С т р а т е г и я р е г у л и р о в а н и я

Традиционно стратегия урегулирования конфликта предполагает два варианта: 1) разрешение конфликта самими участниками; 2) вмешательство третьей стороны.

Конфликт может быть разрешен на разных стадиях. В одних случаях его развитие можно приостановить на ранних стадиях, когда потери сторон незначительны. В иных случаях конфликт разрешается уже тогда, когда причинен непоправимый ущерб (гибель людей, разрушение жилья, уничтожение имущества и т.п.).

Довольно распространен второй вариант разрешения конфликтов — вмешательство тех или иных миротворческих сил, которые могут воздействовать на конфликтную ситуацию, на обстоятельства, поддерживающие конфликт, на его участников. Одно из важнейших правил успешного урегулирования конфликта — не противопоставление «правой» и «неправой» сторон, даже если они в действительности могут быть обозначены таким образом, а поиски решения, отвечающего интересам обеих сторон.

Но самый эффективный путь разрешения конфликта — устранение противоречий, его обусловивших:

* устранение объекта конфликта (например, открытие границы);

* раздел объекта конфликта между сторонами;

* установление очередности или иных правил обоюдного использования объекта;

* компенсация одной из сторон за передачу объекта другой стороне;

* разведение конфликтующих сторон;

* перенос отношений сторон в другую плоскость, предполагающую выявление у них общего интереса, и пр.

Итак, разрешение конфликта — это, по сути дела, достижение соглашения по спорному, вопросу между участниками. В принципе такое соглашение может быть заключено: 1) в результате совпадения мнений сторон; 2) в соответствии с законодательной или моральной волей внешней силы; 3) под давлением одной из противоборствующих сторон. Однако международная и внутриполитическая практика показывает, что, если решение навязано, конфликт рано или поздно в той или иной форме возобновится.

Конструктивными представляются сочетания институционального, инструментального (экономические и иные стимулы и санкции, просвещение, разработка законов и т.п.) и стандартного подходов; обеспечение равных условий для сторон независимо от их национальности; создание экономической и культурной инфраструктуры межнационального согласия; гуманизация межнациональных отношений; наконец, привлечение третейского судьи.

Заметим, что нечего этого не было сделано во время многократных попыток прекращения конфликта в Нагорном Карабахе; переговоры проводились спонтанно, без предварительной подготовки, без плана и, естественно, не привели к какому-либо позитивному результату.

Не только в межнациональных, но и во многих Других конфликтах может быть использован такой метод, как разведение сторон, их изоляция друг от друга. В бытовом конфликте это, например, расселение соседей, в семье — развод, в управлении — перевод конфликтующих сотрудников в разные отделы. В международной практике разведение сторон может предполагать установление «коридора безопасности», введение миротворческих сил и т.п. Естественно, что разведение сторон может встретить сопротивление противоборствующих сил, но иногда, как показала международная практика, оно является единственно эффективным способом.

Важно также воздействовать на идеологические и социально-психологические характеристики участников конфликта, в частности стараться развеять ложные представления сторон друг о друге, о действиях и мотивах их поведения.

Для того чтобы свести к минимуму издержки конфликта, можно попытаться контролировать его динамику, сохранив его позитивный потенциал (если он, конечно, имеется). В этом случае используются пропагандистские, административные, силовые средства, которые, естественно, имеют временный эффект. Но здесь особенно важны сопутствующие усилия по разрешению долговременных противоречий, лежащих в основе конфликта.

В то же время лидер участвующего в конфликте этноса, несмотря на соблазны «волевого» решения, может принять такие меры по разрешению конфликта, которые хотя бы временно удовлетворили все стороны (компромиссный стиль руководства). Правда, возможности руководителя бывают довольно невелики — его разгоряченные сторонники и советники нередко подталкивают его к кардинальному решению.

Если исходить из тезиса, согласно которому столкновения, основанные на расхождении интересов, признаются естественными и неизбежными, то тогда и открыто проявляемые противоречия могут быть достаточно полезными с точки зрения улучшения отношении. Проблема не в снятии напряженности, не в устранении самого конфликта, а в умелом управлении столкновением. Подобный подход заставляет видеть в противнике не всегда приятного, но все же партнера.

