Договор 17 (27) августа 1610 г. о признании

Оглавление

Раздел 3. Россия в XVII веке:

Договор 17 (27) августа 1610 г. о признании

королевича Владислава русским царем….…………………1

Соборное Уложение 1649 г…………………………………….5

Усиление самодержавия и органов центрального

управления по Соборному уложению 1649 г. ……………….9

Из решения Земского собора о воссоединении Украины

с Россией, 1653 г., октября 1…………………………………11

Жалованная грамота царя Алексея гетману Богдану

Хмельницкому и всему войску о сохранении их прав

и вольностей, 1654 г. марта 27………………………………..12

«Прелестные грамоты» С.Т.Разина……………………………14

Пресняков А.Е. Смутное время……………………………….15

Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты………………….19

Платонов С.Ф.Борис Годунов……………………………….23

Ключевский В.О. Лжедмитрий I ……………………….….….35

Скрынников Р. Г. Лихолетье: Москва в XVI—XVII веках.

Гибель царевича Дмитрия……………………………………37

Морозова. Л.Е. Борис Федорович Годунов…………………..46

Ключевский В.О. Начало династии Романовых ……………..79

Кобрин В. Б. Избрание царем Михаила Романова………..….81

Договор 17 (27) августа 1610 г. о признании

Королевича Владислава русским царем

Приглашение московскими боярами польского королевича

На русский престол

По благословению и по совету святейшего Ермогена, патриарха Московского и всея Руссии, и митрополитов, и архиепископов, и епископов, и архимандритов, и игуменов, и всего освященного собора (1) и по приговору бояр и дворян и дьяков думных, и столь­ников, и торговых людей, и стрельцов, и казаков, и пушкарей, и всех чинов служилых людей великого Московского государства мы бояре князь Федор Иванович Мстиславский, да князь Василий Васильевич Голицын, да Федор Иванович Шереметев, да околь­ничий князь Данило Иванович Мезетской, да думные дьяки Василий Телепнев, да Томило Луговской (2), съезжалися великого государя Жигимонта (3) короля Польского и великого князя Литовского с Станиславом Желтковским с Жолкви, с воеводою, гетманом короны польской и говорили о обираньи государском на Владимирское и Московское и на все великие государства Российского царствия и приговорили на том: что послати бити челом к великому государю к Жигимонту королю Польскому и великому князю Литовскому, и к сыну его к королевичу ко Владиславу Жигимонтовичу (4), чтоб великий государь Жигимонг король пожаловал, дал на Владимир­ское и Московское и на все великие государства Российского царства сына своего Владислава королевича; о чем святейший Ермоген патриарх Московский и всея Руссии, и весь освященный собор Бога молят, и Владислава королевича на Российское государство хотят с радостию. А мы все бояре и дворяне, и дьяки думные, и приказные люди, и торговые люди, и стрельцы, и казаки, и всех чинов служилые люди Московского государства великому государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу и детям его целовали свя­той животворящий крест Господень на том, что нам ему вовеки служити, как прежним прирожденным государям. А на которой мере государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу быти на Российском государстве, и о том мы бояре дали гетману письмо по статьям, и на те статьи дал нам боярам гетман запись и утвердил своею рукою и печатью, и на той записи целовали крест гетман и все полковники за великого государя Жигимонта короля; а мы бояре дали гетману сее запись о тех же статьях: королевичу Владиславу Жигомонтовичу, колико придет в царствующий град Москву, венчать на государство царским венцом по прежнему чину. Владиславу Жигимонтовичу на Российском государстве, церкви Божии по всем городам и селам чтити и от от разоренья оберегати и святым Божиим иконам и чудотворным мощам поклонятися и почитати, костелов и иных вер молебных храмов в государстве нигде не ставити; а что говорил гетман, чтоб в Москве хотя б один костел быти мог для людей польских и литовских, которые при государе королевиче мешкати (5) будут, о том государю королевичу с патриархом и со всем духовным чином и с боярами и со всеми думными людьми говорити; а христианские наши православные веры греческого закона ничем не рушати и не бесчестити и иных никаких вер не вводити, чтоб наша святая православная вера греческого закона имела свою целость и красоту по-прежнему. А что дано церквам Божиим и в монастыри вотчин и угодий, не отъимати. Боярам и дворянам и приказным всяким людям у всяких государственных дел быти по-прежнему, а польским и литовским людям на Москве ни у каких дел и по городам в воеводах и приказных людях не быти. Прежних обычаев и чинов не переменяти и московских княжеских и боярских родов приезжими иноземцы не понижати. А жалованье денежное и вотчины, кто что имел, тому быти по-прежнему. Суду быти по-прежнему обычаю и по судебнику Российского государства, а будет похотят в чем пополнити для укрепления судов, и государю на то поволити с думою бояр и всей земли. А кто винен будет, того по вине его казнити, осудивши наперед с бояры и с думными, людьми; а жены, дети, братья, которые того дела не делали, тех не казнити и вотчин у них не отъимати; а не сыскав вины и не осудивши судом всеми бояры, никого не казнити. Доходы государские с городов, с волостей, также с кабаков и с тамог (6) велети государю сбирати по-прежнему; не поговоря с бояры, ни в чем не прибавляти. А которые города от войны запустели, и в те городы и уезды послдати государю описати и дозирати, много ль чего убыло, и доходы велети имети по описи и по дозору; а на запустошенные вотчины и поместья дати льготы, поговоря с бояры. Купцам торговати повольно по-прежнему. А про вора, что называется царевичем Дмитрием Ивановичем, гетману промышляти с нами, бояры, как бы того вора изымати или убити; а как вор изыман или убит будет, и гетману со всем королевским войском от Москвы отойти. А только вор Москве похочет какое воровство или насильство чинити, и гетману против того вора стояти и биться с ним. И во всем королевичу Владиславу Жигимонтовичу делати по нашему прошенью, и по договору послов с великим государем Жигимонтом королем, и по сей утверженной записи. А о крещеньи, чтоб государю королевичу Владиславу Жигимонтовичу пожаловати креститися в нашу православную христианскую веру и быти в нашей в православной христианской греческой вере; и о иных недоговорных статьях и о всяких делах как бы меж государьми и их государствы о всем договор и докончание учинилось. А для утверждения, к сей записи мы бояре печати свои приложили, а дьяки руки свои приписали (7).





