Отдел II. Разнообразие современных правовых систем

14. Множественность правовых систем. В современном мире 'каждое государство имеет свое право, а бывает и так, что в одном и том же государстве действуют несколько конкурирующих правовых систем. Свое право имеют и негосударственные общности: канони­ческое право, мусульманское право, индусское право, иудейское пра­во. Существует также международное право, призванное регулиро­вать во всемирном или региональном масштабе межгосударственные и внешнеторговые отношения.

Назначение данной книги — быть гидом в этом множестве право­вых систем и облегчить задачу тех юристов, кто по тому или иному основанию проявляет интерес к изучению какой-либо системы зару­бежного права.

Нам предстоит проделать сложную работу. Право разных стран сформулировано на разных языках, использует различную технику и создано для общества с весьма различными структурами, нравами, ве­рованиями. Уже само количество действующих правовых систем за­трудняет возможность сколь-нибудь достаточного синтеза в ограни-

ченных рамках одной книга. Но все это вовсе не означает, что мы долж­ны отказаться от предпринятой работы. И хотя в современном мире существует множество правовых систем, они могут быть сведены в ограниченное число семей. Тем самым мы достигнем поставленной цели, не входя в детали каждой правовой системы, но акцентируя внимание на общих характерных чертах основных правовых семей. Следовательно, первое, что мы должны сделать в этом введении, — раскрыть понятие «правовая семья» и показать, какие правовые семьи существуют в современном мире.

15. Переменные и постоянные элементы права. От чего зависят и в чем выражаются различия правовых систем?

Юрист-практик, чье внимание сосредоточено на своем нацио­нальном праве, отвечая на этот вопрос, несомненно, скажет, что в разных странах принимаются и применяются разные нормы. И действи­тельно, это первое, что бросается в глаза, когда говорят о различиях правовых систем. Право США и французское право отличаются тем, что первое допускает судебный контроль за конституционностью за­конов, а второе — нет. В отличие от английского права, разрешаю­щего развод, ирландское право не разрешает его.

И тем не менее, различия не зависят только от входящих в состав права норм. Было бы поверхностным и неправильным видеть в праве только лишь совокупность норм. Конечно, в определенную эпоху, в определенной стране право может принять именно такой вид. Одна­ко право — это значительно более сложное явление, выступающее каксистема. У нее определенный понятийный фонд; она соединяет нормы в определенные группы; использует определенные способы создания и толкования норм: она связана с определенной концеп­цией социального строя, и от этой концепции зависит, как применя­ется и вообще функционирует право.

В 1848 году немецкий юрист писал: «Три слова законодателя — и целые библиотеки становятся макулатурой»' . Но это не более чем каламбур. Разумеется, нормы права изменяются, и юрист-практик не может относиться с доверием к книгам с устарелыми данными. Одна­ко преподавание права возможно именно потому, что оно есть нечто иное, чем изменяющиеся нормы. Смысл подготовки юриста не в том, чтобы он выучил наизусть и в деталях действующие сегодня нормы. Вряд ли это понадобится ему через десять лет в профессиональной деятельности, для которой большая часть этих норм будет не нужна. Но ему важно понимать структурную взаимосвязь норм, термины, ко­торыми они оперируют, способы, которыми пользуются для фикса­ции норм и их согласования друг с другом. Нормы права могут ме­няться от росчерка пера законодателя. Но в них и немало таких элементов, которые не могут быть произвольно изменены, поскольку

¹ Kirchmann J. Die Wertlosigkeit der Jurisprudenz als Wissenschaft (Auf-lage 1936). S.25.

2*

они теснейшим образом связаны с нашей цивилизацией и нашим об­разом мыслей. Законодатель не может воздействовать на эти элемен­ты, точно также как на наш язык или нашу манеру размышлять.

В работах американского юриста Р.Паунда показана значимость этих элементов, стоящих за нормами права. Именно на них основано представление об историческом постоянстве национального права, независимо от тех модификаций, которые претерпевали нормы. На­личие этих элементов дает основание говорить о праве как о науке и делает возможным юридическое образование.

