Типы партий и партийных систем
Многообразие исторических и социокультурных условий политического развития стран и народов привело к возникновению различных партийных структур, отличающихся друг от друга строением, функциями, чертами деятельности. Исторически первые попытки классификации партийных объединений явно тяготели к моральным (подразумевавшим разделение на «хорошие» и «неблагородные» союзы) и количественным (характеризовавшим «большие» и «малые» партии) критериям. Современной же политической наукой разработана гораздо более сложная типологизация партийных институтов.
Наиболее часто встречающийся критерий типологизации партий — идейные основания их деятельности, подразумевающие деление надоктринальные (сориентированные прежде всего на защиту своей идеологической чистоты),прагмагические, или «патронажные» (3. Ньюмен) — ориентирующиеся на практическую целесообразность действий, а такжехаризматические, в которых люди объединяются вокруг лидера. При этом в каждом из этих типов существует дальнейшая дифференциация партийных объединений. В частности, среди доктринальных партий принято выделять религиозные (как, например, Швейцарская евангелическая партия) и идеологические многочисленные социалистические, национальные и др.) объединения.
Весьма характерно для современной политической науки ти-пологизировать партии в зависимости отсоциальных (аграрные партии),этнических (ультралевая баскская партия «Эрри батасуна»),демографических (женская объединенная партия Бельгии) и культурологических (партии любителей пива в Германии и России) оснований образования этих институтов власти. Важное значение имеет и дифференциация партий с точки зрения их организационной структуры. В данном случае принято выделять партиипарламентские (где в качестве первичных образований выступают территориальные комитеты),лейбористские (представляющие собой разновидность парламентских партий, допускающих коллективное членство, в том числе и трудовых коллективов) и авангардные (построенные на принципах территориально-производственного объединения своих членов и демократического централизма). Довольно распространена типизация партий с точки зрения их отношения к правящему режиму:правящие и оппозиционные, легальные и нелегальные, партии-лидеры и партии-аутсайдеры, партии, правящие монопольно и правящие в составе коалиции и т.д.
Большое распространение в политологии получила классификация французского ученого М. Дюверже, выделявшего в зависимости от оснований и условий приобретения партийного членства партиикадровые, массовые и строго централизованные. Первые из названных отличаются тем, что они формируются вокруг группы политических деятелей, а основой их организационного строения является политический комитет (лидеров, активистов). Кадровые партии формируются, как правило, сверху, на базе различных парламентских групп, групп давления, объединений партийной бюрократии. Они сориентированы прежде всего на участие профессиональных политиков и элитарных кругов, что предопределяет свободное членство и известную аморфность партийной организации. Как правило, такие партии активизируют свою деятельность только во время выборов, когда необходимо организовать поддержку электората.
Массовые партии представляют собой централизованные образования, хорошо организованные и дисциплинированные, с уставным членством. Хотя и здесь важную роль играют лидеры и аппарат партии, большое значение в них придается общности взглядов, идеологическому единству членов. Массовые партии чаще всего формируются снизу, нередко на основе профсоюзных, кооперативных и иных общественных движений, артикулирующих интересы определенных слоев, профессиональных групп, сторонников известных лидеров и идей. Однако в отдельных случаях формирование партий подобного типа возможно и комбинированным путем, подразумевающим соединение усилий элитарных кругов (парламентских комитетов, общественных комитетов в поддержку того или иного депутата и др.) и рядовых граждан (избирателей). Учитывая разнообразие форм деятельности, направленности и иных аспектов функционирования массовых партий, некоторые теоретики, и в частности Ж. Блондель, выделяли среди них представительные партии западного типа, коммунистические и популистские.
И наконец, для строго централизованных партий Дюверже считал характерным превращение идеологического компонента в основополагающее, связующее эти организации начало. Для таких партий — а Дюверже относил к ним коммунистические и фашистские — характерны наличие множества иерархических звеньев, строгая, почти военная дисциплина, высокая организованность действий, уважение и почитание политических вождей.
Устойчивые связи и отношения партий различного типа друг с другом, а также с государством и иными институтами власти образуют партийные системы. Взаимодействуя друг с другом и с государством, партии так или иначе влияют на принятие решений, выявляя тем самым свое место в политической жизни.
Партийные системы противостоят апартийным, т.е. таким формам организации политической власти, где либо совсем не существует партийных объединений, либо их наличие носит сугубо декларативный характер (как это было, например, в СССР, Албании или происходит и сейчас на Кубе, в Северной Корее).
Собственно партийные системы принято классифицировать прежде всего по качественным аспектам партийно-государственных (межпартийных и проч.) отношений, а также по их количественному составу. Так, в зависимости от числа партий выделяют однопартийные (неконкурентные) системы, внутри которых различают деспотические и демократические разновидности,много-партибные (конкурентные, состязательные) — с одной доминантной партией, двухпартийные (бипартийные) и мультипартийные. Однако, несмотря на то, что сложившиеся в том или ином государстве партии легко подсчитать, количественный метод типологизации партийных систем несовершенен: демонстрируя численность партийных институтов, он не выявляет, сколько партий действительно включено в процесс принятия государственных решений. (Например, во Франции в избирательных кампаниях участвуют более 20 партий, в то время как реально правят одна-две, предпочитаемые обществом.)
