Кого не победил александр македонский 6 страница

Успешно действовала дипломатия Траяна — даки остались без союзников. Удалось внести раскол и в круги дакийской знати, подогреть межплеменную рознь. И часть районов подчинилась без сопротивления. На остальной территории бои шли до конца 106 г. Даки дрались насмерть. Жители Сармизегетузы после отчаянной обороны зажгли свой город и совершили коллективное самоубийство. Децебал погиб, а его отрубленная голова была привезена в Рим и брошена в грязь на Гемонской лестнице.

Дакия была превращена в провинцию. Население ее чрезвычайно поредело, и сюда направлялись переселенцы из других провинций. А уцелевшие местные жители обращались в рабство или депортировались. Траян захватил в Дакии 5 млн. римских фунтов золота, 10 млн. фунтов серебра, 500 тыс. пленных. Торжества по случаю победы длились аж 117-дней! Все это время римская чернь получала дармовые раздачи хлеба, вина, денег. Для ее потехи на арене лили кровь 20 тыс. гладиаторов, а вдобавок ей продемонстрировали травлю 11 тыс. зверей.

Римляне попытались проникнуть и дальше на север. Но были встречены в копья и мечи сарматами, славянами и бастарнами. Которые заставили их остановиться на достигнутых рубежах. «Велесова книга» утверждает, что Траян здесь имел столкновение с племенем дулебов: «Вспомним, как римские орлы были поражены от дедов наших близ устья Дуная, когда Траян напал на дулебов» (III 29). Римские хроники об этих событиях молчат. Но факты таковы, что «владыки мира» не только остановились, а начали строить пограничную систему Траяновых валов — две линии укреплений, шедшие от Прута к Днестру и заканчивавшиеся у города Тирас. Таким образом, в состав Римских владений вошли часть нынешней Молдавии и Украины.

При Траяне империя достигла максимального размаха и в других направлениях. Римские крепости строились на побережье Колхиды. Римские поселения возникли на Черноморском побережье в Фасиде и Диоскурии (Севастополь). Вассалами римлян стали кавказские народы — сваны, апсилы, лазы, гениохи, колхи, махелоны, абасги, сапиги. Их царей назначал или утверждал император. После Дакии Траян сумел нанести поражение и Парфии, низведя ее до положения вассального государства, римскими провинциями стали Армения, Ассирия и Вавилония. Но эти завоевания оказались уже непрочными. Новые провинции тут же взбунтовались, и император поочередно усмирял их, пока не умер. А при его преемниках все завоевания на востоке были потеряны.

Неспокойной осталась и северная граница несмотря ни на какие укрепления. Здесь продолжались удары сарматских отрядов, к которым присоединялись остатки дакских племен, славяне и германцы. Легионы тут постоянно находились в боевой готовности, хотя и это не помогало. И все чаще приходилось просто покупать соседей, оплачивая мир ежегодными «субсидиями». В общем, положение переменилось. Прежде царства и княжества, соглашаясь стать союзниками-«федератами» римлян, попадали от них в зависимость и постепенно подминались, превращались в подданных. Теперь «федераты» сами считали римлян своими данниками. В 117–118 гг. разразилась война с роксоланами — возможно, действовавшими в союзе со славянами. И император Адриан, прибывший на Дунай, поспешил вступить в переговоры с противником. Как сообщает биограф императора, «расследовав дело, он заключил мир с царем роксоланов, который жаловался на сокращение ему денежных платежей». Адриан быстренько отстегнул требуемые суммы, подтвердил договор о прежних размерах субсидий и разрядил обстановку.