16. Группировка правовых систем в семьи. Различия между правом разных стран значительно уменьшаются, если исходить не из содержания их конкретных норм, а из более постоянных элементов, используемых для создания, толкования, оценки норм. Сами нормы могут быть бесконечно разнообразными, но способы их выработки, систематизации, толкования показывают наличие некоторых типов, которых не так уж и много. Поэтому возможна группировка правовых систем в семьи, подобно тому как это делают и другие науки, остав­ляя в стороне второстепенные различия и выделяя семьи, как, напри­мер, в лингвистике — романские, славянские, семитские языки, в ре­лигии — христианство, ислам и т.д., в естественных науках — млекопитающие, пресмыкающиеся, птицы, земноводные и т.д.

Точно так же возможна и группировка правовых систем совре­менности в несколько видов, но отсутствует единое мнение о том, ка­ким путем должна быть проведена эта группировка и какие «семьи права» мы признаем в итоге. Одни стремятся провести классифика­цию, исходя из концептуальных структур правовых систем или иерархии различных источников права. Другие считают, что класси­фикация не может основываться на второстепенных технических свойствах, и выдвигают на первый план тип общества, которое стре­мятся создать с помощью права, или место права в рамках данного социального строя.

На споры такого рода потрачено много чернил, но большого смысла в них нет. Понятию «правовая семья» не соответствует какая-то биологическая реальность, оно используется лишь в дидактичес­ких целях, чтобы выявить сходства и различия систем действующего права. При таком подходе каждая из классификаций имеет свое до­стоинство. Все зависит от того, что хотят изучить, и от основных пос-' тавленных целей. Нельзя прибегнуть к одной и той же классифика-•, ции и тогда, когда изучение идет в общемировом масштабе, и тогда,

когда оно ограничено европейскими рамками. Когда вещи рассмат-" ривают с юридических позиций, они выглядят по-иному, чем при со­циологическом подходе. Различными окажутся классификации и в зависимости от того, берется за основу частное или публичное право.

В соответствии со сказанным выше мы отказываемся от полемики с авторами, предложившими свои классификации. Мы подходим к проблеме прагматически и ограничимся тем, что кратко подчерк-

нем существенные признаки, которые позволяют выделить в современ­ном мире три главные группы правовых систем: романо-германскую правовую семью, семью общего права и семью социалистического пра­ва.

Похоже, правда, что социалистическая правовая семья сходит со сцены, хотя сегодня, на рубеже 90-х годов, трудно предсказать даль­нейший ход событий. Тем не менее семьдесят лет социализма несо­мненно скажутся на том новом праве, к которому придут бывшие со­циалистические страны.

Как ни значимы эти семьи и как ни широка сфераих распрос­транения, ими не ограничен весь современный юридический мир. На­ряду с установками, которые выражают эти семьи, или в сочетании с этими установками во многих странах господствуют другие подходы к организации жизни общества. Мы укажем на некоторые принципы, предопределяющие эти иные подходы.

17. Романо-германская правовая семья. Эта семья включает страны, в которых юридическая наука сложилась на основе римского права. Здесь на первый план выдвинуты нормы права, которые рас­сматриваются как нормы поведения, отвечающие требованиям спра­ведливости и морали. Определить, какими же должны быть эти нор­мы, — вот основная задача юридической науки; поглощенная этой задачей, доктрина в меньшей мере интересуется вопросами управле­ния, отправлением правосудия и применением права; этим занимают­ся юристы-практики.

В романо-германской семье начиная сXIX века господствующая роль отведена закону, и в странах, принадлежащих к этой семье, дей­ствуют кодексы.

В силу исторических причин право выступает здесь прежде всего как средство регулирования отношений между гражданами; другие отрасли права были разработаны гораздо позднее и менее совершен­ны по сравнению с гражданским правом, которое и остается основой юридической науки.

