Право феодальной собственности на землю
Феодальная основа права Франции наиболее ярко проявилась в том, что оно закрепляло исключительные привилегии дворянства и духовенства, на землю. К XI в. полностью исчезает свободная крестьянская собственность на землю, а также иные формы аллодиальных владений, которые дольше сохранялись на юге страны. Феод утверждается в качестве основной и практически единственной формы поземельной собственности. В результате развития процесса суб-инфеодации складывается правило, что каждый держатель земли должен иметь сеньора по принципу "нет земли без сеньора". Это правило, возникшее первоначально на севере, к XIII в. распространяется по всей территории Франции. С усилением власти короля легисты и королевские судьи стали исходить из того, что все земли в стране держатся от имени короля.
Другой чисто феодальной чертой права поземельной собственности во Франции была его расщепленность. Как правило, земля не находилась в неограниченной собственности одного лица, а выступала как собственность двух или более феодалов, принадлежавших к разным ступеням сословной лестницы. Четко разделяя правомочия верховного и непосредственного собственника земли, право закрепляло иерархическую структуру феодальной земельной собственности.
Юридическое обоснование расщепленности права собственности наиболее полно было дано глоссаторами. Сначала они обозначили права вассалов на землю с помощью классической римской формулы как право пользования участком и извлечения плодов (jus utendi ас fruendi). Но позднее, отступая от классических принципов римского права, они сконструировали новое положение о существовании одновременно нескольких собственнических прав на одну и ту же вещь. За сеньором стало признаваться "прямое право собственности" (dominium directum), а за вассалом — "полезное право собственности" (dominium utile).
Это означало, что за вассалом, который непосредственно использовал свои привилегии собственника земли, было закреплено право на эксплуатацию крестьян путем взимания различных поборов. Сеньор, выступая в качестве верховного собственника земли, сохранял за собой определенные административно-судебные права и контроль за распоряжением переданным участком. Так, субинфео-дация, т.е. передача части феода подвассалам, требовала до XI в. согласия сеньора. Позднее она могла осуществляться вассалом самостоятельно, но с соблюдением предусмотренных в обычном праве ограничений. Как правило, кутюмы разрешали передавать арьер-вассалам от 1/3 до 1/2 полученного от сеньора фьефа. Но с XIII в. без согласия сеньора, а затем короля была запрещена передача земельных владений церкви, поскольку при этом происходило так называемое "умерщвление лена". Верховный собственник навсегда терял такую землю, которую церковь, не связанная обязанностями военной службы, держала, как говорилось, "в мертвой руке".
Права земельного собственника в части недвижимостей рассматривались не как индивидуальные, а как семейно-родовые. Поэтому распоряжение родовыми землями ставилось под контроль родственников. Их согласие при продаже таких земель требовалось вплоть до XIII в. Позднее это требование смягчалось, но родственники сохраняли право выкупа семейного имущества (праворетракта) в течение одного года и одного дня после его продажи. Если глава семьи умирал, не оставив детей, семейное имущество возвращалось по той линии, по которой оно поступило в семью. Особая конструкция поземельных прав была выработана в стране обычного права, где кутюмы не знали права собственности на землю как такового, а признавали особые владельческие права (сезину). Последняя представляла собой земельное держание, зависимое от сеньора, но признанное обычным правом и охраняемое как собственность в судебном порядке. Фактически сезина могла приобретать форму феода и передаваться вассалу с помощью инвеституры. Права держателя земли принимали устойчивый характер в результате давности обладания земельным участком. Сначала обычное право предусматривало для этого короткий срок (год и один день), но позднее этот срок увеличился от 10 до 30 лет.
Своеобразие права феодальной собственности на землю заключалось также в том, что оно было неразрывно связано с владельческими правами крестьян. Эти права были ограниченными, но постоянными. Первоначально крестьянин не мог отчуждать свой земельный надел без согласия сеньора, но и последний также не мог произвольно сгонять с земли даже лично зависимого серва. С XIII в. основной формой крестьянского держания земли становится цензива. Цензитарий освобождается от личных повинностей и получает большую свободу распоряжения землей. Однако право крестьян на землю по-прежнему рассматривалось как производное от права поземельной собственности сеньора, а поэтому крестьянское хозяйство было обременено различными феодальными поборами.
