Ассоциативные обязательства» Р. Дворника

Р. Дворкин подвергает критике многие из высказанных до него обоснований политических обязательств*. Он, в частнос­ти, критикует идею Ролза о «естественной обязанности под­держивать справедливые учреждения» (каковую должны при­знать люди в «начальной позиции»).

Эта обязанность, утверждает Дворкин, не объясняет, поче­му граждане имеют политические обязанности перед конкрет­ными сообществами: почему британцы обязаны поддерживать политические институты именно Британии, а не других стран, в которых, возможно, не менее справедливое (а может быть, и более справедливое) устройство? Справедливость — это уни­версальное понятие, и она не может объяснить происхождение наших обязанностей перед локальными политическими сооб­ществами**.

Любое обоснование политических обязанностей, утверждает Дворкин, должно быть в состоянии объяснить тот факт, что по­литические обязанности не добровольны (никто не спрашивал нашего согласия на то, согласны ли мы подчиняться нашему го­сударству) и не универсальны (почему россияне должны под­держивать именно Россию?). Как это сделать? Объяснение Дворкина опирается на понятия «сообщества», или «братства». Он утверждает, что политические обязательства — это разно­видность так называемых «ассоциативных обязательств». Рас­смотрим этот вопрос подробнее.

Могут ли у нас возникать обязанности просто в силу того, что мы получили нечто, о чем не просили? Нет, если мы полу­чили это от чужаков типа странствующих философов. И да, если речь идет об «ассоциативных обязательствах» — особых обязанностях, связанных с членством в какой-либо биологиче­ской или социальной группе (это могут быть семья, друзья, со­седи).

* См.: Dworkin R. Law's Empire, p. 190-195.

** Мы, конечно, можем выдвинуть практическое объяснение: британ­цам удобнее всего поддерживать именно британское государство, они име­ют больше возможностей для этого. Но это прагматическое объяснение не улавливает особый, глубокий и «интимный», характер гражданского долга перед политическими институтами Родины.

Большинство людей согласится, что они имеют обязанно­сти перед семьей просто в силу членства в ней (хотя мы и не выбирали себе родителей и не просили рожать нас на свет). «Ассоциативные обязательства» очень важны: для большинст­ва людей долг перед членами семьи, друзьями, коллегами по работе — едва ли не самая важная обязанность.

Особенностью «ассоциативных обязательств» является то, что это специальные (в смысле не-универсальные) обязатель­ства — они распространяются только на членов группы. И они не добровольны, не основаны на нашем согласии: мы не выби­раем, иметь или не иметь обязательства перед членами нашей

семьи и друзьями.

Согласно Р. Дворкину, подлинные «ассоциативные обяза­тельства» возникают только внутри настоящих сообществ, удовлетворяющих нескольким требованиям. Все члены на­стоящего сообщества должны рассматривать свои обязатель­ства как:

• особые (то есть имеющие место только внутри группы);

• личные (то есть между каждым из членов группы);

• основанные на заботе (concern) о благе других членов группы и

• «члены группы должны полагать, что внутригрупповые практики выражают не просто заботу, но равную заботу о всех членах. <.. .> ничья жизнь не является более важ­ной по сравнению с жизнями других»*.

Чтобы объяснить, что такое внутригрупповые обязанности, Дворкин использует понятие «взаимности» (reciprocity). Он утверждает, что «мы имеем долг выполнять наши обязанности в рамках социальных практик, которые формулируют группы и налагают особые обязанности на членов этих групп, но этот естественный долг имеет силу только тогда, когда выполняют­ся некоторые условия»**.

Важнейшим из условий является взаимность. Дворкин ука­зывает, что мы не должны отождествлять взаимность с отно­шениями «ты — мне, я — тебе». Он понимает под взаимно­стью такие отношения, когда «друзья, или семья, или соседи не договариваются в деталях об обязанностях в этих формах

* Ibid. Р. 200-201.

•* Ibid. P. 198.

организации», но демонстрируют «примерноравную заботу»

друг о друге*.

«Ассоциативные обязанности» позволяют Р. Дворкину обо­сновать политические обязательства. Он утверждает, что поли­тические обязательства — это разновидность «ассоциативных обязанностей». Подлинные политические обязательства возни­кают только в рамках истинного политического сообщества.

Только сообщество, придерживающееся идеала целостнос­ти (integrity), — «сообщество принципов» — может претендо­вать на статус настоящего сообщества. Настоящее сообщество имеет моральную легитимность, поскольку «его коллективные решения — это не голое насилие, а нечто, что мы имеем обя­занность исполнять <.. .> во имя братства»**.

Но что такое истинное политическое сообщество, «сообще­ство принципов»? Для того, чтобы пояснить это, Р. Дворкин описывает три «идеальных типа», три возможные модели по­литического сообщества***. Они различаются по тому, как члены этих сообществ относятся друг к другу и в целом вос­принимают свое сообщество.

В первом случае люди рассматривают свое сообществокаксообщество де-факто, как историческую и географическую слу­чайность, а не настоящее «ассоциативное сообщество»****.

Вторая модель политического сообщества — это «сообщест­во правил» (rulebook community). В таком обществе люди со­знательно принимают обязанность подчиняться принятым пра­вилам и делают это не только из стратегических соображений. Но они полагают, что их политические обязанности исчерпы­ваются содержанием этих правил.

Они ведут себя как честные соперники в игре с четкими правилами или как порядочные бизнесмены, заключившие краткосрочный контракт. У них нет никакого представления о том, что существующие правила сформулированы на основе некоторых фундаментальных принципов, которых они обяза­ны придерживаться.

