В белом доме -лрезидент л.джонсон 8 страница

Р.НИКСОН: СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 193

госдепартамента (к такой практике прибегали президенты Рузвельт, Кен­неди, Джонсон).

В вопросе о встрече на высшем уровне целесообразно придерживаться нынешней линии, т. е. мы можем пойти на встречу с Никсоном в выгодный для нас момент. При соответствующих обстоятельствах такая встреча могла бы положительно отразиться на советско-американских отношениях и дать нам определенные преимущества как в плане европейских дел, так и во взаимоотношениях с КНР. Проводить эту линию таким образом, чтобы у Никсона не создалось впечатление, будто в контактах на высшем уровне СССР может быть заинтересован больше, чем США, говорилось в заклю­чение записки.

Политбюро одобрило эти соображения, и они легли в основу подхода к администрации Никсона.

1970 год начался с возобновления прямых американо-китайских контак­тов в Варшаве. Администрация Никсона в беседах с нами подчеркивала, что улучшение отношений с Китаем не ставит целью использовать в интересах США напряженность советско-китайских отношений. Об этом говорили нам госсекретарь Роджерс и Киссинджер. Однако в момент открытия америка­но-китайских переговоров Киссинджер несколько приоткрыл свою игру. Он, по существу, признал, что советские руководители по-видимому не совсем поверят его заверениям, поскольку они, судя по всему, с „понятной нервоз­ностью" относятся к Китаю. При этом он уклонился от объяснения целей открывающихся переговоров с Китаем, явно стремясь подкрепить нашу подозрительность и оказать давление на нас в других вопросах, в частности на ход переговоров по ограничению стратегических вооружений и во вьет­намских делах.

Надо сказать, что игра Вашингтона с Китаем вызывала - не в интересах США - ответную советскую игру в различных районах мира: во Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Африке и других местах, где разворачивались национальные движения.

Вопросы ближневосточного урегулирования довольно активно стояли в повестке дня советско-американских отношений в 1970 году. Администрация преследовала цель: ограничить советские военные поставки в арабские стра­ны и одновременно не допустить распространения советского влияния в этом регионе, особенно в том, что касается политического урегулирования, которое приобрело особую остроту после арабо-израильской войны 1967 года.

Если США всячески укрепляли Израиль, то главным объектом нашей поддержки был Египет. По просьбе Насера, армия которого потеряла в войне почти все свое вооружение, Советский Союз начал массированные поставки оружия в Египет. Вместе с этим направлялось значительное число военных советников и инструкторов. Часть советских самолетов в Египте, пока шла подготовка египетского летного персонала, пилотировалась нашими военными летчиками.

По всем этим вопросам шла переписка между Никсоном и Косыгиным (Брежнев вступил в прямую переписку с американским президентом позд­нее, накануне встречи на высшем уровне).

В начале февраля заместитель госсекретаря Сиско, который занимался ближневосточными проблемами, передал мне послание Никсона Косыгину по Ближнему Востоку. Никсон призывал к ограничению поставок оружия в этот район, а в конце послания выразил готовность администрации продол­жать совместные усилия по достижению мира на Ближнем Востоке.

СУГУБО
194 ДОВЕРИТЕЛЬНО

Спустя месяц на встрече с госсекретарем Роджерсом я изложил сообра­жения Советского правительства по ближневосточному урегулированию. Подчеркнув полезность продолжения обмена мнениями между нашими правительствами по этому вопросу, Роджерс предложил возобновить переговоры на уровне советский посол - Сиско.

С 1 апреля начались такие встречи в госдепартаменте. Они проходили негласно (интересно, что не было никаких утечек в прессу). Была пред­принята важная попытка на двусторонней основе подготовить ключевые статьи возможного ближневосточного урегулирования. Хотя считалось, что обмен мнениями идет лишь между Вашингтоном и Москвой, по существу, и мы, и они негласно консультировались со своими главными партнерами: мы - с Насером, а они - с Тель-Авивом.

