В зависимости от принадлежности к той или иной стороне правовой системыправоотношения делят наматериальные и процессуальные, частные и публичные

Можно различать такжепростые и сложные правоотношения. Сложные правоотношения могут иметь в своем составе несколько участников с комплексом субъективных юридических прав и обязанностей. Самым элементарным (простым) будет выглядеть правовое отношение из двух субъектов, у одного из которых имеется юридическое право, а у другого - корреспондирующая юридическая обязанность.

52. Правопонимание: исторические и современные подходы

Право – одно из сложных, тонких, многоаспектных научных понятий. Само слово «право» в русском языке используется в разных значениях. Мы говорим «право», когда имеем в виду систему норм, причем не только юридических, но и коренящихся в обычаях или морали (моральное право). Мы употребляем слово «право» в смысле допустимой (законом, обычаем или нравственностью) меры поведения. Корень «прав» содержится в словах «правильный», «справедливый», «правый», а также «правда».

В Древнем Китае моральные и правовые нормы как бы сливались воедино. Примерно то же самое наблюдалось в Древней Индии. В праве Древней Греции важное место занимало понятие «дике» (справедливость), в римском праве – «эквитас» (справедливость) и «натуралис ратио» (естественный разум). Дигесты римского императора Юстиниана начинаются с превосходного определения Цельса: «Право есть наука о добром и справедливом». Древнейшие источники феодального права именовались правдами.

В современной Конституции Испании (1978 г.) желание «установить справедливость» названо в числе главных стремлений народа, утверждающего Конституцию. Конституция Индии (1949 г.) среди целей народа на первое место также ставит обеспечение социальной, экономической и политической справедливости. Подобные утверждения можно найти в конституциях и законах многих современных государств. Не являлось исключением и социалистическое право, хотя справедливость здесь понималась весьма однобоко, сугубо классово, а на практике часто попиралось.

Таким образом, стремление воплотить в законах и других юридических источниках справедливость свойственно позитивному праву, созданному многими государствами прошлого и современности. И, невзирая на все различия в понимании справедливости царем Хаммурапи и законодателями наших дней, отождествление права со справедливостью никогда не было абсолютной истиной, ни абсолютной ложью. Позитивное право должно было восприниматься как нечто справедливое, как некий официальный эталон справедливости, признанный в данном обществе. Само понятие справедливости всегда предполагало защиту интересов всех членов данного общества. Таким оно выступало при первобытном строе, таким прошло через тысячелетия истории цивилизации, таким остается и сегодня. Это наиболее устойчивая категория, выражающая общечеловеческие интересы, «правду» и «право» для каждого из людей.

Однако справедливость понималась в истории человечества по-разному. Ее корни уходили в более глубокие основы существования общества. Поэтому с изменением представлений об этих основах менялось и представление о сущности права.

В глубокой древности источник, из которого проистекает позитивное право, видели прежде всего в воле богов. Их ближайшими правовестниками провозглашались священнослужители (например, брахманы в Индии) и обожествляемые правители (ван – в Китае, фараон – в Египте и т.п.). В представлении древних право обуславливалось волей богов и их «помазанников» – правителей государств.

Однако уже в Древней Греции источником права, наряду с божественной волей, признается разум человека: «правление лучших» (у Сократа и Платона), «правление средних» (в «Политике» Аристотеля). По Аристотелю, право представляет собой политическую справедливость, норму политического общения и служит общей пользе граждан. По происхождению Аристотель делил право на естественное и условное (человеческое).

Влияние религии на содержание законов и права в средние века привело к почти тысячелетнему господству теологических воззрений, утверждавших божественное происхождение права и законов. Наиболее последовательным их выражением является учение Фомы Аквинского.

Однако уже с XVII в. теологическое направление начинает уступать первенство гуманистическим и светским теориям. К ним относится, прежде всего, теория естественного права. Ее основатель Гуго Гроций (1583-1645гг.) утверждал, что наряду с изменчивым положительным (позитивным) правом, создаваемым волей Бога или людей, существует неизменное естественное право, т.е. «то, что согласно с природой общества разумных существ». Оно не обусловлено ни временем, ни местом, никем не может быть изменено. Теория естественного права сыграла огромную роль в освобождении правопонимания от религиозных догм. Она получила широкое развитие в трудах французских просветителей XVIII в. – Ж.-Ж. Руссо, Ш.-Л. Монтескье, Д. Дидро, М.Ф. Вольтера и др.

Римские юристы понимали естественное право в практическом аспекте, они видели его выражение в браке, рождении детей, их воспитании и т.п.

В конце XVIII – начале XIX в. возникла историческая школа права (Г. Гуго, К.Ф. Савиньи, Г.Ф. Пухта). Ее сторонники отрицали существование естественного права. Но позитивное право, по их мнению, не творится произволом законодателя, а является закономерным историческим продуктом народной жизни.

Согласно исторической школе право всегда «национально» и в разные эпохи имеет различное содержание.

В XIX в. наиболее широкий философский подход к сущности права был представлен в трудах Гегеля. Он стремился философски объяснить сущность позитивного права. Для юриста, писал Гегель, право есть то, что законно, а философ должен раскрыть, что есть право по своей сути. И эту суть он видел в мере свободы, ее диалектическом развитии в разных системах права. В частности, высшей своей формы идея свободы, по Гегелю, достигается в законе государства.

Во второй половине XIX в. сложилась позитивная теория права. Ее основателем можно считать И. Бентама. Меру должного поведения человека он ищет в практической пользе. Однако в отличие от исторической школы права Бентам утверждал принципы сознательного творения права законодателем. Право для него – это нормы государства, направленные на удовлетворение интересов человека.