Семья романо-германских правовых систем возникла в Европе. Она сложилась в результате усилий европейских университетов, ко­торые выработали и развили начиная с XII века на базе кодифика­ции императора Юстиниана общую для всех юридическую науку, приспособленную к условиям современного мира. Термин «романо-германская» был выбран для того, чтобы отдать должное совместным усилиям, прилагавшимся одновременно университетами латинских и германских стран' .

' Используемое нами понятие «романские правовые системы» удобно, но недостаточно четко показывает фундаментальную роль науки в создании системы. Может оказаться вне поля зрения и то, что современное право ро­манской семьи полностью отлично от римского права. Наименование «кон­тинентальное право», а тем более «гражданское право», используемое в англо­язычной литературе, вызывает еще большую критику.

В результате колонизации романо-германская система распрост­ранилась на обширные территории, где в настоящее время действуют правовые системы, принадлежащие к этой семье или родственные ей. Вместе с тем происходила и ее добровольная рецепция, в результате которой мы сталкиваемся с романо-германской системой в ряде стран, которые не были под господством европейцев, но куда прони­кали европейские идеи и где были сильны прозападные тенденции.

Между правовыми системами, относящимися к романо-германс­кой семье, имеется немало различий; каждое государство имеет свое, свойственное ему национальное право. Наиболее фундаментальное из этих различий отделяет право европейских стран от права неевро­пейских стран, принадлежащих к этой системе. Причина различия в том, что европейские страны в наше время полностью обновили иде­ологию, господствовавшую после Французской революции. Здесь на первом плане оказались ныне заботы о социальном равенстве и эко­номическом развитии, которыми в ту пору можно было пренебречь. Подобного изменения не произошло (или оно было не слишком зна­чительным) в странах Латинской Америки, ще господствующий класс не сумел преодолеть социальные несправедливости. Эти стра­ны стали жертвой опасных экономических трудностей. То же самое можно сказать о странах Африки. На Западе не поняли, что институ­ты, которые управляют жизнью общества в Европе, полностью не­пригодны в странах, состоящих из разрозненных племен, для кого-' рых демократия европейского типа равнозначна лишенной смысла фразеологии.

Вне Европы относящиеся к романо-германской семье правовые системы обрели специфические черты, которые требуют разбивки по разным подгруппам. Во многих странах сумели «освоить» европейс­кое право. Но во всех этих странах существовала еще до рецепции собственная цивилизация, имевшая свои правила оценки поведения и свои институты. Рецепция поэтому во многих случаях была лишь частичной: определенная часть правоотношений (и особенно личный статус) регламентировалась традиционными нормами.

18. Семья общего права (common law). Другая правовая семья — общего права — включает право Англии и стран, последовавших об­разцу английского права. Характерные черты этого права совсем иные, нежели право всех систем романо-германской семьи. Общее право было создано судьями, разрешавшими споры между отдельными лица­ми; эту печать своего происхождения данная правовая система несет на себе до сего времени. Норма общего права менее абстрактна, чем норма права романо-германской правовой семьи, и направлена на то, чтобы разрешить конкретную проблему, а не сформулировать общее правило поведения на будущее. Нормы, касающиеся отправления пра­восудия, судебного процесса, доказательств и даже исполнения судеб­ных решений, в глазах юристов этих стран имеют не меньшее, а даже большее значение, чем нормы, относящиеся к материальному праву;

их основная забота — немедленное восстановление статус-кво, а не установление основ социального порядка. Наконец, общее право в силу своего происхождения связано с королевской властью. Оно полу­чало толчок для своего развития тогда, коща порядок в стране нахо­дился под угрозой или когда какие-либо иные важные обстоятельства требовали или оправдывали вмешательство королевской власти; в этих случаях оно как бы приобретало черты публичного права, так как спо­ры частного характера интересовали суды общего права лишь в той степени, в какой они затрагивали интересы Короны или королевства. При формировании и развитии общего права учения романистов, ос­нованные на гражданском праве, играли весьма ограниченную роль;

классификации общего права, его концепции и сам словарь юристов этой формации совершенно иные, чем в правовых системах романо-германской семьи.