Так, на традиционных встречах руководителей северокавказских субъектов Федерации удается не только обнаружить самые болевые точки в межнациональных отношениях, но и осознать необходимость выработки мер по смягчению напряженности. Хотя эти руководители, как правило, исходят из интересов одного этноса, они понимают цену, которую заплатят не только «противники», но и «свое» население.

Одним из эффективных средств урегулирования этнических конфликтов является преследование лиц, нарушающих национальное и расовое равноправие. Для многонациональной России это средство может иметь определяющее значение, особенно на уровне реализации существующего закона1.

Статья 282 Уголовного кодекса РФ устанавливает ответственность за умышленные действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды или розни, на унижение национальной чести и достоинства, пропаганду исключительности либо неполноценности по национальной принадлежности. Криминалом объявлялись и действия должностных лиц по ограничению прав. Особо тяжкими считаются действия групп лиц, следствием которых являются межэтнические конфликты, сопровождаемые гибелью людей. Последующие дополнения и различные акты федеральных органов и субъектов РФ подтвердили существующий запрет на подобные действия.

Несмотря на существующие запреты, действия, направленные против отдельных этносов, остаются на практике по сей день, как правило, ненаказуемы.

Российский исследователь Ю.Н. Демидов охарактеризовал сложившееся положение следующим образом:

«В настоящее время в российском законодательстве достаточно правовых норм, охраняющих национальное и расовое равноправие от преступных посягательств. Проблема состоит в неуклонной их реализации. Своевременное, законное, наступательное применение уголовно-правовой нормы об ответственности за нарушение национального равноправия к лицам, умышленно возбуждающим национальную рознь и вражду, является одной из мер предупреждения острых социальных конфликтов на национальной почве и сопряженных с ними тяжких преступлений против личности, общественного порядка, интересов государства. Закон следует применять на начальной стадии преступной деятельности, когда умышленные действия по возбуждению национальной розни и вражды еще не привели к фактическому ущемлению прав и свобод граждан. В отдельных случаях речь может идти о применении норм закона о приготовлении или покушении на преступление. В реализации норм об охране национального и расового равноправия важно стремиться к положению «lex valet in omnes» («закон имеет силу для всех»)»1.

В многонациональной России охрану национального, расового и религиозного равноправия от преступных посягательств кажется целесообразным считать в качестве одной из основных задач уголовного законодательства. Основы уголовной политики государства должны исходить из необходимости усиления правовой охраны национального и расового равноправия граждан, в том числе уголовно-правовыми средствами. При этом важно учитывать положения международно-правовых актов, касающихся охраны прав человека в сфере национальных отношений.

Уголовная политика должна включать в себя разработку и реализацию региональных и федеральной программ профилактики преступлений на почве национальной неприязни. Непосредственное участие в их разработке и реализации обязаны принимать как государственные органы, так и общественные организации, объединения, представители культуры, различных религиозных конфессий. На правоприменительном уровне следовало бы строго выполнять конституционное положение о недопустимости создания и деятельности партий, организаций и движений, имеющих целью разжигание социальной, национальной и религиозной розни1.

Усилению правовой охраны национального равноправия граждан способствовало бы введение и административной ответственности за распространение различными способами идей, материалов, пропагандирующих национальное неравенство и неприязнь.

Не стоит, однако, сводить все формы урегулирования конфликта к правовым.

§ 5. Разрешение коллективных трудовых конфликтов

Коллективный трудовой конфликт встречается как на макроуровне (страна, регион, отрасль хозяйства), так и на микроуровне (предприятие, цех, бригада и т.д.).

На м а к р о у р о в н е разрешение конфликтов этого вида происходит прежде всего путем его институционализации на основе сотрудничества сторон. Заинтересованность в стабильности системы, а также наличие соответствующего законодательства обусловливают готовность предпринимательских организаций, профсоюзов и правоохранительных органов к гибкому регулированию возникающих конфликтов. Все эти институты, включая разного рода примирительные комиссии, должны уметь адекватно реагировать на разнообразные формы проявления трудовых конфликтов.

К числу наиболее встречающихся форм трудовых конфликтов относятся: 1) критические выступления на собраниях трудового коллектива; 2) увольнение, в том числе и коллективное, по «собственному желанию» после обсуждения сложившейся ситуации; 3) забастовка (предупредительная, временная, бессрочная и др.); 4) массовые демонстрации и митинги; 5) саботаж (отказ от выполнения приказов администрации); 6) бунт, сопровождающийся порчей

оборудования, поджогами1. К этому перечню можно добавить специфическую форму протеста — перекрытие важных железнодорожных магистралей и шоссейных дорог.