Настоящий договор заключен гетманом Станиславом Жолкевским, действовав­шим от имени польского короля Сигизмунда III, и московским боярским прави­тельством Федора Мстиславского «c товарищи», оказавшимся у власти после свер­жения царя Василия Шуйского. При его составлении использовались статьи договора, заключенного в феврале того же года с Сигизмундом III делегацией «тушинских» бояр, служивших Лжедмитрию II до его бегства в Калугу. Правительство Мстис­лавского при заключении августовского договора стремилось обеспечить привилегии, чины, должности, владения московской аристократии. Вместе с тем московские бояре стремились ограничить самодержавную власть приглашаемого монарха. До­говор не был выполнен Сигизмундом III, который, опираясь на военное превосходство, стремился к более полному подчинению Русского государства. Этот договор — интересный памятник правовой и политической мысли того времени, отражает взгляды русской родовитой знати.

1. Освященный собор — собор высшего духовенства, решавший важнейшие воп­росы церковной жизни, принимавший участие в рассмотрении многих проблем государственной политики. В случае созыва земского собора освященный собор входил в его состав.

2. Федор Иванович Мстиславский (ум. в 1622г.) —один ид последних представителей аристократического рода, происходившего от литовского князя Гедимина и владевшего Мстиславским княжеством на востоке Белоруссии. Дед Ф. И. Мстис­лавского перешел на службу в Москву при Василии III. Его отец, Иван Федорович, полководец Ивана Грозного, участник похода на Казань и Ливонской войны, во времена опричнины состоял в земской Боярской думе и подвергался опале. Сам Ф. И. Мстиславский, воевода и боярин Бориса Годунова, нанес ряд поражений Лжедмитрию I, но после его воцарения «повинился» перед ним и стал первым его боярином. После свержения самозванца как представитель знатнейшего рода пре­тендовал на царский трон, но уступил его Василию Шуйскому. Когда Василий Шуйский лишился власти, Ф. И. Мстиславский возглавил московское боярское пра­вительство. От его имени издавались указы, другие распоряжения, он значится первым и среди подписавших договор о приглашении Владислава с русской стороны. Данило Иванович Мезецкий принадлежал к потомкам черниговского князя Михаила Всеволодовича. Его предки владели Мезецком (ныне — Мещовск в Калужской обл.), перешли на службу в Москву в конце XV в., но высоких постои не заслужили. Лишь Д. И. Мезецкий стал одним из фаворитов Бориса Годунова, получил чин окольничего, затем служил Василию Шуйскому, а при Михаиле Федоровиче пожалован в бояре. Василий Григорьевич Телепнев — в конце XVI в. подьячий Посольского приказа, с 1607 г. - дьяк того же приказа, а с 1609г. —думный дьяк, неоднократно участвовал в переговорах с польскими послами. Томило Иудич Луговской – в начале XVII в. дьяк Разрядного приказа, ведавшего службой дворян, бояр и других высших категорий служилых людей Московского государства.

