Концепция социалистического правового государства Б.А. Кистяковского.
Правовое государство.В работе «Власть и право. Проблема правового государства» Котляревский ищет причины возникновения идеи правового государства. Он останавливается на проблемах происхождения государства, природе власти, характеризует позиции некоторых правоведов в связи с темой взаимоотношений власти и права, обращается к древнейшим источникам права, рассматривает государственно-правовые системы древности, античности, Средневековья и Нового времени
Котляровский писал о правовом государстве как о факте общеизвестном: «...идея правового государства вошла в обиход современных цивилизованных государств... Правовое государство стало одним из политических заданий. Много раз отмечался кризис правосознания... Наличность переживаемых здесь разочарований не отнимет у данных стремлений настойчивости и выразительности: убеждение, что государство должно принять облик правового государства, остается непоколебимым».Проблема власти была представлена Котляревским многосторонне. Помимо сравнительно-исторического освещения революционных аспектов реализации идей господства права автор уделил немало внимания процессуальным аспектам властвования и подчинения. Юристы, по мнению ученого, не всегда отдавали себе отчет в том, насколько явление властвования сохраняет в себе элемент загадочности, несмотря на их ежедневный и даже ежечасный характер проявления. Главное назначение правового государства – быть государством справедливости; ценность его определяется ценностью самого правового начала и при том предположении, что закон в таком государстве всегда справедлив и что «способ его создания есть в то же самое время – при недостатках человеческой природы – обеспечение этой возможной справедливости».
Социальная демократия и государство.Социал-демократия — родная сестра коммунизма. Они вышли из одного чрева — из марксизма. Если коммунизм воспринял и развивал наиболее радикальные стороны марксистской теории учения об экономической эксплуатации и классовой борьбе, учение о социальной революции и диктатуре пролетариата, то социал-демократия уже в 1880-1890-е годы подвергала критике основные положения марксизма. Германский социал-демократ Э. Бернштейн в книге «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» (1899) выступил против конечных целей марксистского учения — социалистической революции и диктатуры пролетариата. Он отвергал экспроприацию собственности, политические перевороты, считал неприемлемым такой метод управления обществом, как диктатура, пусть даже осуществляемая целым классом. Чтобы избежать переворотов и насилия, следует отказаться от радикальных целей борьбы. В то же время, считает Э. Бернштейн, необходимо вести постоянную мирную борьбу за улучшение экономического и социального положения рабочих, за социалистическую демократию. «Движение — это все, а цель — ничто» — таков основной лозунг Э. Бернштейна.В отличие от либерального равенства прав и возможностей, социал-демократическое равенство подразумевает такие социальные гарантии как право на труд, достойную человека зарплату, право на отдых и т.д. Причем, малоимущим социальные права предоставляются за счет налогов, собираемых государством с граждан. В таком перераспределении национального дохода видят социал-демократы социальную справедливость. Гарантией социального равенства и справедливости выступает солидарность всех трудящихся, т. е. объединение их в национальном и международном масштабе для защиты своих прав. Социал-демократы считают, что социализм неразрывно связан с демократией и его утверждение есть постепенная демократизация политики, экономики и всего общества. Политические ценности демократии состоят в гарантии прав и свобод граждан, всеобщем избирательном праве и многопартийности, законности и реальном участии в управлении обществом. Экономическая демократия, по мысли социал-демократов, есть такая система хозяйства, которая обеспечивает общественный контроль над экономической деятельностью, разработкой природных ресурсов в интересах общества, активное участие государства и трудящихся в экономической деятельности и управлении производством. Социальная демократия - это и есть собственно демократический социализм, есть обеспечение всех социальных прав трудящихся (на труд, образование, отдых, лечение, жилище, пенсию), ликвидация всех форм угнетения дискриминации и эксплуатации, создание условий для свободного развития каждой личности, что и является условием свободного развития общества.В достижении этих целей социал-демократия отказывается от насильственных, революционных, скачкообразных методов. Демократический социализм может быть построен путем постепенной эволюции общества, с помощью реформ, классового сотрудничества при поддержке и в рамках демократического, социального и правового государства.Таким образом, социал-демократия дилемму «личность — общество» решает с общественных позиций, но при этом утверждает, что свободное развитие общества базируется на свободном развитии личности.Человек для социал-демократа представляется сплошным набором добродетелей, для управления которым нет необходимости применять насилие. А ведь государственная власть — это уже насилие.