Надо сказать, что эта серьезная работа, хотя и двигалась медленно, все же приносила успехи. В течение нескольких недель в рабочем порядке уда­лось согласовать около десятка разных статей. Это была наиболее обеща­ющая в те годы негласная совместная работа американской и советской дипломатии, хотя, к сожалению, она и осталась неизвестной и незакон­ченной. По мере продвижения вперед чувствовалось, однако, как росло сопротивление правительства Израиля этому советско-американскому обмену мнениями. Затем вся эта полезная работа внезапно прекратилась: воспользовавшись тем, что Насер в одностороннем порядке без какого-либо уведомления нас передвинул на пару километров свои противовоздушные батареи в демилитаризованной зоне, Израиль заявил через США, что он против дальнейшего обмена мнениями, который, дескать, используется Египтом для прикрытия своих военных планов. Администрация Никсона не проявила в ответ настойчивости, не продолжила эти переговоры и вновь перешла к сепаратным действиям, что вызвало растущую критику Москвы и трения с ней. Показательно, что Киссинджер лично пока не очень вмеши­вался в деятельность Роджерса на ближневосточном направлении, явно полагая, что она большого успеха в конечном счете не принесет, после чего наступит „ его час".

Антисоветские демонстрации

В течение лета 1970 года сильно активизировались антисоветские дейст­вия еврейских организаций и произраильских сил в США в связи с запре­тительными. акциями советских властей по ограничению выезда лиц еврейской национальности из СССР. Ежедневные пикеты у нашего посоль­ства, взрывы бомб у советских учреждений и жилых помещений в Вашингтоне и Нью-Йорке. Участились хулиганские выходки против отдель­ных советских граждан на улицах и в магазинах. Особенно усердствовали молодчики из „Лиги защиты евреев" во главе с Кахане. Последний прямо заявил, что цель их кампаний - „спровоцировать кризис в советско-амери­канских отношениях".

18 августа заместитель заместителя госсекретаря Р.Дэвис предупредил поверенного в делах Ю.Воронцова, что, как стало известно соответствую­щим американским ведомствам, в период с 20 по 23 августа „недружествен­ные" Советскому Союзу элементы в США намереваются организовать взрыв внутри или около здания советского посольства, а также похитить кого-либо из советских дипломатов. Дэвис обещал принять меры по линии

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 195

полиции, но одновременно посоветовал дипломатам и членам их семей самим соблюдать повышенную осторожность.

Такова была в то время жизнь наших дипломатов и сотрудников советских учреждений в Вашингтоне, которые в большинстве своем - могу засвидетельствовать - хотели улучшения советско-американских отноше­ний и ликвидации ненужных ограничений на выезд лиц еврейской национальности из СССР. Однако указанные выше бесчинства вызывали у них раздражение и нежелание дальше „агитировать" Москву в указанном направлении.

Несмотря на подобные антисоветские акции, у американского бизнеса рос интерес к развитию деловых отношений. Известный автопромышленник Форд совершил поездку в Москву для обсуждения вопроса о строительстве в СССР завода по производству грузовиков. Несмотря на успех его перегово­ров, сделка была сорвана администрацией Никсона.

Надо сказать, что в это время мне довелось выступить в Нью-Йорке на Обеде влиятельного „Совета по внешнеполитическим делам". Собравшиеся особенно интересовались перспективами советско-американских отношений и возможными соглашениями между СССР и США.

После выступления и ответов на вопросы у меня сложилось впечатление, что присутствовавшие доброжелательно относились к налаживанию отно­шений с нами, не одобряли антисоветских демонстраций, но достаточно пессимистически оценивали перспективы с учетом неровной политики администрации Никсона.

Примечательным было выступление Генри Льюса, владельца влиятель­ных журналов „Лайф", „Тайм" и других. Напомнив о том, что он является убежденным антикоммунистом и известным противником политической системы в СССР, он решительно высказался против политики, которая могла бы привести к войне между СССР и США. „У меня есть хорошее подземное убежище месяцев на шесть на случай ядерной войны. Но когда я выйду на поверхность, что у меня останется? Ничего, кроме бесполезных акций и бумаг. И мои взгляды никого тогда не будут интересовать, как, впрочем, и мнение других - будь то капиталисты или коммунисты. Бороться с СССР мы, конечно, будем, но нельзя доводить дело до драки. Можете передать это мнение Генри Льюса советскому руководству".

