ЗАХИСТИТИ IМ’Я ТА СПРАВУ ЛЕНІНА»: ЗАМІСТЬ ПЕРЕДМОВИ 4 страница

О лицах, которые фигурируют как только речь заходит о «немецких деньгах» Ленина.

На первое место ставят Парвуса. Парвус, мол, давал деньги Ленину, большевикам. Оценку Парвусу дал В. И. Ленин в статье «У последней черты», опубликованной в Центральном Органе РСДРП газете «Социал-Демократ» 20 ноября 1915 г.: «Парвус, показавший себя авантюристом уже в русской рево­люции, опустился теперь в издаваемом им журнальчике «Die Glocke» («Колокол») до… последней черты... Он лижет сапоги Гинденбургу, уверяя читателей, что «немецкий генеральный штаб выступил за рево­люцию в России»... В шести номерах его журнальчика нет ни еди­ной честной мысли, ни одного серьезного довода, ни одной искренней статьи. Сплошная клоака немецкого шовинизма... Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей «миссии» «служить идейным звеном между воору­женным немецким и революционным русским пролетариатом»... «Колокол» г-на Парвуса – орган ренегатства и грязного лакей­ства в Германии» (ПСС. Т. 27. С. 82−8З). К германским шовинистам Ленин относил не только Парвуса, но и Ленча, Гениша, Грунвальда, относя к братии «социалисти­ческих» лакеев немецкой империалистической буржуазии (ПCC. Т. 27. С. 296).

Так все-таки Парвус (Гельфанд) А. Л. давал деньги В. И. Ле­нину, большевикам? Биографы Парвyca Земан и Шарлау приводят снова Парвуса, опубликованные в его заявлении «Мой ответ Ке­ренскому и К^О»: «Почему вас, глупцов, так заботит, давал ли я Ленину какие-нибудь деньги? Ни Ленин, ни другие лица, кото­рых вы называете, никогда не просили и не получали от меня никаких денег ни взаймы, ни в виде подарков» (Z. A. B. Zeman, W. B. Scharlau. The Intendant of Revolution. The life of Alexander Israel Helphand (Parvus). 1867–1924. London-New York-Toronto, 1965, p. 229).

A ведь Парвус присвоил 130000 золотых немецких марок, собранных им со спектаклей пьесы «На дне», и деньги забастовоч­ного комитета петербургского Совета, которые он прикарманил. В 1906 году, перед поездкой в Америку, Горький посетил Берлин. А. М. Горький так пишет об этом: «К немецкой партии у меня было щекотливое дело: видный ее член, впоследствии весьма известный Парвус, имел от «Знания» доверенность на сбор гонорара с театров за пьесу «На дне». Он получил эту доверенность в 902 го­ду в Севастополе, на вокзале, приехав туда нелегально. Собран­ные им деньги распределились так: 20 % со всей суммы получал он, остальное делилось так: четверть – мне, три четверти в кассу с.-д. партии. Парвус это условие, конечно, знал, и оно даже восхищало его. За четыре года пьеса обошла все театры Германии, в одном только Берлине была поставлена свыше 500 раз, у Парвуса собралось, кажется, 100 тысяч марок. Но вместо денег он прислал в «Знание» К. П. Пятницкому письмо, в котором добродушно сообщил, что все эти деньги он потратил на путешествие с одной барышней по Италии. Так как этo, наверно, очень прият­ное путешествие лично меня касалось только на четверть, то я счел себя вправе указать ЦК немецкой партии на остальные три четверти его. Указал через И. П. Ладыжникова. ЦК отнесся к путешествию Парвуса равнодушно. Позднее я слышал, что Парвуса лишили каких-то партийных чинов, – говоря по совести, я пред­почел бы, чтоб ему надрали уши. Еще позднее мне в Париже по­казали весьма красивую девицу или даму, сообщив, что это с ней путешествовал Парвус. «Дорогая моя, – подумалось мне, – дорогая» (Воспоминания о В. И. Ленине. В десяти томах. Т. З. М.: Политиздат, I989. С. 222).