Министерство труда РФ (информация службы по урегулированию коллективных трудовых споров) в 1998 г. сообщило, что коллективные трудовые споры в январе — сентябре 1997 г. были зарегистрированы на 6620 предприятиях, в организациях и учреждениях, в них приняли участие 1135,5 тыс. человек. В соответствующем периоде 1998 г. число их достигло 10 754.

Наибольшее количество коллективных трудовых споров зарегистрировано в Кемеровской (1205), Свердловской (648), Оренбургской (290), Владимирской (282), Воронежской (228) областях и Хабаровском крае (506).

Для общества в целом оптимальной является "модель взаимодействия, направленного на согласование интересов, достижение консенсуса и компромисса. Отказ от такой модели взаимодействия, особенно в период кардинальных социально-экономических изменений, ведет к массовым трудовым конфликтам.

В развитых же странах механизм предупреждения и разрешения забастовок довольно хорошо отлажен.

В США еще в начале XX в. был принят закон о трудовых отношениях, созданы правительственные и независимые организации по урегулированию трудовых споров (например. Министерство труда, агентство «Федеральное посредничество и услуги примирения»). Закон Тафта—Хартли отказывает в праве проведения забастовок в знак солидарности, а также забастовок госслужащих. Кроме того, запрещены забастовки с требованиями восстановить на работе уволенных рабочих, оплатить время простоя во время забастовки и т.д. Суд может запретить забастовку, если она будет признана представляющей угрозу общественной безопасности.

В ряде европейских стран, с учетом их опыта и традиций, приняты и действуют законы, схожие с американскими.

Механизм разрешения трудовых конфликтов, разумеется, не может действовать без учета причин забастовок, без изучения мотивов их проведения. Дело в том, что администрация предприятия (конфликт на м и к р о у р о в н е) часто поддается соблазну объявить ту или иную забастовку нелегальной, т.е. незаконной.

Согласно российскому Закону «О порядке разрешения трудовых споров (конфликтов)», незаконными считаются те забастовки, цели которых — изменить конституционный строй, изменить существующий порядок деятельности высших органов государственной власти, отправить в отставку их руководителей или руководителей государства и республик, а также требовать нарушения национального и расового равноправия либо изменения границ; запрещено также проведение забастовок в обход установленных законом процедур.

Прекращение работы как средство разрешения коллективного трудового конфликта не допускается, если это создает угрозу жизни и здоровью людей, а также на предприятиях и в организациях железнодорожного и городского общественного транспорта (включая метро), гражданской авиации, связи, энергетики, оборонных отраслей (в подразделениях, непосредственно занятых производством продукции оборонного назначения), в государственных органах, на предприятиях и в организациях, на которые возложено выполнение задач по обеспечению обороноспособности, правопорядка и безопасности страны, в непрерывно действующих производствах, приостановка которых связана с тяжелыми и опасными последствиями.

Трудовые коллективы указанных предприятий и организаций или профсоюзы после соблюдения установленных примирительных процедур имеют право обратиться за защитой своих законных прав к ПрезидентуРФ, премьер-министру или другим высшим государственным лицам, которые обязаны принять решение в течение одного месяца. Поскольку на практике данные запреты не всегда соблюдаются, специалисты в области права (В.А. Леванский) предлагают дополнительный, более подробный перечень оснований, дающих право отдельным властным органам запрещать забастовку1.

Что касается легальных (разрешенных законом) забастовок, то при их организованной подготовке имеются широкие возможности для урегулирования конфликта. До забастовки может и не дойти, если примирительные комиссии и трудовой арбитраж (независимые профсоюзы и органы работодателя) смогут примирить стороны на договорно-согласительном принципе.

Решение арбитража обязательно для сторон конфликта, если они заранее об этом договорились. Арбитраж вправе внести представление в отношении должностных лиц, виновных в возникновении конфликта. Вышестоящие хозяйственные и профсоюзные органы должны рассмотреть это представление, принять по нему меры и проинформировать об этом трудовой коллектив.

Эффективно и привлечение постороннего авторитетного человека (посредника), который смог бы примирить стороны.

Участники конфликта должны также иметь возможность непосредственного обращения в суде. Невыполнение любого решения суда администрацией предприятия или его владельцем влечет за собой юридическую ответственность конкретных лиц, а трудовым коллективом — признание забастовки незаконной.

