведчиками, проникающими в дальние страны. Они были и дипломатами, договариваясь с местными правителями. И организаторами, основывая в чужих краях фактории, представительства, а на дорогах — караван-сараи и перевалочные базы. И китайские товары потекли на Запад вплоть до Прованса и Испании. Плодами международной торговли пользовались и жители Восточной Европы. При раскопках в г. Булгаре на Каме находят китайские зеркала. А из русских сказаний и «Слова о полку Игореве» мы знаем о «мечах харалужных» — это название пошло от высокосортного булата, изготовлявшегося народом карлуков, которые жили у Балхаша и на Иртыше и славились своей металлургией.

В общем, для иудейских торговцев стало вполне естественным перебираться в Хазарию уже не только в качестве эмигрантов, но и в деловых интересах. Люди грамотные, с высокой древней культурой, они пригодились здешним властителям. Потому что Хазарский каганат был военной державой, его верхушку составляла тюркская знать со своими дружинами. А «гражданские» функции в своем государстве тюрки часто передоверяли иноплеменникам. В Тюркском каганате подобную роль играли согды. В Хазарском их место заняли евреи, они стали у каганов чиновниками, советниками, дипломатами, финансистами. Но была разница. Согдийских купцов интересовал собственный кошелек и процветание Согдианы. У евреев же своей страны не было. И они принялись делать «своей» Хазарию, укрепляя в ней позиции иудаизма.

Легенды называют первым обращенным князя Булана, одержавшего какие-то победы над арабами. Датировка этого события расходится в диапазоне от 720-х до 760-х гг. Неясно и происхождение Булана. Одни авторы считают его предводителем караимов. Другие — тюркским князем, родившимся от матери-еврейки. Разнятся и версии его обращения. Одну изложил хазарский царь Иосиф. Якобы Булан изгнал из страны «гадателей и идолопоклонников» и обратился к истинному Богу, после чего ему было видение ангела, через которого он получил благословение своих дел. Он поведал о видении «князьям своим и рабам и всему народу, те одобрили это и приняли новую веру». После чего Булан в молитвах принялся сетовать на свою бедность, из-за чего он не может построить достойный храм. И Бог «благословил его на разбой соседних народов и пообещал вложить в сердца их страх и ужас перед хазарами и отдать их под руку хазарского царя». А христианского и мусульманского мудрецов, пытавшихся склонить Булана к своей вере, иудейский раввин победил в ходе диспута [95].

Другая версия передана арабским писателем Аль-Бекри со ссылкой на Масуди и мемуары еврейского купца Ибн-Якуба. Она гласит, что Булан сперва принял христианство, но эта вера ему не понравилась, и он созвал проповедников разных религий, чтобы узнать, «кто обладает истиной». Один из его советников-иудеев, «ловкий в спорах», сумел выиграть диспут у христианского епископа, а к мусульманскому ученому подослал своего шпиона и отравил [103]. В любом случае легенды не точны и совместили начало процесса с его завершением. Булан был не каганом, а лишь князем (он носил титул «бек» или «шад»), и сделать иудаизм государственной религией он никак не мог. А если бы изгнал «гадателей и идолопоклонников», то кто остался бы в войске?

Реальное внедрение иудаизма в Хазарии шло постепенно. Шаг за шагом в руках иудейской купеческой общины сосредотачивались рычаги государства — сбор налогов, финансы, торговля, дипломатия. В хазарских городах строились синагоги, при них вводилась иудейская система образования. Вероятно, купцы ссужали тюркскую верхушку деньгами после нашествия Мервана — для восстановления армии и хозяйства. Финансировали строительство новой столицы на Волге, получая за это новые льготы и привилегии. И видоизменялось само государство. Из военизированной структуры, жившей за счет натурального хозяйства, степных пастбищ и трофейной добычи, Хазария превращалась в крупную торговую державу. Богатела за счет торговых пошлин, перепадало и правителям. Но при этом росла роль иудейской верхушки. Она получила возможность выдвигать своих ставленников на ключевые посты, обретала все большее влияние на каганов.