В 1921 г. к Парвусу в Германию приехал И. П. Ладыжников и от имени А. М. Горького потребовал вернуть 130 000 марок. В пере­счете это составило 35 тысяч золотых долларов + три с полови­ной процента годовых за 17 лет. И пригрозил уже не партийным, а уголовным судом. В 1922–1923 гг. А. М. Горьким было получено 26 тысяч долларов. Последний взнос поступил в феврале 1925 г. Парвус умер в декабре 1924 г. Долг до конца возвращен не был.

От Парвyca отмежевался в 1915 году и Л. Д. Троцкий.

В 1956 году были опубликованы германские документы, за­хваченные английскими войсками после разгрома гитлеровцев, «Germany and the Revolution in Russia», 1915–1918. London – Oxford − New York, 1956. В сборнике нет никаких фактов, нe считая намека в одном из донесений германского министра иностранных дел фон Кюльмана. В нем говорится о средствах, затраченных на подрывную деятельность в России, и утверждается, что только с их помощью у большевиков появилась возможность воссоздать свой орган – «Правду». О том, что это явная фальшивка, свидетель­ствует уже тот факт, что донесение Кюльмана датировано 3 де­кабря 1917 г., т. е. почти годом спустя после февральской революции. Кроме того, это не оригинал, а машинописная копия. Германское правительство еще в 1921 г. официально сооб­щало, что не нашло в архивах своего Министерства иностранных дел никаких документов о финансовой поддержке большевиков.

Г. Катков предпринял попытку оживить эту версию в книге, вышедшей в 1972 г. («G. Katkov. Russia 1917. The February Revolution», London, 1972). В ней целая глава «Германская политичес­кая интервенция», стр. 63–117, посвящена этому вопросу. Ни одного нового факта. Все те же ссылки на «донесение Кюльмана», «многозначительные» упоминания имен Парвуса и некоего Кескюлы, через которых якобы шло «субсидирование» большевиков. В своей слепой ненависти Катков договорился до утверждений, которых не позволила себе даже царская охранка. Он утверждает, будто все рабочее движение в России, начиная с 1915 г., субсидировалось и направлялось немцами. Нелепость подобных «аргументов» настоль­ко очевидна, что их отметают и некоторые буржуазные историки. (A. Senn. Myth of German Money During the First World War. – «Soviet Studies», 1976, vol. 28, № 1, p. 11).

В 1957 г. в ФРГ вышла книга Вернера Хальвега «Возвраще­ние Ленина в Россию в 1917 году». В 1990 г. на русском языке книга опубликована издательством «Международные отношения». В книге опубликовано 100 документов МИД кайзеровской Германии, хранящиеся в лондонском «Форин оффисе» и других западных архи­вах. В книге убедительно разоблачаются клеветнические обвине­ния против Ленина и его соратников в том, что они вернулись в Россию как некие германские «шпионы». Рекомендую почитать книгу А. Арутюнову и редакторам журнала «Столица».

Историк ГДР Арнольд Райсберг тоже пишет об этом: «Планам правительства Германии содействовали «кайзеровские социалисты». Социал-шовинист Парвус, бывший доверенным лицом министерства иностранных дел Германии, с молчаливого согласия министерства тоже предложил Ленину провести его контрабандой через Германию с помощью верного человека. Однако Ленин заподозрил ловушку и отказался вести переговоры с представителем Парвуса. Во время проезда Ленина через Германию к нему руководством германских профсоюзов был направлен социал-шовинист В. Янсон. Он с разрешения германских военных властей сел в поезд и, ссылаясь на то, что разрешение на проезд было выдано по ходатайству германских профсоюзов, потребовал свидания с Лениным. Янсон хотел говорить с ним о перспективах сепаратного мира между Германией и Россией. Поскольку Ленин и его спутники были убеждены, что в действительности Янсона заботили лишь дела германского империализма, они с возмущением отвергли его при­тязания» (A. Reisberg. Lenin im Jahre 1917. Berlin, 1967. S. 66, 67).

