Портрет или говорящая фотокарточка?
Чернышевский как-то заметил, что есть портреты, похожие на оригинал до отвратительности. Мелочные подробности лица переданы отчетливо, а главного недостает. Что главное в портрете? Духовный облик. Характер, темперамент, образ чувств и мыслей. «Твой лик, о человек, есть зеркало твоей души и отражение твоего духа, на котором Господь собственным перстом начертал, что ты есть пред ним и перед всяким творением, живущим на Земле, чтобы каждый узнавал – кто ты в Добре и Зле». Так написано в одной старинной книге, и верно ведь: взглянув на лицо, мы начинаем его «расшифровывать». И чем больше нам говорят с телеэкрана, что, мол, чиновник такой-то – светоч нашей эпохи, воплощение Добра, мы-то видим барственность в облике, неискренность, замашки опытного номенклатурщика.
Коварная вещь – телевизионный портрет. Причем не только для «портретируемого», но и для автора-телевизионщика. Во-первых, рядом с собеседником выявляется и масштаб авторской личности, во многих случаях весьма ограниченный. Во-вторых, многие авторы, берясь за портрет, даже не представляют себе трудностей этого предприятия и возможных методов достижения успеха.
«Если вы делаете фильм о каком-то конкретном человеке, то самое примитивное, что приходит в голову: поскорее задать ему вопрос. Это дурной вкус. Я не верю ни одному слову, произносимому человеком перед камерой. (Между прочим, может быть, я тоже сейчас вру.) Гораздо точнее – наблюдать за тем, как человек работает, но это требует времени и терпения». Это слова Ричарда Ликока, придумавшего когда-то легкую синхронную камеру и сам жанр «вокс-поп» – летучие уличные интервью.
«И теперь, когда я вижу, как репортер заставляет очередного несчастного человека глотать микрофон, я думаю: о Господи, что же я наделал», –говорит Ликок. Словно он посмотрел кое-какие работы, присланные на Евразийский телефорум-99 в номинацию «Телепортрет».
Возьмем, к примеру, одну из лучших программ – самарский «Портрет на фоне». Вероника Савостьянова и Дмитрий Яранцев, несмотря на молодость, опытные интервьюеры, свободно держатся, не задают собеседнику банальных вопросов, высказывают свои суждения, заставляющие думать, иногда возражать. Собеседник – ректор коммерческого вуза – принимает их в кабинете и угощает коньяком. Вроде бы все хорошо. Но чего-то не хватает. Именно – заявленного «фона». Чем «перебивается» сорокаминутный разговор? Сценками с участием той же троицы: два интервьюера и ректор прохаживаются по улице. Вот уже, кажется, он их приглашает в машину, прощание... Ан нет, опять сидят в кабинете, выпивают, дружески беседуют. А мне хочется посмотреть, каков этот ректор в общении со своими преподавателями, как его слушают студенты, кто его друзья... У врага спроси и у друга, у вина и у сабли, у золота и у женщины, а уж потом у него самого, – повторяет Расул Гамзатов кавказскую мудрость. Хочешь узнать человека – спроси у семерых. А если по-телевизионному – покажи человека в разных обстоятельствах. Ни один из авторов и режиссеров не использовал такой давно известный прием, как «спровоцированная ситуация» (более благозвучно – «спроектированная», но суть не меняется: придумать и снять эпизод, в котором герой раскроет свою духовную сущность).
Наблюдение за героями, наряду с интервью, применила автор и режиссер Наталья Гугуева в фильме «Двое и одна». Эта работа выделяется нестандартностью героев – цирковых артистов, их необыкновенной откровенностью в рассказе о превратностях любви. Но представьте, как проиграл бы фильм, если бы не была передана атмосфера цирка! Если бы остались только «слова, слова, слова».
Чтобы проверить себя, свое восприятие картины «Двое и одна», я прокручивал эту кассету в двух компаниях. Первая – что называется «простые телезрители» – были полностью поглощены сюжетом, любовными коллизиями героев. Вторая компания – опытные телевизионщики – нашли немало недочетов: неточные порой вопросы Гугуевой, микрофон в кадре, опять же наблюдений маловато, хотелось бы больше материала для собственных умозаключений. Выяснилось, что мое восприятие ближе к «простым зрителям». Хотя я тоже против микрофона в кадре, в данном случае он почему-то не мешал исповедям двух героинь, репликам главного героя. Лобовой, примитивный вопрос музыканту «что для вас музыка?» резанул, конечно, но потом я все эти тонкости отбросил, следя за развитием событий.
