О российском народе и национальной идентичности в России

В 2006 г. в России продолжался "поиск национальной идеи" - "старинная русская забава", как определил это далеко не бесполезное занятие президент В. Путин в своем ежегодном послании Федеральному Собранию Российской Федерации. По сути своей речь идет об историко-культурной основе российской государственности, понимании страны как легитимной целостности и ее народа - как национальной общности. В этих вопросах среди политиков и экспертов действительно царит путаница, которая сопровождается поверхностными и конфликтными дебатами. Игнорирование или манипуляция ключевыми категориями народ и нация несут серьезные риски для общества и государства. Отмечу, что, вопреки отрицательному смыслу, который придается национализму в отечественном политическом языке, национализм в его не этническом, а гражданско-политическом варианте играет важную роль в жизни современных государств и остается важнейшей политической идеологией современности. В России национализм и нациестроительство изучаются слабо и со старых позиций. В этом одна из причин существования противоречивых и деструктивных взглядов на общество и государство. По нашему мнению, наиболее адекватным и научным является взгляд на Россию как на национальное государство с многоэтничной российской нацией, в состав которой, наряду с русскими, входят представители других российских национальностей.

Понимание российского народа как исторического целого и как гражданской нации высказывалось нами неоднократно еще с середины 1990-х гг. Эта формула была позитивно воспринята многими интеллектуалами и политиками как единственно возможная для России и как полностью отвечающая существующему в мире опыту крупных многоэтничных государств. Однако в последнее время противники формулы российской нации и сторонники этнического национализма (прежде всего от имени доминирующего народа - русских) явно активизировались, объявив о провале строительства гражданской нации в России и выступив с поверхностными проектами в расчете на привлечение голосов избирателей. Несмотря на важность предстоящих избирательных кампаний, представляется, что утверждение национальной идентичности и управление этнокультурным многообразием могли бы обрести более четкие ориентиры еще в период президентства В. Путина, как это уже произошло с экономикой, административным управлением и внешней политикой. Тем более что президент однозначно высказался о российском народе как исторически сложившейся нации. Понятия "народ России" и "российский народ" были основными категориями и в его последнем ежегодном послании.

Глобальный контекст

В мировой общественной практике утвердилось представление о нациях как территориально-политических образованиях со сложными, но едиными социально-культурными системами. Каким бы неоднородным ни было население государств, оно повсюду самоопределяет себя как нации и свои государства считает национальными. Народ и нация выступают в данном случае синонимами, и именно эти категории придают изначальную легитимность современному государству. Представление о едином народе-нации является ключевым моментом обеспечения стабильности и согласия в обществе и залогом крепости государства не в меньшей степени, чем Конституция, армия и охраняемые границы. Идеология гражданской нации включает принципы ответственного гражданина, единую систему образования, версию общего прошлого с его драмами и достижениями, символику и календарь, патриотизм и лояльность государству, представления о национальных интересах. Все это в мировом политическом и научном языке называют национализмом в его гражданском и государственном варианте.

Гражданскому национализму противостоит идеология этнического национализма от имени той или иной этнической общности, которая может составлять большинство или меньшинство населения, но которая определяет своих членов, а не всех сограждан, нацией и на этом основании требует "собственной" государственности или привилегированного статуса. Различия между двумя типами национализма существенны: этнический национализм основан на идеологии исключения и отрицания многообразия, а гражданский национализм основан на идеологии солидарности и признания многообразного единства. Особый вызов государству и гражданской нации представляет радикальный национализм от имени меньшинств, которые желают выйти из общего государства путем вооруженной сецессии. Этнический национализм большинства также несет в себе риски, ибо он может объявить государство исключительной собственностью одной группы и тем самым породить противников государства среди меньшинств.

