Дворянин. самосознание дворянина
Личность дворянина и (в особенности) «джентльмена» суверенизируется, ни тот, ни другой уже не вспоминают о подвигах своих отцов, понимая, что если подвиги и были свершены, то они не имеют к ним никакого отношения, им все предстоит начинать с нуля. К тому же (особенно в Англии) играет роль то обстоятельство, что многие старинные роды пресекаются смертью тех, кто гибнет на поле боя. В том числе и во время гражданских войн.
Отличение личности капризом высокопоставленной персоны, конечно же, сохраняется и в XVI веке, но уже в XVII ее милость большей частью теряет значение. Хотя бы потому, что в абсолютистских государствах на подлинные высоты человек может быть вознесен только центральной властью. Становлению нового самосознания дворянина в огромной мере способствует утверждение абсолютизма. Ведь теперь дворянин, на каком бы посту он ни находился, служит не господину (т.е. такому же, как он сам, человеку), но представителю высшей силы — божьему помазаннику. Монарх уже не первый среди равных, с кем можно воевать, брать в плен (Карл Смелый и Людовик XI) и даже вести судебные тяжбы, и это радикально меняет дело. Дюма исторической интуицией улавливает судьбоносную перемену, поэтому его герои могут служить только королю. Служение даже его первому министру, кардиналу Ришелье (и сменившему его Мазарини) фактически управляющему государством, — это род унижения.
Какое-то время еще продолжают господствовать представления об особой природе дворянина. «Дворянство покоится на рождении» (Ж. Флори), «дворянином рождаются, а не становятся» (Л. Женико), «передача через кровь дворянских качеств – составная часть определения дворянства» (Ф.Контамин). Все эти формулировки заимствованы у медиевистов, но они калькируют язык дворянства нового времени. (Например, Рене де Санзей: « Родовитый дворянин– это дар происхождения, который король не может пожаловать, если дворянин не имеет сына» (le gentilhomme est un don de race et de lignée que le roi ne peut conférer s’il ne fait un fils). Или «Словарь Французской академии»: «государь производит в дворянство, но только кровь делает дворянина родовитым» («le prince fait des nobles, mais le sang fait des gentilshommes»), что свидетельствует о его влиянии на ученое мнение историков.»[151] Но под влиянием гуманистических учений не только в сословном сознании, но и в общественном сознании в целом начинает утверждаться представление о личном достоинстве человека; теперь уже не происхождение, не принадлежность к древнему роду, но только собственные заслуги могут прославить его.
Правовое положение
В сущности, правовое положение дворянина мало чем отличается от положения соискателя рыцарского пояса. Многое и здесь определяется законами майората. Но все же история идет вперед и кое-что меняется. Не случайно эпоха получает наименование Нового времени.
С великим открытием Колумба (1492) и становлением колониальных империй старая аристократия теряет многие из прежних источников дохода. Приток огромных масс золота и серебра из Америки приводит к тому, что деньги в Европе начинают стремительно дешеветь; денежные оброки с крестьян уже не покрывают потребностей привыкших к роскоши аристократов.
В то же время становление абсолютистских государств пресекает войны между отдельными феодальными кланами. А следовательно, исчезает и возможность для младших сыновей делать карьеру при дворах когда-то соперничавших с самими королями герцогов и маркграфов.
По-прежнему младшие дети вынуждены самостоятельно пробивать себе дорогу, и они отправляются в большие города (чаще всего в столицу) на поиски доходного места на королевской службе. Многие покидают родину и отправляются искать свое счастье в далеких заморских землях. Среди них выходец из знатного, но небогатого (разорившегося) рода, недоучившийся студент Эрнан Кортес, которому предстоит стать знаменитым конкистадором, покорителем Мексики; один из побочных сыновей кастильского дворянина, капитана Гонсало Писарро и простой крестьянки, будущий завоеватель империи инков Франсиско Писарро и многие другие.
За морем везет не каждому: империй Нового света не хватает на всех честолюбцев. Да и дома на королевскую службу попасть становится совсем не просто. Столицы переполняются бедными дворянами из провинций, которые съезжаются туда в надежде на милости и субсидии венценосцев или почетные места в королевской гвардии (вспомним того же Д'Артаньяна). Но как ни богаты европейские монархи, всё же и у них не хватает средств на содержание своего дворянства. Поэтому к XVIII веку оно перестает гнушаться и гражданской службой.