* Ibid. P. 199. ** Ibid. P. 214. *** Ibid. P. 208-215.

**** Не так ли рассматривают свое государство жители Боснии и Герце­говины, чье население состоит из трех ненавидящих друг друга народов, страны, которая немедленно бы распалась, если бы не давление извне?

Точнее, они воспринимают эти правила как компромисс ^v между антагонистическими интересами или взглядами. Как в случае с заключением контракта, когда каждая сторона ста­рается получить как можно больше и дать как можно меньше, нет никаких оснований полагать, что согласие сторон распро­страняется на что-либо еще, помимо того, что они открыто

приняли.

Третья модель политического сообщества — это «сообщест­во принципов». Дворкин пишет, что: «.. .люди являются члена­ми подлинного политического сообщества, когда их судьбы связаны настолько крепко, что они признают, что они управля­ются общими принципами, а не просто правилами, принятыми как политический компромисс.

Политика носит особый характер для этих людей. Это — форум, где дебатируется то, какие принципы должны быть приняты сообществом как система, как оно должно рассматри­вать справедливость, честность и должный процесс примене­ния закона <-..> Члены общества принципов принимают то, что их политические права и обязанности не исчерпываются отдельными решениями, принятыми их политическими инсти­тутами, но зависят <...> от комплекса принципов, на которых основываются эти решения.

Таким образом, каждый из членов принимает то, что другие имеют права и он имеет обязанности, вытекающие из этого комплекса принципов, даже если последние никогда не были формально провозглашены. Он не считает, что эти права и обя­занности зависят от того, одобряет ли он всецело этот комп­лекс принципов или нет; эти обязанности возникают в силу того исторического факта, что его сообщество одобрило этот свой комплекс принципов, а не в силу того, выбрал ли бы он их сам, если бы выбор был за ним. Короче говоря, каждый принимает политическую целостность (integrity) как особый политический идеал и расценивает общее признание этого

идеала»*.

Дворкин показывает, что третья модель, модель «сообщества

принципов», лучше всего удовлетворяет изложенным ранее условиям настоящего сообщества: «Она делает обязанности

* Ibid. Р. 211.

гражданства особыми: каждый гражданин уважает принципы честности и справедливости, воплощенные в политических уч­реждениях его сообщества и, возможно, отличающиеся от тако­вых в других сообществах, независимо от того, считает ли он их наилучшими принципами с утопической точки зрения. Она де­лает эти обязанности полностью личными: она велит, чтобы ни­кто не был покинут, что мы все вместе в политике, что бы нас ни ожидало, что никто не может быть пожертвован, как ране­ный на поле битвы, во имя крестового похода за абстрактную справедливость. Забота, которую она выражает, не поверхност­ная <...> забота «модели правил», но подлинная и глубокая. Она начинается с политики и проходит сквозь законодательст­во, решения судов и поддержание правопорядка. Действия каж­дого в политике выражают споры о том, какими должны быть правила и как они должны воплощаться в жизнь, глубокую и постоянную приверженность к жертвам не только со стороны проигравших, но и со стороны сильных, которые выиграли бы от <...> нарушения принципов целостности. Она стремится к равенству, как этого требует четвертое условие: ее понимание целостности основано на том, что каждая личность так же цен­на, как и любая другая, что к каждому следует относиться с рав­ной заботой, согласно некоторой целостной концепции того, что это означает*.

И поэтому, как уже было сказано ранее, «сообщество прин­ципов» может претендовать на статус настоящего сообщества и иметь моральную легитимность, поскольку «его коллектив­ные решения — это не голое насилие, а нечто, что мы имеем обязанность исполнять <. .> во имя братства»**.

Ранее мы отмечали, что программа Дворкина предполагает слияние воедино правовой и моральной теории, поэтому при решении судебных дел судьи должны апеллировать к принци­пам, то есть моральным стандартам, содержащимся в законо­дательстве данного общества.

Концепция «ассоциативных обязательств» изложена Двор-киным довольно сжато. Насколько она правдоподобна? Удач­но ли он описал «ассоциативные обязанности» в семье и т. Д.?

* Ibid. P. 213. ** Ibid. P. 214.

Действительно ли они основываются на так называемой вза­имности (а не на, допустим, любви и альтруизме)?

У многих людей концепция семьи и дружбы, предлагаемая Дворкиным, вызовет много вопросов. Действительно ли в ре­альных семьях осуществляется равная забота о всех членах се­мьи? Насколько удачна ассоциативная концепция как теория политической легитимности и политических обязательств? Ведь государство — это организация, существенно отличаю­щаяся от семьи и группы друзей, в отличие от последних, оно основывается на принуждении. И какое отношение модель «со­общества принципов» имеет к реальности?

Понятно, что модель Дворкина — «идеальный тип» (понятие М. Вебера), но все-таки есть ли общества, приближающиеся к ней, или это чистая утопия? Если это чистая утопия, то полу­чается, что все существующие государства нелигитимны. Если это не чистая утопия, то насколько существующие сейчас госу­дарства близки к модели «братского сообщества принципов», часто описываемого Дворкиным в таких возвышенных фразах? Не.являются ли его слова безнадежной их идеализацией?

Думается, что нет. Современные государства часто держат­ся во многом на силе, больше напоминают нечто среднее меж­ду сообществом де-факто и «сообществом правил», они еще далеки от идеала братского союза. Но, помимо силы, борьбы интересов и т. д., в них есть и солидарность, есть и стремление к гражданскому сотрудничеству, к реализации нравственных идеалов, в том числе выражающееся в структуре их политиче­ских институтов. И поэтому идеи Р. Дворкина представляют большой интерес.