Например, в Индии индусский национализм от имени хинди-язычного большинства стал одной из причин внутренних гражданских войн. Поэтому в Индии утверждается понятие индийской нации, хотя в стране существует множество больших и малых культурно отличительных групп, языков, религий и рас. Начиная с Ганди и Неру, элита страны и государство отстаивают индийский национализм (название ведущей партии - Индийский национальный конгресс) в противовес национализму хинди и национализму меньшинств. Благодаря этой идеологии Индия сохраняет свою целостность.

В Китае доминирующий народ хань и китайская нация (миндзу) численно и культурно почти совпадают. Тем не менее, наличие 55 неханьских этнических общностей численностью более 100 млн. чел. не позволяют говорить о ханьцах как о государствообразующей нации. "Великоханьский шовинизм", который подвергал критике еще Мао Цзе Дун, представляет угрозу китайскому государству, ибо провоцирует сепаратизм неханьцев и может привести к распаду Китая. Образ китайской нации как всех граждан страны был создан несколько десятилетий назад, и он успешно справляется с задачей обеспечения национальной идентичности китайцев.

Аналогичная ситуация двух уровней идентичности (гражданская нация и этно-нация) существует в других странах (Испания, Великобритания, Индонезия, Пакистан, Нигерия, Мексика, Канада и другие). Все современные нации-согражданства имеют сложный этнический, религиозный, расовый состав своего населения. Культура, язык и религия большинства почти всегда выступают основой национальной культуры: английский компонент в британской нации, кастильский - в испанской, ханьский - в китайской, русский - в российской, но везде (кроме России) нация понимается как многоэтничное образование. Например, в состав испанской нации входят как основное население - кастильцы, так и баски, каталонцы, галисийцы и по этой причине футбольная команда "Барселона" справедливо называется и воспринимается как испанская, хотя Барселона - столица Каталонии. В России реальная ситуация схожа с другими крупными странами, но имеются особенности в обращении с идеологией и практикой использования категории нация. Эти особенности следует учитывать, но они не отменяют мировую норму государствостроительства.

Национализм в дореволюционной России

Легитимность государству придает население, осознающее себя единым народом и обладающее приверженностью своему государству. В России таковым является российский народ (россияне) - понятие, родившееся во времена Петра I и М. Ломоносова и утверждавшееся выдающимися деятелями, начиная от Н. Карамзина. Когда в XVIII-XIX вв. на основе гражданского национализма формировалось представление о современных нациях в Европе и Америке, в России также утверждалось представление о российской или "общерусской нации" (П. Струве), а слова "русский" и "российский" были во многом синонимами. Слово русский больше относилось к обычаям и культуре, а российский - к понятию народа страны. Так, Н. Карамзин писал для императора Александра I следующее:

"Царствование Романовых, Михаила, Алексея, Феодора способствовало сближению россиян с Европою, как в гражданских учреждениях, так и в нравах от частых государственных сношений с ее дворами, от принятия в нашу службу многих иноземцев и поселения других в Москве# Мы, россияне, имея перед глазами свою историю, подтвердим ли мнение несведущих иноземцев и скажем ли, что Петр есть творец нашего величия государственного?# Искореняя древние навыки, представляя их смешными, хваля и вводя иностранное, государь России унижал россиян в собственном их сердце# Русская одежда, пища, борода не мешали заведению школ. Два государства могут стоять на одной ступени гражданского просвещения, имея нравы различные. Государство может заимствовать от другого полезные сведения, не следуя ему в обычаях".

Для Н. Карамзина быть россиянином означало, прежде всего, чувствовать глубокую связь с Отечеством и быть "совершеннейшем гражданином": "деды наши, уже в царствование Михаила и сына его, присваивая себе многие выгоды иноземных обычаев, все еще оставались в тех мыслях, что правоверный россиянин есть совершеннейший гражданин в мире, а Святая Русь - первое государство. Пусть назовут то заблуждением; но как оно благоприятствовало любви к Отечеству и нравственной силе оного!"