В XIX в. позитивизм стал одним из основных направлений теории права. Его представителями в Германии были П. Лабанд, К. Бергбом, в России – Г.Ф. Шершеневич, в Англии – Д. Остин. Позитивизм сохранился до сегодняшнего дня. Он соответствует стремлению «среднего класса», составляющего большинство общества в развитых странах, к стабильности и порядку. Главный тезис юридического позитивизма – признание правом только норм, создаваемых государством для общего блага или для удовлетворения интересов человека.

Во второй половине XIX в. сложились социалистические и коммунистические учения (в том числе марксизм), исходившие из классовой природы государства и права. Они отражали обнажившиеся противоречия раннего капитализма: жестокое подавление первых выступлений пролетариата, запрещение профсоюзов, цензовый характер политической демократии. Все это послужило причиной вывода К. Маркса о классовой природе государства и права. В системе марксистского учения закономерным было и понимание права как возведенной в закон воли господствующего класса, определяемой материальными условиями жизни этого класса.

Социалистические учения не сводились только к марксизму и ленинизму. Так называемые правые социалисты, анархисты проповедовали другие государственно-правовые взгляды. Они рассматривали право как средство обеспечения демократического режима, которое рабочий класс должен использовать в своих целях.

Сегодня классовое понятие права на наших глазах сходит с исторической сцены. Это длительный процесс, но направление развития к общечеловеческим ценностям, демократическим, гуманным нормам и порядкам представляется уже ясным. Причем происходит встречное движение буржуазно-либеральных и социал-демократических правовых идей. Примером может служить признание необходимости государственной поддержки социально слабых слоев населения, закрепление широкого спектра социальных прав в конституциях западных стран. С другой стороны, государства бывшего социалистического лагеря отказываются от тоталитарных порядков и обращаются к достижениям мировой цивилизации.

До Октябрьской революции 1917 г. Россия входила в романо-германскую правовую семью, и основные черты русской юриспруденции второй половины XIX в. сформировались под определяющим влиянием правового позитивизма (подхода, отождествляющего право с положительным, «писаным» правом). Причем для России был характерен этатический позитивизм (позитивизм, рассматривающий право как порождение и инструмент государства).

В начале XX в. российский этатический позитивизм вступил в кризисное состояние и распался на два направления:

а) формально-догматическое (основанное на логической интерпретации юридических понятий) - Е.В. Васьковский, Д.Д. Гримм, А.А. Рождественский и др.;

б) социологизированное (основанное на проблеме интереса в праве) – С.А. Муромцев, Н.М. Коркунов и др.

В это же время значительная часть российских теоретиков права отошла от позитивизма и образовала несколько школ. Так, серьезному натиску в конце XIX - начале XX в. российский позитивизм подвергся со стороны возрожденного естественного права. Эту идею отстаивали П.И. Новгородцев, Б.А. Кистяковский, В.М. Гессен, Е.Н. Трубецкой, Н.И. Палиенко и др.

Возникла «психологическая школа права» (Л.И. Петражицкий, П.А. Сорокин).

Накануне первой мировой войны социальные процессы в России приобрели жестокий и неуправляемый характер, что послужило почвой для возрождения этатического позитивизма. И наиболее ярким его представителем выступил Габриель Феликсович Шершеневич. Как заметил профессор Г.В. Мальцев, правовая теория Г.Ф. Шершеневича «была ностальгически позитивистской и вызывающе этатической».

Сразу после Октябрьской революции, в первые годы советской власти отношение к праву среди ученых-правоведов и интерпретаторов марксизма было явно нигилистическим (А.Г. Гойхбарг, В.В. Адоратский, М.А. Рейснер, Е.Б. Пашуканис, П.И. Стучка и др.).

Однако потребности самой жизни и бурная Правотворческая деятельность Советской власти объективно требовали теоретических разработок права и четкого определения позиции в правопонимании. В этой связи в конце 20-х - начале 30-х годов началось довольно бурное развитие правовой теории. При этом наряду с марксистским направлением в теории права (П.И. Стучка и Е.Б. Пашуканис) появились и другие концепции. Так, имели место попытки возродить традиции психологической школы права (М.А. Рейснер и др.).

Вместе с тем постепенно начинает набирать силу этатическое правопонимание, которое получило официальную поддержку на 1-ом Всесоюзном съезде марксистов-государственников в 1931 г. Становление тоталитарного режима Сталина требовало соответствующего теоретико-правового обеспечения и в 1938 г. на Всесоюзном совещании работников науки советского права была принята дефиниция, предложенная правовым идеологом сталинского режима Вышинским: «Советское социалистическое право есть совокупность правил поведения (норм), установленных или санкционированных социалистическим государством и выражающих волю рабочего класса и всех трудящихся, правил поведения, применение которых обеспечивается принудительной силой социалистического государства». По сути, это определение составляло основу всех последующих дефиниций советского права.

Во второй половине 1950-х годов рядом российских правоведов была выдвинута идея «широкого» понимания права. Предлагалось наряду с нормами включать в право и правоотношения (С.Ф. Кечекьян, А.А. Пионтковский), правоотношения и правосознание (Я.Ф. Миколенко), субъективные права (Л.С. Явич). По существу, это была попытка социологизации правопонимания в рамках позитивистской концепции. Как заметил B.C. Нерсесянц, «широкое» понимание права еще не означало различения права и закона.

С начала 1970-х годов в советском правоведении начали появляться работы, в которых такое различение как раз стало проводиться (B.C. Нерсесянц, Д.А. Керимов, Г.В. Мальцев, Р.3. Лившиц, Л.С. Мамут, В.А. Туманов и др.).

В последнее время профессор B.C. Нерсесянц предложил интересную концепцию цивилитарного права. Вместе с тем, как верно отметил Г.В. Мальцев, проблема поиска новых определений права остается открытой.