Либеральная концепция социального государства.Либеральную концепцию социального государства развил Фридрих Науманн. Либералы ставили перед государством задачу не только защищать собственность и социальный порядок, но и материально, и морально поднять низшие классы с помощью широких социальных реформСоциальный либерализм возник в конце XIX века во многих развитых странах под влиянием утилитаризма. Некоторые либералы восприняли, частично или полностью, марксизм и социалистическую теорию эксплуатации и пришли к заключению, что государство должно использовать свою власть для восстановления социальной справедливости. Такие мыслители, как Джон Дьюи или Мортимер Адлер объясняли, что все индивидуумы, будучи основой общества, для реализации своих способностей должны иметь доступ к базовым нуждам, таким как образование, экономические возможности, защита от пагубных масштабных событий вне пределов их контроля. Такие позитивные права, которые предоставляются обществом, качественно отличаются от классических негативных прав, обеспечение которых требует от других невмешательства. Сторонники социального либерализма утверждают, что без гарантии позитивных прав невозможна справедливая реализация негативных прав, поскольку на практике малообеспеченное население жертвует своими правами ради выживания, а суды чаще склоняются в пользу богатых. Социальный либерализм поддерживает введение некоторых ограничений на экономическую конкуренцию. Он также ожидает от правительства предоставления социальной защиты населению (за счёт налогов), чтобы создать условия для развития всем талантливым людям, для предотвращения социальных бунтов и просто «для общего блага».Между экономическим и социальным либерализмом существует фундаментальное противоречие. Экономические либералы считают, что позитивные права неизбежно нарушают негативные и потому недопустимы. Они видят функцию государства ограниченной, главным образом, вопросами обеспечения законности, безопасности и обороны. С их точки зрения, эти функции и так требуют наличия сильной централизованной государственной власти. Напротив, социальные либералы считают, что главная задача государства состоит в социальной защите и обеспечении социальной стабильности: предоставлении питания и жилища нуждающимся, здравоохранении, школьном образовании, пенсионном обеспечении, уходе за детьми, инвалидами и престарелыми, помощи жертвам стихийных бедствий, защите меньшинств, предотвращении преступности, поддержки науки и искусства. Такой подход делает невозможным введение масштабных ограничений на правительство. Несмотря на единство конечной цели -- личной свободы -- экономический и социальный либерализм кардинально расходятся в средствах для её достижения. Правые и консервативные движения часто склоняются в пользу экономического либерализма, выступая против культурного либерализма. Левые движения, как правило, делают акцент на культурном и социальном либерализме.Некоторые исследователи указывают, что противопоставление «позитивных» и «негативных» прав на деле является мнимым, так как для обеспечения «негативных» прав на деле также требуются общественные затраты (например, содержание судов для охраны собственности).
Современные социал-либералы, как правило, относят себя к центристам или социал-демократам. Последние приобрели значительное влияние, в особенности в Скандинавии, где ряд затяжных экономических спадов обострил вопросы социальной защиты (безработица, пенсии, инфляция). Для решения этих проблем социал-демократы постоянно увеличивали налоги и государственный сектор в экономике. Вместе с тем, многие десятилетия упорной борьбы за власть между право- и леволиберальными силами привели к эффективным законам и прозрачным правительствам, которые надёжно защищают гражданские права людей и собственность предпринимателей. Попытки увести страну слишком далеко в сторону социализма приводили для социал-демократов к потере власти и последующей либерализации. Поэтому сегодня в странах Скандинавии цены не регулируются (даже на государственных предприятиях, за исключением монополий), банки частные, и отсутствуют препятствия для торговли, в том числе международной. Такое сочетание либеральной и социальной политики привело к реализации либерально-демократической политической системы с высоким уровнем социальной защиты. Схожие процессы происходят и в других европейских странах, где социал-демократы, даже придя к власти, проводят достаточно либеральную политику [11, с. 142].
Основными целями своей политики либеральные партии наиболее часто считают укрепление либеральной демократии и правового государства, независимости судебной системы; контроль над прозрачностью работы правительства; защиту гражданских прав и свободной конкуренции. Вместе с тем, наличие слова «либеральный» в названии партии само по себе не позволяет определить, являются ли её сторонники правыми либералами, социал-либералами или либертарианцами.
Общественные либеральные движения также отличаются большим разнообразием. Некоторые движения выступают в поддержку сексуальной свободы, свободной продажи оружия или наркотиков, за расширение функций частных охранных структур и передачу им части функций полиции. Экономические либералы часто выступают за единую ставку подоходного налога или даже замену подоходного налога подушевым, за приватизацию образования, здравоохранения и государственной системы пенсионного обеспечения, за перевод науки на самоокупаемое финансирование. Во многих странах либералы выступают за отмену смертной казни, разоружение, отказ от ядерных технологий, защиту окружающей среды.
Феминистский подход к социальному государству.Концепция американской исследовательницы Орлофф1 представляет наиболее систематическую попытку встроить гендер в теорию социальных государств. Она предложила трехчастную аналитическую схему для оценки режимов социальной политики. Данная объяснительная модель включает три компонента.