Значит, так. Свердловский музыкант полюбил заезжую циркачку. Она, соответственно – его, хоть и старше он намного. Вспоминает, повзрослев, что был он ей кем-то вроде папы, давал читать хорошие книги, учил жизни. Влюбился музыкант так, что часто бросал работу и летал самолетами «Аэрофлота» в те города, где гастролировала его Галя. Разлука была невыносима, и вот Василий – немолодой уже человек – совсем оставляет музыку и осваивает профессию... воздушного гимнаста! Вот уже мы видим их семейный номер под куполом цирка. Разлуки прекратились, теперь семейная пара гастролировала вместе. Уже не пара даже, а трое – ребенок, плод счастливой любви, появился вскоре.
Счастливый финал? Как бы не так! Редкий в телекино случай: неожиданный поворот сюжета. Василий делает предложение другой женщине, звукооператору Тане. Таня рассказывает, как это было. И мы, зрители, разглядываем всех троих. Живет Вася теперь с Таней и работает под куполом с Галей. (В финале, правда, титром поясняется, что этот номер прекратил-таки свое существование.). Оказывается, пламенная любовь Васи и Гали не выдержала испытания... чересчур тесной близостью, постоянным присутствием друг друга – на работе, в гостинице, посреди бродячего циркового быта.
Признанный мастер телефильма Алексей Погребной любит повторять, чем отличается фильм от передачи: «Фильм – это про всех нас, а передача – про них, про тех, кто на экране». Прикосновение к вечным тайнам человеческой личности – вот что такое фильм-портрет.
Сам Погребной блистательно продемонстрировал фильм «про всех нас», снимая на протяжении десяти лет семью фермера Орловского. Про «Лешкин луг» написано и сказано немало, грустная это телеповесть. Герои постарели, дети выросли и утратили былую непосредственность, корыстные подсчеты начались, да еще по судам Орловских затаскали... Похоже, уникальный семейный сериал, который был интереснее всех «мыльных опер», движется к закономерному финалу. А Погребной – параллельно наблюдает за жизнью еще нескольких семей. Только «про нас» уже не получается. На сей раз мы отстранение смотрим информацию «про них». Вот, например, вторая серия фильма «Деревенская жизнь Владимира и Татьяны». Первая была снята в 1982 году, ее мало кто видел. Теперь Владимир умер, жена вспоминает, какой он был, как тосковал по городу, оставленному ради нее. Вроде бы трогательно, – а не трогает, не включаешься в сопереживание. И поскольку все познается в сравнении, понимаешь, как точен был выбор в герои именно Орловского – с его умением рассуждать, с его открытостью, пусть порою показной, чуточку «на публику». Большая удача документалиста – встретить героя, который осознанно играет сам себя.
Наблюдением за героиней отлично дополняется интервью с нею в фильме Геннадия Шеварова из цикла «100 портретов» екатеринбургского «4 канала». Вот она с пафосом распевает сочиненный ею «Гимн Урала», а вот уже... колдует. Да, она колдунья, или по-нынешнему экстрасенс. Автор относится к героине по-свойски, с мягкой иронией, что само по себе редкость.
«Высший пилотаж» профессионализма показала, как всегда, студия «1 + 1» города Киева, прислав очередную серию «Версии Ольги Герасимьюк. Монсеррат Кабалье». За время однодневных гастролей звезды в Киеве авторы сняли не только интервью с ней, но и тот самый «фон». Как известно, короля играет свита. Король на сцене ничего не делает, идет себе. Придворные расступаются и кланяются. Так и здесь. Мы видим обстановку на репетиции, про Кабалье почтительно говорят члены ее «свиты» – сами люди мирового уровня. Только зря прибедняется в кадре Ольга Герасимьюк: мол, вы такие знаменитые, а мы такие бедные. Не такие уж бедные – фильм сделали прекрасно, героиню показали многопланово, использовав упомянутый выше принцип «спроси у семерых».
Для сравнения посмотрим, как работали с другой заезжей знаменитостью в Тольятти на ТВК «Автоваз». Сидит в кадре, положив ногу на ногу, важный Валентин Юдашкин и важно рассуждает. На «перебивках» маршируют его длинноногие манекенщицы.
Вот и все. Словно фотография на паспорт рядом с работой фотохудожника.
Особого разговора заслуживает работа «Сокровенные люди» («ТВ-фонд») под руководством Оскара Никича, ныне покойного. На Телефорум представлено 24 фильма по 15 минут. Каждый фильм посвящен двум героям: одному – жившему давно, например, Екатерине Дашковой или изобретателю телевидения Борису Розингу. Второй герой – ныне живущий. В дуэте с Дашковой – матушка Феофила, возрождающая заброшенную обитель. Судьбу Розинга, погибшего в архангельской ссылке, продолжает судьба бабушки Марии, перенесшей все тяготы той же ссылки.