3. Жигимонт – так в Литве и наРуси произносили имя Сигизмунд. Само имя — германского происхождения.

4. Владислав (1595 – 1658) — сын Сигизмунда III, польский король Владислав IV с 1632 г. После воцарения Михаила Романова продолжал считать себя претендентом на русский престол и в 1617—1618 гг. совершил поход в Россию, окончившийся Деулинским перемирием. Отказался от претензий на русский трон только по Поляновскому миру 1634 г. по окончании войны с Россией за Смоленск.

5. Мешкати – здесь: жить (от польского — mieskac).

6. C тамог – речь идет о таможенных пошлинах, взимаемых с торговых сделок.

7. Руки свои приписали - т. е. расписались собственноручно.

Договор 17 (27) августа 1610г. о признании королевича

Владислава русским царем

//Хрестоматия по истории СССР: XVI—XVII вв. 1 Под ред. А.А.Зимина.

М., 1962. С. 317—324.

СОБОРНОЕ УЛОЖЕНИЕ 1649 г.

<...> Глава XI. Суд о крестьянех. А в ней 34 статьи

1. Которые государевы дворцовых сел и черных волостей крестьяне и бо­были, выбежав из государевых дворцовых сел и ис черных волостей, живут за патриархом, или за митрополиты, и за архиепископы, и епископом,или за мо­настыри, или за бояры, или за околничими и за думными, и за комнатными людьми, и за стольники и за стряпчими, и за дворяны московскими, и за дьяки, и за жильцы, и за городовыми дворяны и детьми боярскими, и за иноземцы и за всякими вотчинники и помещики, а в писцовых книгах, которые книга писцы подали в Поместной и в ыные приказы после московского пожару прошлого 134 году, те беглые крестьяне, или отцы их написаны за государем, и тех госу­даревых беглых крестьян и бобылей сыскивая свозити в государевы дворцовые села и в черные волости, на старые их жеребьи, по писцовым книгам з женами и з детьми и со всеми их крестьянскими животы без урочных лет.

2. Такъже будет кто вотчинники и помещики учнут государю бита челом о беглых своих крестьянех и о бобылях, и скажут, что их крестьяне и бобыли, выбежав из-за них, живут в государевых в дворцовых селех, и в черных волос­тях, или на посадех в посадских людех, или в стрельцах, или в казаках, или в пушкарях, или в и (ы)ных в каких-нибудь в служилых людех в Замосковных и в Украинных городех, или за патриархом, или за митрополиты, или за архиепи­скопы и епископы, или за монастыри, или за бояры, и за околничими, и за думными и за комнатными людьми, и за столники, и за стряпчими, и за дворя­ны московскими, и за дьяки, и за жилцы, и за городовыми дворяны и детми боярскими, и за иноземцы, и за всякими вотчинники и помещики: и тех кресть­ян и бобылей по суду и по сыску отцавати по писцовым книгам, которыя книга писцы в Поместной приказ отдали после московского пожару прошлого 134-го году, будет те их беглыя крестьяне, или тех их беглых крестьян отцы, в тех писцовых книгах за ними написаны, или после тех писцовых книг те же кре­стьяне, или их дети по новым дачам написаны за кем в отцепных или в отказ­ных книгах. А отдавати беглых крестьян и бобылей из бегов по писцовым кни­гам всяких чинов людем без урочных лет.

<....> 9. А которые крестьяне и бобыли за кем написаны в переписных кни­гах прошлых, 154-го и 155-го годов, и после тех переписных книг из-за тех людей, за кем они в переписных книгах написаны, збежали или впередь учнут бегати: и тех беглых крестьян и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат з женами и з детьми и со всеми животы, и с хлебом стоячим и с мо­лоченым отдавать из бегов тем людем, из-за кого они выбежат, по переписным книгам, без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не приимать, и за собою не держать.