ПЕРВАЯ РУССКАЯ ИМПЕРИЯ

После Траяна Римская империя уже не расширялась. Старалась сохранить хотя бы прежние владения. До поры до времени это удавалось. В 133–135 гг. в Иудее вспыхнуло очередное восстание, Бар-Кохбы. Опять очень жестокое, с поголовной резней неевреев. Римлянам такие рецидивы надоели, и они расправились с Иудеей раз и навсегда, она обезлюдела и заселялась сирийцами и арабами. Уцелевшие евреи бежали кто куда. Одни в Вавилон, где было много соплеменников, другие в Аравию. Кое-кто нашел прибежище на Боспоре — с этого времени еврейские захоронения появляются в Крыму и на Тамани.

А в середине II в. началось Великое Переселение народов. Толчков, инициировавших его, было два. В 155 г. далеко на востоке под ударами сяньбийцев (предков монголов) распалась держава гуннов. Одни гунны ушли в Китай, другие осели в горных долинах Тарбагатая и Семиречья, а третьи, «неукротимые», 20–30 тыс. воинов, ушли на запад. Сумели пробиться через земли кангаров (печенегов) и достигли Волги [59]. Об их появлении в Европе в 160 г. писал Дионисий Периегет, а в 175–182 гг. Птолемей. Дальше их не пустили аланы. Но в лесостепях Поволжья и Урала гунны нашли себе союзников — угров. Для которых пришельцы стали хорошими друзьями, помогая им сорганизоваться и защититься от соседних сарматских племен. Контакты установились на основе симбиоза, без покорения одного народа другим. И гунны поселились вместе с уграми.

Но в это же время на другом конце Европы активизировался народ готов — их родиной были о. Готланд, Южная Скандинавия (она называлась Готия) и Ютландия (Редготланд). Около 155 г. готы вторглись на южное побережье Балтики, разгромив проживавших там ругов и вандалов. Вандалы отошли в Верхнюю Силезию. Следом покатились семноны и лангобарды, жившие на Эльбе. И пришел в движение целый ряд племен. Одни народы теснили другие, заставляя и их искать новые места поселений. Некоторые вступали между собой в союзы, чтобы отразить врагов, но при этом и сами усиливались, получая возможность теснить соседей. Свевы, тюринги, семноны, и гермундуры объединились на Верхней Эльбе в союз алеманнов. На Нижнем Рейне возник союз франков. По соседству с богемским государством маркоманов, в Моравии, возникло еще одно королевство — квадов.

Переселение сразу сказалось на римской границе. В 161 г. к ней прорвались лангобарды. Просили выделить им место для поселения, но получили отказ и были выбиты прочь. За ними последовало вторжение хаттов. Силы Рима в данный момент были связаны на востоке, он вел войну с Парфией. И этим воспользовался король маркоманов Баламор. Заключил союз с квадами, языгами, хаттами, принял под покровительство отступивших сюда наристов — то ли славянское, то ли литовское племя. И проломил пограничные укрепления. Были захвачены Ретия, Норик, Паннония, Северная Италия. Причем вторгшиеся племена не довольствовались грабежами, а намеревались поселиться здесь. Успех Баламора стал примером и для народов, обитавших восточнее. На Дунае через границу прорвались роксоланы, карпы, дакийское племя костобоков. Громили Дакию, Фракию, Мезию, Грецию.

Императору Марку Аврелию и его полководцам пришлось метаться то туда, то сюда, отражая удары. Несколько римских армий было разбито. В Дакии погиб со своими войсками Марк Клавдий Фронтон, та же участь постигла командира гвардии Марка Макриния Виндекса. Чтобы организовать сопротивление, римляне были вынуждены вооружать даже рабов, пообещав им свободу. И устояла империя еле-еле — племена, проникшие на ее территорию, стали действовать порознь. Рассредоточились, выбирая места для поселений. И Марк Аврелий бил их по частям. За плату нанимал других «варваров» — например, кельтское племя котинов, отступившее к римским границам из Галиции. Заключил сепаратный мир с королем квадов Фуртием, хотя и не надолго — подданные тут же свергли Фуртия и поставили над собой Ариогеза, возобновившего войну.

