Призвание на княжение Рюрика
Начинать повествование о происхождении Руси надо бы, конечно, с призвания варягов-русов, произошедшего согласно «Повести временных лет» в 862 г., но в византийских и западноевропейских источниках есть более ранние упоминания о государстве русов, или росов.
Так, в рукописи середины IX в., найденной впоследствии в аббатстве св. Бертина на севере Франции, более известной как «Вертинские анналы», приводится самое первое, по мнению исследователей этого вопроса, сообщение о росах, более того, о государстве росов.
В 839 г. к императору Франкской державы Людовику I Благочестивому (814-840) в Ингельхейм, столицу франкского государства того времени, находившуюся возле современного города Майнца, явилось посольство византийского императора Феофила (829-842), который «прислал также ...некоторых людей, утверждающих, что они, т.е. народ их, называется Рос (Rhos); король (rex) их, именуемый хаканом (chacanus), направил их к нему, как они уверяли, ради дружбы. Он (Феофил. - ЮД.) просил... чтобы по милости императора и с его помощью они получили возможность через его империю безопасно вернуться [на родину], так как путь, по которому они прибыли в Константинополь, пролегал по землям варварским и в своей чрезвычайной дикости исключительно свирепых народов, и он не желал, чтобы они возвращались этим путем, дабы не подверглись при случае какой-либо опасности. Тщательно расследовав [цели] их прибытия, император узнал, что они из народа шведов (Sueones), и, сочтя их скорее разведчиками и в той стране, и в нашей, чем послами дружбы, решил про себя задержать их до тех пор, пока не удастся доподлинно выяснить, явились ли они с честными намерениями, или нет. Об этом он не замедлил... сообщить Феофилу, а также о том, что из любви к нему принял их ласково и что, если они окажутся достойными доверия, он отпустит их, предоставив возможность безопасного возвращения на родину и помощь; если же нет, то с нашими послами отправит их пред его очи, дабы тот сам решил, как с ними следует поступить» [34, 288].
То есть еще до призвания варягов-русов в 862 г. где-то на востоке от Византийской империи существовало уже в 839 г. государство росов с хаканом во главе. Это государство явно не имело общих границ с Византийской империей и было мало, или совсем неизвестно византийскому императору, коль скоро пришли эти росы к нему впервые ради заключения мира и дружбы. И не могло их государство находиться где-нибудь на юго-восточном побережье Балтийского моря, так как эти земли должны были быть известны франкскому императору. Существовало государство росов, по всей видимости, недолго, так как других известий о нем в истории не зафиксировано.
Но почему сообщения росов о себе и своем государстве показались такими подозрительными императору Людовику? Или императору было известно, что народов с именем рос, рус или именем, похожим на это, было несколько? Если современные исследователи не исключают такой возможности, то и франкскому императору Людовику I Благочестивому могло быть об этом тоже кое-что известно. А что именно? Скорее всего, то, что еще около восьми веков назад один из племенных союзов сарматов с именем роксаланов более двух веков главенствовал среди покоренных им кельтских и германских племен, а также создал дружеские отношения, в том числе военные и торговые, с германскими народами Скандинавского полуострова.
«Вертинские анналы» не были единственным источником информации о существовании в IX в. еще какого-то каганата, кроме хазарского. Так, в Салернской хронике X в. до нашего времени дошел текст письма 871 г. от франкского императора и итальянского короля Людовика II (855-875), внука Людовика I, к византийскому императору Василию I (867-886), в котором он поясняет свое понимание титула «хаган» или, как чаще употребляют в российских исторических произведениях, «каган»: «Хаганом (Chaganus) мы называем государя авар, а не хазар или северных людей (Nortmanni)» [17, 45]. То есть Людовик II считал, что, поскольку титул кагана соответствовал европейскому титулу императора, то кроме аварского он никаких других каганатов и не признавал. Но в то же время из этого письма можно сделать вывод, что кроме аварского, уже не существующего во времена Людовика II, как минимум два каганата претендовали на существование - хазарский и норманнский.