<...> 22. А которые крестианские дети от отцов своих и от матерей учнут отпиратися: и тех пытати. <....>

30. А за которыми помещики и вотчинники крестьяне и бобыли в писцо­вых, или во отдельных или во отказных книгах, и в выписях написаны на по-

местных их и на вотчинных землях порознь, и тем помещикам и вотчинником крестьян своих с поместных своих земель на вотчинныя свои земли не сводити, и тем своих поместей не пустошити.

<...> 32. А будет чьи крестьяне и бобыли учнут у кого наймоватися в рабо­ту и тем крестьяном и бобылем у всяких чинов людей наймоватися на работу по записям, и без записей поволно. А тем людем, у кого они в работу наймутся, жилых и ссудных записей и служилых кабал на них не имати и ничимих себе не крепити, и как от них те наймиты отработаются, иим отпущати их от себя безо всякаго задержания.<...>

А.Е.Пресняков

СМУТНОЕ ВРЕМЯ

Общая характеристика эпохи

В два столетия — XIV-е и XV-е незначительное Московское удельное княжество выросло в Московское государство, объединив­шее всю Великороссию (1). Ближние и дальние соседи увидали в Московии сильное государство, победоносно справившееся с татар­скими царствами, перекинувшее свою власть в Сибирь. Полити­ческие деятели Западной Европы стали считаться с новой силой.

Но внешнее политическое значение было куплено дорогой ценой неимоверного напряжения народных сил в борьбе за свою само­стоятельность против напиравших со всех сторон соседей, и на­пряжение это нарушило внутреннюю крепость и равновесие на­родных сил и средств. В XVII век Московское государство пере­ходит в состоянии глубокой внутренней Смуты.

Причины Смуты коренились в самом строе Московского госу­дарства XVI века. В их основе лежало противоречие между целями, которые должно было преследовать правительство, и средствами, какими оно располагало. В стране, слабо развитой в экономическом отношении и редко населенной, создать достаточную крепость го­сударственной самообороны при сложных международных отноше­ниях было возможно только с большим трудом, и притом сосре­доточивая в распоряжении правительства все средства и силы на­родные. Оно и борется в XVI веке за установление безусловной власти, сокрушая все частные и местные авторитеты, какими от­части оставались в своих вотчинах потомки удельных князей, Гюяре-княжата. Привилегии, какими пользовалась эта аристокра­тия, претендовавшая на первую роль в управлении и в царской думе, на подчинение себе в деле суда, расправы и военной службы населения своих вотчин, были сломлены бурей опричнины Грозного.

Уничтожая в боярстве старое и привычное орудие своей власти, псковское правительство одновременно создает взамен новую ад-министрацию и новое войско, администрацию приказов и войско ужилых людей, детей боярских и дворян. В этом классе, вершину торого составила новая придворная знать, сильная не родовито-ью, а высоким служебным положением и царскою милостью, — тет опоры царская власть. Этот класс она стремится обеспечить местьями и крепостным крестьянским трудом, постепенно сводя на нет крестьянскую свободу. Но интересы помещиков часто проворечили интересам казны: делясь со служилыми людьми доходом крестьянского труда, она рисковала потерять источник своей тнансовой системы при разорении крестьян и обращении их в холопов, податей не плативших (2). К тому же потребность колонизировать Поволжье и южные области заставляла правительство покровительствовать переселениям земледельцев на новые земли, наперекор выгоде служилых землевладельцев. Переселенческое движение вызвало сильный отлив населения из центральных областей, оно довело их до тяжелого сельскохозяйственного кризиса (3).

Сложный исторический процесс вызвал глубокое брожение и в знании русского общества. Столкновение противоположных интересов, усиленное кроваво-жестокими действиями Грозного, привело к двум главным последствиям: падению правительственного торитета, когда царь Иван «смяяте люди вся» тем, что «всю млю яко секирою на полы рассече» (на опричнину и земщину), к сознанию каждым общественным классом своих особых интересов. Совпадение общего социально-политического кризиса с прекращением династии было последним толчком к Смуте. Началась онa сверху, борьбою партий за престол. Выдвинутый личными перниками Годунова, первый Лжедмитрий победил при поддержке низшего слоя населения, недовольного московской политикой, и родовитой знати, охотно изменившей опричнику-Годунову, увлекая служилых людей, еще не сплотившихся в особую политическую партию. Партия княжеской аристократии свергла Самозванца и хватила власть при Шуйском, но против нее подымаются другие общественные группы: закрепощаемое холопство и крестьянство, которым стоит плоть от плоти его — казачество, под начальством Ивана Болотникова, и враги бояр, служилые люди, с Прокопием Ляпуновым (4). Разыгравшаяся социальная борьба довела государство до полного разрушения и до вмешательства соседей. Международные осложнения ставят перед государством новую задачу: преодолеть внутреннюю смуту и организовать национальную самооборону. Поды­маются на защиту государственной самостоятельности и внутрен­него порядка средние классы, служилые торговые люди по почину Минина и под руководством Минина и Пожарского (5) счастливо решают свою сложную историческую задачу.