«Однако Парвус подготовил еще один трюк. Он убедил нахо­дившихся в Копенгагене руководителей СДПГ во главе с Эбертом и Шейдеманом задержаться с отьездом и попытаться переговорить с Лениным, как только тот прибудет в Мальме. Однако из этого тоже ничего не вышло; тогда немецкие партийные руководители вручили Парвусу письмо, которое уполномочило его вести переговоры с русскими от имени немецкой партии»… «Парвyc искал встречи с Лениным в Стокгольме, однако Ленин не пожелал разговаривать с социал-шовинистом» (A. Reisberg. Lenin im Jahre 1917. Berlin, 1967. S. 82; Арнольд Райсберг. Ленин и не­мецкое рабочее движение. Сокращенный перевод с немецкого Д. Э. Куниной. М., Изд-во «Прогресс», 1974, с. 184, l85–l86).

Западногерманский историк и публицист Ф. Хитцер в книге «Под именем доктора Иорданова. Ленин в Мюнхене» пишет: «Об этой поездке до сих пор ходят различные россказни, легенды и фальшивки, начиная с того, что большевиков-де поголовно под­купил германский Генеральный штаб, вплоть до нелепейшего рассуждения о том, что подлинными инициаторами Октябрьской революции были... германский кайзер и его военные и дипломатичес­кие советники. Подобные лживые инсинуации не редкость и сегодня» (стр. 356). «...Германское правительство не только рассчитывало на хаос в России, но и пыталось при помощи своей секретной дипло­матии дискредитировать Ленина… Для этого вскоре нашелся и подходящий человек. Это был д-р Александр Гельфанд (Парвус)…» (стр. 362). «Ганецкий работал служащим в одной торговой фирме в Сток­гольме, а Парвус был ее акционером. Один из маневров секретной дипломатии германского правительства, для которого Парвус с готовностью состряпал массу всевозможных «революционных организационных планов», заключал­ся в том, чтобы выставить Ленина-революционера в качестве «ближайшего друга и единомышленника» Парвуса, которого боль­шинство уже давно знало как сторонника «войны до победного кон­ца» и подозревало в нем агента-провокатора. Этот маневр не удался, но попытки как-то оклеветать Владимира Ильича продолжались» (с. 364).

В нашем распоряжении сейчас есть книга непосредственного организатора всего дела переезда В. И. Ленина и всей первой группы политических эмигрантов через Германию и сопровождающего груп­пу швейцарского социал-демократа Фрица Платтена «Ленин из эмиграции в Россию». Книга вышла в 1924 г. на немецком языке в Берлине, а в 1925 г. на русском языке в Москве. Но в 30-х го­дах была изъята и по сути дела запрещена. В предисловии к книге Н. К. Крупская писала: «Теперь, когда так тщательно со­бирается все, касающееся Ленина, необходимо было также собрать все документы, относящиеся к проезду через Германию. Документы эти заботливо собраны и опубликованы в данной книжке швейцарским коммунистом товарищем Платтеном, оказавшим тогда громадную услугу большевикам. Книга проливает полный свет на всю историю с «запломби­рованным вагоном» (Ф. Платтен. Ленин из эмиграции в Россию. «Московский рабочий», 1990. С. 25).

Считаем необходимым привести выписку из этой книги о Парвусе: «Мы вряд ли ошибемся, если на основании разоблачения Гардена будем считать, что Парвус играл в этом деле вполне определенную poль и оказывал в качестве эксперта по русским делам известное влияние на немецкое правительство и высшее военное командование в смысле благоприятного разрешения вопроса о пропуске русских революционеров в Россию через Германию»… Один из агентов Парвуса «…вступил в переговоры, о которых он давал знать Ленину. Ленин, страстно стремясь как можно скорее попасть в Россию, даже посоветовал назначить вторичное свида­ние. Во время этого свидания доверенное лицо этого Парвуса осмелилось предложить нужные средства для поездки. Обстоятельство это убедило Ленина, что посредник по этому делу – агент немецкого правительства, и он тотчас резко оборвал все дальнейшие переговоры» (там же, с. 61−62). «На вопрос, предполагал ли он, что кто-либо из русских сносился с немецкими властями, Платтен ответил, что он считает это невозможным; по крайней мере, в отношении тех лиц, с которыми он имел дело, например, в отношении Ленина, Зиновьева, Мартова он готов поручиться головою» (там же, с. 67).

Возникает все тот же вопрос: кто же финансировал возвращение В. И. Ленина в Россию? Где были взяты деньги?

