Смоленский Н.И. Историческое и естественно-научное познание (извлечение)

Смоленский Николай Иванович – доктор исторических наук, профессор. Сфера его интересов - историография, методология истории.

Статус истории как науки определяется ее положением и местом в области научного познания в целом. В связи с этим встает проблема соотношения истории и естественных наук. < … >

Категорическое противопоставление исторической науки естествознанию не менее ошибочно, чем их слияние — «социальная физика»: отождествление явлений природы и общественной среды так же противоречит их характеру, как и оценка исторических событий в качестве уникальных, абсолютно неповторимых феноменов не отражает их подлинной сути.

История – продукт природы, а не простое ее продолжение. Историю творят люди, фактор человеческой свободы воли и деятельности придает развитию истории иное качество, чем это имеет место в природе. Однако и история, и природа — объективные реальности, которые в своем бытии в виде объекта не зависят от изучающего их субъекта, исследователя. Физик и историк выступают на равных в том смысле, что они пытаются понять, что произошло до них и, что важно, независимо от них. < … >

Разница между объектом исторического познания и объектом естественных наук заключается в следующем: прошлое изучается историком преимущественно не в реальности, а в виде его материальных остатков (археологические данные) и в форме письменных источников, тогда как объектом естественно-научного знания является непосредственно реальность.

Принадлежность объекта исторического познания к прошлому и существование его для историка в основном не в качестве реального бытия, а в виде его остатков — письменных, устных и вещественных – составляет п е р в у ю о с о б е н н о с т ь и с т о р и и как науки. Прошлое невосстановимо ни в одной из своих фаз — ни экспериментально, ни каким-либо иным способом. Путешествие Т. Хейердала на Кон-Тики является, конечно, некоторой разновидностью эксперимента, имевшего научное значение, однако это вовсе ни возрождение прошлого, ни возврат к нему. Возможность эксперимента исключает в любом случае наличие новой исторической ситуации, над которой историк не властен. Он не может ею пренебречь в ходе исследования: время, его дух, специфику невозможно вернуть никому. Эксперимент не является средством научно-исторического познания, что не роняет статус истории как науки, она не является и не может быть областью экспериментального знания по своей природе. Стремление к повышению статуса научности историографии таким путем лишено всяких оснований. Можно сказать, что в механизме мышления историка нет такого эффективного средства доказательства истины получаемых результатов, как, скажем, у физика, да и не может быть, что не говорит о качестве знания. Путь историка к истине более труден и извилист, а результаты исследования далеко не всегда отличаются такой однозначностью содержания и смысла, степенью устойчивости, как это имеет место в естественных науках.

В т о р а я о с о б е н н о с т ь и с т о р и ч е с к о г о п о з н а н и я заключается в характере с о о т н о ш е н и я объекта и субъекта. В естественных науках субъект всегда находится вне области изучаемых явлений, над ней. При изучении общественных явлений ученый чаще всего не является современником исследуемых событий, если речь идет о прошлом, однако в данном случае соотношение объекта и субъекта существенно иное: и сам субъект, и изучаемые им явления принадлежат одному целому — истории. Историческое познание является в этом смысле самопознанием общества.

Механизм этого самопознания таков, что оно осуществляется не безотносительно к позициям субъекта в условиях современной ему социальной среды, не в обход их, а через эти позиции, на их основе. В структуру этих позиций входит все, что связывает историка с его эпохой, — язык, социально-политические и иные взгляды, методология и т.д. Таким образом, перед историком встает вопрос, который представители естественных наук не решают: «Как ему изучать объект – прошлое – с позиции современной ему общественной среды, а не только с позиции достигнутого уровня знаний об объекте, что имеет место в естественно-научном познании?»

Т р е т ь я о с о б е н н о с т ь и с т о р и ч е с к о г о п о з н а н и я заключается в качественной незавершенности процесса развития истории. Изменения в мире явлений природы происходят настолько медленно, что естествоиспытатель может относиться к ним, как к чему-то неизменному, сформировавшемуся.

Совсем другое в истории, где качественные изменения были и остаются нормой исторического развития, причем процесс изменений выглядит как безостановочный. Отсюда следуют, по крайней мере, два вывода.

В о - п е р в ы х , представления историка об истории в целом никогда не могут быть завершенными и выражаться в виде некоторой окончательной теории: каждый новый этап исторического развития с неизбежностью будет вносить коррективы, дополнения в сложившуюся систему взглядов. С изучением явлений природы этого, как известно, не происходит: законы классической механики, открытые И. Ньютоном, и сегодня сохраняют силу для тех физических процессов, к которым эти законы относятся. Законы квантовой механики, открытые позднее, вовсе не являются результатом последующего развития в мире физических явлений, которого, скажем, не знал И. Ньютон. Новейшие открытия в области физики являются результатом развития научного физического знания, а не самих физических явлений и процессов.

В о - в т о р ы х , бесконечность процесса развития истории приводит к изменениям не только общетеоретических представлений историка, но и его конкретно-исторических взглядов и оценок тех или иных событий. Следует подчеркнуть: это не только развитие знания как такового, но и такое его развитие, которое обусловлено движением самой истории. С каждой новой ступенью такого движения прошлое выглядит несколько иначе, чем раньше, хотя в каждом конкретном случае все слишком индивидуально. Можно ли говорить о какой-либо хаотичной, беспорядочной смене точек зрения, выводов, оценок? Нет, так как не являются беспорядочными развитие истории и изменения в области исторических представлений о прошлом и в целом логика развития, корни которой кроются в конечном счете в логике развития исторического процесса. Итогом взаимосвязи того и другого является расширение, уточнение, обогащение исторического знания, хотя это происходит не плавно, не механически и не всегда в пользу истины о прошлом.

Смоленский, Н.И. Теория и методология истории : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / Н. И. Смоленский. – 2-е изд., стер. – Москва: Издательский центр «Академия», 2008. – С. 26,27, 29-31.