Не всегда духовная связь героев присутствует так явно, порой подбор «пары» кажется несколько искусственным, но не в этом дело. Сама идея показа того, как Россия, «которую мы потеряли», – вовсе не потеряна, а продолжается в лучших людях – великолепна. Мы смотрим на сегодняшнюю жизнь, примеривая ее к вершинам духа прошлых лет. Не всегда сравнение в нашу пользу. Не всегда хватает пятнадцати минут для проникновения во внутренний мир героев. Что делать, таков наш торопливый век. Но я уверен: эти фильмы будут смотреться как откровения для многих. Вспомним, какой сенсацией стали в свое время «Исторические миниатюры» Валентина Пикуля, какие неизвестные советскому человеку страницы благородства открылись тогда. Проект Оскара Никича – из того же ряда. Собраны лучшие творческие силы – от «зубров» экранной документалистики Льва Рошаля и Дмитрия Лунькова до молодых авторов и режиссеров провинциальных студий: тут Алтай и Удмуртия, Ростов и Новгород Великий, Тува и Калининград. Чувствуется жесткая рука продюсеров: все фильмы приведены к достаточно высокому стандарту, все отличаются четкостью, внятностью авторского подхода к истории и современности – качествами по нынешним временам редкими. Не хотелось бы писать об откровенно слабых работах или о тех, что попали в «портретную номинацию» случайно. В том и смысл фестивалей и форумов, чтобы молодые деятели ТВ смотрели работы друг друга, сравнивали, устанавливая для себя критерии профессионализма, постигая приемы мастерства.
В начало
ТЕЛЕНОВОСТИ – ВРЕМЯ МЕСТНОЕ
Телеконкурс под девизом «Новости – время местное» проходил с ноября 1998 г. по сентябрь 1999 г. по восьми зонам Российской Федерации (с финалом в Москве). Главная цель организаторов – способствовать профессиональному росту сотрудников новых региональных телекомпаний. Местные новости выпускают сейчас около 500 государственных и негосударственных компаний. Некоммерческая общественная организация "Интерньюс", Фонд развития российского ТВ, Национальная Ассоциация Телерадиовещателей и члены жюри конкурса получили сотни кассет с новостями из больших и малых городов. Это обширная видеопанорама российской жизни, сильно отличающаяся от того, как отражается эта жизнь в новостях столичных каналов.
Я люблю смотреть новости местных телестудий. Конкурс – единственная возможность увидеть их. В наши дни на многих домах стоят антенны-тарелки, принимающие сигналы, казалось бы, со всего света, – но только не из российской глубинки. У себя на кафедре я могу видеть 25 европейских каналов – от Польши до Португалии, – но не Саратов, не Воронеж и тем более не Торжок или Сергиев Посад.
И одной из своих задач на конкурсе я считал такую: познакомить молодых коллег со сложившимся международным стилем новостей, с некоторыми профессиональными стандартами, основанными на объективных законах зрительского восприятия.
Некоторые слушатели семинаров и мастер-классов, проходивших в рамках конкурса «Новости – время местное», воспринимали информацию о мировом опыте благожелательно. Другие отвергали с порога: «У нас свой менталитет, у нас особые условия, ни Европа, ни Москва нам не указ».
Но так было всегда. Каждое новое поколение телевизионщиков считает, что история ТВ начинается только сегодня. Такая уж у нас профессия. Телевизионные журналистские передачи исчезают «как сон, как утренний туман». И приходят новые поколения – с тем же необходимым для профессии куражом, с той же абсолютной уверенностью, что вот сейчас и начинается настоящее ТВ.
Конкурс – дело очень хорошее. Бог с ними, с нашими мастер-классами. Важнее было молодым коллегам друг на друга посмотреть, работы друг друга обсудить. Сколько городов – столько стилей, самородных правил, а то и надуманных «табу». И находок, между прочим, тоже немало! Некоторые телекомпании интуитивно выходят на тот самый международный стиль подачи телеинформации – тактичный, доброжелательный, не назидательный, человечный.