До 10 марта 1917 г. Русское бюро ЦК РСДРП (б) послало перевод на сумму 500 рублей (В. И. Ленин. Биографическая хроника. Т. 4. М., 1973. С. 16). 2 или 3 апреля Ленин сообщил Цюрихской секции большевиков: «Мы имеем у ж е фонд свыше 1000 frs на поезд­ки» (ПСС. Т. 49. С. 427). Это, видимо, была сумма, которую дали сборы и пожертвования, проведенные среди эмигрантов. 1 апреля 1917 г. Ленин обратился к Я. С. Ганецкому: «Выделите две тысячи, лучше три тысячи, крон для нашей поездки» (ПСС. т . 49. С. 425). Кредит в три тысячи франков предоставило правление швей­царской социал-демократической партии (Ф. Платтен. Ленин из эмиграции в Россию. С. 53).

Кроме того, еще одним источником финансирования больше­вистской партии был Карл Моор – старейший швейцарский социал-демократ. Незадолго до 1917 года он получил большое наследство и кредитовал многих социал-демократов. 24 сентября (7 октября) 1917 г. ЦК РСДРП (б) заслушал сообщение Н. А. Семашко о сделанном швейцарским социалистом К. Моором предложении передать в рас­поряжение ЦК некоторую сумму денег. ЦК постановил: «Предложе­ние отклонить... ввиду невозможности проверить действительный источник предлагаемых средств» (Протоколы ЦК РСДРП(б). Август 1917 – февраль 1918. M., 1958. С. 69–70). И все же с К. Моором была достигнута договоренность о крупном денежном займе боль­шевикам. В январе 1926 года, после того как специальная ко­миссия установила полную сумму долга за 1917–1918 гг., ему было возвращено 38430 долларов (около 200 тысяч швейцарских франков по тогдашнему курсу) («Коммунист». 1990. № 5. С. 64).

Заграничному бюро ЦK в Стокгольме 17(30) августа 1917 г. В. И. Ленин писал: «Не помню, кто-то передавал, кажись, что в Стокгольме, после Гримма и независимо от него, появился Моор… Но что за человек Моор? Вполне ли и абсолютно ли доказано, что он честный человек? Что у него никогда и не было и нет ни прямого ни косвенного снюхивания с немецкими социал-империа­листами? Если правда, что Моор в Стокгольме и если Вы знакомы с ним, то я очень и очень просил бы, убедительно просил бы, настойчиво просил бы принять все меры для строжайшей и документальнейшей проверки этого. Тут нет, т. е. не должно быть, места ни для тени подозрений, нареканий, слухов и т. п.» (ПСС. Т. 49. С. 447). После Октябрьской революции К. Моор жил в Москве. Процитированное письмо В. И. Ленин писал 17, 18, 20 и 25 ав­густа (30, 31. VШ, 2 и 7. IX). Когда 24 сентября (7. X) ЦК принимал решение о предложении К. Моора, В. И. Ленин на заседании ЦК не был, он был еще в Финляндии. Видимо, после настоятельной просьбы Ленина личность К. Моора была проверена и перепроверена. И займ был сделан.

О Ганецком.

Ганецкий (Фюрстенберг), Я. С. (1879–1937), член партии с 1896 г., возглавлял в 1917 г. крупную комиссионную контору в Стокгольме, располагал значительными личными средствами. Телеграммы Ганецкого в Петроград были перехвачены русской контрразведкой. В телеграммах шла речь о денежных переводах, направляющихся из Стокгольма в Петроград. На их основании летом 1917 года было сфабриковано «дело» по обвинению Ленина в шпионаже в пользу Германии.

Ганецкого обвиняли в связях с Парвусом (Гельфандом) А. Л. 29 ноября (12 декабря) 1917 г., когда против Ганецкого было создано «дело», В. И. Ленин написал письмо «В ЦК РСДРП(6)», в котором писал: «По вопросу о Ганецком ЦК узкого состава принял решение не назначать его представителем в Стокгольме.

Значит, отменили предыдущее решение ЦК

Я предлагаю отменить это решение по следующим мотивам:

Какие доводы против Ганецкого?