Можно предположить, что после уничтожения франкскими войсками армии аваров в 800 г. и последующего развала аварского каганата, на окраинах этого государства, которое 250 лет владело территориями от Вислы и Дуная до Урала и Каспийского моря, создавались государства по подобию аварского. Одни государственные образования существовали долгое время, как Хазарский каганат, другие, в том числе может быть Руский и Норманнский каганаты, существовали столь недолго, что не оставили о себе более значительных упоминаний. Но если такие каганаты существовали, то созданы они были не без участия сарматов. Ведь именно сарматы, имевшие к тому времени тысячелетний опыт жизни на этих территориях при различных завоевателях, вероятнее всего, осуществляли торговые операции и при участии норманнов, которые лучше всех освоили мореходное дело, научились плаванию на судах как по Балтийскому морю, так и по рекам, вплоть до Каспийского и Черного морей. На побережье Балтийского моря вполне могло быть создано совместное государство норманнов и сарматов.
К византийским источникам с наиболее ранним упоминанием о росах относится «Житие Георгия Амастридского», созданное между 820 и 842 годами. Георгий был архиепископом Амастриды и прославился своим противостоянием иконоборчеству. Очень скоро после смерти архиепископа (ок. 806 г.) Георгий в результате зафиксированных церковью чудес, сотворенных будущим святым, был канонизирован. Об одном из чудес св. Георгия Амастридского, произошедшего во время нашествия росов на византийский город Амастриду в Малой Азии, и повествует его житие: «Было нашествие варваров, росов (Рок;) - народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носившего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия, как в смертоубийстве, они - этот губительный и на деле, и по имени народ, - начав разорение от Пропонтиды и посетив прочее побережье, достигнув наконец и до отечества святого (Георгия, т.е. Амастриды. - ЮД.), посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинаково вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их [нечестивые] алтари, беззаконные возлияния и жертвы, то древнее таврическое избиение иностранцев, у них сохраняющее силу. Убийство девиц, мужей и жен; и не было никого помогающего, никого, готового противостоять...» [34, 90].
17 87
Авторство этого жития приписывают диакону Игнатию, ставшему впоследствии Никейским митрополитом (770/780 - после 845).
Далее в «Житии Георгия Амастридского» описывается сила воздействия христианских святынь даже на таких жестоких варваров, как росы, предводитель которых, пораженный чудесными знамениями у гробницы св. Георгия, прекращает насилия своего войска над христианами: «Варвар, пораженный этим, обещал все сделать как можно скорее. Дав вольность и свободу христианам, он поручил им и ходатайство перед Богом и пред святым. И вот устраивается щедрое возжжение светильников, и всенощное стояние, и песнопение; варвары освобождаются от божественного гнева, устраивается некоторое примирение и сделка их с христианами, и они уже более не оскорбляли святыни, не попирали божественных сокровищ, уже не оскверняли храмы кровыо. Один гроб был достаточно силен для того чтобы обличить безумие варваров, прекратить смертоубийство, остановить зверство, привести [людей], более свирепых, чем волки, к кротости овец и заставить тех, которые поклонялись рощам и лугам, уважать Божественные храмы. Видишь ли силу гроба, поборовшего силу целого народа?» [34, 91].
Информативность этого жития для исследования истории росов незначительна, и можно было бы не приводить из него обширных цитат. Однако если сопоставить стиль изложения жития и более поздней по времени создания «Повести временных лет», то обнаруживается сходство: в том и другом произведениях росы показаны очень жестокими язычниками, но после приобщения к святыням христианства они становятся в один ряд с цивилизованными христианскими народами.
Жестокость росов упоминается и в «Житии патриарха Игнатия» Никиты Пафлагона (род. ок. 885 г.), в котором описывается поход росов на византийскую столицу Константинополь (Византий). «В это время запятнанный убийством более, чем кто-либо из скифов, народ, называемый Рос, по Эвксинскому понту прийдя к Стенону и разорив все селения, все монастыри, теперь уж совершал набеги на находящиеся вблизи Византия острова, грабя все [драгоценные] сосуды и сокровища, а захватив людей, всех их убивал. Кроме того, в варварском порыве учинив набеги на патриаршие монастыри, они в гневе захватывали все, что ни находили, и схватив там двадцать два благороднейших жителя, на одной корме корабля всех перерубили секирами» [34, 93].