Сами сеньоры, стремившиеся получить от своих крестьян все возрастающую ренту, а также королевская власть, взимающая с крестьянских хозяйств налоги, были заинтересованы в расширении владельческих прав цензитариев. Крестьянин (особенно в эпоху абсолютизма) получил право продавать, дарить, закладывать и иным путем переуступать свою цензиву, но при условии, что феодальный собственник, как и прежде, исправно получает причитающийся ему ценз. Королевские юристы, руководствуясь фискальными соображениями, обосновали даже тезис, что цензива является почти полной собственностью, так как формально только собственность подлежала обложению королевской тальей. Но при этом они не забывали подчеркнуть и разницу между сеньориальной собственностью и цензивой, а именно — вечное право сеньора на получение ценза и других сборов, т.е. феодальной ренты.
Вплоть до революции 1789 года право феодальной собственности на землю сочеталось также с элементами общинного крестьянского землепользования. Так, предусматривались общинные угодья (леса, луга и т.д.) для выпаса скота, заготовки дров, а также право членов общины собирать оставшиеся на чужих участках после уборки урожая колосья, солому и др.
С XVI в. процесс первоначального накопления капитала начинает существенным образом влиять на судьбу общинных земель. Французское дворянство неизбежно втягивалось в товарно-денежные отношения, но не могло, как это имело место в Англии, сгонять цензитариев с их земель. Поэтому оно активно проводило политику расхищения общинных угодий. Королевская власть первоначально из фискальных соображений препятствовала захвату общинных земель, но при Людовике XIV был издан эдикт о "триа-же", который позволил дворянам с условием внесения в казну соответствующей платы изымать треть земли, принадлежавшей крестьянской общине. Фактически же было отрезано 2/3, а иногда и более, общинных земель.
Лишь в городах земельная собственность, концентрировавшаяся главным образом в руках патрицианско-бюргерской верхушки, под влиянием конструкций римского права по своему правовому режиму в некоторых отношениях приближалась к неограниченной частной собственности.
Обязательственное право
Длительное время замкнутый характер феодального хозяйства и территориальная раздробленность страны тормозили развитие товарно-денежных отношений, а следовательно, и договорного права. Но даже в эпоху позднего средневековья и зарождения капитализма договорные отношения, получившие более широкое распространение, несли на себе печать феодализма.
Феодальный характер права проявлялся даже в таком договоре, как купля-продажа. В ранний период продажа вещей, прежде всего недвижимости, совершалась в торжественной форме, которая должна была обеспечить устойчивость договора. С XII в„ особенно на юге страны, где уже сказывалось влияние римского права, важные сделки купли-продажи начинают составляться в письменном виде, а в последующем — утверждаться нотариусами. Текст таких сделок нередко выступал в виде единообразных формул. Так, например, продавец специально указывал, что действует "честно и без дурного намерения" (bona fide et sine dolo), что продаваемая вещь получена им по наследству или в силу 30-летнего добросовестного владения (или иного срока приобретательной давности), что он принимает на себя ответственность в случае отчуждения (эвикции) вещи у покупателя и т.п. Первоначально необходима не только уплата цены, но и передача проданной вещи. С XIII в. с развитием торгового оборота такой договор возникал с момента его заключения сторонами, и его объектом могли выступать вещи, которые еще не были изготовлены. Особо тщательно регламентировалась купля-продажа земли в обычном праве. За сеньором всегда признавалось право преимущественной покупки продаваемого вассалом феода. Кроме того, он, как и родственники продавца, в течение установленного кутюмами срока имел право выкупа проданной земли. Со временем во избежание последующих феодальных семейных распрей нотариусы стали требовать присутствия при оформлении договора продажи недвижимости членов семьи продавца, включая детей с 14 лет.
Продажа дворянских сеньорий и крестьянских держаний (цензив) становится обычным явлением с зарождением капиталистических отношений и кризисом феодального хозяйства. С XVII в. буржуа особенно охотно скупают дворянские земли, прежде всего вокруг городов, причем часто не с целью внедрения новых методов хозяйствования, а лишь с тем, чтобы иметь возможность взимать с крестьян феодальную ренту. Нередко объектом купли-продажи становилась не сама земля, а именно связанные с ней рентные права.
