Практическая активность в политической жизни

Основной способ реализации тех или иных идеальных моделей и установок, политических идей и доктрин на практике всегда связан с конкретными политическими действиями вполне осязаемых субъектов. Еще со времени 'Хозяйства и общества' М. Вебера (1922) и 'Структуры социального действия' Т. Парсонса (1937) исследование политического действия попадает в центр внимания анализа политики. Именно понятие 'политическое действие (акция, акт)' становится элементарной единицей в изучении структуры и механизма активности политических субъектов. И здесь возникает вопрос о том, а что же в самом общем плане представляют собой политическая активность и общение, политическая деятельность и поведение? В чем состоит их генетическая связь с 'репродуктивными' политическими отношениями?

Для того чтобы хотя бы подойти к ответу на эти вопросы, приходится останавливаться на некоторых исходных определениях ряда ключевых понятий. Наиболее общим, родовым понятием для всего этого категориального блока выступает категория 'политическая активность', обозначающая все виды и способы воздействия политического субъекта на объективный мир и других субъектов политики. Многообразие видов активности выявляет различные формы (и их комбинации) 'распредмечивания' власти управляющих и влияния управляемых. Политическая активность в этом смысле есть совокупность элементарных политических действий (акций), каждое из которых, по М. Веберу, 'соотносится с действием других людей и ориентируется на него'¹¹. Политическая деятельность, поведение и общение представляют собой соответственно различные формы и способы интерпретации активности, когда внимание концентрируется на средствах воздействия субъекта на объект (деятельность) или на изменении собственной роли и позиции субъекта (поведение), или же, наконец, на межсубъектных взаимодействиях (общение). (Об этом подробнее речь пойдет в главе VII.)

Следует сразу же оговориться, что вопрос о структуре социально-политической деятельности и поведения, механизме действий и взаимодействий является едва ли не центральным вопросом современной западной политологии и социологии XX века, начиная от теоретических построений М. Вебера и Т. Парсонса до новейших разработок А. Гидденса, Н. Лумана, Д. Коулмена и, конечно же, концепции 'коллективного действия' М. Олсона и теории 'коммуникативного действия' Ю. Хабермаса¹². Такой же огромный интерес к этой проблеме и соответствующий пласт литературы по теории социальной деятельности и общения сформировался в 60-80-е гг. и в отечественной философско-социологической мысли на базе соединения исторического материализма с системно-структурным, функциональным и деятельностным подходами¹³. Не останавливаясь на подробном и специальном анализе сложнейшей проблемы структуры политического действия, хотелось хотя бы очень кратко затронуть лишь логику наиболее распространенных и популярных в отечественной и американской специальной литературе подходов к характеристике механизмов политической деятельности и поведения, а именно, самые общие принципы 'деятельностного подхода' и концепции 'рационального выбора'.