О каком-то народе рос (hros), или рус (hrus), который обитал далеко к северу от Кавказа, сообщил сирийский автор VI в. Псевдо-Захария. Но характер описания представителей этого народа, как «мужчины с огромными конечностями, у которых нет оружия и которых не могут носить кони из-за их конечностей», да и упоминание их в одном ряду с амазонками, людьми-псами и другими народами-монстрами, обитающими на краю ойкумены, не заслуживает доверия [34, 203]. Даже и в начале X в. сообщения о русах не становятся менее фантастическими. Так, арабский историк Ибн Русте сообщает в своем произведении «Дорогие ценности» (Ал-а'лак ан-нафиса) о народе русов, живущем на острове:
^ «Что же касается ар-Русийи, то она находится на острове, окруженном озером. Остров, на котором они живут, протяженностью в три дня пути, покрыт лесами и болотами, нездоров и сыр до того, что стоит только человеку ступить ногой на землю, как последняя трясется из-за обилия в ней влаги. У них есть царь, называемый хакан руссов. Они нападают на славян (ас-сакалиба. - Ю.Д.), подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян... И нет у них недвижимого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие торговля соболями, белками и прочими мехами, которые они продают покупателям. Получают они назначенную цену деньгами и завязывают их в свои пояса... С рабами они обращаются хорошо и заботятся об их одежде, потому что торгуют [ими]. У них много городов, и живут они привольно. Гостям оказывают почет, и с чужеземцами, которые ищут их покровительства, обращаются хорошо... И если один из них возбудит дело против другого, то зовет его на суд к царю, перед которыми [они] и препираются. Когда же царь произнес приговор, исполняется то, что он велит. Если же обе стороны недовольны приговором царя, то по его приказанию дело решается оружием, и чей из мечей острее, тот и побеждает... Есть у них знахари, из которых иные повелевают царем как будто бы они их начальники...» [34, 209].
Если эти русы действительно живут на острове, то откуда там так много городов, даже с учетом того, что остров «в три дня пути»? Да и на таком острове не может быть столько пушного зверья, чтобы делать на нем большую торговлю. За пределы острова они плавают вооруженными отрядами грабить там местное население, а в такой компании не поохотишься на соболя или белку. В одиночку же охотиться за пределами острова при их славе грабителей и похитителей очень опасно. Да и локализовать такой остров русов не представляется возможным, несмотря на большое количество версий.
Не менее фантастичными являются представления о Руси исламских авторов вплоть до XVII в. Например, египетский историк и географ Ибн Ийас в начале XVI в. изложил свою версию описания Руси в географическом труде «Аромат цветов из диковинок округов» («Нашк ал-азхар фи гара'иб ал-актар»): «Страна руссов. Это большая и обширная земля, и в ней много городов. Между одним городом и другим большое расстояние. В ней большой народ из язычников. И нет у них закона и нет у них царя, которому бы они повиновались. В земле их золотой рудник. В их страну не входит никто из чужестранцев, так как его убивают. Земля их окружена горами, и выходят из этих гор источники проточной воды, впадающие в большое озеро. В середине высокая гора, с юга ее выходит белая река, пробивающая себе путь через луга к конечному морю Мрака, затем текущая на север Русийи, затем поворачивающая в сторону запада и больше никуда не поворачивающая» [34, 211].
В XVI в. Великий князь московский Василий III, а затем царь Иоанн IV присовокупили к Московскому государству Уральские горы, в которых есть река Белая, берущая свое начало из-под горы
Иремель. На реках, текущих со склонов этой горы, и в наше время есть золотые прииски. Река Белая течет сначала на юго-запад по красивым горным долинам до Магнитогорска, затем плавно поворачивает на север до Уфы, после которого поворачивает на запад до впадения в реку Каму, которая тоже течет на запад. Но нет никаких сведений о добыче золота русскими промышленниками на Урале в начале XVI в., да и живущие в этих местах башкиры вряд ли допустили бы такое вторжение в их владения.
Вернемся, однако, к главному источнику российской истории «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку, где дается хоть какое-то объяснение происхождению Руси: «В год 6367 (859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со славян, и с мери, и со всех кривичей. А хазары брали с полян, и с северян, и с вятичей по серебряной монете и по белке от дыма. В год 6368 (860). В год 6369 (861)\
В год 6370 (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались Русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, - вот так и эти прозывались. Сказали Руси чудь, славяне, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю Русь, и пришли и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля» [72, 33].