Таким образом, типологизация партийных систем по качественным характеристикам их деятельности предпочтительней. В этом контексте, учитывая характер правления, можно говорить о демократических, авторитарных и тоталитарных партийных системах, а учитывая доминирующие в государстве ценности, — о системахсоциалистических и буржуазных и т.д.
Итальянский политолог Дж. Сарторидает более сложную классификацию, основанную на идеологической дистанции («полярности») между партиями. По его мнению, существуют семь типов партийных систем, размещающихся между полюсами: «однопартайной» (моноидеологической) системой и «атомизированной» (идейно разнородной)[114]. Промежуточные типы — системы с «партией-гегемоном», «доминирующей партией», «двухпартийные», «ограниченного плюрализма» и «радикального плюрализма» — выражают степень развития и варианты идеологического плюрализма в деятельности одной или нескольких партий.
Чаще всего в формировании партийных систем наибольшую роль играют характер социальной структуры общества, действующее законодательство (и прежде всего избирательные законы), а также социокультурные традиции. Например, в странах, где нет значительных крестьянских слоев, как правило, не возникают аграрные партии. В странах же, где определяющую роль играет какой-либо один, например средний, класс, существуют предпосылки для создания системы с доминирующей партией. Если социальная структура общества пронизана полярными противоречиями тех или иных страт, то и партийная система будет носить конфликтный характер, лишь подогревая напряженность общественных отношений. Если же социальные группы ориентируются на единую систему ценностей и идеалов, то и партийная система будет характеризоваться более мягкими формами межпартийных и партийно-государственных связей.
Законы также могут влиять на характер партийных систем, накладывая, например, ограничения на деятельность немногочисленных партий, препятствуя допуску к выборам оппозиционных партий определенной направленности, разрешая насильственные действия по отношению к нелегальным партийным объединениям. Там, где действуют избирательные системы мажоритарного типа (определяя одного победителя по большинству полученных голосов), как правило, формируются двухпартийные системы или системы с одной доминирующей партией. Пропорциональные избирательные системы, напротив, давая шансы на представительство в органах власти большему числу политических сил, инициируют создание многопартийных систем и партийных коалиций, облегчают возникновение новых партий.
В обществах с множеством экономических укладов, разнообразием культур и языков, многочисленными каналами и институтами артикуляции социальных, национальных, религиозных и прочих интересов, как правило, больше предпосылок для создания многопартийных систем. Именно последние, как показал мировой опыт политического развития, выступают наиболее оптимальной формой и одновременно условием демократического развития общества.
Правда, ученые и практики расходятся в оценках, какая конкретно система предпочтительнее: с большим числом партий или бипартийная, с доминантной партией или же без нее. Например, Дж. Сартори считает, что появление пяти и более партий создает «крайнюю многопартийность», опасную для существования государства. Опыт Японии, Сирии, Испании и ряда других стран свидетельствует в пользу преимуществ многопартийной системы с монопольно правящей партией. А политически стабильное развитие Нидерландов, Дании, Бельгии, Австрии и некоторых других государств говорит о пользе многопартийности без доминантной партии. Немало преимуществ и у установившейся в США, Англии, Ирландии, Канаде, Австралии и других странах двухпартийной модели, которая предоставляет гражданам возможность выбора, правительствам — смены курса, а обществу — стабильность. Даже оппозиционные партии действуют здесь в русле одних и тех же базовых ценностей. Впрочем, такая система тоже не идеальна, снижая возможности полноправного участия независимых кандидатов или же «третьих сил» в процессе принятия решений. Там же, где «третья» партия все же может внести существенные коррективы в установившийся порядок (т.е. отобрать значительную часть голосов у партий, которым отдают предпочтение 70—80% избирателей), формируется так называемая «2,5 партийная система» (ФРГ).
Конечно, не существует единого стандарта в оценках эффективности тех или иных партийных систем. В то же время важнейшим основанием сопоставления их деятельности является обеспечиваемая политической системой чуткость к социальным запросам и нуждам населения, возможность включения в процесс принятия решений как можно большего числа властно значимых интересов граждан, способность населения к демократическому контролю за деятельностью правящих элит.
Партогенез по-своему отображает социально-экономическую динамику, эволюцию политических систем. Например, во второй половине — конце XIX в. конфликты между процессами первоначального накопления капитала и становления обществ индустриального типа в Западной Европе и Северной Америке вызвали возникновение массовых социалистических партий. В свою очередь их популярность стимулировала появление партий христианско-демократического типа. Интенсивный передел мира в первой и второй мировых войнах породил мощный источник формирования национальных партий. Характерным ответом на кризис демократии в европейских странах в 20—30-х гг. XX в. стало возникновение фашистских партий.
