К государству всеобщего благоденствия?

В целом либеральный реформизм потенциально представлял собой мощный противовес фашизму, однако в 30-е гг. его возможности еще не были реализо­ваны в полной мере. Капиталистическая система не сумела собственными силами справиться с ею же по­рожденным злом. Но после окончания второй мировой войны и разгрома фашизма либеральный реформизм обрел новую силу. Установка на создание государства всеобщего благосостояния стала стержневой для всех капиталистических стран. И такой курс позволил до­биться определенных успехов.

Немалую роль сыграло и то, что уже с 1944 г. стали приниматься меры для предотвращения экономиче­ского хаоса, казалось бы, неизбежного по завершении столь разрушительной войны. Введение Бретонвудской системы кредитного финансирования, устанав­ливавшей фиксированное золотое содержание долла­ра, на который ориентировались курсы других валют; создание Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР) (оба они предоставляли обширные кредиты); финансовая помощь США пострадавшим от войны странам в рамках «плана Маршалла» — все это позво­лило государствам Западной и Центральной Европы довольно быстро восстановить хозяйство.

В 50-е гг. в Западной Европе стали крепнуть тенден­ции к отчасти наметившейся еще ранее экономической интеграции. Благодаря этому новому процессу укреп­лялись международные экономические связи, созда­вался емкий рынок для торговли. Возникли Европей­ское объединение угля и стали, Европейское экономи­ческое сообщество. Европейская ассоциация свободной торговли и пр. Эти процессы во многом стимулирова­лись соперничеством с СССР, особенно обострившимся в годы «холодной войны», и в конечном счете явились своего рода ответом на насущные требования, предъяв­ляемые индустриальной цивилизацией.

К началу 50-х гг. Европа в основном вернулась к довоенному уровню производства. В дальнейшем тем­пы роста экономики были довольно быстрыми, в ФРГ они в 50—60-е гг. составили примерно 8%, в Ита- 6%, неплохими были показатели у Франции, индии, Бельгии и других стран. Одновременно уг­нались новые принципы государственного регу­лирования экономики 1< стабилизации социальных от-

ний.

И результате в 50—60-е гг. в ведущих капиталис-nfii-ских государствах сформировался новый тип об-щп-тва. Вот его характерные признаки: довольно вы-! ii уровень жизни и соответственно массового по­требления, социальная защищенность, соблюдение

ропе было всего 5 млн владельцев машин, то к началу НО-х гг. — уже 100 млн. Но значительное улучшение
материального положения трудящихся в целом, разумеется, еще не означало полной ликвидации проблемы социальных контрастов. И все же уровень жизни < оиременных рабочих на Западе и в США, которые неI»' чко являются акционерами своего предприятия, разительно отличается от уровня жизни практически

Уже в первые послевоенные годы многие тотали­тарные фашистские режимы в Европе уступили место демократическим. Позднее всего переход к демокра­тии осуществился в Испании и в Португалии — лишь к середине 70-х гг. Социалисты и социал-демократы "шили прочное положение в парламентах, нередко

г и партии становились и правящими. Значительную 1'оль в общественной жизни играли профсоюзы. В

онституциях, помимо традиционных демократиче-

• ких прав, законодательно закреплялись права на
1'УД, на забастовки, социальное обеспечение, образо-

• те и отдых.

Интеграция постепенно стала приобретать не толь-

1 экономический, но и политический характер.

¹ лед за межправительственным Советом Европы, со-

1.ШНЫМ еще в 1949 г., появился Европейский парламент (1957), полномочия которого к концу столетия заметно возросли. Большое значение в жизни Европы приобрело международное право, в том числе акты о правах человека, обязательные для исполнения всеми странами, подписавшими Всеобщую декларацию прав человека (1948).

И все же, удалось ли создать государство всеобщего благоденствия в рамках капиталистического общест- . ва? На этом пути, безусловно, были достигнуты весьма значительные результаты, однако сам идеал так и не был реализован. Это было связано с целым комплек­сом причин.