Именно эта часть летописи привела к непримиримым спорам между сторонниками норманнской и славянской теорий происхождения варягов-руси. Начало этим спорам положили такие царственные особы, как царь Московского государства Иван IV Грозный и король молодого Шведского государства, только освободившегося от датского владычества, Юхан III. Спор произошел из-за правильности титулования того или иного государя, посколь-
* В летописи под этими годами отсутствует какая-либо информация.
ку царь Иван, считая себя потомком древнего рода Рюриковичей, отказывался величать королем Юхана III из-за незнатного происхождения его отца Густава I Вазы. Отвечая московскому царю, Юхан III заявлял о шведском происхождении варягов, с которыми якобы пришел Рюрик. Основоположниками этих теорий можно считать Готлиба Зигфрида Баера (1694-1738) и Василия Никитича Татищева (1686-1750). Баер считал варягов-русь выходцами из Скандинавии, поэтому его последователи стали исходить из предположения, что именно норманны и создали русское государство, а Татищев настаивал на том, что варяги-славяне с Балтийского побережья покорили каких-то руссов и заимствовали у них этноним «рус», что дало возможность его последователям считать, что одни славяне пригласили к себе на княжение других славян. Более чем за 250 лет эти теории получили развитие в таком количестве вариантов, что только их перечисление потребовало бы отдельной книги. Однако почему ту или иную теорию связывают с приглашением варягов одними лишь славянами, и именно славянам ставят в вину неспособность самостоятельно, без «западной помощи» создать государство?
Так какие же народы приглашали варягов? Чудь, славяне, кривичи и весь - это целых четыре народа, и славяне - это только один из четырех народов. Вот как локализует эти народы летописец, забыв, правда, указать местоположение чуди: «коренное население в Новгороде - славяне, в Полоцке - кривичи, в Ростове - меря, в Белоозере - весь, в Муроме - мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик» [72, 33]. Все перечисленные народы, кроме славян и кривичей, являются этносами угро-финского происхождения. Тогда почему при обсуждении вопроса о призвании варягов вспоминают только славян? Может быть, из-за того, что в случае упоминания чуди, а этот народ в наше время чаще всего отождествляется с эстонцами, или веси Весьегонска и Белозерска (едва ли не единственного народа, который сохранил воспоминания о своем этническом происхождении и о национальных божествах в противовес мери Ростова, муромы Мурома, мещеры Касимова, ранее называвшегося Мещерский городец), то может сложиться впечатление, что и в этом случае славяне занимали второстепенное положение. Если же учесть, что Ильменьские славяне (словъни) - единственные среди восточных славян, сохранивших это название, то вполне вероятно, что они в тот период были еще зависимыми от какого-то другого народа. Надо отметить, что и в дальнейшей истории становления русского государства ильменьские славяне значительного участия не принимали, кроме отдельных мелких восстаний или поддержки кого-либо из князей в их междоусобицах. И созданное государство получило название Киевская Русь, а не Киевская Словения. «И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же - те люди от варяжского рода, а прежде были славяне» [72, 33]. То есть население Новгородской земли, которой управлял Рюрик, бывшее раньше славянами, стало варяжского происхождения. Но в этом случае слово «славяне» имеет социальное, а не этническое значение.
Лиутпранд Кремонский, ок. 962 г. описывая поход киевского князя Игоря в Константинополь, сообщает о стране руссов: «В северных странах живет один народ, которого греки называют, по его внешнему виду (a qualitate corporis, по качеству тела), Рои(юс;, Рузиос (то есть руссы), а мы, по месту жительства, называем Nordmanni (норманны). На тевтонском языке nord - север, a man -человек; потому мы и называем их норманнами, т.е. северными людьми. Королем этого народа был в то время Ингер (так называет автор в латинской форме нашего великого князя киевского Игоря, сына Рюрика); собрав тысячу, и даже больше, кораблей, он пошел на Константинополь» [76, 329]. Таким образом, если бы Лиутпранду было бы известно о происхождении варягов-русов от шведов или от норвежцев, он бы обязательно уточнил свою информацию. Он же сообщает только о северном местожительстве русов.