Так же как право романо-германской семьи, общее право полу­чило в определенный период широкое распространение в мире в силу тех же причин колонизации или добровольной рецепции. Следовательно, и здесь сохраняют свое значение соображения, вы­сказанные выше в связи с романо-германской правовой семьей. Мож­но различать европейское общее право (Англия, Ирландия) и внеев­ропейское. Вне Европы (например, в некоторых мусульманских странах или в Индии) общее право было воспринято лишь частично. Здесь важен результат, к которому привело применение общего пра­ва в условиях его сосуществования с традициями другой цивилиза­ции. Кроме того, различие среды может повлечь и глубокое различие между правом страны, где оно возникло, и страны, в которую оно им­портировано. Общее право дает этому особенно наглядное подтвер­ждение. Среди стран общего права есть такие, как США и Канада, в которых сложилась культура, отличающаяся во многих аспектах от английской. Поэтому право этих стран получило широкую автоно­мию в рамках правовой семьи общего'права.

19. Связь между двумя семьями. Страны романо-германского права и страны общего права неоднократно соприкасались на протя­жении веков. И там, и здесь право испытывало влияние христианс­кой морали, а господствовавшие начиная с эпохи Возрождения фи­лософские течения выдвинули на первый план идеи индивидуализма, либерализма, понятия субъективных прав. Общее право и сегодня со­храняет структуру, весьма отличающуюся от права романо-германс­кой семьи, но при этом возросла роль закона и методы, используемые каждой из этих семей, сблизились. Норма права все более и более по­нимается в странах общего права так же, как и в странах романо-гер­манской семьи, и из этого следует, что, по существу, и там, и здесь по ряду вопросов принимаются очень сходные решения, основанные на одной и той же идее справедливости.

Стремление говорить о единой семье западного права тем более сильно, что в некоторых странах существуют такие правовые систе-

мы, которые трудно отнести с определенностью к той или другой пра­вовой семье, так как они много заимствовали и там и тут. В числе та­ких смешанных правовых систем можно назвать шотландское право, право Израиля, Южно-Африканской Республики, провинции Квебек, Филиппин. Семьи романо-германского общего права юристами стран социалистического лагеря часто объединяются под общим термином «буржуазное право».

20. Семья социалистического права. Социалистические право­вые системы составляют третью правовую семью, отличающуюся от двух первых. Правовые системы стран, входящих ныне в социалисти­ческий лагерь, ранее принадлежали к романо-германской правовой, семье. Они сохранили ряд черт, которые мы отмечали, говоря о рома­но-германской правовой семье. Норма права там всегда рассматрива­ется, как общая норма поведения: сохранились в значительной степе­ни и система права, и терминология юридической науки, основанной трудом европейских университетов и восходящей к римскому праву.

Однако наряду с некоторым сходством правовые системы социа­листических стран имеют такого рода отличия по сравнению с пра­вом романо-германской семьи, на основании которых закономерно считать социалические правовые системы, как это и делают юристы социалистических стран, отошедшими от романо-германской право­вой семьи и образующими самостоятельную правовую семью. Руко­водители социалистических стран видят цель в создании общества нового типа, в котором не будет государства и права. По этой при­чине единственным источником социалистического права является революционное творчество законодателя, которое выражает волю на­рода, руководимого коммунистической партией. В соответствии с доктриной марксизма-ленинизма, являющейся официальной, зако­нодатель стремится прежде всего создать новый экономический строй. Средства производства обобществлены. Сфера отношений между гражданами в этих условиях становится меньшей, чем она была ранее. Частное право уступает господствующее место праву публичному.