Во-первых, в начале 70-х гг. темпы экономическо­го подъема заметно пошли на убыль, а в 1974 г. разра­зился новый мировой кризис, вызвавший резкое па- j дение уровня производства (до 14—15%) и массовую безработицу. Причем в отличие от прежних кризисов перепроизводства на этот раз цены не снижались, а росли. Застой в производстве сопровождался инфля­цией (это явление породило специфический термин — стагфляция). Кроме того, экономический кризис со- , впал с энергетическим и цены на нефть возросли по­чти в 10 раз. Стала разрушаться и прежняя валютно-финансовая система, основанная на гегемонии долла­ра. В 1973 г. ведущие капиталистические страны под­писали соглашение о введении «плавающих» курсов валют и отмене официальной цены на золото. А 1980—1982 гг. ознаменовались еще одним кризисом, окончательно подорвавшим надежды на стабильное экономическое процветание.

Изменившаяся ситуация потребовала от прави­тельств и предпринимателей поиска новых решений. Подорожание сырья заставило обратиться к созданию энергосберегающих технологий, глобализация миро­вой экономики побудила ввести регулирование хозяй­ственных проблем не только на национальном, но и на международном уровне. Пока еще трудно сказать, насколько эффективными и долгосрочными окажутся меры подобного рода. Кроме того, безусловное лид«|1ство Запада среди капиталистических стран замет-пи пошатнулось. Помимо Японии, в последние десяти-

. сии успешно соперничающей с США, ФРГ, Англией

и другими недавними лидерами (большинство кото­рых Япония уже оставила позади), в полосу расцвета in тупили и другие страны азиатского Востока: Южная |>"1>|'и, Тайвань, Сингапур, Малайзия. Западному по-

.. -у ведущих капиталистических стран (включая

«IIIА) ныне противостоит восточный, стремительно напирающий силу. И хотя, казалось бы, непримири­мых противоречий между ними нет, экономическое i опсрничество порой принимает весьма острые формы.

Серьезные сбои стала давать и демократическая < ш-тема, в частности понизилась эффективность программ социальной защиты. Так, для США затяжная |фронтация с СССР, войны в Корее и затем во Вьетнаме создавали значительные трудности при осуществлении социальных программ. А это наряду игрессивной внешней политикой вызывало у части пмериканцев недовольство правительством и разочарование в самой системе демократии. Президентские пдминистрации (в частности, при Р. Никсоне и Р. Рейоане) порой прибегали к наступлению на профсоюзы,

м- гавляя их смириться с падением реальной заработ­ной платы. Но ни жесткие, ни перемежающиеся с ни­ми либеральные меры пока не позволяют американ­ской демократической системе справиться с целым ря-•i.i im проблем: коррупцией, наркобизнесом, ростом преступности и т. д.

Во многом сходные проблемы стоят и перед евро-•|' некими капиталистическими странами. К концу ве-i а поколебался авторитет даже «шведской модели», • «торая долгое время служила своего рода эталоном. ' шфеменная Швеция уже не может позволить себе 11 штнть 50—60% бюджета на нужды социального

• гспечения. В 1990 г. был принят закон о заморажи-иннии заработной платы и запрете стачек на два года.на 21%; промышленность достигла довоенных показа­телей несколько позже, к 1926—1927 гг.

Однако как раз в эти годы советское руководство во главе с И. В. Сталиным отказалось от политики нэпа и повернуло к линии на всеобщее обобществление. В 1925 г. был провозглашен курс на индустриализа­цию, а в конце 20-х гг началась массовая коллективи­зация сельского хозяйства. К этому времени в стране в основном уже сложилась «классическая» тоталитар­ная система, укрепившаяся в последующие годы.

В результате индустриализации и коллективи­зации, а также жестких норм регулирования обще­ственной жизни в СССР оформилось общество особо­го типа. Произошло практически полное огосударств­ление средств производства, хотя формально в стране существовало два вида социалистической собственнос­ти — государственная и колхозно-кооперативная. В управлении экономикой воцарился жесткий центра­лизм, было введено административно-командное рас­пределение ресурсов и готовой продукции. Цены опре­делялись не на основе рыночного спроса и предложе­ния, а по указанию «сверху». Товарно-денежные от­ношения сохранялись, но также жестко регулирова­лись, носили «свернутый» характер.

Социально-классовая структура общества состояла теперь из трех основных групп: рабочего класса, значи­тельно увеличившегося за счет выходцев из деревни; колхозного крестьянства и кооперированных куста­рей; социальной «прослойки» служащих и интелли­генции. В 1940 г. эти три группы насчитывали соответ­ственно 34, 47 и 16,5% всего населения. Сохранялся также небольшой слой крестьян-единоличников и не­кооперированных кустарей (2,5% населения).

