Другие аспекты обладания и бытия
Безопасность -- опасность
Для большинства людей весьма удобно не продвигаться вперед, не прогрессировать, другими словами, полагаться на то, что уже есть, так как то, что мы имеем, мы знаем - мы опираемся на него и это дает нам ощущение частичной или даже полной безопасности. Мы опасаемся сделать шаг в неизвестное, в неведомое и избегаем этого; хотя после совершения тех или иных действий оказывалось, что в них вовсе не было никакого риска, до этого вся связанная с ними новизна представлялась весьма рискованной, а потому пугала нас. Только известное, испытанное безопасно или, по крайней мере, кажется нам таковым. В каждом новом шаге может таиться опасность неудачи, и в этом заключается одна из причин того, почему люди так боятся свободы1.
1Данная тема является основной в моей книге "Бегство от свободы".Понятно, что в разные жизненные периоды "старое и привычное" понимаются по-разному. В детстве мы обладали лишь собственным телом и грудью кормящей нас матери (которые вначале нами не разделялись). Мало-помалу мы начинаем ориентироваться в мире, пытаясь найти в нем свое место. Мы начинаем хотеть обладать вещами: мы имеем мать, отца, братьев или сестер, игрушки; позднее мы приобретаем знания, работу, социальное положение, мужа или жену, детей; более того, у нас даже есть нечто вроде жизни после жизни, если мы приобрели участок земли для захоронения в будущем, страховку и составили завещание.
И тем не менее, невзирая на всю безопасность, которую дает человеку обладание, люди восхищаются теми, кто способен видеть новое, кто прокладывает новый путь, не боясь идти вперед. В мифологии такой способ существования олицетворяет герой. Герои -- это те, кто рискует оставить то, что у
них есть: свою землю, семью, собственность ~ и идут вперед не без страха, но побеждая его. В буддийской религии Будда -- это герой, который расстается со всем, чем он обладает, со всем, что составляет основу индуистской теологии, а именно свою касту, свою семью, и живет без всяких привязанностей. Авраам и Моисей -- подобные герои иудаистской традиции. Христианский герой -- Иисус -- действовал во имя переполнявшей его любви ко всем людям и ничего не имел, а поэтому и был в глазах всего света ничем. Мирские герои древних греков -- завоеватели и покорители. Но и Геркулес, и Одиссей, подобно религиозным героям, идут вперед, не страшась подстерегающих их опасностей. И герои сказок таковы: оставляют все и идут вперед, без страха перед неизвестностью.
Нас восхищают эти герои, потому что в глубине души мы сами хотели бы быть такими -- если бы могли. Но мы всего боимся, мы думаем, что никогда не сможем быть такими, что на это способны только герои. И герои становятся идолами, мы отказываемся от своей способности действовать в их пользу, а сами стоим на месте -- "ведь мы не герои".
Может показаться, что речь здесь идет о том, что быть героем хотя и заманчиво, но глупо, поскольку противоречит собственным интересам. Но это вовсе не так. Осторожные, ориентированные на обладание люди чувствуют себя уверенно, однако в действительности их положение весьма ненадежно. Люди зависят от того, что имеют: от денег, престижа, от собственного "я" -- т.е. от чего-то, что вне их самих. Что же происходит тогда, когда люди теряют то, чем владеют? Ведь все, есть у каждого, может быть им утрачено. Так, можно лишиться собственности, а с нею -- вероятнее всего -- и положения в обществе, и друзей, и, более того, рано или поздно, нам придется расстаться с жизнью, это может произойти в любой момент.
Если я -- это то, что я имею, и если я потеряю то, что я имею, то кем же я тогда буду? Не кем иным, как поверженным, опустошенным человеком -- жалкое свидетельство неправильного образа жизни. Поскольку я могу потерять то, что имею, я испытываю постоянные волнения и страх, чтобы сохранить свою собственность. Я боюсь воров, экономических перемен, революций, болезни, смерти; боюсь любви, свободы, развития, любых изменений, всего неизвестного. Поэтому меня не покидает чувство беспокойства, я страдаю от хронической ипохондрии (депрессии), я озабочен не только
владею. И я становлюсь агрессивным, суровым, подозрительным, замкнутым, движимым желанием иметь еще больше, чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Ибсен в "Пер Гюнте" прекрасно описал такого эгоцентричного человека. Герой Ибсена всецело поглощен самим собой. В своем крайнем эгоизме он думает, что является самим собой, только когда ОН удовлетворяет свои желания. В конце жизни он прозревает и начинает понимать, что собственническая структура существования ему не позволила стать самим собой, что он -- пустоцвет, несостоявшийся человек, который никогда и не был самим собой.
Человек, предпочитающий быть, а не иметь, не испытывает тревоги и неуверенности, порождаемых страхом потерять то, чем он владеет. Если я -- это то, что я есть, а не то, что я имею, никто не в состоянии угрожать моей безопасности и лишить меня чувства идентичности. Центр моего существа находится во мне самом; мои способности быть и реализовать мои сущностные силы -- это составная часть структуры моего характера, и они зависят только от меня самого. Все это справедливо при условии естественного хода жизни и, разумеется, не относится к таким непредвиденным обстоятельствам, как внезапная болезнь, бедствия или другие суровые испытания.
В противоположность обладанию, которое постепенно уменьшается по мере использования тех вещей, которые составляют его основу, бытие по мере его реализации имеет тенденцию увеличиваться. (В Библии этот парадокс символически выражен в образе "неопалимой купины", которая горит, но не сгорает.) Все важнейшие потенции, такие, как способность мыслить и любить, способность к художественному или интеллектуальному творчеству, по мере их реализации в течение жизни возрастают. Все, что используется, не пропадает зря, и, наоборот, исчезает без пользы то, что мы пытаемся сохранить. Единственная угроза моей безопасности при существовании по принципу бытия таится во мне самом: это недостаточно сильная вера в жизнь и свои творческие возможности, тенденция к регрессу; это свойственная мне лень и готовность отдать другим право распоряжаться моей судьбой. Однако нельзя считать, что все эти опасности внутренне присущи бытию, в то время как опасность лишиться чего-либо составляет неотъемлемую сущность обладания.