В 172–175 гг. кипели непрерывные сражения на Среднем Дунае. Несколько раз судьба империи висела на волоске. На колонне Марка Аврелия в Риме изображен ряд чудес, спасавших его армию. Чудо дождя — намочившего тетивы сарматских луков, чудо молнии, ударившей в неприятельский лагерь. Но и в самом Риме углублялось разложение. Полководцы больше думали о себе, чем о государстве. Восстал Авидий Кассий, провозгласив себя императором. Тогда Марк Аврелий пустил в ход дипломатию и сумел заключить с «варварами» мир. По условиям которого они очищали приграничную полосу, языги предоставили вспомогательное войско в 8 тыс. всадников и вернули 100 тыс. пленных, угнанных в ходе войны.

В результате вторжений Северная Италия была совершенно опустошена, города и села лежали в развалинах. И сюда пришлось переселять жителей Сирии — именно с этого момента итальянцы стали приобретать знакомый нам облик, курчавый и черноволосый. Император с помощью «варваров» подавил мятеж Авидия Кассия. Но соблюдать мир с ними не собирался. Перебросил легионы с парфянской границы и решил расправиться с соседями так же, как Траян с Дакией, а их земли превратить в провинции Маркоманию и Сарматию. В 178 г. началась вторая война, тоже весьма жестокая. Маркоманы были почти совсем истреблены, квады покорились римлянам. Войска Марка Аврелия и его сына Коммода продвинулись в Словакию — здесь на скале Тренцина обнаружена надпись, оставленная 2-м легионом.

Но в 180 г. Марк Аврелий скончался. А Коммод, ставший императором, предпочитал походам и лишениям другой образ жизни. Он заключил мир со всеми соседями, отказавшись от завоеваний, вывел войска с занятых территорий, согласился выплачивать «субсидии». После чего возродил в Риме худшие традиции Калигулы и Нерона (да еще и вместе взятых). Завел огромный гарем рабов и рабынь для своих оргий, разорял страну бесконечными празднествами, развлекался массовыми казнями неугодных, ради удовольствия сам выступал в гладиаторских играх — конечно, противники обязаны были подставляться под его меч. И Рим терпеливо сносил все это 13 лет! Но однажды Коммод допустил ошибку, забыв в постели очередной любовницы список приговоренных для следующей казни. Где было и ее имя. Она сообщила другим обреченным, и император был убит.

Это привело к смуте. Пертинакса, избранного сенатом, убили гвардейцы-преторианцы. И… выставили должность императора на торг, кто больше заплатит. Продали богачу Дидию Юлиану. Но возмутилась армия, и разные легионы выдвинули своих кандидатов. Победил суровый наместник Паннонии Септимий Север — вообще не римлянин, а иллириец. Он заключил союз с языгами и какими-то другими соседними народами, при их поддержке ринулся к столице и захватил ее, убил Дидия Юлиана, а потом разгромил и соперников..

Римские источники отразили только события, напрямую касавшиеся их государства. А миграции шли и севернее. Народ вандалов раскололся. Одно из их племен, астинги, двинулось на север Дакии, попросило у римлян разрешения поселиться. Получило отказ, но обосновалось там без разрешения. Еще одним народом, пострадавшим от удара готов, были руги. Они же русы. Звук «th» в слове «ruth» или «ruthen» можно в разных произношениях воспринять и как «г», и как «с», и как «т». Поэтому у различных авторов можно встретить и другие формы этого этнонима — руси, рос, роги, рози, руци, рутены. Многочисленные средневековые германские источники отождествляли ругов и русов. Тождество их доказано и современными исследователями [56,102,143,178].

После разгрома одна ветвь ругов и венедов осталась на Балтике, попав в зависимость от готов. Другая откатилась на юг, к Карпатам и Судетам. Это переселение отражает римская «Певтингерова карта», которая после вторжения готов обозначает венедов уже не на берегах Балтики, а возле западных склонов Карпат. Но задержаться здесь руги не смогли. И опять разделились. Часть двинулась в долину Дуная, часть на восток, в Поднепровье. Единственный источник, описывающий эти события — «Велесова книга». Но ее данные совершенно не противоречат другой информации, имеющейся в нашем распоряжении.