В «Истории гамбургских архиепископов», написанной в 1070-х годах бременским клириком Адамом, который первым употребил название Балтийского моря - mare Balteum (balteus на латинском языке - пояс), вообще Русь населяют винулы, т.е. вандалы: «За Одером, как слышно, живут поморяне, а за ними раскинулась обширнейшая страна поляков, границы которой, говорят, смыкаются с королевством (regnum) Руси. Это последняя и самая большая страна винулов, которая и полагает предел» [34, 275].
Не помогают выяснению происхождения варягов-русов и попытки исторической идентификации вождя варягов-русов Рюрика. Чаще всего последователи норманнской теории отождествляют князя Рюрика с Рориком, которого упоминает Адам Бременский под 850 г.
^ «Рорик, по происхождению нордманн (Roric natione Nord-mannus), который во времена императора Людовика вместе с братом Харальдом держал в качестве бенефиция город Дорестад, после кончины императора и смерти брата, обвиненный, как говорят ложно, в предательстве, был схвачен и брошен в темницу во владениях Лотаря, который сменил на престоле своего отца. Бежав оттуда, он сделался вассалом короля восточных франков Людовика, несколько лет жил в его владениях среди саксов, которые соседствуют с нордманнами, собрал значительный отряд данов (Unde fuga lapsus in fidem Hludowici Regis orientalium Francorum veniens cum per ann-os aliquor ibi moraretur et inter Saxones qui confines Nordmannis sunt mansitaret collecta Danigenarum) и стал заниматься морским разбоем, опустошая те области государства Лотаря, которые прилегают к побережью северного океана. Он проплыл через устье реки Рейна к Дорестаду и захватил его. А поскольку король Лотарь не мог изгнать его без ущерба для своих людей, то с согласия совета и при посредничестве послов [Рорик] был принят в вассалы на том условии, что он должен будет отвечать [там] за налоги и прочие предметы, относящиеся к ведению королевской казны, и противостоять пиратским рейдам данов» [72, 76].
Вот этого «джентельмена удачи» норманисты и предлагают на роль Рюрика в русской истории. Именно этот исторический персонаж, будучи вассалом короля франков, дает повод для понимания сообщения Продолжателя Феофана о происхождении русов «из племени франков» [34, 118]. Да и наименование Киевской Руси королевством ругов в этом случае становится более понятным, так как вся деятельность Рорика была связана с побережьем, где много веков назад обитали руги с центром на о. Рюген, а во времена Франкской империи - населяли вагры, винулы, или вильцы.
Обратимся к значению слова «рус». Почему при изучении российской истории создается впечатление, что народов с таким названием было несколько? Почему происхождение этого этнонима историки чаще всего связывают с ругами, рутенами, роксаланами, или рухсаланами, россомонами, а не с варягами-русами? А что если на самом деле центров образования этносов с подобными наименованиями было несколько, как утверждает Е.С. Галкина? Хотя польский историк XVI в. М. Вельский в «Хронике Польши» считал родиной славянских народов Северное Причерноморье и производил всех славян от роксоланов, а его современник М. Стрыйковский, не исключая идентичности этноформ «роксоланы» и «русы», возражал против использования в этих же случаях формы «рутены», так как считал данный этноним относящимся к одному из кельтских племен во французской Аквитании.
У греков Русь - Рсос; / Роист, а в западноевропейских источниках: Rhos, Ruzara, Ruzzi, Rugi, Ru(s)zi, Ruteni, Rutheni, Кто такие руги? Согласно Тациту, руги относятся к германским племенам, которые во II в. обитали на побережье Балтийского моря. Вполне возможно, что руги переселились на побережье с о. Рюген, отчего и получили свое наименование. По крайней мере, М. Фасмер, рассматривая слово «рожь», приводит соответствующее этому злаку в древнеис-ландском языке значение rugr, которое одновременно обозначает «жители о. Ругия». Во время переселения готов руги тоже двинулись на юг и уже к концу II в. достигли границ Римской империи на Дунае.
Византийский историк Иоанн Скилица (после 1040 - ок. 1110), придворный чиновник, создал свое основное историографическое произведение «Обозрение историй», которое примыкает хронологически к «Хронографии» Феофана, охватывая события с 811 по 1057 г. Этот историк сообщает, что «на среднем Дунае, в середине V в. н.э., недолгое время существовало государственное образование германского племени ругов, разгромленное в 488 г. римским полководцем Одоакром» [34, 265]. Это государство ругов в Норике в дальнейшем распространило свои границы от Кнцбюльских Альп до Карпат.