Камбоджа, Европа и прочие проблемы

Тем временем администрация Никсона пошла на расширение войны в Юго-Восточной Азии. 29 мая без каких-либо предварительных уведомле­ний началось американское вторжение в Камбоджу. Такой шаг оказался неожиданным даже для конгресса, который выразил серьезное недовольство тем, что Белый дом предварительно не консультировался с ним по этому поводу.

Сенатор Кеннеди в беседе со мной выразил опасение, что в период переизбрания в 1972 году Никсон может пойти даже на такие опасные шаги, как возобновление бомбардировок ДРВ, минирование морских подступов и разрушение Хайфона, главного порта ДРВ (Кеннеди, как видим, в своих опасениях был близок к истине).

Советское правительство публично резко осудило американское вторже­ние в Камбоджу. Косыгин направил весьма критическое послание Никсону.

СУГУБО
196 ДОВЕРИТЕЛЬНО

Что же касается европейских дел, то администрация Никсона в первые годы избегала обсуждать их с Советским Союзом. Она добивалась в первую очередь укрепления своей руководящей роли и влияния в НАТО и противо­действовала чрезмерному, по ее мнению, развитию самостоятельных отно­шений западноевропейских стран (особенно ФРГ и Франции) с Москвой. Соответственно США были против созыва общеевропейского совещания, инициатором которого был Советский Союз, ибо оно предусматривало совместное с Москвой обсуждение европейских проблем. Американской дипломатии удалось под различными предлогами на сессии Совета НАТО в начале июня заморозить этот вопрос. Однако он оставался предметом активного внимания Москвы.

Последовавшие вскоре договоры между ФРГ и СССР, заключенные новым западногерманским канцлером Брандтом и свидетельствовавшие об успехе советской дипломатии, вызвали серьезное недовольство в Вашинг­тоне. Попытки администрации не допустить развития отношений СССР со странами Западной Европы и противодействовать активизации отношений этих стран с Москвой закончились неудачей.

Отсюда стремление Вашингтона максимально укрепить связи внутри НАТО и свое руководство в этой организации наряду с попытками как-то активизировать отношения с СССР, чтобы они снова стали для Москвы при­оритетными по сравнению с отношениями с Западной Европой.

В советско-американских отношениях накопилось немало проблем. Именно поэтому госсекретарь Роджерс пригласил меня к себе домой на обед для неофициальной беседы в начале июля.

Он поднял прежде всего вопрос о Ближнем Востоке. В Москве, видимо, не представляют, сказал он, какой нажим на Вашингтон оказывает пра­вительство Голды Меир в связи с появлением советских пилотов в ОАР (к этому времени наши пилоты по настоятельной просьбе Насера обеспечивали защиту гражданских объектов внутри Египта). Оно считает, что СССР решил стать на путь военного разгрома Израиля и что „Вашингтон не должен оставлять Израиль один на один с СССР". Из дальнейших осто­рожных расспросив госсекретаря было видно, что особую озабоченность у Белого дома вызывала неясность дальнейших советских намерений, - будет ли СССР увеличивать свое военное присутствие в ОАР и будут ли советские пилоты и ракеты прикрывать зону Суэцкого канала, где вероятность советско-израильских столкновений возросла бы. Американцы, чувство­валось, явно хотели бы достичь какого-то взаимопонимания с Москвой, чтобы исключить советское военное присутствие непосредственно у Суэца. В то же время с советским военным присутствием и воздушной защитой населенных пунктов ОАР в глубине ее территории - как было ясно видно по поведению Роджерса - США вынуждены были молчаливо смириться.

Говоря об ЮВА, Роджерс утверждал, что ДРВ столкнется с неблаго­приятными перспективами „в случае ее упрямства". Если война будет и даль­ше продолжаться, заявил он со скрытой угрозой, то нельзя исключить, что Ханой, в конце концов, столкнется с ситуацией, аналогичной корейской. В этом случае может произойти своего рода стратегический раздел Индоки­тайского полуострова, что позволит США и их союзникам удержать соответ­ствующую линию „от моря до моря" по 17-й параллели. К северу от этой линии будут северная часть Лаоса и ДРВ. К югу - Южный Вьетнам, южная часть Лаоса, Камбоджа и Таиланд.