Конфликтологи и другие специалисты, занимающиеся регулированием забастовки, обязаны помнить, что этот вид противостояния — дело Добровольное и никто не может быть принужден к участию в нем. Недопустимы преграды (пикетирования) с целью воспрепятствовать выходу на работу тех, кто не желает бастовать, а также приказы и угрозы администрации в адрес работников, принимающих участие в легальной забастовке.

Высокая степень готовности к забастовке, решимость трудящихся в отстаивании своих прав делают неэффективной тактику работодателей, направленную на изоляцию «зачинщиков». Часто встречающиеся попытки возложить ответственность за забастовку на представителей тех или иных партий не способствуют снятию эмоциональной напряженности, которая всегда свойственна трудовым спорам.

Население, даже если оно несет в результате забастовки определенные издержки и потери, обычно понимает, что это нормальная для демократически организованного общества форма защиты работниками своих прав.

Причин для коллективных трудовых споров великое множество, однако основной является задержка выплаты заработной платы.

В последние годы территориальные органы службы по урегулированию коллективных трудовых споров из-за недостаточного финансирования (которое осуществлялось Минфином России по остаточному принципу по мере поступления в федеральный бюджет налогов и платежей), малочисленности и неукомплектованности практически не могли выполнять свои функции в полном объеме.

В то же время Минтруда России в целях совершенствования порядка регулирования социально-трудовых отношений продолжает работу по согласованию с главами администраций субъектов Российской Федерации порядка делегирования функций по урегулированию коллективных трудовых споров органам по труду исполнительной власти на вверенных им территориях1.

§ 6. Переговоры как метод разрешения конфликтов

Из всех способов преодоления противоборства сторон переговоры между ними являются наиболее эффективным. Для так называемого переговорного типа взаимодействия характерно то, что стороны пытаются добиться хотя бы части желаемого, пойти на определенные компромиссы. Процесс переговоров может начаться, если стороны: 1) помимо противоречащих интересов имеют и значимые общие интересы; 2) считают возможным достижение определенного понимания или соглашения, которое для них более выгодно, чем другие альтернативы; 3) вступают в дискуссию в поисках взаимно удовлетворяющего решения.

На наш взгляд, готовность сторон идти на компромиссы или забота о получении другой стороной определенной выгоды не являются обязательными атрибутами переговоров. Возможна ситуация, при которой каждая из сторон высказывает просьбу или выдвигает требование не с целью пойти на компромисс, а с целью добиться уступок только от другой стороны. Подчас сами переговоры могут привести к обострению отношений. Тем не менее отказываться от них нецелесообразно.

Примеров более или менее эффективного использования переговорного процесса, направленного на разрешение конфликтной ситуации, множество. Весьма позитивную роль, как правило, играют посредники, умеющие хотя бы на время примирить противоборствующие стороны и тем избежать кровопролития и иных нежелательных результатов.

Для того чтобы погасить конфликт, стороны должны в первую очередь договориться о спорных вопросах и об условиях дальнейшего их обсуждения. При этом чем точнее и жестче очерчен предмет спора, тем больше шансов, что конфликт будет разрешен окончательно. Ведь если предмет не определен и конфликт в значительной степени перешел в фазу межличностной неприязни, погасить его трудно: сразу врагов не сделаешь друзьями. В международных отношениях такого рода «неопределенные» конфликты особенно опасны, так как они могут тянуться десятилетиями.

Польский исследователь К. Доктур, характеризуя переговоры, считает, что возможны следующие варианты:

* каждая из сторон выслушивает аргументы другой стороны и отказывается от некоторых своих требований;

* достигается равноправие сторон, происходит компромисс путем переговоров;

* стороны прибегают к силе, чтобы навязать свое мнение;

* силы конфликтующих сторон неравны, и происходит отступление более слабой (или более разумной) стороны;

* происходит увеличение количества предполагаемых решений, что приводит к новым трудностям, особенно в тех случаях, когда стороны не имеют четких целей.

Представляется, что любая стратегия переговоров на макроуровне, да еще и при множестве конкурирующих групп, является наиболее сложной. Эту стратегию трудно смоделировать и вряд ли можно предсказать ее результаты. В условиях России, переживающей переходный период, это особенно заметно хотя бы потому, что становление новой системы ценностей в отношениях между людьми потребует довольно длительного времени. Кроме того, в стране постоянно нарастают противоречивые требования, исходящие от различных групп населения.