А в «Раффелынтеттенском таможенном уставе», который был издан между 904 и 906 г. по приказу последнего восточнофранкско-го короля из династии Каролингов Людовика IV Дитяти в местечке Раффелынтеттен на Дунае в Баварской восточной марке, сообщается, что «славяне же, отправляющиеся для торговли от ругов или богемов, если расположатся для торговли где-либо на берегу Дуная... с
18 87 каждого вьюка воска платят две меры стоимостью в один скот каждая; с груза одного носильщика - одну меру той же стоимости; если же пожелают продать рабов или лошадей, то за каждую рабыню платят по одному тремиссу, столько же за жеребца, за раба - одну сайгу, столько же за кобылу» [34, 296]. То есть руги и богемы в начале X в. обитали где-то неподалеку друг от друга в бассейне Дуная. Однако, по мнению историков, бойи и руги только передали свои имена неким чехам и славянам, хотя, скорее всего, эти народы никуда не делись, а продолжают жить среди чехов, словаков и западных украинцев.
Но вполне возможно, что не все руги во II в. переселились с Балтийского побережья восточнее Вислы в южные края. Так, М. Фасмер приводит, что Ругодив - старое название города Нарвы, встречающееся в I Новгородской летописи как Ругодивъ под 1344, 1420 гг. Считается, что в основе лежит имя финно-угрского божества: финского Rukotivo - «духа-покровителя ржи», эстонского Rougutaja. Но ведь фенны и эстии, упоминаемые Тацитом, обитали во II в. в тех же местах, что и руги, и могли это божество перенять у них.
В VI в. Норик, т.е. Нижнюю Австрию, завоевали сначала лангобарды, а затем вроде бы передали своим союзникам и покровителям аварам. А вот завоеванных и порабощенных ругов они, скорее всего, переселили, при этом, вполне возможно, что на земли современных Словакии, Западной Украины и Белоруссии.
Кто такие рутены, Ruteni, Rutheni? Эти наименования обычно относят к кельтской этимологии. В Западной Украине, как в Закарпатье, так и в Прикарпатье до 1939 г. проживали русины, которые приветствовали друг друга при встрече словами «Слава Руси». Позднее, когда Западная Украина вошла в состав СССР, местные жители все стали украинцами, а приветствовать друг друга стали словами «Слава Иисусу».
Скорее всего, этноним «рутены» однозначен слову рутина со значением дорога. В этом случае рутены - это идущие по дороге, т.е. переселенцы. Но и этноним «русины», вероятно, соответствует слову «рушение», означающему движение или ополчение. Может быть, и современное политическое движение в Западной Украине «Рух» является однокорневым с этнонимом «русин». Ведь должна же на чем-то основываться явная тавтология, когда политическое движение называется «движением», так как в украинском языке «рух» - это движение.
Но нельзя исключать и связи этнонима «рус» с этнонимами «роксалан» или «рухсалан», тем более что роксаланы в составе племен сарматов прошли от Северного Кавказа до Карпат и Балтийского побережья, где в течение восьми веков они были активными участниками в завоеваниях сарматов, готов, гуннов, аваров и болгар. Роксоланы вполне могли оказать влияние на прибалтийских ругов, карпатских рутенов, ну, и само собой, на росов Подонья.
Надо отметить, что независимо от происхождения русов, характеристики, которые дают им как византийские, так и арабские авторы того времени, полностью совпадают, хотя сталкивались с ними эти авторы совершенно в разных концах Европы. Ахмед ибн Фадлан, описывая свое посольство в Волжскую Булгарию в 921922 гг. сообщает о своей встрече с русскими торговцами.
^ «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились у реки Атыл. Я не видал [людей] с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом. Они не носят ни куртки, ни хафтанов, но у них мужчина носит кису, которой он охватывает один бок, причем одна из рук выходит из нее наружу. И при каждом из них топор, меч и нож, [причем] со всем этим он [никогда] не расстается. Мечи их плоские, бороздчатые, франкские. И от края ногтей иного из них [русов] до его шеи [имеется] собрание деревьев, изображений [картинок] и тому подобного (т.е. руки покрыты до шеи татуировкой. - ЮЛУ
А что касается их женщин, то на [каждой] их груди прикреплена коробочка, или из железа, или из серебра, или из меди, или из золота, или из дерева в соответствии с размерами [денежных] средств их мужей. И у каждой коробочки - кольцо, у которого нож, также прикрепленный на груди. На шеях у них мониста из золота и серебра, так что если человек владеет десятью тысячами дирхемов, то он справляет своей жене один [ряд] мониста, а если владеет двадцатью тысячами, то справляет ей два [ряда] мониста, и таким образом каждые десять тысяч, которые он прибавляет к ним [дирхемам], прибавляет [ряд] мониста его жене, так что на шее иной из них бывает много [рядов] монист» [42, 329].
