Конкретные задачи пролетариата в ближайшем будущем 4 страница

Для Европы можно установить довольно точно время окончательной смены старого капитализма новым: это именно — начало XX века. В одной из новейших сводных ра­бот по истории «образования монополий» мы читаем:

«Можно привести из эпохи до 1860 г. отдельные примеры капиталистических моно­полий; можно открыть в них зародыши тех форм, которые столь обычны теперь; но все это безусловно — доисторические времена для картелей. Настоящее начало современ­ных монополий относится, самое раннее, к 1860 годам. Первый крупный период разви­тия монополий начинается с международного угнетения промышленности 1870 годов и простирается до начала 1890 годов». «Если рассматривать дело в европейском масшта­бе, то предельным пунктом развития свободной конкуренции являются 60-ые и 70-ые годы. Тогда Англия закончила постройку своей капиталистической организации старо­го стиля. В Германии эта организация вступила в решительную борьбу с ремеслом и домашней промышленностью и начала создавать себе свои формы существования».

316__________________________ В. И. ЛЕНИН

«Большой переворот начинается с краха 1873 года или, вернее, с депрессии, которая последовала за ним и которая — с едва заметным перерывом в начале 80-х годов и с необыкновенно сильным, но коротким подъемом около 1889 года — заполняет 22 года европейской экономической истории». «Во время короткого периода подъема 1889— 1890 гг. картелями сильно пользовались для использования конъюнктуры. Необдуманная политика поднимала вверх цены еще быстрее и еще сильнее, чем это произошло бы без картелей, и почти все эти картели погибли бесславно «в могиле краха». Прошло еще пять лет плохих дел и низких цен, но в промышленности царило уже не прежнее настроение. Депрессию не считали уже чем-то само собою разумеющимся, в ней видели лишь паузу перед новой благоприятной конъюнктурой.

И вот картельное движение вступило в свою вторую эпоху. Вместо преходящего яв­ления картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Они завоевывают одну область промышленности за другой и в первую голову обработку сырых материа­лов. Уже в начале 1890 годов картели выработали себе в организации коксового синди­ката, по образцу которого создан угольный синдикат, такую картельную технику, дальше которой движение, в сущности, не пошло. Большой подъем в конце XIX века и кризис 1900—1903 годов стоят — по крайней мере в горной и железной промышленно­сти — впервые всецело под знаком картелей. И если тогда это казалось еще чем-то но­вым, то теперь для широкого общественного сознания стало само собою разумеющейся истиной, что крупные части хозяйственной жизни изъяты, как общее правило, из сво­бодной конкуренции» .

* Th. Vogelstein. «Die finanzielle Organisation der kapitalistischen Industrie und die Monopolbildungen» в «Grundriß der Sozialökonomik». VI Abt., Tüb., 1914 (Т. Фогельштейн. «Финансовая организация капитали­стической индустрии и образование монополий» в «Основах социальной экономики». VI раздел, Тюбин­ген, 1914. Ред.). Ср. того же автора: «Organisationsformen der Eisenindustrie und Textilindustrie in England und Amerika». Bd. I, Lpz., 1910 («Организационные формы железоделательной и текстильной промыш­ленности в Англии и Америке». Том I, Лейпциг, 1910. Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 317

Итак, вот основные итоги истории монополий: 1) 1860 и 1870 годы — высшая, пре­дельная ступень развития свободной конкуренции. Монополии лишь едва заметные за­родыши. 2) После кризиса 1873 г. широкая полоса развития картелей, но они еще ис­ключение. Они еще не прочны. Они еще преходящее явление. 3) Подъем конца XIX ве­ка и кризис 1900—1903 гг.: картели становятся одной из основ всей хозяйственной жизни. Капитализм превратился в империализм.

Картели договариваются об условиях продажи, сроках платежа и пр. Они делят ме­жду собой области сбыта. Они определяют количество производимых продуктов. Они устанавливают цены. Они распределяют между отдельными предприятиями прибыль и т. д.