Она указывает на отделение русов от прибалтийских венедов. «При отце Арии был единым род славян, а после отца три сына разделились натрое (т. е. выделились чехи и хорваты), и так же стало с русколанами и вендами, разделившимися надвое» (8). «От морских берегов моря Готского шли мы до Днепра и нигде не видели иных бродяг, таких же, как русы — только гуннов и ягов» (III 8/2). Гунны вышли к Волге в 158 г… Следовательно, и русы появились на Днепре примерно в 160-х гг. Отметим, что Л. Н. Гумилев датирует появление в Поднепровье «росомонов» (в переводе с готского — «люди рос») около 190–200 г., что при дефиците и нечеткости наличной информации находится в пределах допуска.

По «Велесовой книге», возглавил переселение князь Кий. В сказаниях он фигурирует в качестве одного из родоначальников славян, сына Ария. Но, очевидно, существовал и реальный князь, носивший это имя. Хотя не исключено, что Кий — не собственное, а «тронное» имя или титул (как Тэмуджин, встав во главе монголов, принял имя Чингисхан). В иранских языках «кей» — владыка. В славянских языках «кий» — палка, палица, жезл. А, например, у сарматских народов знаком власти вождей был именно жезл, булава.

«Во времена Кия были мы на заходе солнца, а оттуда пошли к солнцу к Днепру реке, и там Кием утвержден был град, где обитали иные славянские роды, и там сами поселились…» (II 156). «Русы шли от Белой Вежи к Руси на Днепровской земле, и там Кий сотворил град Киев, и собрались поляне, древляне, кривичи и ляхи вместе с русскими и стали русичами» (33. 1–11). Произошло то же самое, что у асов с германскими племенами, а у гуннов с угорскими. Пришельцы-русы стали объединяющим началом для славян Поднепровья. Обеспечили им воинскую поддержку.

Возникший союз был значительной силой, отнюдь не той, которая отступала с Балтики и не нашла себе места на Карпатах. Такая сила могла уже не только противостоять врагам. И была провозглашена цель возрождения Великой Скифии — она погибла 300 лет назад, память о ней была еще жива. И русы еще помнили, что на этой земле жили их предки. По «Велесовой книге», Кий оставил в Киеве наместником своего сына по имени Лебедян, и вместе с полянами пошел на болгар — то есть на урогов и сарагуров, населявших лесостепи по Левобережью Днепра и Северскому Донцу. И «Голунь-град русский отобрал и обрел Донские земли и так оба края отобрал русского наследства» (III 34).

После чего князь ударил на запад, на готов, продвигавшихся вслед за русами по Висле к Бугу и Припяти. «И потом начал с готами биться, и сила народная одолела в битве» (III 34). «И так земля наша осталась от края до края Русколанью, в битвах данной нам богами и очищенной от врагов» (III 34). Столицей ее стала Голунь. Может быть — древний Гелон (Вельское городище в Полтавской обл.), а может — другой город, получивший то же имя. «Предрешено было в старые времена, чтобы мы сплотились с иными, сотворив державу великую от рода этого, имели Русколань нашу около Голуни, и триста городов и сел, огнищ дубовых обрели. Там и Перун наш и земля» (I 2а). «Лань», как уже отмечалось — земля, страна. В «Велесовой книге» встречается и сочетание «Грецколань». А «Русколань» — страна русов.

Это название многое объясняет. Дело в том, что существует еще одна гипотеза происхождения русов — не от ругов, а от роксоланов. Наиболее полно она разработана Г. В. Вернадским [35]. Правда, его выводы грешат множеством натяжек и серьезной критики не выдерживают [229]. Но и полностью отбрасывать их нельзя. Потому что как «ругская», так и «роксоланская» версии, взятые по отдельности, наталкиваются на ряд серьезных противоречий.