Во-первых, в ней принимаются в расчет тройственные отношения государство – рынок – семья в контексте социальной политики, которые показывают вклад женской неоплачиваемой работы в социальное обеспечение и артикулируют разделение труда между государством и семьей (домохозяйством). Тем самым семья и женская неоплачиваемая работа признается в качестве одного из видов социального обеспечения. Социальная политика, позволяющая сместить нагрузку за оказание заботы с семьи на государственные сервисы, а внутри семьи – с женщин на мужчин, действует в интересах женщин и организует соответствующие паттерны женской занятости.
Во-вторых, в фокусе анализа – гендерная стратификация, формируемая под действием социальных гарантий. Речь идет о том, что женщины получают диспропорционально меньше привилегий, чем мужчины. Происходит это в силу того, что система социального страхования связана с оплачиваемой занятостью на рынке труда, где преобладает мужское население. Орлофф проводит различие между гендерной дифференциацией и гендерным неравенством. Гендерная дифференциация социальных гарантий вызвана тем, что начисление пособий основано на традиционном разделении труда между полами. Мужчины получают страховые выплаты как работники, обеспечивающие семью, в то время как женщинам выдаются пособия как матерям. Однако, если бы оба вида выплат были эквивалентны основным потребностям их получателей и соответствовали достойному уровню жизни, то не имело бы смысла говорить о неравенстве, а лишь о дифференциации. В свою очередь, гендерное неравенство возникает из различий в уровне платежей под влиянием этой дифференциации. Социальные выплаты, связанные с участием в трудовой деятельности, обычно больше, чем пособия, выплачиваемые женщинам в связи с их материнскими обязанностями. Кроме того, такое социальное устройство усиливает гендерную иерархию, создавая привилегии работникам, занятым на полную ставку (преимущественно мужчины), по сравнению с неоплачиваемыми работниками (домашний труд, преимущественно женщины) и работниками на полставки (кто сочетает частично оплачиваемую работу с домашним трудом, преимущественно женщины). Согласно Орлофф, такое положение вещей было достигнуто посредством направления женских и мужских требований в два разных сектора системы социального обеспечения – программы социального страхования (в основном мужчины) и социальной помощи (нацеленные преимущественно на женщин). Эти программы содержат разные политические оценки в терминах «заработанного» – «не заработанного», «заслуженного» – «не заслуженного», а следовательно ведут к разным уровням бенефиций. Социальное страхование покрывает домохозяйства с мужчинами-кормильцами, включая зависимых членов семьи – жен и детей. Социальная помощь доступна домохозяйствам, поддерживаемым безработными или не полностью занятыми женщинами, которыми должны базировать свои требования пособий на своем статусе матерей – а именно, одиноких матерей. Тем самым двойная система социального обеспечения делит женщин на жен (застрахованных мужьями) и одиноких матерей, усиливая различия между семьями с двумя родителями и монородительскими семьями. Эту связь необходимо сделать более явной, так как равное отношение к разным семьям помогает женщинам избежать потенциально угнетающих, насильственных отношений.
В-третьих, Орлофф пересматривает понятие декоммодификации в аналитической схеме Эспинг-Андерсена, полагая, что этот показатель качества социальных прав следует дополнить таким дополнительным параметром, как «доступ к оплачиваемой работе». Кроме того, поскольку понятие декоммодификации в гендерном контексте относится только к тем женщинам, которые заняты на оплачиваемой работе, то для анализа режимов социальной политики следует ввести такой параметр, как способность женщины поддерживать автономное, экономически независимое домохозяйство. Это качество входит в более широкое понятие самоопределения женщин, позволяя, в том числе, охарактеризовать отношения власти в брачных отношениях..
Концепция государства Л.С. Мамута. В центре авторской концепции – народ как носитель коллективных прав и обязанностей. Народ есть «субстанция государства», вне которой последнее немыслимо. Государство, действительно, некорректно трактовать лишь как публично-властный аппарат принуждения, поскольку даже такой аппарат предполагает легитимированные, согласованные действия разной степени активности всего общества, частью которого он и является. Поэтому взгляд на государство как на динамичную институционализированную и легитимированную систему человеческих, социальных отношений отвечает современным научным (постнеклассическим) представлениям и применим не только к государству, но и к праву.
Концепция права как обмена социальными благами допускает и еще одну интерпретацию, согласно которой признание за собой определенного права предполагает признание аналогичного права за своим контрагентом. Требование исполнения обязанности, адресованное одному субъекту, предполагает наличие аналогичных обязанностей у управомоченного. Здесь признание взаимной правосубъектности также может трактоваться как обмен социальными благами. Но, с одной стороны, такое признание, если оно не связывается с идеей равной правосубъектности, является имманентным условием любой правовой коммуникации; при артикулировании же требования признания равных прав и обязанностей за каждым субъектом правовых отношений – выходит за рамки всего многообразия правовой жизни и не охватывает, например, сферу публично-правовых отношений.