Ахмед ибн Фадлан указывает, что деньги русов - это либо шкурка серой белки без шерсти, лапок, головы и хвоста, либо шкурка соболя. Правда, не сообщает количественное соответствие русской шкурки и дирхема (а то ведь какому количеству белок или соболей должно соответствовать монисто в десять тысяч дирхем)?
Он также отмечает, что прибывающие русы по Итилю (Волге) строят на берегу деревянные дома и рядом с ними устанавливают своих деревянных богов, которым русы подносят пожертвования в виде хлеба, мяса, лука, молока, медовухи с просьбой пожаловать им богатого купца, не жалеющего денег. Русы в основном везут на продажу меха и рабов, причем рабынь они не только продают поштучно и оптом, но и поставляют их желающим на утеху за деньги. Мусульманского автора удивляет не то, что женщин продают для утехи мужчин, а то, что «утешаются» они с этими женщинами принародно.
Ахмеда ибн Фадлана удивляют и другие обычаи русов, особенно личной гигиены. Так, его удивляет, что русы «не очищаются ни от экскрементов, ни от урины, не омываются от половой нечистоты и не моют рук после еды» [42, 330].
Ахмед ибн Фадлан описывает обычай русов умывать свои лица и головы из одной лохани по очереди, что его сильно удивляет (в современной Англии умываются подобным образом, что теперь нас, русских, тоже удивляет).
Поразил его и русский обычай похорон важного лица, которого после смерти сначала слегка прикапывают, пока строят корабль для его похорон, выясняют, кто из его слуг хочет уйти на тот свет вместе с хозяином, а также шыот для него новые богато украшенные одежды. В середине корабля русы устанавливают шалаш, покрытый кумачом, и скамью, красиво украшенную матрасами и византийской парчой. Руководит всем этим обустройством старуха, которую русы называют ангелом смерти, она же убивает девушку или юношу, которые согласились сопровождать умершего в последний путь. После того как на скамье укладывали красиво и богато наряженного покойника, а также клали в корабль все его оружие, умерщвленных юношу или девушку, его собаку, двух лошадей, двух коров, петуха и курицу, корабль обкладывали дровами и поджигали.
На вопрос Ахмеда ибн Фадлана, почему русы поступают так со своими умершими, один из русов ему ответил: «Вы арабы, глупы... Действительно, вы берете самого любимого вами из людей и самого уважаемого вами и оставляете его в прахе, и едят его насекомые и черви, а мы сжигаем его в мгновение ока, так что он немедленно и тотчас входит в рай» [42, 336]. Вероятно, и не существовало более подробной характеристики обрядов и нравов русов, чем данная этим арабом: даже в Центральном историческом музее Российской Федерации висит картина «Похороны знатного руса», которую художник создал по описанию Ахмеда ибн Фадлана.
Становление Руси
Создание Киевской Руси начинается с начала княжения в Киеве князя Олега, т.е. с 882 г. Когда князь выступил в поход, то набрал с собой воинов из варягов, чуди, славян, мери, веси и кривичей. То есть войско князя Олега и в этом походе, спустя двадцать лет с момента призвания Рюрика, в основном состояло из представителей угро-финских народов. И если в Смоленске он как старший в роде принял власть и посадил своих наместников, то уже город Любеч, стоящий тоже на Днепре, пришлось ему брать силой (штурмом или осадой - летопись не уточняет). Киев Аскольда и Дира князь Олег с дружиной захватывает обманом, т.е. военной хитростью, и устраивает в этом городе свою столицу. Те, кто при нем остались, а именно варяги, славяне и прочие, прозвались Русью. А вот народам, которые ему подчинялись, князь Олег назначил ежегодную дань: славянам, кривичам, мери, а отдельно от Новгорода - еще триста гривен ежегодно для варягов, как уточняет летописец, ради сохранения мира. Удивительно, что в этом перечне нет чуди. То ли не платила чудь дани князю Олегу, то ли за данью Новгорода и скрывалась дань чуди, ведь славяне в этом перечне названы отдельно.