После второй мировой войны эта семья охватила страны Цен­тральной Европы и балканские страны, попавшие под господство Со­ветского Союза. В ее сфере оказались Северная Корея и Вьетнам в Азии, Куба — в Америке. Правда, ныне эта семья находится в глубо­ком кризисе. Лучезарное будущее, которое руководители государств обещали своим народам, обернулось всеобщим разочарованием. Го­сударства, которые по своей воле или вопреки ей оказались на пути, пролагаемом СССР, в конце 1989 года отказались следовать по нему, считать себя социалистическими республиками или народными де­мократиями, Даже в еще существовавшем СССР были поставлены под сомнение принципы, на которых были после революции основа­ны общественные и политические структуры страны. Диктатуре про­летариата и руководящей роли КПСС было предъявлено обвинение в

издевательстве над правами человека и трагическом развале эконо­мики ради пользы партийных функционеров (аппаратчиков), неред­ко коррумпированных.

Трудно предсказать, как пойдут трансформация правовых систем европейских стран, принадлежавших к социалистической семье, и реинтеграция этих стран в романо-германскую семью, из которой они вышли.

21. Иные правовые системы. Три рассмотренные правовые семьи (в каждой из них немало подвидов) являются, несомненно, ос­новными в современном мире. Нет ни одной правовой системы, ко­торая не позаимствовала бы те или иные элементы у одной из этих семей, и может даже показаться, что все другие системы — это не бо­лее чем пережитки, призванные исчезнуть в более или менее далеком будущем по мере прогресса цивилизации.

Однако подобное мнение, порожденное наивным комплексом превосходства, — это не более чем простая гипотеза, не соответству­ющая реалиям, которые мы видим в современном мире. Конечно, все государства в какой-то мере заимствуют западные идеи, поскольку это представляется им необходимым для сохранения независимости и прогресса в развитии. Однако наши современники не склонны от­казываться от представлений, которые еще недавно были общеприз­нанными в их странах. Все признают техническое превосходство За­пада, но ситуация меняется, когда речь идет о превосходстве западной цивилизации в целом. Мусульманский мир, Индия, Даль­ний Восток, Африка далеки от того, чтобы безоговорочно присоеди­ниться к ней. Они в значительной мере остаются верными взглядам, в которых право понимается совсем иначе и не призвано выполнять ту же роль, что и в западных странах. И мимо этого факта не может пройти правовая картина современного мира, если она хочет быть реалистичной.

Принципы, которыми руководствуются незападные страны, быва­ют двух видов. Одни признают большую ценность права, но само пра­во понимают иначе, чем на Западе. Другие отбрасывают саму идею права и считают, что общественные отношения должны регламенти­роваться иным путем. Первые — это страны мусульманского, индей­ского и иудейского права; вторые — это страны Дальнего Востока, Африки и Мадагаскара.

22. Мусульманское, индусское и иудейское право. Западному юристу нетрудно понять позицию ислама, индуизма и иудаизма в от­ношении права.

Известно, какие трудности всегда вызывало и продолжает вызы­вать определение права. Ни одно из данных определений не стало об­щепризнанным. Одна из основных причин этого — острое разногла­сие между сторонниками и противниками естественного права.

Для одних право — это не что иное, как совокупность действую­щих норм, применяемых судами. Именно так понимают ныне право в

университетах разных стран, где преподаетсянациональное право:

французское, английское, болгарское или алжирское. Но такое пра-вопонимание не является единственным. Другие видят в праве иде­альную модель поведения и отказываются отождествлять его с норма­ми, которыми руководствуются частные лица, управленческие органы и суды в своем поведении и в своих решениях. До XIX века и ' европейские университеты почти полностью пренебрегали обычаями и национальным правом и учили идеальному праву (выводя его из римского права), считая лишь его достойным носить название «пра­во». Равным образом в мусульманских странах внимание сконцен­трировано на идеальной системе — мусульманском праве, связанном С религией ислама. Местные обычаи рассматриваются при этом как чисто фактические явления, а законы и ордонансы властей — как уп­равленческие меры временного или местного значения, которые да­леко не в полной мере достойны называться правом. Примерно то же •самое можно сказать об иудейском праве. И в Индии, правда в дру­гом контексте, тщательно различают дхарму — учение о справедли­вом — и арту — то, что обеспечивает богатство и власть.

