Обязательственное право буржуазных государств XX в.

Эволюция обязательственного права характеризовалась двумя основными тенденциями.

Ø Детализирование наиболее социально значимых сделок и договоров в отношенииих условий, порядка выполнения

Ø обязательственное право становилось менее абсолютизированным в требованиях, более гибким и способным к учету реальной ситуации выполнения тех или других обязательств.

Ограничение свободы договоров в наибольшей степени коснулось обязательств, связанных с наймом жилья, арендой зданий и т.д. Французское законодательство признало право жильца на принудительное продление срока найма.

По договорам займа, как правило, был установлен предельный допустимый процент прибыли. Накануне первой мировой войны он составлял 5% годовых при превышении должник был вправе в одностороннем порядке расторгнуть договор.

Более жесткой законной регламентации подвергся договор купли-продажи, особенно розничной, имеющей в виду интересы широких слоев покупателей. Для гарантий прав покупателя и потребителя повсеместными стали принудительно вводимые типовые договоры, которые должны были оградить менее искушенную сторону от неизвестных условий; иногда законодательство прямо запрещало установление в договорах неизвестных условий, значительно увеличили защищенность покупателя товаров и услуг, повысили ответственность продавца.

В связи с защитой потребительских прав невыполнение договорных обязательств, по требованию закона, стало вести к обязанности возместить не только материальный, но и моральный ущерб.

Судебная практика большинства западных стран пересмотрела отношение к безусловному ранее требованию о неукоснительной действительности законно заключенных соглашений. В практику прочно вошло правило о возможном одностороннем отказе от соглашения ввиду резко изменившихся условий рынка и исполнения обязательства. Для этого принципа была использована возрожденная формула рецепированного римского права о действительности сделок только под оговоркой о «неизменном положении вещей

Одним из важнейших новшеств обязательственного права новой эпохи стало появление обязательств по принципу объективного вменения вреда – как правило, связанного с источником повышенной опасности (транспорт, автомобили, опасные сооружения).. Одни из первых законов об этом были приняты в Германии, возложившие ответственность за любой вред, причиненный личности или имуществу, на собственников железных дорог (1871), владельцев автомобилей (1909), предприятия воздушного транспорта (1922). В Великобритании аналогичные критерии были установлены Актами о воздухоплавании 1920–1936 гг.

Конституция Японии 1889г.

Во исполнение обещания импера­тор "дарует" в 1889 г. своим подданным Конституцию, от­менить или изменить которую мог только он сам.

Новая Конституция представляла собой умелое переложение принци­пов, заимствованных из западных конституций (прусская Конституция), на основополагающих началах тэнноистской идеологии.

Согласно ст. 1, в Японской империи царствует и ею правит император, принадлежащий к "единственной и не­прерывной во веки веков" династии. Особа императора, в соответствии с "божественным" законом, объявлялась "свя­щенной и неприкосновенной". Император имел право объявлять войну и мир, заключать до­говоры, созывать и распускать парламент, руководить во­оруженными силами, жаловать дворянство. Законода­тельная власть вверялась "им­ператору и парламенту" (ст. 5). Император утверждал за­коны и предписывал их исполнение. На основании ст. 8 кон­ституции императорские указы, изданные в случае необходимости, во время перерывов в работе парламента имели силу закона.

Министры, как и все высшие должностные лица назначались императором и были ответственны перед ним. Их деятельность рассматривалась как служе­ние императору. Сам же император был ответственен только пе­ред Богом.

Парламент, наделенный по конституции законодатель­ными правами, состоял из двух палат: палаты пэров и па­латы представителей. Каждая палата имела право высту­пать с представлениями правительству, "касающимися за­конов и другого рода предметов", но ст. 71 Конституции за­прещала парламенту какие-либо обсуждения относительно изменений в статусе императорского дома. Для решения во­просов в палатах требовалось абсолютное большинство го­лосов.

По избирательному закону 1890 г. нижняя палата из­биралась на основе высокого (в 25 лет) возрастного ценза, а также имущественного ценза (15 иен прямого налога) и ценза оседлости (1,5 года). Женщины и военнослужащие не полу­чили избирательных прав.

Парламентский контроль выражался только в праве запроса правительству . Отсутствовал у японского парламента контроль над финансами, так как конституция не предусматривала ежегодного пар­ламентского вотирования бюджета.

В Конституции нашла отражение относительно самостоя­тельная роль военщины, правящей монархической бюрокра­тии. Это выражалосьв осо­бом, привилегированном положении таких звеньев государ­ственного аппарата, как

Ø Тайный совет состоящий из пре­зидента, вице-президента и 25 советников, назначался импе­ратором из высших военно-бюрократических кругов, был независим как от парламента, так и от кабинета министров. Ему предписывалось обсуждать государственные дела по запросам императора. Фактически ка­ждое важное решение в государстве должно было согласовываться с членами Тайного совета, от него же исходило одобрение императорских указов и назначений.

Ø Генро (совет старей­шин), Внеконституционный орган оказывавший решающее влияние на политику страны в течение полувека, состоял из пожизненно занимающих свои места представителей знати бывших Юго-Западных княжеств.

Ø Министерство двора, в ведении которого находились огромные земельные владения императора, а также руково­дящей верхушкой армии.

Специальный раздел Конституции был посвящен пра­вам и обязанностям японских подданных (платить налоги и нести военную службу), которые отождествлялись с их дол­гом перед "божественным" императором. Среди прав и сво­бод японских подданных названы свобода выбора местожи­тельства, перемещения, свобода от произвольных арестов, слова, печати, вероисповедания, собраний, петиций, союзов. Но все эти свободы допускались в "установленных законом пределах".

Конституция закрепила синтоизм как в некую "сверхрелигию", непосредственно включенную в государственную систему.

Сознательному восприятию индивидуальных прав и свобод препятствовало и целенаправленное внедрение вла­стями в общественное сознание принципа "священной япон­ской национальной общности" ("кокутай"), идеи, четко вы­раженной Ито, что "отношения между властями и поддан­ными были изначально определены при основании японского государства".