Число картелей в Германии определялось приблизительно в 250 в 1896 г. и в 385 в 1905 году при участии в них около 12 000 заведений . Но все признают, что эти цифры преуменьшены. Из приведенных выше данных германской промышленной статистики 1907 г. видно, что даже 12 000 крупнейших предприятий сосредоточивают, наверное, больше половины общего количества паровой и электрической силы. В Соединенных Штатах Северной Америки число трестов определялось в 1900 г. — в 185; в 1907 г. — в 250. Американская статистика делит все промышленные предприятия на принадлежа­щие отдельным лицам, фирмам и корпорациям. Последним принадлежало в 1904 году — 23,6%, в 1909 г. — 25,9%, т. е. свыше четверти общего числа предприятий. Рабочих в этих заведениях было 70,6% в 1904 и 75,6%, три четверти общего числа, в 1909 г.; размеры производства были 10,9 и 16,3 миллиардов долларов, т. е. 73,7% и 79,0% об­щей суммы.

Dr. Riesser. «Die deutschen Großbanken und ihre Konzentration im Zusammenhange mit der Entwicklung der Gesamtwirtschaft in Deutschland». 4. Aufl., 1912, S. 149. — R. Liefmann. «Kartelle und Trusts und die Weiterbildung der volkswirtschaftlichen Organisation». 2. Aufl., 1910, S. 25 (Д-р Риссер. «Германские круп­ные банки и их концентрация в связи с общим развитием хозяйства в Германии». 4 изд., 1912, стр. 149. — Р. Лифман. «Картели и тресты и дальнейшее развитие народнохозяйственной организации». 2 изд., 1910, стр. 25. Ред.).

318__________________________ В. И. ЛЕНИН

В руках картелей и трестов сосредоточивается нередко семь-восемь десятых всего производства данной отрасли промышленности. Рейнско-Вестфальский каменноуголь­ный синдикат при своем основании в 1893 году концентрировал 86,7% всего производ­ства угля в районе, а в 1910 году уже 95,4% . Создающаяся таким образом монополия обеспечивает гигантские доходы и ведет к образованию технически-производственных единиц необъятного размера. Знаменитый керосиновый трест в Соединенных Штатах (Standard Oil Company) был основан в 1900 г. «Его капитал составлял 150 миллионов долларов. Выпущено было обыкновенных акций на 100 млн. и привилегированных на 106 млн. На эти последние выплачивалось дивиденда в 1900—1907 годах: 48, 48, 45, 44, 36, 40, 40, 40%, всего 367 миллионов долларов. С 1882 по 1907 год было получено чис­той прибыли 889 млн. долларов; из них 606 млн. уплачены в дивиденд, а остальное по­шло на резервный капитал» . «На всех предприятиях стального треста (United States Steel Corporation) было в 1907 г. не менее как 210 180 рабочих и служащих. Самое крупное предприятие германской горной промышленности, Гельзенкирхенское горное общество (Gelsenkirchener Bergwerksgesellschaft), имело в 1908 г. — 46 048 рабочих и

j* j* j* j* j* j* j*

служащих» . Еще в 1902 г. стальной трест производил 9 миллионов тонн стали Его производство стали составляло в 1901 г. — 66,3%, а в 1908 г. — 56,1 % всего про­изводства стали в Соединенных Штатах ; добыча руды — 43,9% и 46,3% за те же годы.

Dr. Fritz Kestner. «Der Organisationszwang. Eine Untersuchung über die Kämpfe zwischen Kartellen und Außenseitern». Brl., 1912, стр. 11 (Д-р Фриц Кестнер. «Принуждение к организации. Исследование о борьбе между картелями и посторонними». Берлин. Ред.).

R. Liefmann. «Beteiligungs- und Finanzierlingsgesellschaften. Eine Studie über den modernen Kapitalismus und das Effektenwesen». 1. Aufl., Jena, 1909, стр. 212 (Р. Лифман. «Общества участия и фи­нансирования. Исследование современного капитализма и сущности ценных бумаг». 1 издание, Йена. Ред.).