Он известен с 1903 года, член ЦК поляков, работал долгие годы как цекист, мы видели в Кракове его работу, поездки в Россию и пр., видели его на всех съездах и пр. и проч.

Доводы только поход буржуазных клевет, крики Заславского.

Было бы прямо недостойно рабочей партии проявлять такую податливость интеллигентской сплетне. Пусть сначала кто-либо докажет чтo худое про Ганецкого, раньше мы не должны смещать его.

«Но Ганецкий торговал с Парвусом», – говорят «все». Ганецкий зарабатывал хлеб как служащий в торговой фирме, коей акционер был Парвус. Так мне сказал Ганецкий. Это не опровергнуто.

… Не установлено ни одного факта против Ганецкого... Недостойно рабочей партии руководиться такой податливостью сплетне. Если поддающиеся сплетне товарищи «взволнованы», «обеспокоены», отчего бы им не п о т р у д и т ь с я немного? Не лучше ли потрудиться найти истину, чем повторять сплетню? В самом Питере можно (если взволнованный товарищ желает потрудиться, а не решать без труда) найти свидетелей копенгагенцев, как и в Москве. Отчего анонимные обвинители Ганецкого из рядов нашей партии не сделают этого?? Такое отношение к отсутствующему товарищу, работавшему более 10 лет, верх несправедливости» (ПСС. Т. 50. С. 14−16).

Во время чистки партии В. И. Ленин написал 21 ноября 1921 г. рекомендацию Я. С. Ганецкому: «Знаю т. Ганецкого с 1903 года, когда он был представителем польской социал-демократии на нашем съезде партии. Знал его потом все время как польского цекиста. Близко наблюдал в 1912–1914 годах, когда мы вместе жили в Кракове. Тов. Ганецкий ездил оттуда неоднократно на нелегальную работу в Польшу, исполняя цекистскую работу и в эмиграции и в России. Вполне рекомендую в партию. Член ЦК РКП В. Ульянов (Ленин). 21. XI. I921» (ПСС. Т. 54. С. 30).

О Козловском.

М. Ю. Козловский (1876−1927) – деятель польского и русского революционного движения. Член с.-д. партии с 1900 г. В 1917 г. член исполкома Петросовета и ЦИК, председатель Выборгской районной думы. В июльские дни арестован Временным правительством. Затем освобожден. С марта 1918 по ноябрь 1919 г. председатель Малого СНК. Член ВЦИК. С 1922 г. на дипломатической и административ­ной работе.

Письмо М. Ю. Козловского на имя «председателя Центрального Комитета Советов» (так в тексте) датировано 5 июля 1917 г. и оглашенное Козловским в тот же день на заседании ЦИК, было напечатано в «Листке Правды» от 6 июля 1917 г. В письме он заявлял: «... Не входя в политическую оценку этой гнусной клеветы, считаю необходимым как член ЦК Совета Р. и С.Д. сделать ниже­следующее заявление: 1) Никаких отношений с кем-либо из агентов германского генерального штаба у меня не было. 2) На текущем счету в Сибирском или в каком-либо другом банке двух миллионов руб. я никогда не имел. Вся сумма имею­щихся у меня на текущем счету денег не превышает нескольких тысяч рублей. 3) Получателем «немецких денег из Берлина на Стокгольм» или другим каким-либо путем я никогда не состоял. 4) Никаких телеграмм «политического или денежного харак­тера» германским агентам я не посылал и от них не получал. Обращаясь в ЦК Советов Р. и С.Д., в Вашем, товарищ пред­седатель, лице с настоящим заявлением, я вместе с тем выражаю полную готовностъ во всякое время дать Центральному Комитету Р. и С.Д. соответствующие и исчерпывающие объяснения в случае надобности в том» (В. И. Ленин. Соч. Третье изд., т. XXI. С. 331).