Руководство страны широко использовало различ­ные методы внеэкономического принуждения. Поми­мо введения паспортного режима, крайне жестких мер по борьбе с расхищениями социалистической собст­венности и нарушениями трудовой дисциплины, повсеместно использовался и принудительный труд починных. Историки до сих пор не пришли к еди­ному мнению относительно общего числа людей, по­страдавших от репрессий, называются самые разные цифры. Однако достоверно известно, что труженики ГУЛАГа (Главное управление трудовых лагерей и тру­довых поселений) давали до половины добываемых в ('ССР золота и хромо-никелевой руды, примерно треть платины и древесины. Силами заключенных стро­ились целые города (Магадан, Норильск, Ангарск и др.), каналы (Москва — Волга, Беломорско-Балтий-гкий и др.), железные дороги.

В ходе репрессий, набравших особую силу с середи­ны 30-х гг., крайне возросла роль и власть органов ннутренних дел и государственной безопасности, кото­рые осуществляли непосредственный контроль за все­ми сферами жизни общества. Не только коммунисти­ческая партия, во и многочисленные общественные организации (Советы, профсоюзы, комсомол, пионер­ские дружины, творческие союзы и т. д.) были пре­дельно идеологизированы и подчинены диктату пар­тийно-бюрократического аппарата.

Возникшее в СССР общество тоталитарного соци­ализма имело мало общего с моделью, разработанной в < мое время основоположниками марксизма. Тем не ме-н(>е именно такой «жесткий» вариант развития позво­нил стране в беспрецедентно короткие сроки осущест-иить модернизацию в экономике и превратиться в «ощную индустриальную державу. К началу второй мировой войны СССР, опередив все европейские стра­ны, вышел на второе место в мире (после США) по объ-' мам промышленного производства. К этому времени и распоряжении руководства страны были идеально отработанные механизмы, дававшие возможность мо-оилизовать все силы общества для решения той или "ной важной задачи. Это в значительной мере обеспе­чило наряду с другими факторами победу СССР в Ве-никой Отечественной войне.

Вместе с тем форсированные методы управления жономикой (независимо от того, что они во многом диктовались объективными причинами) вели и к серь­езным потерям. Возникла, например, опасная диспро­порция между уровнями развития промышленности и сельского хозяйства, которое быстро превратилось в отсталую отрасль экономики и перестало обеспечивать потребности страны в продовольствии. Понеся серьез­ный урон в годы принудительной коллективизации, деревня в дальнейшем постоянно подвергалась на­сильственной перекачке огромных ресурсов и средств в 4 приоритетные» сферы экономики, по сути дела, став их придатком. Уровень жизни населения, особен­но крестьянства, был весьма низким. Капиталовложе­ния в легкую промышленность, производящую пред­меты массового потребления, были на несколько по­рядков ниже, чем в тяжелой промышленности.

В СССР был проведен широкий круг важных и принципиально новых социальных преобразований. Однако в условиях тоталитарного режима возможнос­ти, заложенные в этих преобразованиях, были реали­зованы далеко не полностью. И все же сделано было не­мало. Вскоре после Октябрьской революции были уп­разднены сословия, женщины получили равные права с мужчинами, введены бесплатное медицинское обслу­живание и образование, восьмичасовой рабочий день, система охраны труда женщин и подростков. Даже в самые трудные годы большие средства вкладывались в сферу науки и духовного развития общества. Значи­тельные усилия были направлены на ликвидацию без­грамотности: если в 1913 г. лишь 27% жителей России умели читать и писать, то к концу 30-х гг. этот показа­тель вырос до 80%. Система бесплатного образования и преимущества, предоставленные рабочим и крестья­нам при поступлении в вузы, впервые в истории Рос­сии открыли возможность реализовать свои творческие способности огромной массе людей.