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 197

Когда же я резко осудил подобный план раздела Индокитая, к тому же с включением нейтрального Лаоса, то Роджерс поправился, сказав, что такого плана у США нет, но „всякое все же может случиться".

Что же касается Китая, то Роджерс признал, что когда США начинали свою „операцию" в Камбодже, то многие в Вашингтоне думали, что теперь для Китая „врагами номер один" будут одинаково и СССР, и США и что надо считаться с тем, что китайцы могут пойти на какую-то договоренность с СССР. Однако это не случилось. Больше того, „приятным сюрпризом" было то - к некоторому удивлению администрации, - что для Пекина Москва, судя по всему, по-прежнему оставалась главным врагом, хотя, казалось бы, логи­ка приближения к границам Китая „недружественных режимов", связанных с США, могла бы, естественно, вызвать сильную китайскую реакцию. Правда, Вашингтон неоднократно заверял Пекин, что США не собираются нападать на Китай.

Чувствовалось, что администрация Никсона совсем не прочь была допол­нительно насторожить нас в отношении Китая.

Закрытое совещание у Никсона

После летнего отпуска я вернулся в Вашингтон. И чтобы войти в курс политических событий в США, провел, как обычно, ряд бесед с пред­ставителями администрации, дипломатического и журналистского кор­пуса.

Пожалуй, наиболее интересной была встреча (4 октября) с Гарриманом, который продолжал поддерживать тесные связи с вашингтонским истэблишментом. Я ему рассказал последние „московские новости", кото­рыми он всегда интересовался. Со своей стороны Гарриман сообщил, что некоторое время тому назад президент Никсон провел закрытое сове­щание, на котором обсуждалось положение в советско-американских отношениях. С докладом выступил Киссинджер. Свои соображения выска­зал Никсон.

В своих выступлениях они, в частности, отметили следующее:

- „усиливающийся кризис доверия" в отношениях с правительством
СССР, который был вызван „советским обманом" на Ближнем Востоке,
выразившимся „в нарушениях" СССР и Египтом условий прекращения огня
(установка египтянами в зоне Суэцкого канала новых ракетных зенитных
батарей) и в усилении военно-морской активности русских вокруг Кубы;

- контакты президента с Москвой на высшем уровне не дают пока
заметных результатов (настороженность Кремля в отношении него, как
чувствовал Никсон, сохранялась);

- затягивание переговоров по ограничению стратегических вооружений,
т. к. СССР не торопится переходить „на конкретику".

Из этого и Никсон, и Киссинджер делали довольно искусственный вывод о том, что налицо пока что нежелание Советского правительства искать с нынешней администрацией США решения важных международных проблем и даже попытки поставить Вашингтон в затруднительное положение по некоторым вопросам.

В то же время СССР и его дипломатия резко активизировали свою деятельность в отношениях с союзниками США по НАТО, стремясь, видимо, изолировать Вашингтон в Европе.

198 СУГУБО

доверительно

С учетом этого анализа, а также „нужд" разворачивавшейся тогда в США кампании по выборам в конгресс на совещании была поддержана точка зрения, предусматривавшая „ужесточение линии" в отношении СССР на ближайший период. Конечно, серьезное обострение отношений с СССР в целом нежелательно. Однако на данном этапе такое обострение имеет и свою положительную сторону: оно может быть использовано на выборах как показатель „твердости президента", позволит провести через конгресс необходимые военные ассигнования, не говоря уже о дальнейшем расширении всесторонней помощи Израилю.

Президент вместе с тем подчеркнул, что он не намерен доводить дело до прямой конфронтации с СССР, ибо вооруженный конфликт с ним „немыслим", учитывая огромный и, по существу, равный ракетно-ядерный потенциал обеих стран. Он сказал далее, что не хотел бы, чтобы сильное обострение отношений с Москвой продолжалось бы до конца его президентства. Лозунг „переговоры, а не конфронтация" не снимается, хотя на известный период времени он и не будет пропагандироваться.