В телекомпании города Переславль-Залесского, что в Ярославской области, поняли, что любую тему выигрышнее всего подавать через человека,через участника событий, с которым может отождествить себя зритель – и тогда возникнет сопереживание, и теленовости в чем-то сравняются с волнующими произведениями искусства. Вот открывают в городе дом для престарелых. Как сняли бы это – в девяноста случаях из ста? Митинг, перерезание ленточки, обитатели чинно отдыхают, благодарят за заботу. Так? А в Переславле-Залесском сняли иначе. Пришли домой, на старую квартиру, к 85-летнему ветерану, посмотрели на его житье-бытье. Оператор снял прекрасную «перебивку» к разговору: две ветеранские медали, приколотые к цветной картинке, к двум котятам. Ветеран, значит, с юмором: своими медалями котят наградил. Кадр многого стоит – это ведь телевидение (а на многих других студиях, увы, телеслышание, экран можно выключить без потери смысла). И вместе с этим пожилым героем, проникнувшись его нелегкими проблемами, мы входим в новый дом. И та же ленточка, те же слова градоначальников воспринимаются уже совсем по-другому...
Хорошие новости показала Кострома (ГТРК). Не в том смысле, что о хороших событиях – вовсе нет. В Костроме конфликтов хватает. Но дело в том, что показаны они сбалансирование, что телекомпания не подстрекает, не становится на одну какую-то сторону, не берет на себя функции высшего судьи (чем грешат, увы, весьма многие молодые коллеги!). Вот пример. Прошел в области референдум – строить или не строить атомную электростанцию. Большинство высказалось против строительства. Решение обжалуют через суд... жители ближайших к будущей АЭС сел! Им плевать на ядерную опасность, была бы завтра работа, стройка сможет многих прокормить. И телевизионщики, рассказывая о таком необычном конфликте, удержались от морализаторства – как того и требуют принятые во всем мире правила.
Дальше в выпуске информация: на заводе «Текмаш» уволили 200 человек, задержка зарплаты достигла 23 месяцев. И вслед репортаж с другого завода, где зарплату платят вовремя, а продукция идет на экспорт. Умные люди осуществляют информационную политикув Костроме! Это, конечно, не коммерческая, а государственная компания, ей на роду написано быть сдержанной и осмотрительной, «не раскачивать лодку». Но и так называемым «независимым» надо бы подумать: ну ладно, свергнем эту «антинародную власть», и где вы назавтра будете?
Разговор на эту тему я вел с одной молодой женщиной, и ответственной за подбор новостей и ведущей крупной телекомпании. Беседовали мы, кстати, в скромном трехэтажном жилище ее шефа. Мне хотелось узнать, почему 40-минутный выпуск новостей эта дама составила исключительно из криминальной хроники, пожаров и прочих неприятных происшествий. Сюда же были подверстаны полученные через спутник сюжеты о заграничных катастрофах. Неужто ничего больше в регионе не произошло?
– Во-первых, – ответила прекрасная собеседница, – на НТВ считают, что хорошая новость – это не новость. А во-вторых, знаете... день был такой.
И тут меня осенило.
– Если вам лично в этот день не повезло – с любимым, к примеру, поссорились, – то это не повод вгонять в депрессию весь Урал!
– Но мы же должны иметь личную позицию, – возразила телеведущая.
Нет уж, братья и сестры, свои личные эмоции мы должны оставлять за порогом студии. А все же интересно знакомиться с жизнью современного местного ТВ! Нарочно, как говорится, не придумаешь, и чего только тут не увидишь на экране!
Прелестные молодые женщины – ведущие – не только читают новости, они еще и ведут некую психотерапевтическую работу. Вот «Провинциальные новости» из Ступино (Московская область). Сюжеты обычные и зачем-то с музыкой, как в 50-е годы. Но ведущая Нонна Денисова так поздоровалась и улыбнулась, такое от нее излучение шло доброе, такой она была домашней и спокойной – что жюри выдало программе приз. А вот в Щелково и Подольске – тоже ведь Подмосковье – ведущим улыбаться не велено. Мы, говорят, лица официальные. Ну что с ними поделаешь, раз «ментальность» такая. Бюрократ живуч при любом общественном строе, и мертвящая эта серьезность ненавистна мне с тех еще пор, когда мы выступали за «социализм с человеческим лицом». Сегодня я – за ТВ с добрым человеческим лицом. За то, чтобы сохранять местный колорит и отнюдь не во всем равняться на НТВ и прочих «больших братьев».
НТВ, например, не справилось с широко разрекламированным «проектом 89» – не смогло выдать по одному репортажу из каждого региона России. Репортеры НТВ искренне не понимают, чем отличается Пензенская область от Тамбовской и как показать на экране эти различия. Посмотрели бы они местные новости! Нет, не станут. Им это неинтересно. Они на свою страну смотрят свысока. А местные журналисты, выдав репортаж в эфир, должны будут назавтра посмотреть в глаза своим героям – живут-то вместе, рядом. И это создает совсем иные отношения между экраном и зрителем.