Эта линия понимания российскости на основе русской культуры и православного христианства занимала доминирующее положение по сравнению с этническим национализмом, который был маргинальным не только в центре, но и в регионах, кроме Польши и Финляндии. "Обрусение" жителей страны означало для российских правителей государственную политику, направленную на административную унификацию империи, а не на превращение всех в русских в культурном смысле. Как и другие сторонники российского национализма в его либерально-имперском или федералистском вариантах, П. Струве считал, что "Россия есть государство национальное": "географически расширяя свое ядро, русское государство превратилось в государство, которое, будучи многонародным, в то же время обладает национальным единством" (Русская мысль. 1914. № 12. С. 180). Аналогично (как государственническую, а не этническую) понимали природу российской нации выдающиеся государственные деятели и ученые М. Катков, К. Победоносцев, С. Витте, П. Милюков и другие.

Процесс утверждения образа России как национального государства не был завершен к 1917 г. не столько по причине многоэтничного состава населения или обширности территории, сколько по причине косности самодержавия и идеологического разброда среди элиты. Тем не менее, ошибочно считать, что поскольку дореволюционная Россия была империей, то по этой причине она не была национальным государством. В дореволюционной России было представление о национальной территории, национальных интересах и национальной экономике, существовал многочисленный слой образованного и служивого населения разной этнической и религиозной принадлежности, которые считали себя представителями одного российского народа и своим Отечеством считали Россию. Не случайно в ходе революции и гражданской войны противников большевиков объединял лозунг защиты единой и неделимой России. Образ России как лоскутной империи и "тюрьмы народов" утвердился уже в советское время на принципе революционного отрицания прошлого. Современные исследования позволяют говорить о России до 1917 г. как формирующемся национальном государстве с национальным ядром на основе русскоязычной российской культуры. Схожей была ситуация во многих других государствах мира, и Россия не представляла собой историческую аномалию.

Оценка СССР и советского народа

В СССР приоритет нациестроительства был спущен с общегосударственного на регионально-этнический уровень. "Национальной государственностью" были названы этнотерриториальные автономии в форме союзных и автономных республик. На основе этнических общностей и регионально-конфессионально-племенных идентичностей были сконструированы "социалистические нации". В советские переписи населения с 1926 г. был введен вопрос о "национальности" как обязательный выбор по одному из родителей. Население страны жестко разделилось по "нациям и народностям", общее число которых менялось в зависимости от процедуры подсчета и политико-идеологических установок. Изменилось содержание понятия русский, которым стали обозначать только бывших великороссов, а категория великоросс исчезла из общественной практики, а затем из самосознания людей. В свою очередь малороссы стали называться украинцами, белорусы остались белорусами, но обе группы перестали считать себя одновременно и русскими.

Кстати, между переписями 1926 и 1939 гг. несколько миллионов бывших малороссов, которые до этого также считались и русскими, предпочли остаться русскими, а не переписываться в украинцев. По этой причине число украинцев заметно сократилось, а численность русских выросла даже в регионах, затронутых голодом 1932-34 гг. Отсюда проистекает преувеличение в несколько раз числа жертв голодомора среди украинцев. На самом деле голод затронул жителей страны независимо от национальности. Это имеет существенное значение для исторической оценки голода в СССР.

В СССР единство советского народа обеспечивали формулы интернационализма и дружбы народов. На самом деле это единство в значительной мере держалось на тоталитарно-авторитарной форме управления, на идеологии советского патриотизма и на общих историко-культурных ценностях. При всех социально-политических деформациях советский народ представлял собой гражданскую нацию, а СССР был национальным государством не в меньшей мере, чем другие крупные и гетерогенные по этническому составу населения государства, которые в то время считались национальными государствами (Австралия, Великобритания, Испания, Китай, Индия, Индонезия, США, Канада, Бразилия, Мексика и другие).

Огосударствление и территориализация этничности вместе с формулой "многонациональности" послужили одним из аргументов в пользу распада СССР во имя "национального" (читай - этнического) самоопределения. Уже после распада советский народ как общность был объявлен химерой, а СССР - "последней империей". На самом же деле СССР был продолжением исторического российского государства, несмотря на радикальный разрыв в 1917 г., несмотря на то, что слово "Россия" исчезло из названия страны, а вместе с ним ушли из языка понятия "российский народ" и "россияне".