В нашем распоряжении есть воспоминания людей, которые вместе с В. И. Лениным ехали в Россию через Германию: Н. К. Круп­ской, Г. Е. Зиновьева, К. Б. Радека, Е. Ф. Усиевич и других. Не будем их цитировать. Считаю необходимым привести рассуждения Н. Суханова (Гиммер Н. .), меньшевика, члена Исполкома Петросовета и члена ЦИК I-го созыва. В книге «Записки о революции» он пишет: «Каждому понятно, что германские власти, идя в дан­ном случае навстречу интересам русских граждан, преследовали при этом исключительно свои собственные интересы: они, конеч­но, спекулировали на том, что русские интернационалисты в ус­ловиях революции расшатают устои российского империализма, а затем оторвут Россию от грабителей союзников и толкнут ее на сепаратный мир... Русские интернационалисты-эмигранты отдавали себе полный отчет в настроении германских властей и по достоин­ству оценивали источник их милости. Они, разумеется, понимали – все без исключения – всю неловкость, все невыгоды проезда через Германию: они знали, что на этом построят свою скверную игру перед лицом темных масс именно те элементы, которые сами своими руками закрыли все иные пути на родину ее «свободным» гражданам.

Но, во-первых, цели русских интернационалистов не имели, по существу, ничего общего с целями германского империализма; и наши прибывшие через Германию эмигранты впоследствии дока­зали это на деле – всем содержанием своей пропаганды и своим отношением к сепаратному миру. Не заключая с германскими влас­тями ни малейшего подобия соглашения, не принимая на себя за­ведомо никаких моральных обязательств, эмигранты-интернацио­налисты имели все основания игнорировать с чистой совестью мотивы и спекуляции берлинского правительства. А во-вторых, когда союзный и отечественный империализм решительно отказывал в законнейших правах русским гражданам, ограничивая добытую революцией политическую свободу, нарушая соглашение 2 марта, то не оставалось ничего иного, как прибегнуть к услугам импе­риализма германского или совершенно отказаться от своих за­коннейших прав.

Проезд через Германию был невыгоден, так как запломби­рованные вагоны должны были стать под обстрел буржуазно-бульварной прессы и науськанной обывательщины; но он был вы­годнее, чем отказ лидеров социалистических партий от всякого участия в мировых событиях и томлении за границей, как в тем­ные времена николаевской реакции. Проезд через Германию был одиозен; но весь одиум без остатка должен быть снят с чистой совести эмигрантов и возложен на грязную политику слуг союз­ного капитала» (Суханов Н. Записки о революции. Берлин; Петер­бург; Москва. 1922. T. 3. C. 7−18, 26−28).

На VI съезде РСДРП (б) Н. И. Бухарин во время обсуждения вопроса о неявке В. И. Ленина и Г. Е. Зиновьева на суд говорил: «Керенский... постарается обставить дело с внешней стороны. Основной документ – показания Ермоленко. А Ермоленко – шпион немецкого штаба. Затем Алексинский, который как охранник присутствует на допросе товарищей и которого не допускают в совет, называя его грязным. На этом суде будет ряд документов, уста­навливающих связь с Ганецким, а Ганецкого с Парвусом, а Парвус писал о Ленине. Докажите, что Парвус – не шпион! Чтобы рас­путать все, нужны совершенно иные условия, а их в ближайшем будущем мы не будем иметь» (Шестой съезд РСДРП (большевиков). Август 1917 года. Протоколы. М.: Госполитиздат, 1958. С. 34).

А. Г. Шлихтер высказался на съезде так: «На этом съезде нет с нами т. Ленина и нет надежды, что все будет исчерпывающим об­разом освещено. Может быть, это плохо, что мы так связаны, но это факт... Необходимо, чтобы Ленин, и живя в подполье, давал свои указания... Защита наша, товарищи, состоит в том, что мы переносим тяжесть обвинения с плеч Ленина на плечи партии» (там же, с. 35).

27 июля (9 августа) 1917 г. VI съезд РСДРП (6) принял ре­золюцию «О неявке т. Ленина на суд». Вот ее текст: «Считая, что устанавливающиеся теперь приемы полицейско-охранных пре­следований и деятельности прокуратуры восстанавливают, как то признал и ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов, нравы щегловитовского режима; полагая, что при таких условиях нет абсолютно никаких гарантий не только беспристрастного судо­производства, но и элементарной безопасности привлекаемых к суду, съезд РСДРП выражает свой горячий протест против возму­тительной прокурорско-шпионско-полицейской травли вождей ре­волюционного пролетариата, шлет свой привет тт. Ленину, Зиновье­ву, Троцкому и др. и надеется увидеть их снова в рядах партии революционного пролетариата. Съезд в то же время требует от ЦИК в целях разоблачения гнусных клеветников образования след­ственной комиссии из представителей всех революционных партий, которой только и может доверять пролетариат» (там же, с. 270).