Тем непонятнее стремление некоторых местных коллег – тех, что без улыбки – отгородиться каким-то барьером, словно чиновник из жилконторы. Нет, мы со зрителем должны быть добрыми друзьями.
Позвонили на НТВ из Щербинки, пожаловались на коммунальные безобразия: воды горячей нет, со светом перебои. А железная дорога у вас есть? – спросили энтэвэшники. Есть, конечно. Главная магистраль из Москвы на Юг. – Так выйдите на рельсы, перекройте движение, вот тогда мы и приедем. Это будет событие.
Так и сделали наивные жители-телезрители.
Щербинское ТВ рассказало об этой провокации «старшего брата» на кадрах, где прокурор через мегафон увещевал освободить рельсы, напоминая об ответственности за такие действия. Хорошо, что в этом конфликте не оказалось пострадавших, – если не считать убытки железной дороги и нервотрепку пассажиров. Нет, говоря о мировых стандартах телеинформации, я вовсе не за сенсацию любой ценой. «Там» господствует правило: переводить любой конфликт в план дискуссии, быть «сводником» в поиске истины, которая, как известно, рождается в спорах, но ни в коем случае не провоцировать, не обострять социальные, расовые, национальные и прочие противоречия.
Критиковать начальство – если за дело, если без хамства – очень даже можно и нужно. Так, например, поступают в городе Иваново, смело, взявшись разоблачать милицейское начальство. Но просто ворчать – мол, все они в грязи, а я один в белом жабо – недостойно журналиста.
«Важно, чтобы все, кто сегодня делает новости, ясно осознавали свою гражданскую и профессиональную ответственность перед обществом, перед зрителем, перед личностью. От того, какими будут местные новости, во многом зависит будущее России», – сказано в обращении организаторов конкурса к его участникам.
И если хотя бы некоторые из них задумались теперь над вопросами «Кто я перед зрителями? С какой целью вышел я на экран?» – то встречи и «разбор полетов» были не напрасны.
◙
– Перед вами два лидера, которые, вполне возможно, летом следующего года будут конкурировать в борьбе за пост Президента Российской Федерации: Геннадий Зюганов, лидер КПРФ, и Григорий Явлинский – партия «Яблоко».
Этими словами Савик Шустер, директор московской редакции «Радио Свобода», открыл первые президентские дебаты – учебные, для финалистов всероссийского конкурса «Новости – время местное», собравшихся в Москве. Дебаты посвящались свободе слова и ее перспективам в случае победы того или иного кандидата на выборах 2000 года. Дебаты плавно перешли в пресс-конференцию, задать свой вопрос политикам получили возможность присутствовавшие в зале Президент-отеля журналисты региональных телекомпаний. Всю ночь видеоинженеры «Интерньюса» – главного организатора конкурса – делали копии, получилось сто кассет, которые «регионалы» увезли с собой для показа в местном эфире. Так журналистская учеба стала фактом политики. Аудитория региональных телестудий огромна, столичные лидеры поняли это и стараются использовать возможности местных СМИ.
А руководители столичных телеканалов – все как один, словно сговорившись – в Президент-отель не пришли, хотя их загодя пригласили на дискуссию «Региональные журналисты о столичных новостях». Неинтересно нашим телемагнатам мнение глубинки о них. Подробно и аргументированно журналисты из Томска, Екатеринбурга, Нижнего Новгорода и других городов ставили «диагноз» столичным коллегам: в их выпусках нет «чувства страны», новости превратились в «мыльную оперу» сприсутствием давно известных персонажей политических игр, преобладает катастрофизм, а любая предлагаемая с мест хорошая новость отвергается как «джинса», то есть незаконная реклама под видом информации.
Виктор Мучник, руководитель томской независимой телекомпании «ТВ-2», рассказал, что получил письмо с предложением о сотрудничестве от ОРТ. Выйти на «первую кнопку», конечно же, лестно, Мучник позвонил в Москву и сообщил, что скоро в Томской области состоится праздник – пуск в эксплуатацию открытого недавно крупного месторождения газа. Настоящий праздник, даже с фейерверком. Газ поможет решить многие проблемы области. – Нет, это неинтересно, «заказуха», – ответили из Москвы и поинтересовались: у вас там, кажется, наводнение назревает, может быть, для нас наводнение снимете? На НТВ для хорошей новости тоже не оказалось места. Мотивировали тем, что не до вас сейчас, надо следить за перемещениями Березовского.