По археологическим данным, образованию русского государства соответствует возникшая во II в. в Поднепровье высокоразвитая Черняховская культура. Считать ее родоначальниками роксоланов никак нельзя. Они были степняками-скотоводами, а эта культура распространялась по лесостепям и была земледельческой. К тому же, роксоланы жили рядом со славянами 300 лет — и ничего подобного почему-то не появлялось. Во второй половине II в. в Восточной Европе действительно зафиксирован новый народ, на что указывает даже тип захоронений. И племена Зарубинецкой культуры, и роксоланы своих покойников погребали в земле, а в Черняховской культуре наряду с такими погребениями появляется кремация — которая и позже была характерна для русов.

Однако с другой стороны, продвижение Черняховской культуры на юг и выход ее на открытые лесостепные пространства означает успешную борьбу со степняками — ведь новые поселения славян стали возникать во владениях языгов! И борьба была не оборонительной, а наступательной! Большинство Черняховских поселений даже не огораживались. Значит, они уже не ожидали набегов. Степь стала для них безопасной. Языги в это время окончательно вытесняются в Паннонию. Мало того, археологами найдены остатки валов, сооруженных от Дуная через Тису до гор Дакии. Они защищали паннонское царство языгов с севера! Выходит, их не только изгнали, а еще и угрожали им, и угрожали нешуточно.

Но… успешные боевые действия против кочевников и борьба с ними за степи и лесостепи вряд ли стали бы возможными без сильного конного войска. А его ни у переселенцев-русов, ни у местных славян быть, не могло. Отметим и другой факт. Согласно историческим хроникам, никакого ослабления роксоланов в этот период не отмечалось. Напротив, они вдруг резко усиливаются и занимают в Причерноморье господствующее положение. И усиление это идет параллельно с развитием Черняховской культуры! Непротиворечивый вывод напрашивается только один — «ругскую» и «роксоланскую» гипотезы следует объединить. Русы, создавая свое государство, заключили тесный союз с роксоланами. «Сплотились с иными» в «Велесовой книге» означает не только славян, а и роксоланов.

Ведь и положение роксоланов ко II в. оказалось затруднительным. Они враждовали с языгами. С востока давили аланы, уже начали проникать за Дон, появляться на Дунае. А с запада к Причерноморью прорывался новый враг — готы. Сближение роксоланов со славянами, видимо, началось еще раньше, в ходе совместных войн с даками и римлянами. А союз с русами стал для них жизненной необходимостью. И кто знает, возможно, что установлению прочных контактов действительно способствовало сходство этнонимов, и слово «русколань» каждый понимал по-своему? Одни — как собственное племенное наименование, другие — как «страну русов»?

Возникновение этого союза подтверждается многими фактами. С конца II в. в Танаисе и Пантикапее вдруг появляются роксоланы не только с иранскими, но и со славянскими именами — Ант, Хорват. Славянские имена с этого времени обнаруживаются и на надгробиях греческих городов, входивших в сферу влияния роксоланов. Если в I в. римские авторы причисляли роксоланов к чисто сарматским народам, то с III века начали их отличать и от сарматов, и от аланов [213]. Хотя в процессах ассимиляции союзных народов победили язык и культура русов, а не роксоланов. Но отметим, что даже во времена Киевской Руси славяне в боевых действиях сочетали и сарматскую тактику — лобовой удар тяжеловооруженных конных дружин, и тактику ругов — натиск плотного строя тяжелой пехоты, защищенной сомкнутыми щитами и врубающейся в ряды врагов мечами и боевыми топорами — так сражались, например, новгородцы.