Один из крупнейших английских историков XX века, классик западной советологии Эдвард Карр (1892–1982) в фундаментальном труде «История Советской России. Большевистская революция. 1917−1923». T.1, т. 2. М.: «Прогресс», 1990, опубликованном в Лондоне в 1952 году, заметил: «...после месяца тревожного ожи­дания и трудных переговоров, германские власти разрешили Ле­нину вместе с группой из 20 большевиков (в нее входили Зиновьев, Радек, Сокольников, Сафаров) приехать через Германию в Швецию в опломбированном железнодорожном вагоне. 3 апреля 1917 г. они прибыли в Петроград» (с. 74). И в примечаниях: «Это событие не было столь драматичным и мрачным, каким его потом представляли. Вскоре такую же поездку в тех же условиях совершила более многочисленная груп­па российских эмигрантов, в том числе меньшевики во главе с Мартовым» (с. 349).

А. Арутюнов пишет, что он изучал документы Эдгара Сиссона, изданные осенью 1918 г. правительственным комитетом обществен­ного осведомления США под названием «Немецко-большевистская конспирация» («Столица», с. 43). Документы вошли в историю под названием «Германско-большевистский заговор». Ну ладно, это зависит от переводчика. В 1952 г. послом США в СССР был Джордж Фрост Кеннан. В связи с выпадами в адрес нашей страны он был по требованию советского правительства отозван. Он перешел на научную рабо­ту. Был профессором Принстонского университета. Он решил еще раз исследовать сиссоновские документы. Разыскал считавшийся утерянным оригинал и убедительно дока­зал их подложность. Он пишет: «Почти во всех документах поло­жение дел представлено со столь вопиющей исторической неправдо­подобностью, что по одной этой причине необходимо задаться вопросом, не следует ли признать их фальсификацией... Букваль­но на каждой странице изложенные в документах обстоятельства вступают в серьезное противоречие с общеизвестными историчес­кими фактами» (J. Kennan The Sisson Documents. «The journal of modern history». 1956. Vol. 28, on. 2, p. 134, 137).

Об этих же документах высказался английский историк Роберт Кларк. Он пишет: «Прошло почти сорок лет, прежде чем эти документы были подвергнуты тщательной и беспристрастной проверке, и, учитывая их значение для дальнейшей биографии Ленина, необходимо сказать об этих документах несколько слов, прежде чем вести речь о той роли, которую они сыграли летом 1917 года.

Зимой 1917/1918 гг., в Петрограде находился Эдгар Сиссон, бывший редактор журнала «Космополитэн». За короткое время он собрал копии некоторых сфабрикованных Временным правительством компрометирующих документов, которые позже были опубликованы в США (Вашингтон) под заголовком «Германско-большевистский за­говор». Несмотря на некоторые сомнения, в США документы были признаны подлинными. Одна из причин такого отношения к доку­ментам заключается в том, что американцы не хотели раздражать Временное правительство во избежание неприятностей для оставав­шихся в России соотечественников. Время от времени подлинность представленных Сиссоном документов ставилась под сомнение, но лишь в середине 50-х годов, когда в Вашингтоне был найден считавшийся утерянным оригинал, американский дипломат Джордж Фрост Кеннан убедительно показал их подложность. Кеннан при­вел многочисленные конкретные примеры и не оставляет сомнений в том, что фраза «связи шпионского характера» не может быть оправдана» (Роберт Кларк. Ленин. Человек без маски. Перевод с английского. Вып. II. М.: «Прогресс», 1989. С. 34−35). Р. Кларк делает вывод: «...с юридической точки зрения выдвинутые против Ленина обвинения., несомненно, представляют­ся неубедительными...» (там же). Такой бесстрастный свидетель, как Джон Рид писал: «Провокаторы и реакционеры подняли неистовый вой о том, что большевики – немецкие агенты, и во всем мире нашлись люди, поверившие этому. Однако Временное правительство оказалось не в состоянии подтвердить обоснованность этих обвинений: документы, якобы доказывавшие существование германского заговора, оказались подложными… (часть пресловутых «Документов Сиссона») (Джон Рид. Избранное. Книга 1. М. : Политиздат, 1987. С. 23−24).