Смутой, или Смутным временем, называют обычно начало XVII в., когда Русское государство было потрясено глубоким социально-политическим кризисом: произошли мощные выступления крестьян, холопов, казаков, резко обострилась борьба различ­ных групп правящего класса за власть и привилегии, в связи с пресечением династии Рюриковичей на московском престоле возник династический кризис — все это создало условия для деятельности всякого рода самозваных претендентов на трон, для иностранного вмешательства. Историки по-разному объясняли причины Смуты. В дореволюционной официальной историографии большое внимание уделялось пре­сечению правящей династии и «узурпации» власти Борисом Годуновым. В то же время многие историки стремились выделить различные факторы, обусловившие Смуту, показать их взаимосвязь. Здесь приводится отрывок из вводной статьи видного русского историка начала XX в. Александра Евгеньевича Преснякова (1870— 1929) к книге «Люди Смутного времени». Большое место в его трудах занимает политическая история России (главный труд А. Е. Преснякова «Образование Вели­корусского государства» посвящен объединению русских земель вокруг Москвы в XIV—XV вв.).

Говоря о причинах Смуты, историк подчеркивает противоречия в социальной, экономической политике правительства, столкновение интересов различных классов. Налицо комплексный подход к анализу факторов, породивших Смуту, свойственный и многим другим дореволюционным историкам. В советский период понятие «Смута» долгое время считалось научно несостоятельным; в большинстве трудов, посвященных началу XVII в., речь шла в основном о крестьянском движении либо об иностранной интервенции. В последнее время в ряде работ, прежде всего в трудах Р. Г. Скрынникова, возобновлен комплексный подход к изучению Смуты как сложного и многогранного социально-экономического и политического процесса.

1. Великороссия — так в дореволюционной литературе называлась территория расселения собственно русского народа в отличие от Малороссии (Украины) и Белоруссии. Официально в Российской империи не признавалось существование украинского и белорусского народов, их рассматривали как особые группы русского народа наряду с великороссами.

2. Государство, чтобы увеличить войско, основу которого составляло дворянское ополчение, наделяло дворян поместьями, в основном за счет черносошных земель. Тем самым оно теряло налогоплательщиков — черносошных крестьян, которые ста­новились крепостными (автор не вполне точно называет их холопами) у своих новых владельцев и выполняли повинности теперь уже по отношению к ним.

3. Большая часть поместий служилых землевладельцев (дворян) находилась в центральных уездах. Из-за ухода населения из этих мест дворяне лишались многих своих крепостных. Необходимо отметить, что это «переселенческое движение» ак­тивизировалось еще в XVI в. из-за налогового гнета в период Ливонской войны и опричных погромов.

4. Василий Иванович Шуйский (1552—1612) вступил на престол после свержения Лжедмитрия I в 1606 г. Он принадлежал к одной из ветвей знаменитого в XVI в. аристократического рода, многие члены которого погибли в борьбе за власть в период малолетства Ивана IV, а также в периоды опричнины и правления Бориса Годунова. Князь Андрей Михайлович Шуйский, казненный в 1543 г.,— дед Василия Ивановича. В начале XVII в. Василий Шуйский, хитрый и изворотливый политик, оставался одним из немногих уцелевших представителей своей фамилии. Избран на царство при поддержке узкой группы родовитой знати, вошел в историю как «боярский царь». Иван Исаевич Болотников (казнен в 1608 г.), бывший холоп князя А. Телятевского, возглавил движение холопов, крестьян и казаков против правительства Шуйского в 1606—1607 гг. Рязанские дворяне Ляпу­новы. были наиболее яркими лидерами среди служилых людей. После подавления восстания Болотникова в 1607г. многие недовольные политикой правительства Василия Шуйского поддержали нового самозванца Лжедмитрия II, под власть которого перешли многие города и уезды. Василий Шуйский не сумел нанести ему решающее поражение, его войска не могли противостоять наступавшей на Москву армии польского короля Сигизмунда, и в 1610г. он был свергнут с престола, затем оказался в плену в Польше, где и умер.