Поэтому, по словам Никсона, нынешняя линия в отношении СССР должна носить, скорее, тактический характер: оказать давление на Совет­ский Союз, используя арсенал различных военно-политических средств, чтобы насторожить советское руководство и подвести его к выводу, что необходимо „всерьез" принимать президента и в целом нынешнюю адми­нистрацию.

Интересно, что вскоре в частной беседе со мной банкир Дэвид Рокфел­лер высказал мнение, что главное сейчас в наших отношениях с Никсоном -„преодолеть у него психологический барьер", т. к. он считает, что СССР бросает ему вызов „везде, где можно", и что он поэтому „одержим идеей соревнования с русскими в глобальном масштабе". В принципе же, по сло­вам Рокфеллера, Никсон был бы готов пойти на компромисс.

Примерно то же говорил мне и сенатор Фулбрайт. Правда, он делал особый упор на негативное влияние на Никсона произраильского лобби в США.

Все же осенью 1970 года имело место некоторое продвижение в двусторонних отношениях. 29 октября было подписано советско-американс­кое соглашение о совместном космическом полете и стыковке космических кораблей. 2 ноября - 18 декабря в Хельсинки продолжались советско-американские переговоры об ОСВ (без большого успеха). Была достигнута договоренность о возобновлении переговоров 15 марта 1971 года в Вене. 11 декабря было подписано советско-американское соглашение о рыбо­ловстве, регламентировавшее промысел рыбы Советским Союзом у Атлан­тического побережья США.

Анализируя события за год, можно констатировать, что в целом он был довольно безрезультатным в советско-американских отношениях. Чем это можно объяснить?

Администрация не проявляла еще настоящего стремления рассматривать советско-американские отношения в числе наиболее приоритетных в своей внешней политике. Весьма показательна в этом смысле почти полная тогда пассивность Киссинджера на этом направлении.

В Москве продолжали еще с подозрением относиться к Никсону, хотя и не прочь были развивать с ним отношения. Однако поле для такого развития было узким. Война во Вьетнаме, разногласия по Ближнему Востоку и в Европе мешали активизации отношений. Пожалуй, наиболее заметной

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 199

областью взаимодействия были переговоры по ограничению стратегических вооружений, однако администрация Никсона на первых порах сознательно не проявляла к ним большого интереса, надеясь заставить таким образом Москву пойти ей навстречу в других вопросах. Конфиденциальный канал, по существу, не был еще активно задействован.

3. БЕЛЫЙ ДОМ

АКТИВИЗИРУЕТ ВНЕШНЮЮ ПОЛИТИКУ. КОНФИДЕНЦИАЛЬНЫЙ КАНАЛ

В 1971 году администрация Никсона проводила более активный внешне­политический курс.

Несмотря на войну во Вьетнаме и „сенсационные контакты" с Пекином, отношения с СССР все больше приобретали для Никсона важное значение. Значительно активизировал свою деятельность лично Киссинджер, включившись, в частности, в закулисные переговоры с советским послом, в первую очередь по вопросу от ограничении стратегических вооружений и встрече на высшем уровне. Особое значение имело объявление о до­стигнутой договоренности относительно поездки Никсона в Москву в 1972 году.

Именно желание получить согласие Москвы на такую встречу подтал­кивало Никсона к тому, чтобы достичь договоренности по берлинскому вопросу, занять более конкретную позицию по стратегическим вооруже­ниям, а также согласиться на размещение в США заказов для строительства Камского автозавода и сделать некоторые другие шаги в области дву­сторонних отношений. 30 сентября Громыко и Роджерс подписали два соглашения, выработанных на переговорах в Хельсинки - Вене: соглашение о мерах по уменьшению опасности возникновения ядерной войны между СССР и США и соглашение об усовершенствовании линии прямой связи Кремль - Белый дом.