Определенную роль играет и число участников переговоров. В любом случае в переговорах должен учитываться как можно более широкий спектр мнений. Только так может быть обеспечен честный и стабильный результат, поскольку даже проигравшие стороны по-своему способствуют его достижению. Но с ростом числа участников переговоров возрастают различные трудности и издержки.

Принимая во внимание тот факт, что в переговорах могут участвовать множество совершенно различных участников, отметим, что результат достижения согласия может быть незначительным. В то же время с увеличением числа участников переговоров повышаются шансы формирования устойчивой коалиции.

«Проблема политической и экономической трансформации в Восточной Европе состоит в том, чтобы понять, что позиции всех участников переговоров носят на себе определяющий отпечаток исторической исходной позиции, в корне отличающейся от той, которая типична для развитого рыночного хозяйства. Это может быть и преимуществом, поскольку слабый противник сопротивляется менее упорно. Но такая ситуация может привести и к нестабильности, потому что интересы и средства их обеспечения вполне очевидны только у прочных группировок»1.

Важно учитывать и саму ситуацию переговоров. Согласно теории игр, вероятность совместного решения возрастает, если определенная игра повторяется, хотя, возможно, на новом уровне. Трансформация любого режима — уникальное, единичное событие. Отсутствие опыта делает в принципе возможным получение существенных преимуществ одними группами или лицами за счет и в ущерб другим; в будущем такое развитие событий может быть лишь с трудом как-то снивелировано.

Наконец, немаловажный фактор — намерения и ожидания сторон. Выбор стратегии отдельными участниками переговоров зависит, в сущности, от их ожиданий результатов. Если, например, результат совершенно не определен в силу недостаточных знаний о функционировании хозяйственной системы, то невозможно принять рационального решения, а значит, отсутствуют и рациональные ожидания по поводу возможных действий других сторон.

Таким образом, достичь стабильного равновесия, необходимого для принятия приемлемого для всех решения, при трансформации экономической системы в посткоммунистических обществах очень трудно. Альтернативой решения проблем трансформации путем переговоров являются спонтанная эволюция и «просвещенная» диктатура, т.е. так или иначе институциональный выбор решения1.

Несколько проще ситуация, когда в переговоры включаются две или три стороны (микроуровень) с четко определенными целями и выраженным желанием идти на компромисс.

Четкость и ясность предлагаемых или используемых процедур принятия решений предопределяет взаимное доверие сторон и повышает вероятность надежных результатов. Одностороннее и сугубо совместное принятие решений отличаются друг от друга рядом промежуточных этапов, на которых проводятся следующие процедуры:

1) принятие решений и их оповещение, мотивирование, (традиционный процесс принятия решений сверху донизу);

2) консультации с конкретными лицами, принятие решений и их оповещение (наиболее распространенный способ принятия политических решений);

3) консультации с какой-либо группой, принятие решений и их оповещение (консультации под знаком голубой ленты/модели консультативного комитета);

4) предложения по принятию конкретных решений какой-либо группой, имеющей определенные ограничения (модифицированный консенсус);

5) предложения по принятию конкретных решений определенной группой.

На каждом этапе критерием являются результаты предыдущего этапа. Например, если группа на третьем этапе не в состоянии прийти к консенсусу или рекомендации, то полномочное решать лицо возвращается ко второму этапу.

Переговоры включают в себя различные действия. Это могут быть просьбы, требования, предложения, обещания, отказы и пр.

Человечество накопило огромный опыт ведения переговоров. В последние десятилетия выкристаллизовались несколько стандартных правил и процедур их ведения. Определены стороны переговоров, непосредственные участники, предмет, каналы взаимной коммуникации, информация. По мнению многих исследователей, недостаток последней ведет к подозрительности и недоверию участников, т.е. к углублению конфликта. Замечено также, что существуют трудности с выработкой критериев оценки как хода, так и результатов переговоров. В целом же, поведение участников во многом зависит от сложившейся ситуации, а также их образовательного и культурного уровня, волевых и иных личностных характеристик.