Советская модернизация и культурная политика, при всех деформациях, оказали позитивное действие на сохранение и развитие малых культур, а общие исторические испытания и достижения способствовали национальной консолидации советского народа в социально-культурном и поведенческом смыслах. По причине существования советского народа понятие "соотечественник" остается наиболее адекватным в отношении граждан бывшего СССР, сохраняющих свою связь с Россией, и оно не относится только к этническим соплеменникам. Русскоязычный гагауз из Молдовы в большей степени российский соотечественник, чем иорданский или йеменский черкес - потомок эмигрантов XIX века, хотя формально гагаузы не являются современным российским народом, а черкесы являются.

Задачи российского проекта

По инерции политико-правового мышления в Конституции Российской Федерации сохранилась формула "многонациональности", хотя более адекватной была бы предложенная еще в 1920-е гг. И. Ильиным формула "многонародной нации" (вместо "многонационального народа"). Тем не менее, Россия не может в третий раз совершать ошибку доктринального характера в ответственном вопросе определения сущности государства и идентичности народа. Исправить текст Основного документа сложно, но необходимо более последовательно утверждать понятия "нация" и "национальное" в общегосударственном и гражданском смысле, не отвергая существующую практику использования данного понятия в этническом смысле.

Сосуществование двух разных смыслов для такого политически и эмоционально нагруженного понятия, как "нация", возможно в рамках одной страны, хотя первичность гражданской национальной идентичности для ее жителей является бесспорной, как бы ни оспаривали данный факт этнонационалисты. Главное - объяснить, что эти две формы общности не являются взаимоисключающими, и понятия российский народ, российская нация, россияне не отрицают существование русского, татарского осетинского, якутского и других народов нашей страны.

Поддержка и развитие языков и культур народов России не противоречит признанию российской нации и российской идентичности как основополагающей для граждан страны. Эта новация давным-давно назрела и фактически она уже признана на уровне здравого смысла и повседневной жизни. При опросах и в конкретных действиях гражданская принадлежность, связь с государством и признание российскости являются более важными по сравнению с этнической принадлежностью для подавляющего большинства населения.

Высказываемое некоторыми специалистами и политиками предложение утверждать в России понятие русской нации вместо российской и возвратить дореволюционное, широкое понимание русских как всех, кто таковыми себя считает, реализовать на практике невозможно. Украинцы и белорусы уже не согласятся снова считать себя русскими, а татары и чеченцы себя таковыми никогда и не считали, но все они вместе с остальным народом России считают себя россиянами. Престижность русскости и статус русских можно и нужно повышать не путем отрицания российскости, а путем утверждения двойной идентичности (русской и российской), улучшения условий жизни регионов преимущественного проживания русских, содействия их социальному и политическому представительству в российском государстве.

В современных государствах признается множественная, не взаимоисключающая идентичность на уровне коллективных общностей и на уровне отдельной личности. Это ослабляет этнокультурные разделительные линии в рамках одного согражданства и способствует национальной консолидации. В России, где треть населения - потомки смешанных браков, до сих пор сохраняется практика обязательной фиксации единичной этничности граждан, что приводит к насилию над личностью и к жестоким спорам, кто к какому народу принадлежит.

При переписи населения 2002 г. нельзя было записаться одновременно казаком и русским, кряшеном и татарином, помором и русским и т. д., что привело к политическим спекуляциям и к многочисленным жалобам. В целях национальной консолидации и более полного отражения этноконфессионального многообразия россиян предстоящая перепись населения России должна позволить указывать двойную этническую принадлежность.