В настоящее время на Западе широко пропагандируется теория, будто современные евреи — вовсе и не евреи, а потомки обратившихся в иудаизм хазар. И отметим, что распространяют эту теорию сами евреи и масонские авторы. Смысл подтасовки понятен. «Породниться» не с семитскими, а с арийскими и тюркскими корнями. И отмежеваться от тех евреев, которые распяли Христа и сами произнесли проклятие на свой род: «Кровь Его на нас и на детях наших». Вот и утверждается — тех евреев больше нет, их перебили римляне. А нынешние происходят от героев-хазар, отстоявших Европу от арабов. К истине такие теории не имеют ни малейшего отношения. Потому что главная особенность еврейского этноса — он никогда и ни в одной стране не смешивается с коренными жителями. Только благодаря этому евреи более 2,5 тыс. лет (с «вавилонского пленения») могут существовать в диаспоре, не растворившись в других народах. Но из-за этой же особенности они всегда остаются чужеродным телом в системах любого народа и государства.

Внедрение иудаизма в Хазарии шло отнюдь не миссионерским путем, а генетическим. Язычники тюрки и хазары были многоженцами. И в гаремы их знати направляли красивых евреек. Дети от них наследовали высокое положение отцов. Но по иудейским законам, они, рожденные от евреек, считались полноценными евреями. Именно они (а не хазары и тюрки) получали иудейское образование. Купеческая община поддерживала их продвижение в государственной иерархии. И они получали преимущества перед лицами нееврейского происхождения.

Правда, известен и обычай обращения в иудаизм домашних рабов, на что было прямое указание Аврааму, содержащееся в Ветхом Завете (Быт., 13). Но на деле это было забыто еще в древности и почти не практиковалось, поскольку невольников-иудеев полагалось через 7 лет освобождать, да еще и выделить им все необходимое для ведения самостоятельного хозяйства. В раннем Средневековье в Западной Европе были случаи обращения рабов в иудаизм, на что французские и германские монахи жаловались папе римскому. Однако здесь преследовались чисто издевательские цели — надругаться над религией невольников-христиан и сделать их вероотступниками. Никто таких «неофитов» евреями не считал, и они как были, так и оставались всего лишь рабами.

Наконец, в исключительных случаях практиковалось «обращение» важной персоны, нужной купеческой общине. Ее обхаживали, обрабатывали, разъясняли свою религию. Когда человек согласится обрезаться и назвать себя иудеем, к нему демонстративно относились, как к «своему». Хотя это было фикцией, каждый еврей понимал, что подобный неофит на самом-то деле — «гой». Но «обращение», естественно, дополнялось женитьбой на еврейке. И с детьми все уже было в порядке. По иудейским законам, национальность отца не имеет значения.

СОЮЗНИКИ КАРЛА ВЕЛИКОГО

Наибольшее количество сведений о прибалтийских славянах сохранилось в хрониках франков. Королевство которых, как уже отмечалось, лидировало в Западной Европе. Правда, в 768 г. после смерти Пипина Короткого оно чуть снова не развалилась. Потому что он разделил владения между двумя сыновьями. При этом младший, Карломан, должен был подчиняться старшему, Карлу. Но дело осложнялось тем, что Карл родился у Пипина и его любовницы Бертрады до их вступления в брак, а Карломан — после. Он объявил брата незаконнорожденным, а себя — наследником всего королевства. И принялся сколачивать против Карла союз с извечными врагами франков лангобардами, с сепаратистски настроенным герцогом Баварии. Спасла положение мать обоих соперников Бертрада. Чтобы дети не передрались, она придумала ловкий дипломатический ход. Хотя Карл был уже женат, лично отправилась в Лангобардию к королю Дизидерию и сосватала его дочь Дезире для старшего сына.

Дизидерий обрадовался — такой союз развязывал ему руки для действий в Италии. А римский папа был в ужасе, пытался возражать против развода. Но без поддержки франков он не много значил, и обошлись без его благословения. Энергичная мать настояла, чтобы Карл отправил первую жену Химильтруду в монастырь и женился на Дезире — судя по хроникам франков, девице малопривлекательной. Впрочем, король был очень темпераментным мужчиной и находил утешение чуть ли не со всеми служанками и придворными дамами. Зато Карломан, лишившись главного союзника, угомонился, и на междоусобицу не решился. А через год он умер, и Карл сразу сменил политику. Нелюбимую Дезире отправил к отцу. А по тогдашним традициям это было серьезно. Такое оскорбление автоматически означало войну. Но Карл как раз и хотел войны.