П р о ц е д у р ы

Существуют специфические приемы по ведению переговоров. Например, в работах, посвященных менеджменту, большое внимание уделяется проблеме решения производственных конфликтов. Здесь весьма важной считается сама процедура подготовки переговоров. В нее входит сбор сведений о сопернике (партнере по переговорам), его личностных характеристиках, вероятных аргументах. Во время самих переговоров специалистами рекомендуется такая линия поведения, которая противодействует обострению конфликта. Основные правила при этом достаточно просты:

* уважать права друг друга;

* выслушать партнера не перебивая;

* демонстрировать понимание точки зрения партнера;

* выяснить, как партнер воспринимает конфликт;

* четко формулировать предмет обсуждения;

* констатировать общие точки зрения;

* спокойно выяснить, что вас разъединяет;

* после этого снова обрисовать содержание конфликта;

* искать общее решение;

* принять общее «коммюнике», отметив согласие и оставшиеся расхождения.

Приводится и перечень типичных ошибок, в том числе и с тяжелыми для переговоров последствиями. Допуская такие ошибки, переговоры в принципе можно и выиграть. Но это будет временная победа, и конфликт может снова продолжиться, так как противник, проиграв, не всегда будет соблюдать заключенное соглашение. Эти ошибки большей частью состоят в следующем:

* партнер изображает собственный промах как ошибку противника;

* партнер частично скрывает свои интересы;

* партнер принимает «боевую стойку» или уходит в оборону без необходимости;

* партнер настаивает на признании своего превосходства (преимуществ);

* припоминаются старые обиды, акцентируются уязвимые места противника;

* в конце переговоров объявляются «победитель» и «побежденный».

Как мы уже говорили, очень часто напряженность при переговорах — в определенном смысле есть плод воображения участников. Справиться с «ложными» конфликтами гораздо труднее, чем с действительными. Только квалифицированно проведенные переговоры могут снять с повестки подобные «конфликты-призраки», что в значительной мере облегчит разрешение реально существующих конфликтов.

Переговоры становятся более успешными по мере укрепления доверия между их участниками. Если их потребности удовлетворены хотя бы частично, обычно это означает большее, чем простое устранение осложнений. Отсутствие доверия заметно затрудняет, если не обесценивает вообще переговоры.

Как известно, переговоры между армянской и азербайджанской сторонами по прекращению огня в зоне конфликта (конец 80-х гг.) велись постоянно. Подписывались соглашения, которые затем стороны не выполняли. Причина, на наш взгляд, заключалась в том, что коренная проблема, связанная со статусом Карабаха, так и не была разрешена; она разводила стороны на диаметрально противоположные позиции. Немаловажную роль играла подозрительность в отношениях, сложившаяся в ходе самих переговоров. Каждая сторона чувствовала, что к ее мнению в очередной раз не прислушались. Тем самым никакого доверия между сторонами не создавалось. Атмосфера подозрительности, несмотря на все усилия международных посредников, сохраняется досих пор.

Множество рекомендаций по ведению переговоров, касающихся разрешения трудовых, ведомственных и международных конфликтов, выработано американскими исследователями. Приведем некоторые из них:

* переговоры должны вестись как по процедуре, так и по существу Дела;

* необходимо добиваться согласованного понимания проблемы и лишь затем переходить кее совместному решению;

* прежние проблемы следует свести к их причинам. Необходимо отличать человеческие проблемы от человеческих достоинств, а интересы — от занятых позиций;

* важно видеть людей отдельно отих проблем, улучшать отношения, стремиться к убеждению. Не следует жертвовать хорошими отношениями ради своей точки зрения, равно как и не отказываться от своей точки зрения ради улучшения отношений;

* нужно использовать справедливый подход к обоснованию своих взглядов. Отдавать должное чужим идеям, даже если не кажутся приемлемыми;

* нельзя забывать о том, к чему стремитесь, давать слишком большую волю фантазии.

При правильно организованном переговорном процессе его участники, стремясь к достижению своих целей, дают возможность и другой стороне достичь успеха. Такой подход способствует изменению поведения в ходе переговоров более легкими средствами.

Надо также принять во внимание, что переговорный этап взаимодействия может прерваться и перерасти в борьбу. Последняя возникает вследствие того, в ходе переговоров по частному поводу вскрываются более глубокие разногласия или более глубокие претензии одного из субъектов. Предметом этой борьбы будут уже не разногласия, которые первоначально были предметом переговоров, а разногласия, прежде скрытые.