В Х—XI вв., когда купля-продажа имущества была еще сравнительно редким явлением и не совмещалась с представлениями о феодальной чести, получил развитие договор Дарения. Нередко этот договор маскировал сделку купли-продажи, становился фактически двусторонним и возмездным. Получатель подаренного имущества принимал на себя обязательство передать дарителю в знак благодарности определенное имущество (лошадь, оружие и т.п.). Договор дарения использовался также для обхода предусмотренных во многих кутюмах ограничений на завещания. В свою очередь в обычном праве постепенно устанавливаются ограничения для дарителя, в частности связанные с дарением родовых имуществ. В 1731 году специальный королевский ордонанс о дарениях упорядочил и кодифицировал обычное право, запретив посмертные дарения (замаскированные завещания), если они не были специально предусмотрены брачным договором.
В период абсолютизма во Франции широкое распространение получает договор найма (аренды) земли, который способствовал проникновению капиталистических отношений в деревню. В XVI— XVIII вв. многие дворяне забрасывают свое хозяйство, отказываются от собственной запашки, раздают земли по частям в аренду зафиксированную плату или часть урожая. Такие договоры сначала заключались на год, но постепенно сроки их действия удлиняются (на одну, две и т.д. жизни арендатора). Такая форма эксплуатации крестьян давала дворянству большую выгоду, так как размер арендной платы (в отличие от ценза) не был определен обычаем и мог время от времени повышаться. Кроме того, в отличие от цензивы земля, сданная в аренду, по окончании срока договора возвращалась в распоряжение сеньора.
В предреволюционный период к сдаче земли в краткосрочную аренду (на 5—10 лет) все чаще прибегали буржуа, приобретающие дворянские поместья. Арендные отношения стали охватывать все более широкий круг имуществ. Нередко зажиточные крестьяне или буржуа получали от сеньоров в аренду за соответствующую плату на год или на несколько лет право на баналитеты (феодальные монополии земельных собственников) или иные виды феодальной ренты.
Важное место в средневековом праве Франции занимал договор займа. В ряде долговых документов XII—XIII вв. использовалась римская формула займа (mutuum), но она не получила распространения. Каноническое право запрещало взимание процен-.тов, но, поскольку крупнейшим заимодавцем во Франции в это время была церковь, она же нашла и обходные пути для этого запрета. В некоторых случаях должник выплачивал кредитору заранее определенную сумму (до 25% от полученной им в долг), которая не считалась процентами. В других случаях он принимал на себя встречное обязательство выплачивать кредитору фиксированную ренту в виде определенной части доходов. Со временем при договоре займа все чаще стал использоваться "мертвый залог", при котором должник закладывал земельный участок, причем доходы от него поступали кредитору и не засчитывались в счет уплаты долга.
С XIV—XV вв. в качестве заимодавцев во Франции выступает уже городская верхушка, ростовщики, которые под залог земли или за право взимать ренту ссужали деньги крупным феодалам и самому королю. В период абсолютизма ростовщические операции приобрели столь широкий размах, а число заложенных сеньорий стало столь значительным, что это вызывало всеобщее недовольство дворянства. Королевским ордонансом в XVIII в. был запрещен залог имущества, если он сопровождался передачей кредитору заложенной земли. Но еще с XII в., ^особенно в ростовщических операциях церкви, для гарантии по договору займа стала использоваться ипотека, когда заложенная земля оставалась у должника, но с выплатой последним установленной ренты.
Развитие торгового и ростовщического капитала, рост банковских операций потребовали специальной регламентации профессиональной деятельности купцов, банкиров, маклеров и т.п. С учетом сложившейся международной торговой практики в 1673 году был издан королевский ордонанс о торговле, известный по имени его составителя как Кодекс Савари, а в 1681 году — ордонанс о морской торговле. В этих актах определялся правовой статус купцов и порядок образования торговых товариществ, содержались нормы, относящиеся к специальным институтам, выработанным в практике международной и морской торговли, таким, как вексель, банкротство, страхование и т.д. Тем самым было положено начало созданию во Франции наряду с общими нормами, регулирующими имущественный оборот (гражданское право), обособленных норм торгового права, что в последующем привело в этой стране к дуализму частного права.
Уголовное право
В IX—XI вв. во Франции в основном продолжала существовать система преступлений и наказаний, восходящая к раннему средневековью. Преступление рассматривалось как действие (частная обида), затрагивающее интересы отдельных лиц, а наказания, которые еще не были отмечены печатью жестокости, сводились прежде всего к компенсации за вред, причиненный частным лицам.