К сожалению, фрагментарность текстов «Велесовой книги» не позволяет точно восстановить последовательность действий князя Кия. Но из них видно, что восточная граница державы утвердилась по Волге, были отвоеваны южные степи: «Языци отвратились к югу» (II 56). «И так, борясь, мы познали силу свою и пошли от Голуни и до Сурожской земли… и прямо на юге были греки, и с ними мы торговлю творили» (III 34). «И тут оделили степями теми роды свои и обрели Скифию Великую» (III 34). В состав нового государства вошла Крымская Скифия — «Суренжань». Все это подтверждается римскими источниками. И то, что языги были изгнаны из Причерноморья именно «роксоланами». И то, что Крымская Скифия, пришедшая к этому времени в упадок, в конце II в. попала под власть «роксоланов». Прекращаются и появления аланов на Дунае. Очевидно, теперь сложилась сила, способная не пускать их через свои степи.

Хотя на самом деле победы одерживались не только роксоланами. Русы и славяне перенимали сарматский тип вооружения и тактику боя. А славянские города и поселения обеспечивали прочную тыловую базу объединенного войска. И барельефы II–III вв., обнаруженные на территории Русколани, представляют нам облик тогдашних ее воинов. Уже похожих на привычный нам образ русских витязей. На конях с длинными копьями, в остроконечных шлемах и кольчугах, поверх которых накидывался плащ-корзно.

Таким образом возникла Первая Русская империя. На севере граничащая с дружественными финнами, на востоке — с уграми и гуннами, на юго-востоке с аланами, на юго-западе — с римлянами, а на западе с готами. Как гласит «Велесова книга»: «Умные изгнанников храбростью укрепили, и тогда мы пошли на восход солнца, с обеих сторон реки видя, и там осели, где матерь Сва-Слава рекла, и обеими своими крыльями освятила ее, так обрели землю ту, и оборонили ее от дасуни и гуннов, также к готам обратили стрелы свои и мечи отточенные» (И 13). (Дасунь — древнеарийское слово, в «Ригведе» им обобщенно обозначаются враждебные неарийские племена).

Как показывают археологические данные, в хозяйственном и культурном плане образование нового государства вызвало резкий подъем у восточных славян. От Волыни до Северского Донца распространилась Черняховская культура с развитым земледелием, скотоводством, ремеслом, многочисленными поселениями. Причем доказано, что возникла эта культура на Среднем Днепре, а затем несколькими потоками начала расширяться на восток — по Десне, Сейму и Северскому Донцу, и на юг — по Днепру, Южному Бугу и Днестру, что полностью соответствует текстам «Велесовой книги». Можно выдвинуть и гипотезу, что как раз русы принесли восточным славянам письменность. Ведь руническое письмо в Прибалтике было уже известно и оттуда распространялось на восток [152]. А в источниках, относящихся ко II–III вв., встречаются указания на некие «савроматские знаки» [42, т.6].

«Повесть временных лет» тоже упоминает князя Кия, но смутно и отрывочно, лишь как основателя Киева вместе с братьями Щеком, Хоривом и сестрой Лыбедью (в которую, вероятно, превратился его сын Лебедян). Причина столь скудной информированности Нестора ясна. Если «Велесова книга» писалась через 600 лет после Кия, то «Повесть временных лет» — через 1000. Но между Кием и Нестором лежали не только века, а еще и обрыв исторической традиции. Точнее, два обрыва. Первый — с приходом «варягов», второй — с принятием христианства. Нестор сообщает, что Кий побывал на Дунае, где заложил г. Киевец, но не удержался там, вытесненный местными народами. Возможно, князь попытался установить границы своего царства по Нижнему Дунаю. Или вслед за изгнанными языгами продвинуться в Паннонию, где как раз шли описанные выше Маркоманские войны.