В свете новой доктрины не следует жестко ограничивать употребление понятия "нация", но при этом само государство должно называть "национальной политикой" политику обеспечения национальных приоритетов и интересов страны, а политика сохранения и управления этнокультурным многообразием должна называться этнической или этнокультурной политикой. Это следует учесть при внесении корректив в действующую Концепцию государственной национальной политики 1996 г.

Все государства мира считают себя национальными государствами, и России нет смысла быть исключением из их числа. Повсюду среди народа той или иной страны утверждается представление о нации независимо от расового, этнического и религиозного состава населения. Нация - это не просто продукт этнокультурной унификации и "длительного исторического формирования", а тем более это не кровно-биологическая субстанция, а результат целенаправленных усилий политической и интеллектуальной элиты по утверждению среди населения представлений о народе как о нации, ее ценностях, символах, устремлениях. Такие представления существуют в странах даже с более разобщенным населением, чем в России. В России же существует реальная общность россиян на основе исторических и социальных ценностей, патриотизма, культуры и языка, но усилия значительной части политической и экспертной элиты направлены на отрицание этой общности.

Аргументы против национальной государственности и российской идентичности ("имперская природа", этнический сепаратизм, социальная дифференциация, недостаток демократии т.п.) являются несостоятельными. Подобные аргументы можно отнести ко всем крупным государствам мира, которым состав населения, характер правления и внутренние конфликты не мешают считать себя и признаваться внешним миром как национальные государства. В отношении же России существует видение незавершенного национального самоопределения, допускающее дальнейшую дезинтеграцию страны. Эту ситуацию следует срочно менять.

Национальная идентичность утверждается через многие механизмы и каналы, но прежде всего через обеспечение гражданского равноправия, системы воспитания и образования, государственный язык, символы и календарь, культурное и масс-медийное производство. После переустройства основ экономики и политической системы, Российская Федерация нуждается в обновлении доктринально-идеологической сферы обеспечения гражданской солидарности и национальной идентичности.

В. Тишков,

Валерий Тишков

академик РАН,
директор Института
этнологии и антропологии РАН

Биография
Научные труды

Монографии
Коллективные труды под редакцией В.А.Тишкова
Статьи

Путь к себе
Статьи
Европейская языковая хартия и Россия
Этнологические и антропологические исследования в академической науке
Русский язык и русскоязычное население в странах СНГ и Балтии
"А у нас в России..."
Городской бунт и ксенофобия
Антропология НПО
Геополитический анализ чеченского кризиса
Закон о гражданстве, миграции и межэтнические отношения
Россия была, есть и, конечно, будет крупнейшей европейской нацией
Реквием по сепаратизму
Как разрешить осетино-ингушский конфликт
Как обновить концепцию национальной политики?
Как предотвратить третью чеченскую войну?
Как делаются провокации (по поводу положения финно-угорских народов России)
Кризисная парадигма
Контроль над Интернетом: ситуация в России и мировой опыт
О российском народе
О российском народе и национальной идентичности в России
О российском паспорте
О концепции государственной национальной политики
О нации
О перспективах Сети этнологического мониторинга
Научная экспертиза и конфликты на Северном Кавказе
Прощание с Миннацем
Прежде чем "предупреждать и управлять, лучше научиться сначала сотрудничать (к выходу бюллетеня "Конфликт-диалог-сотрудничество"
Опасности незрелой политики и плохой экспертизы
Мониторинг и реагирование
От конфликта к согласию
От мониторинга к раннему предупреждению
Отрицание России
Смутный язык приводит к смутной политике
Стратегии противодействия экстремизму
Судьба этнологической экспертизы
Серьезные опасения и напрасные страхи (Политика цифр в переписи населения 2002 года)
Семь вариантов ради одного
Семь лет Сети этнологического мониторинга
Уроки Минтимера Шаймиева
Уроки переписи
Трудный путь от этнонационализма
Этнический состав населения России (первые итоги переписи 2002 г.)
Этнос или этничность?
Еще раз об этнологической экспертизе в России
Что должна понять Россия
Что делать с экстремизмом?
Язык и перепись