Право, связанное с религией или с определенным мировоззрени­ем, может не применяться судами, а индивидуумы не обязательно следуют ему в своей деятельности. И тем не менее, такое право ока­зывает существенное влияние как на людей, так и на правоприме-нительные органы. Исследователь западного общества может скон­центрировать свое внимание на законодательных нормах и судеб­ной практике, то есть рассматривать это общество с точки зрения позитивного права. Но он может также избрать социологичес­кий подход и назвать правом все те нормы, которым следуют в практической жизни. Различие этих аспектов не приведет к боль­шим несоответствиям, ибо речь идет об обществах, где достигнута большая степень соответствия между представлением о справед­ливости, позитивным правом и нравами. Совсем иная ситуация в других обществах, где нормы права западного образца фрагмен­тарны, нестабильны, плохо скоординированы, а общие верования видят право не в законах, обычаях или судебной практике, а в чем-то ином.

По этим причинам, не вступая в полемику между позитивистами и сторонниками естественного права, мы выделяем мусульманское и яндусское право среди основных систем современного права. Иудей­ское право, при всем интересе, которое оно представляет, оставлено нами в стороне, ибо сфера его влияния куда более ограничена. Сле­дует указать и еще на одно обстоятельство. Интернациональная соли­дарность евреев, в той мере в какой она существует, никогда не вы­ражалась в стремлении поставить иудейское религиозное право выше, чем действующее право страны, в которой они обладают влия­нием. В этом плане иудейское право не играет такой роли, как, на­пример, мусульманское право.

23. Дальний Восток Совершенно иная картина открывается нам при взгляде на Дальний Восток, и особенно Китай. Здесь речь не идет о том, чтобы уметь увидеть некое идеальное правд, отличаю­щееся от норм, изданных законодателем, или других норм, приме­няемых на практике. Здесь под сомнение поставлена сама ценность права.

На Западе, в странах ислама, в Индии к праву относятся как к опоре социального строя, необходимому средству его охраны. Разум­ная организация общества включает в себя примат права. Люди до­лжны жить в соответствии с правом, а если они лишены такой воз­можности, то бороться за торжество права. Власти также должны соблюдать нормы права, а суды — обеспечивать уважение к праву. Право — это зеркало справедливости. Его отсутствие ведет к произ­волу, анархии, господству силы. Право — это объект уважения и по­читания. Суды — это храмы правосудия, в которых обитают уважае­мые судьи.

Странам Дальнего Востока не свойственно такое видение. В гла­зах китайцев право не просто далеко от того, чтобы быть фактором порядка и символом справедливости; оно — орудие произвола, фак­тор, нарушающий нормальный порядок вещей. Добропорядочный гражданин не обязан уважать право и даже думать о нем; его образ жизни должен исключать любые правовые притязания и всякое обра­щение к правосудию. В своем поведении человек должен руковод­ствоваться не юридическими мотивами, а стремлением к гармонии и миру. Согласительные процедуры ценнее правосудия, и конфликты следует гасить путем посредничества, а не решать правовым путем. Конечно, могут существовать законы как средство устрашения или как какая-то модель. Но они создаются не для того, чтобы применять­ся, и к тем, кто хочет строить свою жизнь, руководствуясь ими и иг­норируя приличия и правила хорошего поведения, не испытывают ничего, кроме презрения. Так же относятся и к тем, кто изучает или применяет право.