– Вот как в Москве понимают, что важно, а что нет, – сказал Мучник. – Мы бы хотели видеть в столичных новостях панораму того, что происходит в России. Событие – как камень, брошенный в воду: от него расходятся круги. Кого и как на этих кругах закачало? Как событие в одном месте отражается на жизни в других регионах? Если показывать это – вот и будет в программах чувство страны.
В России неплохо развивается дорожное строительство, сейчас в любой пункт Нижегородской области можно доехать за два часа, а раньше требовалось пять. Рассказав об этом, Нина Зверева посетовала, что новые дороги не интересуют коллег из «Вестей» (РТР) так же, как и новые модели автомобилей, и высокий уровень рентабельности, на который вышел завод «ГАЗ».
Открылась новая школа в одной из северокавказских республик. Москвичам неинтересно: «ее же не взорвали». В Волгодонск после взрыва звонили днем и ночью, спрашивали, каков счет погибших. А потом отвергали сюжеты о судьбе оставшихся в живых, но бездомных, брошенных властями людей.
В дискуссии о новостях столкнулись две концепции. Одна, близкая столичной практике: новости должны показывать из ряда вон выходящие события, о хорошей работе завода можно рассказывать только в том случае, если это необычно, если все остальные заводы стоят. Вторая концепция: новости должны быть моделью жизни, средством консолидации общества, дающим ценностные ориентации, а не только «голую информацию».
Эти две точки зрения присутствовали даже внутри конкурсного жюри. Споры при определении победителя – лучшей новостной программы – дошли до такой непримиримости, что организаторы приняли поистине соломоново решение: выдать не один «Гран-при», а два. Наиболее профессиональными «воплотителями» первой концепции, «энтэвэшного» стиля новостей, были признаны журналисты екатеринбургского «Четвертого канала». Лучшими представителями второго направления – с преобладанием «мягких», «домашних» новостей, которые, возможно, интересуют только жителей данного региона и никого больше – признаны журналисты томской телекомпании «ТВ-2».
Принимая решение о двух «Гран-при», члены жюри (А. Гурнов, М. Дегтярь, И. Петровская, В. Познер, Е. Рассказова, В. Флярковский, Г. Шевелев, С. Шустер и другие) согласились с тем, что выделять одно направление было бы неправильным. «Гран-при» такого масштабного конкурса – это ориентир, «маяк» для всех региональных телекомпаний. Так пусть же развиваются оба направления – зрители от этого будут только в выигрыше.
Пока члены жюри обсуждали конкурсные программы, спорили о призах и концепциях, в зале Президент-отеля продолжалось профессиональное общение и учеба. Замминистра по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций М. Сеславинский, секретарь Союза журналистов России М. Федотов, директор Центра «Право и СМИ» А. Рихтер познакомили журналистов с особенностями и «подводными камнями» нового Закона о выборах. Мастер-класс провел В. Познер. Мнениями о российских теленовостях поделились зарубежные коллеги, работающие в Москве.
Шеф бюро Датского телевидения Поль Хансен отметил, что творческий рост регионального вещания в России очевиден: «вчера и сегодня – как земля и небо». Хансен видел, как одна из малых телестудий работала, не имея даже монтажной: все, что снято, шло в эфир, корреспондент наговаривал текст одновременно с работой оператора на событии. Теперь такого не встретишь. Датское ТВ рассказывает о том, что близко человеку: жизнь, здоровье, дети, деньги. Сюжет в национальных новостях длится в среднем сто секунд, в региональных – 4–5 минут. В региональных телекомпаниях работают 4–5 журналистов, 2–3 оператора, то есть в 4 раза меньше, чем в национальных.
По поводу отбора новостей датчанин рассказал такую притчу. На одном корабле штурман постоянно пил, капитану это надоело, и он записал в бортжурнале: «Сегодня штурман был пьян». Назавтра в том же журнале штурман записал истинную правду: «Сегодня капитан был трезв». И это выглядело как необычайное событие.
Роберт Парсонс, корреспондент Би-би-си, рассказал, что в Британии, как и в России, за последние годы произошло повышение статуса регионального ТВ. Зрителя больше интересуют теперь местные новости, нежели то, что передает журналист из Москвы или Вашингтона. Но британские новости строятся на «визуальной идее», на «рассказе картинками», российские же – вероятно, в силу традиций – больше уповают на слово. «У вас должны быть откорректированы отношения между корреспондентом, оператором, монтажером, между ними нет взаимодействия, – что и когда снимать, куда поставить тот или иной кадр, чтобы создать нужную последовательность зрительных образов. Операторы не вкладывают достаточно мысли в то, что они делают. Когда смотрю их наезды и отъезды, начинается головокружение».