5. Кузьма Минич Минин (Захарьев-Сухорук, ум. до 1616 г.) — посадский человек из Нижнего Новгорода, небогатый купец. В 1611 г. избран земским старостой. После изгнания поляков из Москвы и воцарения Михаила Романова стал думным дворянином, т. е. получил право участвовать в заседаниях Боярской думы.

Дмитрий Михайлович Пожарский (1578—1642) принадлежал к одной из ветвей династии Рюриковичей, восходившей к князьям стародубским, потомкам князя Ивана, млад­шего сына Всеволода Большое Гнездо. Князья Пожарские никогда не занимали значительных постов при московском дворе. Д. М. Пожарский при Борисе Годунове имел средний придворный чин стольника. При Василии Шуйском был воеводой в Зарайске, активно противодействовал сторонникам Лже­дмитрия II, отличился в восстании в Москве против поляков в марте 1611 г. Как военный предводитель ополчения, освободившего Москву, все же получил боярский чин, при Михаиле Романове возглавлял некоторые приказы, был воеводой в Нов­городе.

Пресняков А. Е. Смутное время //Люди Смутного времени. СПб., 1905. С. 5—6.

Платонов С. Ф.

Очерки по истории Смуты

Периоды Смуты

В развитии московской Смуты ясно различаются три периода. Первый может быть назван династическим, второй — социальным и третий — национальным. Первый — обнимает собою время борь­бы за московский престол между различными претендентами до царя Василия Шуйского включительно. Второй период характери­зуется междоусобною борьбою общественных классов и вмешатель­ством в эту борьбу иноземных правительств, на долю которых и достается успех в борьбе. Наконец, третий период Смуты обнимает собою время борьбы московских людей с иноземным господством до создания национального правительства с М. Ф. Романовым во главе. Главнейшие моменты в ходе Смуты следовали в такой постепенности: началась открытая Смута рядом боярских дворцовых интриг, направленных на то, чтобы захватить влияние во дворце, власть и впоследствии престол. Эти интриги открылись тотчас по смерти Грозного и разрешились регентством, а затем и воцарением Б. Годунова. Главным орудием боярской борьбы, решившим дело бесповоротно в пользу Бориса, послужил земский собор, возведший семью Годуновых на царскую степень(1). Тогда оппозиционные эле­менты из дворца перенесли смуту в войско и, выдвинув Самозванца, сделали орудием борьбы войсковые массы. Эти массы, служа по­слушно тем своим вождям, которым они верили, сражались за Годуновых и за Димитрия (2), шли против Димитрия за Шуйского, словом, принимали пассивное участие в борьбе за престол, доставив последнее торжество в ней Шуйскому. Однако ряд политических движений не прошел бесследно для воинских людей. Участвуя в походах и переворотах в качестве силы, решающей дело, они поняли свое значение в стране и научились пользоваться воинскою организациею для достижения своих общественных стремлений. В движении Болотникова обнаружилось, во-первых, что почин в создании социального движения принадлежит низшим слоям вой­ска — украинскому казачеству (3) и, во-вторых, что различие обще­ственных интересов и стремлений разбило войско на враждебные сословные круги. Высшие из них стали за Шуйского как за главу существовавшего общественного порядка; низшие примкнули к Ту­шинскому вору, превратив его из династического претендента в вожака определенных общественных групп. Междоусобная борьба окончилась победою стороны Шуйского благодаря вмешательству торгово-промышленного севера, который поддержал старый порядок в лице царя Василия (4). Однако торжество Шуйского было непрочно. Он пал вследствие осложнений, созданных польским и шведским вмешательством, и взамен его слабого правительства создалась польская военная диктатура. Она не прекратила общественного междоусобия и не поддержала государственного единства, так как сама была слаба и держалась лишь оккупацией столицы. Но она подготовила важный перелом в общественном сознании. Против иноземного господства спешили соединиться в одном ополчении все народные группы, до тех пор взаимно враждовавшие. Временное правительство, созданное в ополчении вокруг Ляпунова (5), собрало в себе представителей этих враждебных групп, но оно скоро погибло вследствие их слепой вражды. Общий патриотический порыв не мог, таким образом, погасить народные страсти и примирить обостренную рознь. Попытка создать общее земское правительство не далась, и страна, не желавшая польской власти, не имела в сущности никакой. Тогда, в 1611 году, сложилась, наконец, программа действий, именем патриарха призывавшая к единению не всех вообще русских людей, а только консервативные слои населения: землевладельческий служилый класс и торгово-промышленный тяглый. Их силами создано было нижегородское ополчение, освобождена Москва и побеждены казаки. Правительство 1613 года земские соборы времени царя Михаила стали органами этих торжествовавших в борьбе средних слоев московского общества (6). Политика царя Михаила была поэтому одинаково холодна к интересам и старинной родовой знати, и крепостной рабочей массы: она руководилась интересами общественной середины, желавшей по-своему определить и укрепить порядок в освобожденной от поляков стране.