*** Там же, стр. 218.

*"* Dr. S. Tschierschky. «Kartell und Trust». Gott., 1903, стр. 13 (Д-р 3. Чиршки. «Картель и трест», Гёт-тинген. Ред.).

***** Th. Vogelstein. «Organisationsformen», стр. 275.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 319

Отчет американской правительственной комиссии о трестах говорит: «Их превос­ходство над конкурентами основывается на крупных размерах их предприятий и на их превосходно поставленной технике. Табачный трест с самого своего основания прила­гал все усилия к тому, чтобы в широких размерах заменять ручной труд машинным по­всюду. Он скупал для этой цели все патенты, имеющие какое-либо отношение к обра­ботке табака, и израсходовал на это громадные суммы. Многие патенты оказывались сначала негодными, и их приходилось перерабатывать инженерам, состоящим на служ­бе у треста. В конце 1906 г. было создано два филиальных общества с исключительной целью скупки патентов. Для той же цели трест основал свои литейни, машинные фаб­рики и починочные мастерские. Одно из этих заведений, в Бруклине, занимает в сред­нем 300 рабочих; здесь производятся опыты над изобретениями для производства па­пирос, маленьких сигар, нюхательного табака, листового олова для упаковки, коробок и пр.; здесь же усовершенствуются изобретения» . «И другие тресты держат у себя на службе так называемых developping engineers (инженеров для развития техники), зада­чей которых является изобретать новые приемы производства и испытывать техниче­ские улучшения. Стальной трест платит своим инженерам и рабочим высокие премии за изобретения, способные повысить технику или уменьшить издержки» .

Подобным же образом организовано дело технических улучшений в германской крупной промышленности, например, в химической, которая развилась так гигантски за последние десятилетия. Процесс концентрации производства уже к 1908 г. создал в этой промышлен-

* Report of the Commissioner of Corporations on the Tobacco Industry. Washington, 1909, стр. 266 (Отчет члена комиссии об объединениях в табачной промышленности. Вашингтон. Ред.) — цитировано по кни­ге «Dr. Paul Tafel. «Die nordamerikanischen Trusts und ihre Wirkungen auf den Fortschritt der Technik». Stuttgart, 1913, стр. 48 (Д-р Пауль Тафель. «Североамериканские тресты и их влияние на прогресс техни­ки». Штутгарт. Ред.).

" Там же, стр. 48—49.

320__________________________ В. И. ЛЕНИН

ности две главные «группы», которые по-своему тоже подходили к монополии. Снача­ла эти группы были «двойственными союзами» двух пар крупнейших фабрик, с капи­талом каждая в 20—21 миллион марок: с одной стороны, бывшая Майстера, фабрика в Хохсте и Касселлэ в Франкфурте-на-Майне, с другой стороны, анилиновая и содовая фабрика в Людвигсхафене и бывшая Байера в Эльберфельде. Затем в 1905 г. одна груп­па, а в 1908 г. другая вошла в соглашение каждая еще с одной крупной фабрикой. По­лучилось два «тройственных союза» с капиталом в 40—50 миллионов марок каждый, и между этими «союзами» уже началось «сближение», «договоры» о ценах и т. д. .

Конкуренция превращается в монополию. Получается гигантский прогресс обобще­ствления производства. В частности обобществляется и процесс технических изобрете­ний и усовершенствований.

Это уже совсем не то, что старая свободная конкуренция раздробленных и не знаю­щих ничего друг о друге хозяев, производящих для сбыта на неизвестном рынке. Кон­центрация дошла до того, что можно произвести приблизительный учет всем источни­кам сырых материалов (например, железорудные земли) в данной стране и даже, как увидим, в ряде стран, во всем мире. Такой учет не только производится, но эти источ­ники захватываются в одни руки гигантскими монополистическими союзами. Произво­дится приблизительный учет размеров рынка, который «делят» между собою, по дого­ворному соглашению, эти союзы. Монополизируются обученные рабочие силы, нани­маются лучшие инженеры, захватываются пути и средства сообщения — железные до­роги в Америке, пароходные общества в Европе и в Америке. Капитализм в его импе­риалистской стадии вплотную подводит к самому всестороннему обобществлению производства, он втаскивает, так сказать, капиталистов, вопреки их воли и сознания, в какой-то новый общественный по-

Riesser, назв. соч., стр. 547 и ел. по 3-му изд. Газеты сообщают (июнь 1916) о новом гигантском тре­сте, объединяющем химическую промышленность Германии.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 321

рядок, переходный от полной свободы конкуренции к полному обобществлению.