Однако к XI—XII вв. феодальные черты уголовного права раскрываются достаточно полно. Преступление перестает быть частным делом, а выступает как "нарушение мира", т.е. утвердившегося феодального правопорядка. Получают развитие такие качества уголовного права, как уголовная ответственность без вины, жестокость наказаний, неопределенность составов преступлений. Если еще в среде самих феодалов вопрос о преступлениях и наказаниях рассматривался в "суде равных", исходя из правовых обычаев и представлений о феодальной чести, то по отношению к подвластному крестьянскому населению сеньор в уголовных делах был по существу одновременно и законодателем и судьей. Он мог применять уголовную репрессию против крестьян за самые различные проявления неповиновения, вплоть до невыполнения сеньориальных повинностей.
С постепенной централизацией государства и усилением королевской власти в XIII—XV вв. ослабляется сеньориальная юрисдикция и возрастает роль законодательства королей в развитии уголовного права, которое все более приобретает репрессивный характер. Расширяется круг дел, которые рассматриваются как тяжкие преступления и входят в категорию так называемых "королевских случаев" (фальшивомонетничество, убийство, изнасилование, поджоги и т.д.). Короли своим законодательством начинают активно вмешиваться и в религиозную сферу, дополняя нормы канонического права. Так, еще в 1268 году Людовик IX издал ордонанс, предусматривающий особое наказание за богохульство. Появляется ряд новых составов преступлений, связанных с понятием "оскорбление величества". Окончательному исчезновению представления о преступлении как "частном деле" способствовал Великий мартовский ордонанс 1357 года, который предусматривал запрет на замену наказания денежной компенсацией. По требованию сословий король лишался права помилования лиц, совершивших тяжкие преступления.
Вплоть до революции 1789 года уголовная ответственность того или иного лица непосредственно связывалась с его сословным положением. К дворянам лишь в исключительных случаях применялись телесные наказания, которые обычно заменялись штрафами и конфискациями имущества, не допускалась смертная казнь через повешение. Особая система уголовной ответственности существовала для духовенства. Вместе с тем полностью отбрасывались всякие представления о законности в случаях подавления городских и крестьянских восстаний, когда окончательно исчезали разграничения между судебной и внесудебной расправой. Так, при подавлении Жакерии только за две недели было казнено 20 тыс. человек.
В средневековом уголовном праве Франции допускалось объективное вменение, т.е. уголовная ответственность без вины. Так, в королевских законах за некоторые политические преступления предусматривалась коллективная ответственность членов городских корпораций, а также членов семьи преступника, в том числе его детей. Законодательство и кутюмы в принципе знали понятие-невменяемости, т.е. неспособности человека в силу психического расстройства осознавать значение своих действий. Но по ряду преступлений, в том числе за "оскорбление величества", к уголовной ответственности привлекались умалишенные и малолетние. Уголовному "преследованию" подвергались даже трупы преступников, а также животные и предметы, явившиеся причиной смерти человека.
В период абсолютизма законодательство особо детализирует составы преступлений, направленных против короля, французского государства и католической церкви. В связи с этим значительно расширяется круг действий, которые подпадают под понятие "оскорбление величества". Наиболее тяжкими считались покушения на короля или членов его семьи и заговор против государства. В XVII в. при Ришелье была создана "вторая ступень" преступлений, рассматривавшихся как "оскорбление величества". Это заговор против министров короля, командующих королевскими войсками, губернаторов провинций и других высших королевских чиновников, измена на войне, дезертирство, шпионаж, строительство, крепостей без королевского разрешения и т.п.
Разнообразными были и религиозные преступления: богохульство, кощунство и святотатство, колдовство, ересь и т.д. Понятие "ересь", как и понятия других религиозных преступлений, отличалось особой неопределенностью и менялось на разных этапах развития французского государства. Наиболее массовый характер преследование еретиков получило в период Реформации, особенно после эдикта Генриха II в 1547 году, предписавшего сжигать на кострах всех протестантов. Гонения на кальвинистов (гугенотов) в это время вылились в массовые внесудебные расправы (в 1572 году в Варфоломеевскую ночь было убито 2 тыс. человек), в кровопролитные религиозные войны XVI—XVII вв.
В связи с процессом первоначального накопления капитала и массовым разорением крестьянства королевскими ордонансами были предусмотрены специальные меры уголовной репрессии против бродяг, нищих и безработных, ставившие своей целью создание системы наемного труда. Незадолго до революции это законодательство пополнилось очередным королевским ордонансом (в 1764 году), по которому лица, не имеющие средств к существованию, посылались на тяжелые работы на галерах.