В результате произошла существенная переориен­тация в системе ценностей: стали значительно выше, чем прежде, оцениваться созидательный труд масс, их роль в истории. Вполне естественно, что в этих новых условиях подавляющее большинство членов общества искренне ощущали свое единство с государственной и питью и активно участвовали в социалистическом п-ельстве. Однако, как уже говорилось в разделе о тоталитаризме, социальными благами пользовалось в < 'ССР далеко не все население (крестьяне, например, и it этом отношении оказались в наиболее ущемленном положении); творческая инициатива личности искус-гтненно приспосабливалась к задачам, определяемым государством; в условиях репрессий и искусственно раздуваемой борьбы с так называемыми «классовыми врагами» индивид не был социально защищен в глав­ном — в личной свободе, неприкосновенности имуще­ства, а подчас и жизни. Сфера культуры была жестко идеологизирована, «классовый подход» применялся даже к науке, в результате чего было, например, при­остановлено развитие таких ее принципиально важ­ных направлений, как генетика и кибернетика.

В стреле была создана внешне демократическая система управления (Советы народных депутатов), по­зволявшая осуществлять широкое народное предста­вительство в высших органах власти, выборы стали всеобщими, равными и прямыми, голосование — тай­ным. Однако деятельность Советов контролировалась центральной властью, а сами выборы в условиях одно­партийной системы и подбора кандидатов «сверху», по сути дела, носили безальтернативный недемократи­ческий характер.

Помимо названных и множества других диспро­порций, тоталитарный режим создавал в развитии страны принципиально важное противоречие между идеалом построения социализма, самого гуманного и справедливого общественного строя, и реальностью. Долгое время ист-урия как бы бросала СССР от одной экстремальной ситуации к другой (причем далеко не нее из них возникали по объективным причинам), и •jm отчасти смягчало внутренние противоречия в об­ществе. Не только власти, но и массовое сознание «списывали» многие сложности развития на счет веновой отсталости России, необходимости борьбы с внешними и внутренними врагами и т. д. Однако та­кое положение не могло длиться вечно.

В результате победы СССР во второй мировой вой­не его позиции на международной арене значительна укрепились. Целый ряд стран Восточной Европы и Азии приступили к строительству социализма, в це­лом следуя советской модели, но не всегда автоматиче­ски копируя ее. Возникновение мощного социалисти­ческого лагеря во главе с СССР кардинально изменило геополитическую ситуацию в мире и послужило по­водом наряду с другими причинами для начала затяж­ной «холодной войны». В ходе этой «войны», длив­шейся до конца 80-х гг., социалистическая и капита­листическая системы активно соперничали в самых различных сферах — от вооружений и экономики до идеологии и культуры. В этой обстановке вплоть до смерти И. В. Сталина (март 1953 г.) наблюдалось яв­ное ужесточение тоталитарного режима в СССР и в его странах-союзницах.

Но, как и в 30-е гг., отрицательные стороны этой жесткой централизации (усиление давления на крестьянство, гонения на интеллигенцию и пр.) были сбалансированы положительными: в кратчайшие сро­ки восстановлено разрушенное войной хозяйство, уже в 1947 г. отменена карточная система, появилась тен­денция к повышению уровня жизни населения (преж­де всего горожан). И все-таки в целом сталинский ва­риант тоталитаризма уже исчерпал свои внутренние возможности, и не случайно он завершился с физиче­ской кончиной вождя. Соратники Сталина осознавали необходимость серьезной коррекции прежнего жест­кого курса.

Обновление тоталитаризма?

И уже в августе 1953 г. возглавивший правительст­во Г. М. Маленков поставил вопрос о повороте эконо­мики лицом к человеку, о повышении благосостояния порода путем ускоренного развития сельского хозяй-< i ми и легкой промышленности. После 1953г. были приняты меры по улучшению материального положе­нии крестьянства, проведены преобразования и в дру-i их областях жизни. Многое было сделано для расши-i .имяхозяйственной самостоятельности предприятий и колхозов. На XX съезде КПСС (февраль 1956 г.) бы-'| и официально осуждены репрессии и культ личности Сталина.

Но можно ли сказать, что тогда, в середине ы> х гг., тоталитарный режим в СССР прекратил существование? Нет, исчезла лишь «жесткая» разновидть режима, который пытался реформироваться изнутри. Реформы 50 х гг., в целом направленные в сто1>1>ну демократизации, в определенной мере оздорежим и позволили продлить его существова Новое руководство СССР во главе с Н. С. Хрущеni.iM всерьез верило в возможность победы в экономим-ском соревновании с США, и темпы прироста продукции вплоть до середины 60-х гг. давали основания
fl'ifl подобных надежд.