Производство становится общественным, но присвоение остается частным. Общест­венные средства производства остаются частной собственностью небольшого числа лиц. Общие рамки формально признаваемой свободной конкуренции остаются, и гнет немногих монополистов над остальным населением становится во сто раз тяжелее, ощутительнее, невыносимее.

Немецкий экономист Кестнер посвятил особое сочинение «борьбе между картелями и посторонними», т. е. не входящими в картель предпринимателями. Он назвал это со­чинение: «Принуждение к организации», тогда как надо было бы говорить, конечно, чтобы не прикрашивать капитализма, о принуждении к подчинению союзам монополи­стов. Поучительно взглянуть просто хотя бы на перечень тех средств современной, но­вейшей, цивилизованной, борьбы за «организацию», к которым прибегают союзы мо­нополистов: 1) лишение сырых материалов («... один из важнейших приемов для при­нуждения к вступлению в картель»); 2) лишение рабочих рук посредством «альянсов» (т. е. договоров капиталистов с рабочими союзами о том, чтобы последние принимали работу только на картелированных предприятиях); 3) лишение подвоза; 4) лишение сбыта; 5) договор с покупателем о ведении торговых сношений исключительно с карте­лями; 6) планомерное сбивание цен (для разорения «посторонних», т. е. предприятий, не подчиняющихся монополистам, расходуются миллионы на то, чтобы известное вре­мя продавать ниже себестоимости: в бензинной промышленности бывали примеры по­нижения цен с 40 до 22-х марок, т. е. почти вдвое!); 7) лишение кредита; 8) объявление бойкота.

Перед нами уже не конкуренционная борьба мелких и крупных, технически отста­лых и технически передовых предприятий. Перед нами — удушение монополистами тех, кто не подчиняется монополии, ее гнету, ее произволу. Вот как отражается этот процесс в сознании буржуазного экономиста:

322__________________________ В. И. ЛЕНИН

«Даже в области чисто хозяйственной деятельности, — пишет Кестнер, — происхо­дит известная передвижка от торговой деятельности в прежнем смысле к организатор­ски-спекулятивной. Наибольшим успехом пользуется не купец, умеющий на основании своего технического и торгового опыта всего лучше определить потребности покупате­лей, найти и, так сказать, «открыть» спрос, остающийся в скрытом состоянии, а спеку­лятивный гений (? ! ), умеющий наперед усчитать или хотя бы только почуять организа­ционное развитие, возможность известных связей между отдельными предприятиями и банками...».

В переводе на человеческий язык это значит: развитие капитализма дошло до того, что, хотя товарное производство по-прежнему «царит» и считается основой всего хо­зяйства, но на деле оно уже подорвано, и главные прибыли достаются «гениям» финан­совых проделок. В основе этих проделок и мошенничеств лежит обобществление про­изводства, но гигантский прогресс человечества, доработавшегося до этого обобществ­ления, идет на пользу... спекулянтам. Мы увидим ниже, как «на этом основании» ме­щански-реакционная критика капиталистического империализма мечтает о возвраще­нии назад, к «свободной», «мирной», «честной» конкуренции.

«Длительное повышение цен, как результат образования картелей, — говорит Кест­нер, — до сих пор наблюдалось только по отношению к важнейшим средствам произ­водства, особенно каменному углю, железу, кали; и, наоборот, никогда не наблюдалось по отношению к готовым продуктам. Связанное с этим повышение доходности равным образом ограничивалось индустрией, производящей средства производства. Это на­блюдение надо еще дополнить тем, что промышленность, обрабатывающая сырые ма­териалы (а не полуфабрикаты), не только извлекает выгоды в виде высоких прибылей благодаря образованию картелей к ущербу для промышленности, занятой дальнейшей переработкой полуфабрикатов, но и стала по отношению к этой промышленности в из­вестное отношение гос-

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 323

подстава, которого не было при свободной конкуренции» .

