Понятие и виды деформаций правосознания

Деформация правового сознания – это искаженное по сравнению с официальным пониманием права отражение правовой действительности, связанное с формированием равнодушного либо отрицательного отношения к действующему позитивному праву.[421]

Основными формами проявления деформированного правосознания являются:

- чрезмерно высокая, оторванная от жизненных реалий оценка права как «универсального» средства решения социальных проблем, абсолютизация социальной роли и места права в жизни общества, предъявление завышенных требований к механизму правового регулирования, что кратко можно обозначить как правовой идеализм (правовой фетишизм);

- отрицание права как социального блага, неверие в способность права оказывать эффективное регулятивно-охранительное воздействие на общественные отношения - правовой нигилизм.[422]

Эти формы деформации по-разному проявляются в правосознании различных социальных групп (стратов, корпораций).

Рассмотрим эти различия на примере соотношения и взаимодействия «культуры отцов» и «культуры детей».[423]

Естественная дифференциация людей, обусловленная возрастом, в совокупности с характером социальной деятельности лежат в основе выделения поколений. В условиях устойчивой иерархии общественных ценностей принято выделять молодое поколение (поколение «детей») и поколение «отцов». Историческое поколение охватывает отрезок времени, равный интервалу между рождением родителей и рождением детей. Социально-психологический анализ отношений между поколениями, позволяет говорить о том, что разница между «отцами» и «детьми» составляет 20-30 лет. При этом условия, определяющие образ жизни, верования и ценности тех, кто проходил социализацию 20-30 лет назад, достаточно сильно отличаются от современных аналогов. С возрастом снижаются способности к адаптации, новое не принимается и не усваивается взрослыми так быстро, как молодежью. Возникает «историческое несоответствие» старшего поколения изменившимся задачам нового времени, а это создает потенциальные возможности для возникновения «конфликта поколений».

Дифференциация между поколениями четко прослеживается при анализе системы ценностей. Для отечественного поколения «отцов», личностное становление которых происходило в условиях советского государства и права, в качестве основных жизненных постулатов, определяющих, в том числе отношение к правовым ценностям, выступают следующие установки: «Смысл жизни в служении своему отечеству»; «Смысл жизни не в том, чтобы улучшить свою собственную жизнь, а в том, чтобы обеспечить достойное продолжение своего рода»; «Нравственный, совестливый человек должен помогать бедным и слабым, даже если ему приходится жертвовать собственным комфортом» и т.п. Для молодого поколения такими установками являются: «Свобода человека - то, без чего жизнь теряет смысл»; «Главное в жизни - это забота о своем здоровье и благополучии»; «Главное в жизни - инициатива, предприимчивость и поиск нового».[424]

Сравнение вышеперечисленный целевых установок, положенных в основу правовой культуры поколений «отцов» и «детей», позволяет говорить о том, что для представителей старшего поколения в большей степени свойственно проявление правового идеализма. В свою очередь, для индивидуального и коллективного правосознания молодежной среды, в большей степени характерен правовой нигилизм. При этом к правовому нигилизму следует относить только случаи осознанного игнорирования требований закона, которые, тем не менее, не сопровождаются наличием преступного умысла (такая разновидность деформации правосознания, которая характеризуется наличием умысла на совершение правонарушения, называется перерождением правосознания). Проявляется нигилизм в самых различных формах: от равнодушного, безразличного отношения к роли и значению права через скептическое отношение к его потенциальным возможностям до полного неверия в право и явно негативного отношения к нему, выражающемуся в протестных формах («марши несогласных», активизация националистических движений и др.).[425]

Отвергая официальное (формальное) право, субъект может искать альтернативный регулятор, а может занять только позицию предполагающую внутреннее отторжение (не восприятие) права в качестве общезначимого и общеобязательного регулятора. Подобный выбор зависит от качества самой личности. Безальтернативное отторжение права может происходить и потому, что выбор альтернативы – это не только процесс сравнения характеристик двух объектов: отрицаемого и его заменителя, но и просто возможность выбора, которую порой запрещает правовая норма. В таком случае в сознании молодого человека может складываться правило: «запрещаете, ну и пожалуйста, я все равно буду делать так как я хочу, т.е. на зло вам».

Можно выделить следующие проявления правового нигилизма в современном российском обществе:

1. Несоблюдение и неисполнение требований законов и иных нормативных актов, когда граждане живут и действуют вопреки требованиям правовых норм. Неисполняемость населением правовых предписаний, свидетельствует о бессилии властных структур обеспечить реальное правовое функционирование, о пассивности государственного аппарата, неумении действовать адекватно сложившимся реалиям общественной жизни. Несоблюдение и неисполнение законов наносит не меньший вред общественным интересам, чем их прямое нарушение.