Сергей Федорович Платонов (1860—1933)—выдающийся русский историк, долгие годы читал курс русской истории в Петербургском университете. Его лекции пользовались большой популярностью и неоднократно издавались. Основное внимание С. Ф. Платонов уделял истории государства, истории самодержавия. Активно занимался научной и научно-педагогической деятельностью и после революции. Был в 1920—1931 гг. академиком АН СССР, председателем Археографической комиссии, директором Пушкинского дома. Оставался на тех же научных и мировоззренческих позициях, что и до 1917 г., в итоге был лишен научных постов и званий, пестован и сослан. Умер в ссылке в Самаре. Среди трудов С. Ф. Платонова ведущее место занимают исследования, посвященные Смутному времени. Здесь приводится отрывок из его наиболее значительной монографии на эту тему. Эта книга пере­давалась и в советское время, она содержит наиболее полное, систематическое сложение событий Смуты. Периодизация С. Ф. Платонова несколько условна, как любая периодизация, однако она дает хороший ориентир каждому, кто попытается взобраться в сложнейших переплетениях действий и устремлений разнообразных политических сил, социальных групп, а также личных интересов и страстей, так ярко проявившихся в ту драматическую эпоху.

1. Земские соборы — созывавшиеся царем собрания представителей различных сословий (боярства, духовенства, дворянства, иногда посадских людей и черносошных крестьян), на которых рассматривались важные вопросы внутренней и внешней политики. В периоды междуцарствия, пресечения правящей династии, на земских соборах избирался новый монарх. Земский собор, состоявшийся в феврале 1598 г., избрал на царство Бориса Годунова. Это избрание означало и закрепление престола за его наследниками, т. е. приход к власти новой царствующей фамилии, или диинастии.

2. Имеется в виду царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного, погибший в 1591 г., од именем которого против Бориса Годунова, а затем против Василия Шуйского действовали самозванцы Лжедмитрий I и Лжедмитрий II.

2. украинному казачеству... — речь идет о казачестве окраин, или «украин», Русского государства.

3. Имеется в виду поход М. В. Скопина-Шуйского в 1609—1610гг., в результате чего от власти тушинцев были освобождены многие города на севере и в центре России. Активную поддержку войскам Скопина-Шуйского повсеместно оказывало посадское население, возмущенное произволом и насилиями ставленников Лже­дмитрия II.

4. Речь идет о так называемом первом ополчении, которое подошло к Москве в марте 1611 г. Его состав был крайне разнороден. Ополчение состояло и из дворян, служивших Василию Шуйскому, и отрядов крестьян и посадских людей из Поволжья, и ратных людей, воевавших на стороне самозванца, и, наконец, казаков, по выражению С. Ф. Платонова, «социальных врагов» дворянства.