Подчеркнутые нами слова показывают ту суть дела, которую так неохотно и редко признают буржуазные экономисты и от которой так усердно стараются отговориться и отмахнуться современные защитники оппортунизма с К. Каутским во главе. Отноше­ния господства и связанного с ним насилия — вот что типично для «новейшей фазы в развитии капитализма», вот что с неизбежностью должно было проистечь и проистекло из образования всесильных экономических монополий.

Приведем еще один пример хозяйничанья картелей. Там, где можно захватить в свои руки все или главные источники сырья, возникновение картелей и образование моно­полий особенно легко. Но было бы ошибкой думать, что монополии не возникают и в других отраслях промышленности, где захват источников сырья невозможен. В це­ментной промышленности сырой материал имеется всюду. Но и эта промышленность сильно картелирована в Германии. Заводы объединились в порайонные синдикаты: южногерманский, рейнсковестфальский и т. д. Цены установлены монопольные: 230— 280 марок за вагон при себестоимости в 180 марок! Предприятия дают 12—16% диви­денда, причем не надо забывать, что «гении» современной спекуляции умеют направ­лять в свои карманы большие суммы прибылей помимо того, что распределяется как дивиденд. Чтобы устранить конкуренцию из столь прибыльной промышленности, мо­нополисты пускаются даже на уловки: распространяются ложные слухи о плохом по­ложении промышленности, печатаются анонимные объявления в газетах: «капитали­сты! остерегайтесь вкладывать капиталы в цементное дело»; наконец, скупают заведе­ния «посторонних» (т. е. не участвующих в синдикатах), платят им «отступного» 60— 80—150 тысяч марок . Монополия пролагает себе дорогу всюду и всяческими способа­ми, начиная от «скромного» платежа отступного

* Кестнер, назв. соч., стр. 254.

«Zement» von L. Eschwege. «Die Bank»¹³⁶, 1909, 1, стр. 115 и следующие («Цемент» Л. Эшвеге. «Банк». Ред.).

324__________________________ В. И. ЛЕНИН

и кончая американским «применением» динамита к конкуренту.

Устранение кризисов картелями есть сказка буржуазных экономистов, прикраши­вающих капитализм во что бы то ни стало. Напротив, монополия, создающаяся в неко­торых отраслях промышленности, усиливает и обостряет хаотичность, свойственную всему капиталистическому производству в целом. Несоответствие в развитии земледе­лия и промышленности, характерное для капитализма вообще, становится еще больше. Привилегированное положение, в котором оказывается наиболее картелированная так называемая тяжелая индустрия, особенно уголь и железо, приводит в остальных от­раслях промышленности «к еще более острому отсутствию планомерности», как при­знается Ейдэльс, автор одной из лучших работ об «отношении немецких крупных бан­ков к промышленности» .

«Чем развитее народное хозяйство, — пишет Лифман, беспардонный защитник ка­питализма, — тем больше обращается оно к более рискованным или к заграничным предприятиям, к таким, которые требуют продолжительного времени для своего разви­тия, или, наконец, к таким, которые имеют только местное значение» . Увеличение рискованности связано, в конце концов, с гигантским увеличением капитала, который, так сказать, льется через край, течет за границу и т. д. А вместе с тем усиленно быст­рый рост техники несет с собой все больше элементов несоответствия между различ­ными сторонами народного хозяйства, хаотичности, кризисов. «Вероятно, — вынужден признать тот же Лифман, — человечеству предстоят в недалеком будущем снова круп­ные перевороты в области техники, которые проявят свое действие и на народнохозяй­ственную организацию»... электричество, воздухоплавание... «Обыкновенно и по об­щему правилу в такие времена

Jeidels. «Das Verhältnis der deutschen Großbanken zur Industrie mit besonderer Berücksichtigung der Eisenindustrie». Lpz., 1905, стр. 271 (Ейдэльс. «Отношение немецких крупных банков к промышленности, в особенности к металлургической промышленности». Лейпциг. Ред.)¹³¹. " Liefmann. «Beteiligungs- etc. Ges.», стр. 434.