Но по-прежнему малопродуктивным был подход Белого дома к вопросу о мирном урегулировании на Ближнем Востоке. Хотя активность амери­канской дипломатии явно возросла, она, однако, была направлена не на выработку окончательного мирного урегулирования, а на фактическую подмену его выгодным Израилю так называемым „промежуточным согла­шением" и преследовала цель закрепить единоличную посредническую роль США на Ближнем Востоке в расчете потеснить позиции СССР в этом районе.

В Индокитае осуществлялась „вьетнамизация", т. е. упор на южновьет­намские войска, благодаря чему Никсону удалось сократить в 1970 году численность американских войск и их потерь в Южном Вьетнаме. И все же и в 1971 году администрация Никсона вопреки своим обещаниям не вывела страну из вьетнамской войны, которая продолжала оставаться острейшей внешнеполитической и внутриполитической проблемой для США.

200 сугубо

доверительно

Политбюро определяет курс на перспективу

В канун 1971 года в советском руководстве обсуждалось неудовлет­ворительное положение дел в советско-американских отношениях. В январе Громыко и Андропов обратились в Политбюро с совместной аналитической запиской „О состоянии советско-американских отношений и основных направлениях нашей дальнейшей политики в отношении США".

Авторы записки оценивали будущее без большой надежды на скорое улучшение отношений с США, исключали возможность установления под­линно хороших, тем более дружественных отношений с США. Ни о какой разрядке в этих отношениях оба руководителя в тот момент и не помыш­ляли, хотя она и была не за горами.

В записке отмечалось, что двухлетнее пребывание у власти адми­нистрации Никсона свидетельствовало о том, что политика США в отношении СССР не претерпела изменений принципиального характера по сравнению с тем периодом, когда она направлялась президентами от демократической партии - Кеннеди и Джонсоном. Агрессивные действия США в Индокитае, поддержка израильской агрессии и другие враждебные СССР акции определяли состояние современной международной обста­новки и являлись главными источниками трений в советско-американских отношениях. „Противостояние СССР и США, - указывалось в записке, -будет, видимо, представлять собой длительную историческую полосу независимо от того, в какой последовательности будут сменять друг друга у власти в США представители республиканской или демократической партий".

Отмечалось, что у Никсона четко прослеживается линия на увязку возможных решений различных по своему характеру вопросов и установка на то, чтобы не делать ни шагу навстречу СССР, не получив чего-либо взамен в том или ином вопросе в порядке своего рода „глобального торга". Отношения с США имели весьма неровный характер и временами довольно резко обострялись.

Авторы записки сформулировали „основные задачи советской политики в отношении США". Они считали необходимым:

„1. Закрепить (путем поддержания оборонительной мощи и политическими средствами) признание американскими правящими кругами в качестве важнейшей национальной задачи США так вести свои международные дела, чтобы не возни­кало опасности прямого столкновения с СССР в результате резкого обострения в Двусторонних отношениях или конфликта на периферии. Подводить американское руководство к пониманию пределов, за которые Запад не может переступить в осуществлении своих целей, и признанию необходимости для Запада считаться с интересами СССР.

2. В практической политике добиваться, не афишируя этого публично,
ослабления роли США в международных делах, в том числе в военно-политических
союзах Запада и в стратегических районах мира (в Европе, на Ближнем Востоке, в
Азии), содействуя проявлению противоречий между США и их союзниками.

3. Продолжать использовать объективную заинтересованность правительства
США в поддержании контактов с СССР и проведении с нами переговоров.

4. Своей активной политикой, как в отношении США, так и КНР, продолжать
ограничивать возможности сближения этих стран на антисоветской основе.

5. Важным стратегическим направлением нашей политики остается поддержка
стран „третьего мира" в их борьбе с империализмом.

Р.НИКСОН:
СОВЕТСКО-АМЕРИКАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ В 70-х ГОДАХ 201

6. Продолжать наше идеологическое наступление на устои капитализма.

7. Борьба против американского сионизма. Надо подводить массы американцев к
пониманию, что произраильская деятельность сионистов на практике оборачивается
антиамериканизмом, нанося ущерб национальным интересам США, особенно в том,
что касается сохранения нормальных отношений между США и СССР и урегулиро­
вания актуальных проблем, вызывающих напряженность в мире.