Помимо конфликтующих сторон в переговорном процессе, как отмечалось, могут участвовать арбитры и посредники. Арбитраж и простое посредничество при этом различаются степенью регламентации процедуры переговоров: в арбитраже она более упорядочена, хотя и не требует соответствия судебным правилам. Посредник также не навязывает сторонам никакого решения, он только способствует нормальному ходу переговоров между ними. В разрешении конфликтов в западных странах и США обычно принимают участие многие институционализированные учреждения, отсутствующие пока в России: дисциплинарный суд, мини-суд, конфиденциальный Заседатель и различные ведомственные комиссии. Все это, разумеется, способствует более упорядоченному и спокойному рассмотрению конфликта.

Российские конфликты обладают некоторой спецификой. В частности, этнические конфликты часто связаны с претензией на территорию с ссылками на необходимость восстановления исторической справедливости. Кроме того, отсутствует достаточный опыт посредничества.

Осенью 1992 г. на территории Северной Осетии произошла трагедия. В Пригородном районе, где соседствовали осетины и ингуши, начались кровавые столкновения, в результате которых были разрушены сотни домов и погибли тысячи жителей. Ингуши (40-60 тыс. человек) были вынуждены переселиться на территорию Ингушетии. 2 ноября 1992 г. Указом Президента РФ было введено чрезвычайное положение в зоне конфликта, сопровождавшееся вводом нескольких полков федеральных войск.

В ходе переговоров как на региональном уровне («круглый стол» в Кисловодске 27 января 1993 г.), так и на уровне руководства двух республик было достигнуто соглашение, предусматривающее отказ от насильственных действий, роспуск незаконных вооруженных формирований, освобождение заложников. При этом было очевидно, что ингушские представители всеми силами избегали формулировок, которые бы фиксировали отказ сторон от территориальных претензий. Осетинская же сторона требовала заявления Ингушетии по этому поводу как непременное условие возвращения беженцев-ингушей к местам их прежнего проживания на территории Северной Осетии. 20 Марта 1993 г. А. 1алазовым и Р. Аушевым было подписано «Соглашение о мерах по комплексному решению проблемы беженцев и вынужденных переселенцев на территориях Ингушской Республики и Северно-Осетинской ССР». В соответствии с ним стороны взяли на себя обязательства приступить к комплексному решению проблемы беженцев, включая вопросы обеспечения безопасности, возвращения и расселения в согласованных местах компактного проживания, условились об образовании смешанной комиссии по составлению и согласованию списков беженцев и вынужденных переселенцев из Ингушетии и Северной Осетии.

Однако беженцы и вынужденные переселенцы возможностью вернуться в места постоянного проживания воспользоваться не спешили. 11 июля 1995 г. Галазов и Аушев снова встретились. «Ознакомление со стенограммой переговоров — отмечает А.Г. Здравомыслов, — свидетельствует об исключительно благоприятной, почти что дружеской атмосфере. Действительно, республики в лице своих президентов вплотную подошли к урегулированию основных спорных вопросов. Во всяком случае они нашли общий язык и по проблеме беженцев, и об охране общественного порядка, и о способе разрешения спорных вопросов. Договорились встречаться между собой систематически и регулярно, попеременно — во Владикавказе и в Назрани. Соглашение включало в себя шесть пунктов. В нем фиксировалось согласие закончить и подписать в 1995 г. полноценный Договор об экономическом и культурном сотрудничестве между Республикой Северная Осетия - Алания и Республикой Ингушетия. Стороны осудили терроризм и сочли необходимым объединить усилия правоохранительных органов обеих республик по обеспечению защиты прав, свобод и безопасности граждан. Делегации поручили руководителям республиканских правоохранительных органов в десятидневный срок разработать и принять план совместных мероприятий по усилению борьбы с преступностью и терроризмом. Они поддержали предложение о передаче ВГК функций государственного заказчика по строительно-восстановительным работам в зоне конфликта. Но самым важным был второй пункт соглашения, который необходимо привести полностью: «Стороны, — утверждалось в документе, подписанном обоими президентами, — подтверждают свою приверженность Конституции Российской федерации и отказываются от территориальных притязаний друг к другу (!). Стороны поручают Правительству Республики Северная Осетия — Алания и Правительству Республики Ингушетия в двухнедельный срок с учетом изменившейся обстановки уточнить существующий порядок возвращения беженцев и вынужденных переселенцев в места их прежнего постоянного проживания на территориях Республики Северная Осетия — Алания и Республики Ингушетия». Если бы смысл этого пункта, имеющего решающее значение для всего осетино-ингушского конфликта, понимался одинаково обеими сторонами, то сам конфликт можно было бы считать исчерпанным!»1