Весь Дальний Восток традиционно придерживается именно тако­го взгляда, выразив его в формуле «право хорошо для варваров». Коммунистический режим в Китае и вестернизация Японии не изме­нили существенно этого взгляда, укоренившегося в сознании людей. Коммунистический режим в Китае сперва отказался от кодексов по западной модели, подготовленных после падения императорского строя, а позднее после недолгих колебаний — от советского пути и избрал свой собственный, на котором праву отведено скромное мес­то; был принят ряд новых законов, но мало что изменилось в стиле их применения. В Японии действуют кодексы, созданные по европей­ской модели, но население, как правило, мало обращается к ним, равно как и к правосудию. Сами же суды склоняют стороны к миро­вому соглашению и разработали оригинальную технику применения права, а точнее, уклонения от его применения.

24. Черная Африка и Мадагаскар. Все, что сказано о Дальнем Востоке, может быть распространено на Черную Африку и Мадагас­кар. В условиях, где индивидуализм занимает так мало места и на первый план выдвинуто единство общественной группы, основное — это сохранение и восстановление гармонии, а не уважение к праву. Право западного образца, действующее здесь, — по большей части лишь орнамент. Большинство населения продолжает жить в соответ­ствии с традициями (мало похожими на то, что на Западе понимают под правом), не обращая внимания на искусственные своды правовых норм.

Часть первая

РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ

25. Характеристика романо-германской правовой семьи. Пер­вой семьей, с которой мы встречаемся в современном мире, является романо-германская правовая семья.

Романо-германская правовая семья имеет длительную историю. Она связана с правом Древнего Рима, но более чем тысячелетняя эво­люция значительно отдалила не только материальные и процессуаль­ные нормы этого права, но и саму концепцию права и правовой нор­мы от того, что было признано во времена Августа и Юстиниана. Романо-германские правовые системы как бы продолжают римское право, они результат его эволюции, но никоим образом не являются его копией. Последнее тем более верно, что многие их элементы име­ют иные источники, нежели римское право'.

В настоящее время романо-германская правовая семья рассеяна по всему свету. Она вышла далеко за пределы бывшей Римской им­перии и распространилась на всю Латинскую Америку, значительную часть Африки, страны Ближнего Востока, Японию, Индонезию. Эта экспансия объясняется частично колонизацией, частично — теми возможностями, которые дала для рецепции юридическая техника кодификации, общепринятая романскими правовыми системами в XIX веке. Новейшее развитие законодательства в некоторых из стран, вызванное, в частности, экономическим сотрудничеством с за­падными странами, обнаруживает тенденцию к сближению с романо-

' Английское право в некоторых отношениях даже ближе к римскому праву: его эволюция в своих основных чертах воспроизвела развитие послед­него, хотя и совершенно своеобразным образом. Об этом свидетельствуют первостепенное значение форм исков, казуистический характер правовой нормы, пренебрежение общими формулами и систематизацией (см. Buckland and Me Nair. Roman Law and Common Law, 2nd ed, 1952; Peter H. Ro-misches und engliches Recht. 1969; Derrett J. (ed.). An Introduction to Legal Systems. 1968. P.I—27.

германской системой Китая, Японии, Индонезии, некоторых стран Африки. Но эта тенденция затронула лишь некоторые отрасли права.

, Широкое распространение данной семьи и сама техника коди­фикации мешают увидеть элементы единства, связывающего эти раз-личные правовые системы, которые на первый взгляд носят сугубо

< национальный характер и полностью отличны одна от другой. Пос-

, ледующие части книги, которые мы посвятим англосаксонскому пра­ву и социалистическому праву, помогут осознать единство, которое, ^>" тем не менее, вопреки первому впечатлению действительно сущест-

, вует между многочисленными и столь различными системами рома-но-германской правовой семьи.

Как и другие правовые семьи, это единство не исключает, разу­меется, известных различий. Возникает вопрос: не следует ли в этой связи выделить внутри романо-германской правовой семьи некото­рые подгруппы: латинские, германские и/или скандинавские, латино­американские правовые системы и т.д.? Этот вопрос рассматривает­ся в каждом из последующих разделов, посвященных историческому формированию романо-германской правовой семьи (что необходимо для понимания ее современного характера), ее структуре, наконец, системе ее источников^ применяемых методов.

Раздел первый