Так же как и преступления, наказания не были четко определены в королевском законодательстве, их применение во многом зависело от усмотрения суда, от сословного положения обвиняемого. Целью наказания стало возмездие и устрашение. Приговоры приводились в исполнение публично, с тем чтобы страдания осужденного вызывали страх у всех присутствующих. Смертная казнь применялась в разнообразных формах: разрывание на части лошадьми, четвертование, сожжение и т.д. Многочисленными были членовредительские и телесные наказания: отрезание языка, отсечение конечностей, терзание раскаленными щипцами и т.д. Широко стало применяться и тюремное заключение, которое в более ранний период предусматривалось главным образом церковными судами. В качестве основного и дополнительного наказания использовалась и конфискация имущества, что было выгодно королевской казне, когда дело касалось больших состояний буржуа.
В уголовном праве Франции четко проявилась и такая специфически средневековая черта, как явное несоответствие тяжести наказания характеру преступления. Она усугублялась произволом королевских судей, особенно злоупотреблявших конфискацией имущества, что вызывало большое недовольство французской буржуазии, передовые идеологи которой подвергли в XVIII в. сокрушительной критике всю систему дореволюционного уголовного права.
Судебный процесс
Вплоть до конца XII в. судебный процесс, как это было ранее у франков, сохранял в основном обвинительный характер. Большое распространение получает судебный поединок, который проводился при взаимном согласии на то сторон или же в случае, когда одна из них обвиняла противника во лжи. Правовые обычаи детально регламентировали процедуру судебной дуэли.
При рассмотрении дел крестьян в сеньориальных судах наряду с традиционными доказательствами еще в XI в. стали применяться -пытки, и процесс утрачивал свой былой состязательный характер. К этому времени розыскная (инквизиционная) форма процесса, называвшаяся еще римско-католической, утверждается в церковных судах, а с XIII в. постепенно вводится в судах короля и крупных феодалов. Вплоть до XV в. розыскной и обвинительный процессы существовали как бы параллельно, но последний постепенно начал выходить из употребления в связи с отменой важных традиционных видов доказательств ("божьего суда") — ордалий и судебного поединка.
Окончательное закрепление розыскного процесса происходит с утверждением абсолютизма путем издания серии королевских актов: ордонанса 1498 года, эдикта 1539 года и Большого уголовного ордонанса 1670 года. Правда, первоначально этот процесс именовался экстраординарным, но именно он применялся в большинстве важных уголовных дел. Именно в этот период получила распространение практика, когда для тюремного заключения человека требовалось только вписать его имя в пустой бланк королевского приказа на арест (lettres de cachet).
Первой стадией розыскного процесса было дознание, т.е. сбор предварительной и тайной информации о преступлении и преступнике. Судебное дело возбуждалось на основании обвинения королевского прокурора, а также доносов и жалоб, содержание которых оставалось неизвестным для обвиняемого. Затем судебный следователь собирал письменные доказательства, допрашивал свидетелей и обвиняемого, проводил очные ставки. При розыскном процессе подразумевалась виновность обвиняемого, поэтому показаний одного свидетеля было достаточно для применения пытки. Цель ее состояла в том, чтобы вырвать признание обвиняемого, которое рассматривалось как "царица доказательств".
Само судебное рассмотрение дела проходило в закрытом заседании, причем решающее значение придавалось материалам, собранным в ходе следствия. Полноценным доказательством вины обвиняемого были, кроме собственного признания, показания двух "заслуживающих доверия" свидетелей, письма самого обвиняемого, протоколы, составленные на месте преступления, и т.д. Хотя ордонанс 1670 года предусмотрел деление доказательств на оправдательные и обвинительные, суд основное внимание уделял именно последним. В случае отсутствия достаточных обвинительных доказательств судья мог распорядиться о повторном проведении пытки.
До XIII в. судебные приговоры считались окончательными и не подлежали обжалованию. Лицо, недовольное решением судей, могло вызвать их на судебный поединок и последовательно драться с каждым из них. Обжалование в суд вышестоящего сюзерена было возможно только в случае "ошибки в праве".
С XIII в. постепенно признается право обжаловать любое дело из сеньориального суда в королевский суд. В свою очередь в королевских судах допускалось обращение с апелляцией в более высокую инстанцию. Высшим апелляционным судом по гражданским и уголовным делам со временем становится Парижский парламент. Наличие большого числа апелляционных инстанций, особенно в предреволюционный период, делало судебные процессы затяжными и дорогостоящими.