Однако, несмотря на пестроту и разноречивость общественного развития в нынешнем столетии, все же можно подметить ряд наиболее существенных тенденций в эволюции партийных институтов, обусловивших, в частности, изменение ведущих типов партий и их роли в политическом процессе различных стран.
Так, еще в начале этого века Р. Михельс, М. Вебер, М. Я. Острогорский подметили зарождавшуюся в лоне социалистических партий тенденцию к нарастанию роли партийного аппарата в ущерб рядовому членству, бюрократизации партийных объединений, все возрастающему господству партийных лидеров и элит. В то же время в западных демократиях эти характеристики партийных объединений были подчинены общей линии в развитии партий: их использования для выдвижения кандидатов в законодательные органы, отбора и формирования правящих элит. При таком варианте развития событий идейные принципы, которые ранее привлекали рядовых граждан и стимулировали их членство, стали препятствием для завоевания партийной элитой электоральной поддержки. Поэтому идеология постепенно приносилась в жертву голому прагматизму, успеху на выборах. Партийные лидеры больше ориентировались на завоевание массовой поддержки, опасаясь отождествлять свою партию с определенным классом и определенной идеологией. Партии превращались в «партии для всех», беря на себя функцию выражения интересов большинства нации.
Таким образом, по мере развития либеральной демократии и, что немаловажно, формирования единых ценностных ориентиров, политических идеалов населения в западных странах произошло постепенное превращение большинства политических партий преимущественно в партии электоральные. Строя свою деятельность в соответствии с избирательным циклом, они стимулировали укрепление парламентского строя, развитие взаимоответственных отношений элиты и электората. Поощряя плюрализм политической жизни, партии стабилизировали систему власти, основанную на устойчивом представительстве интересов граждан.
В то же время длительное функционирование в качестве привычных для населения средств выражения их интересов, органическая встроенность в механизмы государственной власти несколько изменили функции политических партий и отношение к ним со стороны граждан. В частности, укрепив представительную систему власти, партии открыли дверь в политику множеству других участников избирательного процесса, причем не только многочисленным группам интересов, но и успешно конкурирующим с ними независимым кандидатам. Взаимоотношения населения с властью становились все более непосредственными, менее формализированными, сильнее ориентированными на индивидуальные позиции граждан. Как писал С. Хантингтон, чем быстрее росла «приверженность американцев своим политическим убеждениям», тем они равнодушнее относились к групповым формам выражения своих политических интересов[115].
С другой стороны, многие партии, привыкнув к роли постоянного звена в процессе принятия государственных решений, зачастую свою главную цель усматривают в борьбе против правительства, а не в завоевании электората. А это не может не сказаться на отношении к ним населения.
Сегодня, по мнению немецкого теоретика К. фон Бойме, партии, усилив свою роль в отборе политических элит, в то же время в определенной степени утратили влияние на политическую социализацию граждан. Весьма ощутимой тенденцией во многих западных демократиях стало снижение партийной идентификации. Укрепив демократические ценности в политической жизни, партии кое-где начинают «уходить в тень», повышая шансы менее формализованных и гибких посредников в отношениях между населением и властью. Эти веяния времени и в самих партиях стимулируют тенденции децентрализации и усиления роли местных организаций, способствуют ослаблению требований к партийной дисциплине, обусловливают расширение связей с разнообразными неформальными объединениями граждан, различными структурами гражданского общества.
В то же время в ряде стран получили развитие иные тенденции в эволюции партийных институтов. В частности, в странах, переживших период тоталитарного правления, жесткость идеологических требований к членству в правящих партиях, предоставляемые привилегии ее руководящим и рядовым членам, дискриминационные критерии отбора последних превратили эти объединения в идеократические группировки кастового характера. Более того, социальные претензии партийной бюрократии, породив стремление к «перехвату» этими организациями функций всех иных институтов власти, обусловили возникновение партийно-государственных образований, где не было места представительству живых человеческих интересов. В своей совокупности эти тенденции привели к саморазрушению партий как специфических политических институтов.
Длительные традиции существования подобного рода организаций в посткоммунистических странах, вызвав значительное недоверие населения к политическим объединениям, и в настоящее время мешают полноценному использованию партийных институтов для возвращения людей в политическую жизнь. Правда, борьба за выбор направления общественного развития, поиск консолидирующих социум ценностей порождают мощные источники формирования новых политических партий. При этом во вновь образующихся партиях сосуществуют тенденции к их превращению как в идеологически нейтральные организации, рассчитанные на максимально широкую социальную поддержку, так и в объединения с жесткими идейными требованиями к своим членам, централизованной организацией управления и авторитарной ролью лидеров.
Однако партии, группы интересов, да и государство в целом являются «только» несущей конструкцией политики, материализующей интересы элит и неэлит. Для понимания же не только реального механизма функционирования данных институтов, но и характера отправления индивидами своих прав и свобод принципиально важно знание политических идеологии, психологии и культуры. Именно они непосредственно определяют цели политической деятельности людей, субъективное содержание политической жизни.
Раздел VI