Анна Гелинек представляет в Москве германскую компанию ЦДФ (Цвайте дойче фернзее – Второе немецкое телевидение). Как и ее коллеги, Анна считает, что российские теленовости чересчур политизированы и тенденциозны. Это отражается на профессиональных качествах московских журналистов, с которыми ЦДФ иногда работает. «Когда посылаешь репортеров на «вокс-поп» (выступления прохожих на улице), они спрашивают меня: А что ты хочешь услышать? Что они должны говорить? – Например, что они думают о Раисе Максимовне. – А что они должны думать?» Еще одна российская беда, по мнению Анны – то, что нет реакции властей даже на самые острые выступления прессы. Ничего не меняется. Отсюда чувство беспомощности даже у лучших журналистов.
Дискуссию в зале вызвала такая мысль западных коллег: надо объяснять вашим губернаторам и мэрам, что свобода информации для них выгодна. Благодаря журналистам они будут знать истинное положение вещей, ведь их подчиненные частенько их обманывают. Для политика свободная пресса – хороший инструмент, прижимать прессу выгодно только жуликам. «Вы должны объяснить это вашим политикам, ведь среди них есть люди честные, не так ли?»
Наши возразили: я могу объяснить редактору, но он зависит от своего начальника, а тот – от магната-хозяина, пройти эту цепочку журналисту невозможно.
Поль Хансен высоко оценил красноярский репортаж о противостоянии местных властей и рабочих города Ачинска. «Но я понял, что эту станцию финансируют враги Лебедя. Если бы финансировал сам Лебедь – это было бы великолепно». Тут же сахалинцы привели свой пример: они показали своего губернатора не в лучшем виде – он распекал журналистов после пресс-конференции с американским послом, зачем, мол, спросили о Курильских островах. Показали этот «разнос» в эфире – и ничего, губернатор зла не затаил на телекомпанию. Могут быть, значит, цивилизованные отношения с властью.
За этот сюжет Южно-Сахалинская телекомпания «АСТВ» была награждена специальным призом. А красноярцы, «ТВК-6 канал», получили приз за лучший репортаж. Три года валялся на улице баллон с аммиаком, стали ремонтировать забор и баллон откатили. Он начал дымить. Если бы это случилось ночью, в районе многие не проснулись бы. Репортер чувствовал запах нашатырного спирта даже за милицейским оцеплением, но проник с оператором к самому баллону, который поливали водой. Специалисты спорили, как обезвредить баллон – вывезти, расстрелять. Наконец один из них, работник хладокомбината, взял кувалду и как следует шарахнул по баллону, тут же отскочил, окутанный белым облаком мощного выброса. Чисто русское решение проблемы! И – все это в кадре, мы видели это собственными глазами.
На церемонию награждения победителей приехал председатель Госдумы Геннадий Селезнев. Руководителей главных телеканалов опять не было. Но ничего, сказал кто-то из журналистов, еще спохватятся. Президент Ельцин сказал не так давно этим трем теленачальникам: «Вы – силовики». Теперь и о местных телекомпаниях можно сказать то же самое. «Пока мы были по отдельности, нас можно было легко хватать и душить. Надо на основе нашего конкурса создать союз вещателей России, – если в одном городе будут кого-то притеснять, другие сообщат об этом». Такое предложение внес Петр Федоров, участник всех этапов конкурса «Новости – время местное», ведущий воскресной передачи «Реноме» на «Рен-ТВ».
В 2000 году этот конкурс прошел в шести городах, по крупным российским зонам. Приглашались все телестудии – вплоть до районных и поселковых. Финалистам понравилась высказанная организаторами мысль: последнее десятилетие XX века назовут временем телевизионной революции, потому что каждые 3–4 дня в России появлялась новая телекомпания. Вместе они – сила, развивающая демократию.
В начало
ТОК-ШОУ: НЕИЗВЕСТНЫЙ ЖАНР?
В конце августа 1998 г. в Москве проходил первый межгосударственный телефорум стран СНГ. Флаги, пресс-конференции, просмотры, обсуждения. Наконец, объявление результатов. В номинации «ведущий ток-шоу» премию... решено не присуждать никому. Ибо ни одна из представленных передач, по мнению отборочной комиссии, не соответствовала жанру ток-шоу. В дальнейшем от этой номинации пришлось отказаться вовсе.