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 325

* коренных экономических изменении развивается сильная спекуляция...»

А кризисы — всякого рода, экономические чаще всего, но не одни только экономи­ческие — в свою очередь в громадных размерах усиливают тенденцию к концентрации и к монополии. Вот чрезвычайно поучительное рассуждение Еидэльса о значении кри­зиса 1900 года, кризиса, сыгравшего, как мы знаем, роль поворотного пункта в истории новейших монополий:

«Кризис 1900 года застал наряду с гигантскими предприятиями в главных отраслях промышленности еще много предприятий с организацией, по теперешним понятиям, устарелою, «чистые» предприятия» (т. е. не комбинированные), «поднявшиеся вверх на гребне волны промышленного подъема. Падение цен, понижение спроса привели эти «чистые» предприятия в такое бедственное положение, которое либо вовсе не косну­лось комбинированных гигантских предприятий, либо затронуло их на совсем короткое время. Вследствие этого кризис 1900 года в несравненно большей степени привел к промышленной концентрации, чем кризис 1873 года: этот последний создал тоже из­вестный отбор лучших предприятий, но при тогдашнем уровне техники этот отбор не мог привести к монополии предприятий, сумевших победоносно выйти из кризиса. Именно такой длительной монополией, и притом в высокой степени, обладают гигант­ские предприятия теперешней железоделательной и электрической промышленности благодаря их очень сложной технике, их далеко проведенной организации, мощи их капитала, а затем в меньшей степени и предприятия машиностроительной, известных отраслей металлургической промышленности, путей сообщения и пр.» .

Монополия — вот последнее слово «новейшей фазы в развитии капитализма». Но наши представления о действительной силе и значении современных монополий были бы крайне недостаточны, неполны, преуменьшены, если бы мы не приняли во внима­ние роли банков.

* Liefmann. «Beteiligungs- etc. Ges.», стр. 465—466. " Jeidels, стр. 108.

326__________________________ В. И. ЛЕНИН

II. БАНКИ И ИХ НОВАЯ РОЛЬ

Основной и первоначальной операцией банков является посредничество в платежах. В связи с этим банки превращают бездействующий денежный капитал в действующий, т. е. приносящий прибыль, собирают все и всяческие денежные доходы, предоставляя их в распоряжение класса капиталистов.

По мере развития банкового дела и концентрации его в немногих учреждениях, бан­ки перерастают из скромной роли посредников в всесильных монополистов, распоря­жающихся почти всем денежным капиталом всей совокупности капиталистов и мелких хозяев, а также большею частью средств производства и источников сырья в данной стране и в целом ряде стран. Это превращение многочисленных скромных посредников в горстку монополистов составляет один из основных процессов перерастания капита­лизма в капиталистический империализм, и потому на концентрации банковского дела нам надо в первую голову остановиться.

В 1907/8 г. вклады всех акционерных банков Германии, обладавших капиталом бо­лее 1 миллиона марок, составляли 7 миллиардов марок; в 1912/3 г. — уже 9,8 миллиар­да. Увеличение на 40% за пять лет, причем из этих 2,8 млрд. увеличения 2,75 млрд. приходится на 57 банков, имевших капитал свыше 10 миллионов марок. Распределение вкладов между крупными и мелкими банками было следующее :

Процент всех вкладов

_г у остальных _11Г. у мелких

у берлинских .„ _г у 115 банков _г

^{J v}' 48-ми банков с банков

крупных банков, чис- с капиталом .

„ капиталом свыше , , „ (менее

лом 9 ,„ 1—10 млн. , .

10 млн. марок 1 млн.)

1907/8................................... 47 32,5 16,5 4

1912/3................................... 49 36 12 3

Мелкие банки оттеснены крупными, из которых всего девять концентрируют почти половину всех вкладов.