Аушев после всего этого заявил, что не имеет в виду отказа от Пригородного района, который является исконно ингушской территорией. В дальнейшем ингушская сторона подчеркивает важную деталь: у ингушей нет ни к кому территориальных претензий, в том числе и к Северной Осетии. Они лишь констатируют факт, что Пригородный район должен принадлежать им в качестве их исторической родины. Не они притязают на чужую территорию, а их территория насильственно отчуждена, а следовательно, она должна быть возвращена.

Осетинская сторона расценила это заявление как проявление неискренности и упрямства, поставившее под сомнение пункты соглашения. Таким образом, включение в сам текст Договора главного принципиального вопроса без всестороннего смыслового прояснения его привело к тому, что десятки тысяч людей на несколько зим остались без крова! В течение 1995 г. члены согласительной комиссии встречались многократно, но продвижение оказывалось минимальным. Удавалось согласовать все пункты, кроме главного, и переговоры переносились на следующий срок.

Переговорный процесс не сдвинулся с места даже после октябрьской (1995) встречи Б. Ельцина с Р. Аушевым и А. Галазовым. Президент России выразил явную неудовлетворенность ходом выполнения его Указа от 13 декабря 1993 г. «Мне не нужны местные князьки», — заявил они пригрозил применением экономических санкций в том случае, если в течение месяца не произойдет существенных сдвигов. В результате этой встречи появилось еще одно заверение сторон о подписании договора о сотрудничестве между республиками до конца 1995 г.

И все же, несмотря на огромные сложности переговорного процесса, к концу 1995 г. произошли значительные изменения в вопросе о возвращении вынужденных переселенцев. В основном это произошло благодаря тому, что в решении практических дел удалось отделить принципы от интересов1 (табл. 5).

Таблица 5. Разрешение конфликтных ситуаций

Сложное	Простое
Стороны имеют мало общего	Стороны имеют много общего
Спорные проблемы запутаны	Спорные проблемы ясны \ определены
Выход из сложившейся ситуации достаточно затруднен (мало вариантов решения)	Имеется много вариантов решения
Участвующие стороны идентифицированы не четко	Участвующие стороны четко идентифицированы
Их интересы чрезвычайно важны	Их интересы не столь проявлены

§ 7. Переговоры в экстремальных условиях

Экстремальные условия (применение или угроза применения силы, кратковременность события, эмоциональная напряженность и т.д.) диктуют участникам необходимость сменить акцент поведения. Особенно это важно для представителей силовых структур. И. все же существуют некоторые неизменные принципы переговоров независимо от того, с кем они ведутся — с хулиганом на улице, террористом, захватившим заложников, или непослушным сыном-двоечником:

1) необходимо управлять собственными эмоциями и, разумеется, поведением. При переговорах нельзя выпускать из вида главную цель;

2) необходимо создавать благоприятные условия (климат) еще до того, когда будет обсуждаться главная проблема. Для этого можно выслушать противника и рассеять его страх и недоверие;

3) изменение правил поведении, которые диктует оппонент с тем, чтобы он смог обратить внимание и на ваш интерес;

4) следует построить мост взаимопонимания и, не «нажимая», тянуть оппонента в свою сторону;

5) нужно развивать достигнутый успех без попытки поставить противника на колени.

Смысл применения этих принципов в том, чтобы оппонент, каким бы нехорошим человеком он ни выглядел, благодаря умелому обхождению может изменить свои намерения. Вместо того чтобы заставить его изменить точку зрения, используя давление и угрозы, нужно изменить условия, при которых он меняет решение, т.е. сам делает выбор. Таким образом можно изменить психологическую атмосферу даже при самых трудных переговорах.

Во время Гражданской войны в Америке Авраам Линкольн выступил с речью, в которой сочувственно отозвался о мятежниках-южанах. Пожилая дама, ярая юнионистка, обвинила его в том, что он с симпатией говорит о врагах вместо того, чтобы уничтожать их. Его ответ стал классическим: «Отчего же, мадам, — отвечал Линкольн, — разве я не уничтожаю врагов, делаяих своими друзьями?»1