С древлянами и северянами князю Олегу пришлось воевать, чтобы наложить на них свою дань вместо хазарской. Видимо, хазарский каган решал все торгово-экономические и военные проблемы этих народов. Хотя вроде бы им свои товары вниз по Днепру мимо Киева не провезти. Возможно, воевать пришлось не только с древлянами и северянами, но и с хазарами, ведь растянулась война на целый год. Затем князь Олег как-то очень легко договорился с радимичами, хотя те согласились платить ему дань такую же, как и платили до этого хазарам. Видимо, отрезанным от коммуникаций с хазарами, вследствие завоеваний князя Олега, радимичам ничего не оставалось, как сменить хозяина.
А вот с уличами и тиверцами князь Олег, согласно летописи, воевал. Вероятно, потому, что эти народы имели собственные выходы к Черному морю по Южному Бугу и Днестру, а раз так, то платить киевскому князю дань не за что.
С венграми, хотя об этом ничего не сказано в летописи, князь Олег, видимо, был в союзных отношениях против Хазарского каганата, иначе как-то совсем тихо, без столкновений со славянами прошли венгры мимо Киева.
«В год 6406 (898). Шли угры мимо Киева горою, которая называется теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами...» [72, 35]
Венгры, перейдя Карпаты, завоевали в горах и в Среднедунай-ской долине волохов и славян. И летописец поясняет, что раньше жили здесь славяне, которых потом завоевали волохи. То, что повсеместно, где раньше был Аварский каганат, жили славяне, - это понятно. А вот под волохами надо понимать не греков, с которыми именно под этим именем далее воевали венгры, а болгар, которые к тому времени владели и Среднедунайской долиной и Карпатами. Волохами же их назвал летописец потому, что они уже приняли христианство, причем замешанной в этом мероприятии была и Римская церковь. А римлян, или ромеев, принято было называть волохами, или влахами.
Князю Олегу пришлось решать торговые вопросы с Византийской империей, которая, видимо, либо совсем не хотела торговать с Киевской Русыо, либо делала это не на взаимовыгодных условиях, т.е. попросту грабила купцов. Для решения этих экономических вопросов «пошел Олег на греков, оставив Игоря в Киеве; взял же с собою множество варягов, и славян, и чуди, и кривичей, и мерю, и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и вятичей, и хорватов, и дулебов, и тиверцев, известных как толмачи; этих всех называли греки "Великая Скифь"» [72, 38].
В этом перечне народов, с которым князь Олег победил греков, угро-финские племена составляют уже меньшинство, а племена дулебов и тиверцев выполняли еще и роль переводчиков, поскольку владели ромейским языком. В результате военного похода князя Олега на Константинополь византийские императоры Лев VI (886-912) и его брат Александр II (912-913) обязались соблюдать взаимоприемлемые правила торговли с русскими купцами, а также обязалась выплачивать ежегодную дань, что было более выгодным для Византии, чем воевать. В 912 г., когда еще до смерти Льва VI в Византии стали его соправителями брат Александр II и сын Константин VI (912-959), Олег послал в Константинополь послов с предложением продлить мирный договор с Византией, из которого в летописи приводятся подробные договорные статьи. Представляют интерес имена послов, которые явно не соответствуют признанным историками славянским именам: «Мы от рода русского - Карлы, Инегелд, Фарлаф, Веремуд, Рулав, Гуды, Руалд, Карн, Фрелав, Руар, Актеву, Труан, Лидул, Фост, Стемид - посланные от Олега, великого князя русского, и от всех, кто под рукою его...» [72, 40]. Наверное, славяне во время княжения Олега ни политического, ни экономического влияния на жизнь Киевской Руси на международном уровне не имели.
Создав, таким образом, русское государство, князь Олег обеспечил его военной защитой и торговым договором с основным партнером - Византией, а также решил вопросы обложения и сбора дани с подвластных народов. Удивительно только, что зачинатели в призвании варягов угро-финские народы остались как бы в стороне от дальней