Также «Повесть временных лет» рассказывает, что Кий ходил «к Царьграду»: «И ходил он к царю — не знаем только, к какому царю, но только знаем, что великие почести воздал ему, как говорят, тот царь, при котором он приходил». Ни в какой «Царьград» Кий, конечно же, не путешествовал — Константинополь был основан позже. Просто для летописца XII века «ходить к царю» однозначно увязывалось с посещением Царьграда. Но во II в. образ жизни римских императоров значительно отличался от средневековой Византии. Владыки Рима еще сами разъезжали по провинциям и вели войны, и Кий вполне мог встречаться с кем-нибудь из них на границе. И при этом, естественно, был осыпан милостями и подарками — римляне всегда поступали так с вождями «варваров», если желали купить мир и союз с ними.

По времени правления подходят Марк Аврелий, Коммод и Септимий Север. Как мы видели, все они довольно часто общались с правителями северных «варваров». Но вообще-то, во времена Кия «царей» вокруг Руси было гораздо больше, чем во времена Нестора. Возможно, предания, дошедшие до летописца, имели в виду встречу с царем готов, угров, гуннов, аланов. Нельзя исключить, что он через Закавказье связывался с парфянским царем. Или легенды приписали Кию события более далекие — вроде описанных в прошлой главе переговоров императора Адриана с царем роксоланов, завершившихся выплатой римской дани.

Первая Русская империя просуществовала недолго. «Велесова книга» дает нам хронологию: 30 лет правил Кий, 20 лет — его сын Лебедян, 20 — Верен из Великограда, 10 — Сережень, а потом Причерноморье было захвачено готами (I 26). Хотя, конечно, реальные даты не могут быть столь «круглыми», но даже приблизительная информация лучше, чем никакой. Итого получается около 80 лет. Если образовалась Русколань где-то в 160-х гг., как мы приблизительно определили ранее, то просуществовала она до 240-х годов, что и впрямь близко совпадает с завоеванием готами этого края (235–240 гг.). Так что все сошлось.

Академики А. А. Преображенский и Б. А. Рыбаков, исследуя памятники литературы Древней Руси, пришли к выводам: «Боян, согласно «Слову о полку Игореве», воспевал… далекие «траяновы века». Траяновы века у Бояна — это не годы царствования римского императора Марка Ульпия Траяна…, а почти три столетия мира и благоденствия в жизни славянских племен… Именно в века траяновы и складывались предпосылки к образованию Русского государства… Дата Черняховской культуры точно совпадает с траяновыми веками — II–IV вв.» [161]. С этим вряд ли можно согласиться. Во II в. образовались не «предпосылки», а само государство. Оно действительно благоденствовало и процветало.

Но жизнь его была далеко не мирной. Были столкновения с языгами, костобоками. «Языги и костобоки разили со злобой, убегали и воровали коров наших» (II 56). Античные источники упоминают о войнах «сарматов и тавроскифов» с Боспором и Херсонесом в III в. Это был период степной засухи, и «Велесова книга» подтверждает, что русичи в период бескормицы вели войну с греками, отобрав у них сенокосы. Сражались и с римлянами.

Кстати, косвенным подтверждением того, что в Восточной Европе возникло крупное славянское государство, может служить и такой факт. Прежние пограничные контакты римлян на Нижнем Дунае происходили, в основном, с роксоланами. Теперь же роксоланы продолжали жить и здравствовать в Причерноморье, но политическими соседями Рима оказываются уже вдруг не они, а «карпы». То есть, карпатские славяне, известные римлянам еще по Дакийским войнам. Но упоминания о них становятся такими частыми и ведут они себя так активно, что напрашивается объяснение: латинские авторы начали обозначать знакомым этнонимом вообще всех славян как таковых.