5. Иначе эти слои общества С. Ф. Платонов называет «средними классами». Под «консерватизмом» этих слоев автор подразумевает, видимо, их неучастие в движении казаков, крестьян, их приверженность к порядку, устойчивости. Именно эти слои, по мнению С. Ф. Платонова, стали социальной базой второго ополчения, руково­димого К. Мининым и Д. Пожарским, главной целью которого было изгнание ин­тервентов, а также наведение порядка в стране, прекращение смуты. Выразителем этих настроений стал патриарх Гермоген, посвященный в сан в 1606г. после свержения Лжедмитрия I и низложения поставленного им патриарха Игнатия. После отстранения от власти Василия Шуйского патриарх Гермоген, защищая православие и российскую государственность, настаивал на принятии православной веры коро­левичем Владиславом, вопреки его мнению приглашенным на русский престол, категорически возражал против восшествия на царский трон самого короля Сигизмунда. Он рассылал по городам грамоты с призывами идти к Москве «на литовских людей». Патриарх также призывал бороться с «воровскими» казаками, поддержи­вавшими Лжедмитрия II, а после гибели самозванца — его сына («Воренка»). Уже в конце 1610г. Гермоген установил регулярные связи с организаторами нижегородского ополчения. Так патриарх стал одним из вождей патриотического движения. Он подвергся гонениям со стороны находившихся в Москве поляков и их русских сторонников и был заточен на подворье Кирилло-Белозерского монастыря в Кремле, где и умер от голода, в феврале 1612 г., за несколько месяцев до вступления в Москву войск Минина и Пожарского.

Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты. СПб., 1901. С. 146—147.

С.Ф.Платонов

БОРИС ГОДУНОВ

Власть перешла в руки Бориса как раз в ту минуту, когда московское правительство сознало силу общественного кризиса, тяготевшего над страною, и поняло необходимость с ним бороться.

Мягкий, любезный, склонный к привету и ласке в личном обращении, «светлодушный», по современному определению, Борис был чуток к добру и злу, к правде и лжи; он не любил насильников и взяточников, как не любил пьяниц и развратников. Он отличался личной щедростью и «нищелюбием» и охотно приходил на помощь бедным и обездоленным. Современники, все в один голос, говорят нам о таких свойствах Бориса. Из их отзывов видно, что, воспи­танный в среде опричников, Борис ничем не был на них похож и из пресловутого «двора» Грозного с его оргиями, развратом и кровавою «жестокостию» вынес только отвращение к нему и со­знание его вреда. Соединяя с большим умом административный талант и житейскую хитрость, Борис сумел внести в жизнь дворца и в правительственную практику совершенно иной тон и новые приемы. Пристальное знакомство с документами той эпохи обна­руживает большую разницу в этом отношении между временем Грозного и временем Бориса. При Борисе московский дворец стал трезвым и целомудренным, тихим и добрым, правительство — спокойным и негневливым. Вместо обычных от царя Ивана Ва­сильевича «грозы» и «казни», от царя Федора и «доброго правителя» Бориса народ видел «правосудие» и «строение». Но от «светлодушия» и доброты Бориса было бы ошибочно заключать к его правитель­ственной слабости. Власть он держал твердою рукою и умел показать ее не хуже Грозного, когда видел в этом надобность. Только Грозный не умел обходиться без плахи и веревки, а Борис никогда не торопился с ними. На интригу отвечал он не кровью, а ссылками; казнил по сыску и суду; а «государевы опалы», постигавшие мо­сковских людей без суда и сыска, при Борисе не сопровождались явным кровопролитием. Современники, не принадлежавшие к числу друзей Бориса, ставили ему в вину то, что он любил доносы и поощрял их наградами, а людей опальных приказывал их приста­вам (1) «изводить» — убивать тайно в ссылке. Но доносы составляли в московском быту того времени не личную слабость Годунова, а печальный обычай, заменявший собою позднейшую «агентуру». А тайные казни (если захотим в них верить) были весьма зага­дочными и редкими, можно сказать, единичными случаями. Сила правительства Бориса заключалась не в терроре, которого при Борисе вовсе не было, а в других свойствах власти; она действовала технически умело и этим приобрела популярность. Борис в успо­коении государства, после опричнины и несчастных войн, добился несомненного успеха, засвидетельствованного всеми современника­ми. Под его управлением страна испытала действительное облег­чение. Русские писатели говорят, что в правление царей Федора и Бориса Русской земле Бог «благополучно время подаде»; мос­ковские люди «начаша от скорби бывшие утешатися и тихо и безмятежно жити», «светло и радостно ликующе», и «всеми благинями Россия цветяше». Иностранцы также свидетельствуют, что положение Москвы при Борисе заметно улучшалось, население успокаивалось, даже прибывало, упавшая при Грозном торговля оживлялась и росла. Народ отдыхал от войн и от жестокостей Грозного и чувствовал, что приемы власти круто изменились к лучшему.

Во все годы своей власти Борис чрезвычайно любил строить и оставил по

Наши рекомендации