Однако тоталитарная суть режима не изменилась ми при Хрущеве, ни после того, как в 1964 г. к руко-мидству партией и страной пришел Л. И. Брежнев. Это проявлялось и в непродуманных волевых решениях, и II чрезмерном разрастании бюрократического аппара­та, и в грубых силовых акциях во внешней политике (кмешательство во внутренние дела Чехословакии, иойна в Афганистане и пр.). А нерациональное и не­редко некомпетентное использование богатейших природных ресурсов страны и ее экономического по­тенциала в целом в 70—80-е гг. привело к падению и фактической остановке темпов роста производства, ч затем и к «откату».

Признаки серьезного экономического кризиса вы­нудили советское руководство во главе с М. С. Горбачевым во второй половине 80-х гг. предпринять меры к оздоровлению экономики и жизни общества в целом.

Но если в общественной сфере правящая партия по­шла на значительные уступки (переход к альтернатив­ной системе выборов, сведение к минимуму политиче­ской цензуры и пр.). то попытки внедрения в плано­вую экономику рыночных элементов носили робкий и непоследовательный характер.

Тем не менее в результате этих шагов «сверху» был разбужен потенциал общества. Искусственное сдер­живание в течение ряда десятилетий самых разных инициатив породило своего рода эффект «пружины». Собственнические инстинкты (в принципе вполне ес­тественные), освободившись от ряда административ­ных запретов, стали перехлестывать через край: не­управляемая тяга к обогащению вела к широкомасш­табной коррупции и росту преступности. В нацио­нальных республиках СССР возникли центробежные тенденции, нередко порождавшие тяжелые конфликт­ные ситуации. Между тем ожидаемого подъема в эко­номике так и не произошло.

В этой обстановке в декабре 1991 г. по инициативе руководства России, Украины, Белоруссии и других союзных республик было принято решение о прекра­щении существования СССР. На его территории воз­никло 15 (по числу бывших республик) самостоятель­ных государств. Все они переживают сейчас болезнен­ный и сложный период перехода от социалистической экономики к рыночной, происходит своего рода «врас­тание» посттоталитарных обществ в современную ин­дустриальную цивилизацию.

Этот процесс осложняется тем, что по времени он совпал с кризисом самой индустриальной цивилиза­ции. Она, как будет сказано в конце главы, в опреде­ленном смысле также исчерпала свои возможности и сейчас стоит на пороге серьезных и пока еще не вполне ясных преобразований. Таким образом, население России и других постсоветских государств, как и боль­шая часть человечества, нелегким методом проб и ошибок ищет наиболее благоприятные пути развития .(кономики и общества в целом.

К концу 80-х гг. социалистический эксперимент был прекращен почти повсеместно. Большинство вче­рашних социалистических стран предпочли традици­онный путь капиталистического развития. Чрезвы­чайно интересен опыт Китая (и в меньшей степени Вьетнама), где коммунистическая партия, сохранив за гобой власть и ключевые механизмы регулирования экономики, сумела осуществить переход на рыночное падение хозяйства. Это привело к стремительному рос­ту темпов развития производства, значительно вырос­ли его объемы и качество продукции, а вслед за этим начался и рост уровня жизни населения страны, чис­ленность которого уже давно превысила 1 миллиард. При этом властям удалось сохранить основные заво-• шшкя социализма в социальной сфере. Видимо, в XXI в. поиски новых экономических и обществен­но-политических структур в определенной мере будут учитывать и китайский опыт, и тот непростой путь, по которому сейчас идут Россия и другие постсоветские страны. Во всяком случае, очевидно, что социалисти­ческий эксперимент, не удавшийся в полном объеме, нее же не оказался бесполезным для развития совре­менной цивилизации.

Вопросы и задания

1.Что помешало построить в СССР «классический» социализм? Почему его формы на практике оказались тоталитарными?

2.В чем состояли реальные достижения социализма а ;ССР и других социалистических странах? Могли ли эти достиения, по-вашему, быть применены и в рамках капиталистической системы или нет? Аргументируйте свой ответ.

3.С чем, по-вашему, связано то. что именно на рубеже 80Ю-х гг. Россия (СССР) и страны Восточной Европы отказались

<>т социалистического эксперимента? Какие причины при этом преобладали бъективные или субъективные?

4. Какую роль сыграла социалистическая система в историиXX в-?