Сталкиваясь с непреодолимой преградой, в том числе юридического свойства, индивид стремится найти наиболее эффективное средство, которое ему наиболее доступно по времени и затратам использования, осязаемо по результатам. Именно по этим позициям право проигрывает своим конкурентам. Правовой нигилизм «высвечивает» недоступность для субъектов необходимых юридических средств либо сложность их использования. На этом фоне в социальной среде развивается и крепнет список негативных социальных регуляторов, в совокупности своей образующих «теневое» право.

2. Подмена законности прагматической целесообразностью. Простые граждане и, прежде всего, молодежь оценивает отношение власти и общества к себе как безразличное или откровенно потребительское. Поэтому государственно-правовые институты оцениваются молодыми людьми с точки зрения их непосредственной личной полезности или опасности. Они воспринимаются как инструменты достижения определенных целей, удовлетворения личных или корпоративных интересов. Законом руководствуются лишь в тех случаях, когда это удобно и выгодно, в противном же случае законом пренебрегают или выступают с его критикой.

3. Отождествление права с фактическим действием властных структур. Российские граждане в силу повышенной эмоциональности любое действие представителей правоохранительных органов, наносящее вред личным интересам, тем более, если такое действие сопровождалось нарушением норм законодательства, воспринимают как угрозу личной безопасности. В силу этого и правоохранительные органы, и средства правового регулирования воспринимаются значительным количеством россиян, как явления дестабилизирующие общественный порядок, факторы, способствующие углублению социальных противоречий и конфликтов.

4. Неуважение к суду и правоохранительным органам. Граждане предпочитают в случае возникновения юридического конфликта, совершения в отношении них незаконных действий не прибегать к помощи правоохранительных органов, не обращаться в суд, а решать проблему самостоятельно, при посредстве иных (зачастую криминальных) структур, уважаемых в соответствующей молодежной среде лидеров. Это связано как с негативным отношением к деятельности правоохранительных структур вообще, так и неуважением к принимаемым ими решениям.

5. Аполитичность и отсутствие сопричастности к делам государства и общества. Из-за отсутствия у государства внятных и поддерживаемых большинством целей общественного развития, мобилизирующих ценностей и идеалов молодое поколение теряет ощущение Родины. Оно живет не «чувствуя под собой страны», потеряв, а точнее, не сумев найти и осознать свою причастность к ее прошлому, гражданскую ответственность за настоящее и будущее. Значительная часть молодых людей не считают себя гражданами, влияющими на судьбу России, готовыми к реализации своих прав и обязанностей в контексте современного этапа национальной истории.

Для молодых людей свойственно отрицательное отношение к личному участию в обеспечении общественного порядка, нежелание оказывать содействие правоохранительным органам в их деятельности по обеспечению режима законности. Поведение молодых людей нередко сопряжено с демонстративным противопоставлением личных интересов общественным. Молодые люди склонны демонстративно совершать поступки, явно идущие в разрез со сформированными предшествующим поколением традициями, зная об отсутствии за них юридической ответственности.

Правовой нигилизм в молодежной среде зачастую бывает связан с некомпетентной критикой права, правовой мифологией и политическим радикализмом.

В конечном итоге, правовой нигилизм, отрицая правовую идеологию, разрушая правовые взгляды, представления и установки, способствует дестабилизации взаимоотношений в обществе, порождает противоречия и конфликты.

В самом крайнем выражении правовой нигилизм, по сути санкционирует преступность, давая криминалу «возможность рядиться в мантию идейности и прогрессивности».[426] В подобном понимании, речь следует вести не о деформированном, а о «перерожденном» правосознании, в рамках которого у субъектов формируется устойчивая антисоциальная позиция, предполагающая рассмотрение преступных средств и методов в качестве доминирующих инструментов удовлетворения собственных эгоистических интересов. Лица с «перерожденным» правосознанием составляют социальную основу профессионального преступного мира и являются носителями криминальной субкультуры противопоставляемой правовой культуре. При этом криминальная субкультура и правовая культура, представляя собой правовые антиподы, вместе с тем, не могут существовать обособленно друг от друга. Не возможность уничтожения ни одной из культур, предполагает их соуживание в практической жизни и своего рода конкуренцию. Поскольку право не может ликвидировать преступность как явление, то и правовая культура не способна полностью вытеснить из общества криминальную субкультуру. Вместе с тем, государство и право могут и должны предпринимать усилия в направлении противодействия деформациям правосознания и минимизации негативного влияния «перерожденного» правосознания и криминальной субкультуры на общественные отношения.