...В обозримом будущем, говорилось в заключение, было бы, разумеется, не­реальным рассчитывать на установление подлинно хороших, тем более дружест­венных отношений с США. Эти отношения и в дальнейшем будут оставаться слож­ными, противоречивыми и временами остро напряженными. Но общая генеральная линия советской внешней политики, нацеленная на обеспечение мирного сосущест­вования, должна оставаться в полной мере применимой и к США, с упором на дости­жение с США договоренности по тем вопросам и в тех пределах, где это возможно и где договоренность соответствовала бы нашим интересам".

Что касается отношений с самим президентом Никсоном, то предла­галось довести до его сведения, что отношение к нему Москвы (в том чис­ле и в ходе предвыборной борьбы за пост президента на второй срок) будет всецело зависеть от характера его действий в вопросах, затра­гивающих интересы СССР, т. е. от его реальной политики, а не декла­ративных заявлений. В целом,, как указывалось в записке, необходим взве­шенный подход к Никсону, с учетом возможного его переизбрания на пост президента.

8 вопросе о возможной встрече на высшем уровне предлагалось про­
должать осуществление прежней линии, предусматривавшей возможность ее
проведения на территории СССР (в отличие от прошлого, когда встречи с
американскими президентами проводились только на территории США
или „третьих стран"). „Встреча должна продемонстрировать Вашингтону, что мы
уверены в прочности международного положения СССР и вместе с тем готовы к
сотрудничеству с США и поискам взаимоприемлемых решений международных проб­
лем. Отношения с США являются на данном этапе определяющим фактором между­
народной обстановки, и с точки зрения наших долговременных интересов целе­
сообразно, чтобы, несмотря на присущие этим отношениям колебания, они имели
перспективу на развитие".

Записка Громыко и Андропова с их рекомендациями была одобрена Политбюро в качестве директив на будущее. Любопытным образом она сов­пала с активизацией конфиденциального канала с американской стороны.

9 января Киссинджер специально прилетел из Сан-Клементе (где он
находился вместе с Никсоном в его резиденции), чтобы переговорить со
мной до моего отлета в Москву и передать некоторые соображения прези­
дента для советского руководства.

По мнению Вашингтона, состояние советско-американских отношений, как, несомненно, считают и в Москве, оставляет желать лучшего. С учетом фактора времени - в 1972,году в США состоятся президентские выборы -реально остается один 1971 год, который, по существу, будет решающим с точки зрения того, удастся ли обеим странам стать на путь решения крупных международных вопросов и, следовательно, улучшения советско-американ­ских отношений.

Как сказал Киссинджер, президент предлагает: по берлинскому вопросу провести сугубо конфиденциальный обмен мнениями по доверительному каналу; по Ближнему Востоку возобновить двусторонний диалог по урегу­лированию; по ограничению стратегических вооружений сначала достичь

СУГУБО
202 ДОВЕРИТЕЛЬНО

договоренности по оборонительному оружию, а затем добиваться согла­шения в области наступательного оружия.

По-прежнему представляется важной встреча на высшем уровне, особо подчеркнул он.

После беседы с Киссинджером у меня создалось впечатление, что в Сан-Клементе у него с Никсоном состоялся масштабный разговор о советско-американских отношениях в плане необходимости их активизации. Во всяком случае, с их стороны делалась первая серьезная попытка в этом направлении. Об этом своем впечатлении я и доложил в Москву, посове­товав позитивно отреагировать на соображения президента, переданные его помощником по национальной безопасности.

На это обращение Никсона последовала достаточно быстрая ответная реакция. 23 января я вновь встретился с Киссинджером и сообщил ему для передачи президенту, что в Москве подтверждают целесообразность встречи на высшем уровне. Она могла бы состояться во второй половине лета текущего года. Советское правительство в принципе считает приемлемым тот круг вопросов, который назывался президентом для встречи: Европа, Западный Берлин, ограничение стратегических вооружений, ближневос­точное урегулирование, индокитайские проблемы. Киссинджер обещал сразу же доложить президенту это „важное сообщение".