«Велесова книга» говорит о нападениях римлян. Античные источники, наоборот, возмущаются постоянными набегами карпов с роксоланами. Очевидно, имело место и то, и другое. В начале III в. по всей северной границе, в том числе и приду — найской, начинают строиться и усиливаться римские укрепления. Значит, нападения извне происходили. Да только и римляне были отнюдь не безобидными овечками. Так, при Септимии Севере в число их владений вдруг попадает Ольвия в устье Южного Буга. Прежде она входила во владения скифского и роксоланского царей, теперь же в ней появляется римский гарнизон, возводятся новые стены. Даже если город добровольно перешел в подданство императора, очень трудно предположить, чтобы роксоланы и русы допустили это без войны.

А в 214 г. на Дунай пожаловал император Антонин Каракалла. Якобы одержал здесь грандиозную победу над «даками» и карпами и присвоил себе за это титул Дакский Великий. Чему верить вовсе не обязательно. Поскольку Каракалла был того же поля ягодой, что Калигула или Коммод. Утопал в оргиях и в крови всех неугодных, в борьбе за власть прикончил брата Гету вместе со всеми его знакомыми. Заехав в Трою, Каракалла отравил своего любовника — только для того, чтобы разыграть «похороны Патрокла Ахиллом». Обвинил в прелюбодеянии весталку — из чистого любопытства, захотел посмотреть на древний обряд ее казни. Приказал перебить всех жителей Александрии, сочтя, что они саботируют его распоряжения. Когда в число приговоренной знати попали несовершеннолетние девчонки, и ему напомнили, что по закону казнить девственниц запрещается, он согласился, что законы нарушать нельзя, и обреченных стали лишать девственности, а уж потом отправлять на смерть.

Но, в отличие от Коммода, он был еще и обуян жаждой воинской славы. Позорно проиграл в Британии войну с каледонцами и пиктами, объявив ее победой. Все говорит о том, что и на Дунае произошло то же самое. Потому что никаких деталей «великой победы» хроники не сообщают — хотя Каракалла возил с собой кучу историков и поэтов, и при реальной удаче они позаботились бы расписать ее поярче. Ни малейших территориальных приобретений римлянам эта война не принесла. Наоборот, сразу после нее на Дунае был возведен дополнительный оборонительный вал. А Каракаллу в народе вместо Дакского стали звать Гетским — намекая на убийство Геты. Судя по всему, он просто вторгся на славянские земли и был выбит обратно. Не об этих ли сражениях сообщает «Велесова книга»? «Это римляне увидели и замыслили злое на нас и пришли с воинами своими в железных бронях и напали на нас, и потому долго оборонялись от них и отваживали» (II 7а). «И бьет крыльями матерь Сва-Слава… речет та птица о гриднях борусинских, которые от римлян пали около Дуная возле Траянова вала» (II 7ж).

Однако археологические данные говорят не только о войнах с римлянами, но и о периодах интенсивной торговли с ними. При раскопках селений Черняховской культуры находят множество амфор для вина и масла, импортной посуды, украшений и предметов быта, а клады содержат огромное количество римских серебряных монет II–III вв. Главным продуктом экспорта из восточнославянских земель было зерно. Впервые со времен крушения Скифии здешнее земледелие вновь вышло на товарный уровень. И для Римской империи Русь за короткое время стала вторым по значению поставщиком хлеба после Египта! По обилию серебра, найденного в Поднепровье, исследователи предполагают, что у славян в это время существовало и денежное обращение на основе римских монет.

Ну а главная опасность для Первой Русской империи грозила не от внешних врагов. Она таилась у нее внутри. После смерти Кия, то есть в 190–200 гг., его держава начала распадаться. «И тут родичи стали делиться, кому старшим быть, ибо Кий отошел к отцам и праотцам умершим. Кий от нас ушел, и тут великая свара одолела Русь, которая стала ссориться до разделения и разделилась» (III 8/1). От Русколани отпала Русь Борусская — Правобережье Днепра. Возможно, ее столицей стал Киев — «Велесова книга» часто противопоставляет его Голуни. «Голунь была градом славным и триста городов сильных имела, а Киевград имел меньше, на юге десять городов и весей, и сел немного» (III 22).

Наши рекомендации