* Alfred Lansburgh. «Fünf Jahre d. Bankwesen», «Die Bank», 1913, № 8, стр. 728 (Альфред Лансбург. «Пять лет деятельности немецких банков», «Банк». Ред.).

_______________ ИМПЕРИАЛИЗМ. КАК ВЫСШАЯ СТАДИЯ КАПИТАЛИЗМА______________ 327

Но здесь еще не принято очень многое во внимание, например, превращение целого ря­да мелких банков в фактические отделения крупных и т. д., О чем пойдет речь ниже.

В конце 1913 года Шульце-Геверниц определял вклады 9-ти берлинских крупных банков в 5,1 миллиарда марок из общей суммы около 10 миллиардов¹³⁸. Принимая во внимание не только вклады, а весь банковый капитал, тот же автор писал: «В конце 1909 года 9 берлинских крупных банков, вместе с примыкающими к ним банками, управляли 11,3 миллиарда марок, т. е. около 83% всей суммы немецкого банкового ка­питала. «Немецкий банк» («Deutsche Bank»), управляющий, вместе с примыкающими к нему банками, суммой около 3 миллиардов марок, является, рядом с прусским управле­нием государственных железных дорог, самым крупным, и притом в высокой степени децентрализованным, скоплением капитала в старом свете» .

Мы подчеркнули указание на «примыкающие» банки, ибо оно относится к одной из самых важных отличительных особенностей новейшей капиталистической концентра­ции. Крупные предприятия, банки в особенности, не только прямо поглощают мелкие, но и «присоединяют» их к себе, подчиняют их, включают в «свою» группу, в свой «концерн» — как гласит технический термин — посредством «участия» в их капитале, посредством скупки или обмена акций, системы долговых отношений и т. п. и т. д. Профессор Лифман посвятил целый огромный «труд» в полтысячи страниц описанию современных «обществ участия и финансирования» — к сожалению, с добавлением весьма низкопробных «теоретических» рассуждений к часто непереваренному сырому материалу¹³⁹. К какому итогу в смысле концентрации приводит эта система «участий», лучше всего показано в сочинении банкового «деятеля»

* Schulze-Gaevernitz. «Die deutsche Kreditbank» в «Grundriß der Sozialökonomik». Tüb., 1915, стр. 12 и 137 (Шульце-Геверниц. «Немецкий кредитный банк» в «Основах социальной экономики». Тюбинген. Ред.).

R. Liefmann. «Beteiligungs- und Finanzierungsgesellschaften. Eine Studie über den modernen Kapitalismus und das Effektenwesen», 1. Aufl., Jena, 1909, стр. 212.

В. И. ЛЕНИН

Риссера о немецких крупных банках . Но прежде чем переходить к его данным, мы приведем один конкретный пример системы «участий».

«Группа» «Немецкого банка» — одна из самых крупных, если не самая крупная, из всех групп больших банков. Чтобы учесть главные нити, связывающие вместе все бан­ки этой группы, надо различать «участия» первой, второй и третьей степени или, что то

же, зависимость (более мелких банков от «Немецкого банка») первой, второй и третьей

* степени. Получается такая картина :

Зависимость первой степени:

Зависимость второй степени:

Зависимость третьей степени:

«Нем. банк» ^ участву­ет:

постоянно в	17 банках'	из них	ч	в 34·	из них	4 в
на неизвестное »............................... время......................	....... 5 » ....... 8 »	» »		» 14;	» »	2 »
от времени до времени..................
Всего............... в........	....... 30 банках;	из них		в 48;	из них	6 в

В число 8-ми банков «первой степени зависимости», подчиненных «Немецкому бан­ку» «от времени до времени», входит три заграничных банка: один австрийский (вен­ский «Банковый союз» — «Bankverein») и два русских (Сибирский торговый и Русский банк для внешней торговли). Всего в группу «Немецкого банка» входит, прямо и кос­венно, целиком и отчасти, 87 банков, а общая сумма капитала, своего и чужого, кото­рым распоряжается группа, определяется в 2—3 миллиарда марок.