Теория «государства всеобщего благоденствия» и его критика . одна из современных буржуазно-реформистских апологетических теорий о сущности капиталистического общества и буржуазного государства, которое изображается как сила, устраняющая несправедливость капиталистического строя и обеспечивающая рост благосостояния широких масс населения. Является частью ложной идеи о трансформации капитализма в новый общественный строй. Её теоретическим источником явились кейнсианство и реформистская идеология. Как самостоятельное понятие концепция «Государства всеобщего благоденствия» получила распространение после 2-й мировой войны 1939—45 и стала неотъемлемым элементом официальной буржуазной пропаганды, а также различных партийных платформ и программ (например, Лейбористской партии в Великобритании, Либерально-демократической — в Японии и др.). Согласно этой концепции, в прошлом буржуазное государство стояло на позициях невмешательства и не боролось с социальныминесправедливостями капиталистического строя, а ныне оно превратилось в силу, которая якобы противостоит монополиям и добивается социальной гармонии. Развитие государственно-монополистического капитализма после 2-й мировой войны, сопровождавшееся усиленным вмешательством буржуазного государства в экономику, добытые в борьбе трудящимися социальные завоевания в ряде капиталистических стран были использованы для пропаганды идей «Государства всеобщего благоденствия». Сторонники этой «теории», видя притягательную силу идей социализма, стремились также создать впечатление, будто его возможности присущи и «новому» капиталистическому государству. В действительности теория «Государства всеобщего благоденствия» представляет собой завуалированную форму защиты государственно-монополистического капитализма, при котором буржуазное государство используется монополиями для укрепления своей экономической мощи и усиления эксплуатации трудящихся. Имеющее место в некоторых случаях ограничение деятельности отдельных монополий буржуазным государством направлено на соблюдение интересов класса капиталистов в целом. Социально-экономические завоевания трудящихся в капиталистических странах — не следствие деятельности буржуазного государства, а результат ожесточённой классовой борьбы. Коммунистические и рабочие партии, борясь против буржуазной и реформистской идеологии, разоблачают апологетическую сущность концепции «Государства всеобщего благоденствия».
«Свобода в ответственности» - трактовка социальной правовой государственности с позиции христианских демократов. Идеология христианской демократии родила как религиозный ответ на вызов либеральной демократии. Неудовлетворенные не только светским, но порой и атеистическим характером демократии, христианские философы и священники начали поиск собственной демократической идеологии, основанной на соответствии христианского учения с народовластием. Первыми христианскими демократами считаются те священники, которые в период Французской революции клялись в верности Конституции и заявили в Национальном Собрании, что Иисус Христос был первым демократом .
Своими философскими предтечами христианские демократы считают Сократа, Платона, Августина, Фому Аквинского. Отцом-основателем доктрины христианских демократов явился Ламенне, а его труд «Будущее» (1830г.) считается первоисточником христианско-демократического учения. Философской основой этого учения является персонализм. Наиболее выдающиеся представители этого философского учения X. Тилике, Б. Боун, Л. Мунье, Н. Бердяев на первое место среди философско-социальных проблем выдвигают проблемы личности, ее свободы и нравственного воспитания. Они всячески подчеркивают уникальность, неповторимость каждого человека, субъективность видения им окружающего мира. Гармония этого мира возможна только через моральное самосовершенствование каждой личности. Это самосовершенствование, проявляясь во внутренней, духовной и внешней жизни человека, имеет трансцендентную направленность на высшие божественные ценности: истину, красоту, благо. Однако нравственная личность, стремящаяся к богу, не должна отвращаться от земного человеческого общества. Более того, жизнь в обществе для христианского демократа означает совершенствование обществана принципах свободы, справедливости, братства, демократии, соблюденияправ человекакак основы социального прогресса. В то же время, с точки зрения христианско-демократической идеологии, человек, являющийся рациональным, социальным и солидарным существом, не является самодостаточным и постоянно нуждается в других людях.В этом христианская демократия расходится с либерализмом и занимает позицию ближе к консервативной. Но для христианского демократа человек не есть часть коллектива (как для коммуниста). Человек свободен. Только в свободном существовании, в личной, духовной жизни возможен физический, интеллектуальный, моральный и духовный расцвет человеческой личности. Обеспечить этот расцвет должно соответствующее устройство общества. Оно должно быть не социалистическим и не капиталистическим. Христианские демократы выступают за т. н. «третий путь» развития, который должен привести к «персоналистскому и сообщественному» обществу с высоким уровнем культуры, образования, развития экономики.