Каждый день под рубрикой «ток-шоу» на десятках и сотнях радио- и телестанций выходят в эфир самые разные передачи. Вот «Эхо Москвы», солидная фирма. Два человека общаются между собой – хозяину студии «маловата» роль интервьюера, он острит, хохмит, в прямой эфир включаются телефонные звонки. И все это обозначено как ток-шоу. Хочется возразить: да это ведь старая добрая знакомая под названием «беседа»! И тут же вспоминаю: беседой в теории радиожурналистики именуется разговор... одного человека. Якобы он «беседует» со слушателями. А «кадр» на радио – это то, что в ТВ именуется «сюжет». Ладно, Бог с ним, с радио. Посмотрим, что подразумевают под ток-шоу наши западные коллеги-телевизионщики – раз уж мы позаимствовали их термин.
Ток-шоу – значит «разговорное представление». Появился термин применительно к эстрадному жанру, где один конферансье-затейник развлекает публику разговорчиками, иногда вовлекая в общение зрителей из зала. И на ТВ первыми признаками жанра считаются: легкость разговора, артистизм ведущего, обязательноеприсутствие аудитории.
Возьмем, к примеру, популярную в США программу «Шоу Опры». Опра Уинфри, обаятельная полноватая негритянка, очень живая, заразительно смеющаяся, считается самой высокооплачиваемой журналисткой Америки. Ее ток-шоу – это именно журналистика,мастерски подготовленное общение с популярным человеком, сопровождаемое показом на большом экране фотографий и другого материала. Темы сугубо конкретные – о фактах личной биографии: что, когда, с кем, какие были чувства и т.п. В студийном павильоне полно народа. Народ ахает, аплодирует, смеется, восторгается, удивляется – словом, создает атмосферу. И – все. Никаких выступлений с мест. Опра не бегает по студии с микрофоном и помощников не посылает. В этом могут убедиться те, кто принимает передачи канала «Рен-ТВ», шоу Опры передается по субботам и воскресеньям. (Как это по-русски: ток-шоу по уик-эндам?)
«Донахью-шоу», как помнят многие, строится совсем по-другому. Аудитория активно участвует в обсуждении темы. Там чаще всего тоже есть «гость» – главный собеседник. Бывают и люди, разбирающиеся в предмете разговора – эксперты. Процитирую кое-что из пресс-релиза:
«Пользующаяся в США широкой популярностью программа Донахью передается пять раз в неделю и специализируется на спорных или информативных темах и встречах с интересными людьми. Для каждой своей передачи, которая длится ровно час, Донахью выбирает только одну тему или одного человека, но освещает их живо и разносторонне... Зрители прямо с мест задают свои вопросы гостям, комментируют их мнения, выступают с собственными и подчас спорят друг с другом, что придает программе спонтанный характер и делает ее разнообразной... Острополемические программы дают зрителю новую информацию и одновременно развлекают его... Передачи транслируются изо всех уголков страны и даже с пароходов, которые совершают круизы по Миссисипи». Сам Донахью говорит о своей работе так: «Я встречался с лидерами государств, с профессиональными спортсменами, с артистами, учеными. С теми, кого собираются посадить в тюрьму, и с теми, кого собираются из тюрьмы выпустить. С гомосексуалистами, с лесбиянками, с хирургами. С соратником Гитлера и с летчиком, который сбросил бомбу на Хиросиму. Такие встречи не обязательно способствуют накоплению мудрости, но обязательно способствуют появлению множества вопросов».
Национальная академия искусств и наук США восемь раз присуждала Филу Донахью премию «Эмми» как «выдающемуся ведущему в номинации развлекательно-воспитательных программ». Стало быть, развлекательный элемент для ток-шоу необходим – отсюда популярность жанра на коммерческом ТВ. Мы же прочно забыли девиз, сформулированный еще Екатериной Второй: «Поучать, развлекая». Русское ток-шоу – штука необыкновенно серьезная, хотя и плохо подготовленная. Донахью, помнится, приезжал в нашу страну с командой из шестнадцати человек, в США ему помогают тридцать. Между прочим, жаловался, что ему трудно работать с русской аудиторией: «Они прочитали длинные романы Толстого и Достоевского и хотят раскрыть перед микрофоном свою душу, рассказать сразу все, что знают». Появление в телевизоре для нас – политический, а не артистический акт. Вот и терпим мы пока неудачи с легким жанром. Не будем о Познере, его грустные глаза к веселью не очень располагают, но остальные признаки ток-шоу налицо: гость, аудитория в студии, экспертыи «железный» сценарий.Импровизацию собеседников Познер направляет в нужное ему русло – воспитательный резул