А. Арутюнов пишет: «Как видим, все становится на свои места. Вырисовываются звенья преступной большевистско-германской цепи: немцы (Сведсон) – Парвус – Ганецкий – Суменсон – Козловский – Ленин. Алексинский и Панкратов оказались правы. Организатором и вдохновителем всей этой деятельности был политический авантюрист международного класса Владимир Ульянов (Ленин)» (с. 43).

Честные зарубежные историки доказали подложность сиссоновских документов. И не понятно, с какой целью через 74 года журналу «Сто­лица» и А. Арутюнову понадобилось перепечатывать несколько фальшивых документов из коллекции 1917 года (см. Аким Арутюнов. Родимое пятно большевизма. «Столица», 1991, № 4 (10), с. 34−37). Для того, чтобы «поименно назвать руководящих деятелей большевистской партии, которые поддерживали секретные связи с германскими властями или их разведывательными органами, работа­ли под руководством последних» (там же, с. 37). И далее идет список из 38 большевиков во главе с Лениным. И не приводится ни одного доказательства. Не приводится потому, что их нет. Нечего говорить о таких мелочах, как арифметика. А. Арутюнов пишет: «Интересно, что в статье «Как мы доехали» (ПСС. Т. 31. С. 119) Ленин упоминает, что в Россию через Гер­манию вернулись 32 человека. В Центральном музее В. И. Ленина в Москве висит список 30 вернувшихся эмигрантов. Куда же девались еще два человека? И кто они были? Уж не те ли, кто обеспечивал экстерриториальность вагона?» (с. 42). Отвечаю. Не те. Это был сын Зиновьева и сын одной бундовки Роберт.

Еще одно. А. Арутюнов пишет, что весной 1971 г. он встре­тился со своим научным консультантом М. В. Фофановой и она ему сообщила: «Вечером 6 июля у меня на квартире проходило сове­щание членов ЦК большевиков. Совещание уже подходило к концу, когда Ленин встал, взял со стола газету «Живое слово», несколь­ко секунд стоял молча, а затем, повернувшись лицом к Сталину, сказал: «Если хоть один малейший факт о деньгах подтвердится, то было бы величайшей наивностью думать, что мы сможем избе­жать смертной казни». Рассказ Маргариты Васильевны ошеломил меня. И все-таки я долгое время не мог сослаться на ее слова – потому, что у меня не было доказательств. Теперь они появились. Я тороплюсь познакомить с ними читателя» («Столица», 1991, № 1. С. 40).

В воспоминаниях М. В. Фофановой, опубликованных в 1956 г., нет сведений о том, что 6 июля В. И. Ленин провел на ее квартире совещание ЦК (Воспоминания о В. И. Ленине. Ч. I. М., 1956. С. 536−539). В пятитомнике воспоминаний, изданных в 1969 г. об этом тоже ничего не оказано (Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 2. М., 1969. С. 445−448). В 1971 г. был издан сборник воспоминаний старых большевиков-питерцев «В огне революционных боев». В сборнике напе­чатаны воспоминания М. В. Фофановой «В. И. Ленин на Выборгской стороне в 1917 году» (с.15−33). Частично эти воспоминания пере­печатаны в 4-м томе десятитомника воспоминаний о Ленине. Вот что там читаем: «Я поднялась на четвертый, последний этаж, где помещалась моя квартира (Сердобольская улица, угол Большого Сампсониевского проспекта, д. 1/92, кв. 41). За мной пришли Ле­нин, Сталин, Каменев и Лилина. Минут через 20–30 приехал Подвойский с Зиновьевым. Вскоре Подвойский ушел. В столовой состоялось совещание. Оно закончилось поздно вечером. Сначала стоял вопрос о том, что Ленин останется ночевать на конспиративной квартире, но затем этот вопрос отпал, и Владимир Ильич покинул квартиру» (Воспоминания о В. И. Ленине в 10 томах. Т. 4. М.: Политиздат, 1990. С. 297).