В исторической литературе этого монарха часто изображают родоначальником политики «Дранг нах Остен» и борьбы против славянства, однако это глубоко неверно. Все его устремления нацеливались на юг — его заветной мечтой было воссоздание Римской империи. Но не тут-то было. Северная граница его державы была слишком беспокойной. А источником беспокойства являлись саксы. В то время они населяли север Германии — территории нынешних земель Северная Вестфалия, Нижняя Саксония и Шлезвиг-Гольштейн. Саксы не были едиными, у них существовали четыре племенных союза или княжества. Самые западные — вестфалы, рядом — анграрии или энгерны, дальше — остфалы. А на север от устья Эльбы, у перешейка Ютландского полуострова жили нордальбинги.

Объединяющим началом для саксов был кровавый культ Ирминсула. Человеческие жертвоприношения ему и другим божествам были вообще очень распространены. Причем резали не только рабов, а и своих соплеменников. По жребию или выбору жрецов определяли юношей и девушек. Хотя самих саксов такой обычай отнюдь не ужасал. Напротив, это считалось высочайшей честью. Ведь избранники попадали не в мрачное царство смерти Нифльхейм, а в светлую Валгаллу, предназначенную для героев. А для девушек, по германским верованиям, это был чуть ли не единственный способ очутиться там. Обреченных окружали почетом, тщательно готовили к встрече с богами. А само жертвоприношение было общим праздником, с песнями и ликованием. Избранника или избранницу провожали к святилищу родственники, давали наставления и напутствия. Жертва с энтузиазмом ложилась на алтарь и подставляла грудь под священный нож.

Но если саксы были безжалостны к своим, то к чужим и подавно. Они были очень воинственны. И в 772 г., когда Карл готовился к походу в Италию, произвели очередное вторжение в его страну. Пограбили селения, жителей перебили или угнали. Причем многие из них тоже закончили жизнь на алтарях богов. В результате Карл разгневался и повернул войско не на юг, а на север. Так начались Саксонские войны, которым суждено было продлиться 26 лет. Первая из них была обычной карательной экспедицией. Карл нанес удар по вестфалам, взял штурмом и разрушил их город Эресбург, уничтожил главное святилище Ирминсула.

Счел, что достаточно наказал нечестивцев, и двинулся на лангобардов. Воспользовавшись передышкой, которую ему подарили саксы, Дизидерий усиленно готовился, заключил союз с герцогом Баварии, вел переговоры с аварами. Но ничто его не спасло. Король франков обрушился на него всеми силами, разгромил, после долгой осады взял столицу Дизидерия Павию, заточил бывшего тестя в монастырь. А железную корону лангобардов возложил на себя. Перепуганный баварский герцог Тассилон тут же пошел на мировую и возобновил вассальную присягу.

Вот только наслаждаться плодами побед Карлу пришлось недолго. На северные районы опять напали саксы. Теперь он действовал более решительно. Его армия, разоряя селения и беря заложников, углубилась дальше, чем прежние франкские экспедиции. Переправилась через Везер, дошла до страны остфалов. Энгерны попыталось ударить в тыл, напали на отряд, оставленный у Везера. Поэтому на обратном пути Карл погромил и это саксонское племя. И оставил свои гарнизоны в саксонских крепостях Эресбурге и Сигибурге.

Но и это не помогло. Едва армия удалилась, саксы взялись за оружие. Сигибург кое-как отбился, Эресбург был взят и вырезан. Тогда король вернулся. Усмирил буйных соседей. И решил, как на других опасных направлениях, создать здесь пограничную марку (укрепленный район). В 776 г. были усилены крепости Эресбург, Сигибург, Карлсбург. Сюда направлялись дополнительные воинские силы и священники, чтобы крестить местных жителей.

Наши рекомендации