Глава I. Из истории салонно-кружковой жизни первой половины XIX века.
ЛИПЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
КАФЕДРА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИСТОРИИ
Малютина Марина Юрьевна
Общество «Арзамас» александровской эпохи.
КУРСОВАЯ РАБОТА
Научный руководитель:
доктор исторических наук,
Долгих А.Н.
Липецк 2012
СОДЕРЖАНИЕ
Введение…………………………………………………………………………...3
§ 1. Из истории салонно-кружковой жизни
первой половины XIX века……………………………………………….……....9
§ 2. Общество «Арзамас» александровской эпохи…………………
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………….....34
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ……………………………………………………….35
Введение.
Актуальность темы нашего исследования в том, что переосмысление и переопределение ценностных ориентиров современного общества делает необходимым поиск и изучение лучших форм духовной жизни прошлого. Обращение к периодам расцвета отечественной культуры позволяет наиболее правильно осмыслить современность, проследить «связь времен» и выстроить гипотезы о развитии культуры в будущем. В этом смысле, актуальность обращения к исследованию культуры литературных салонов и кружков обусловлена возможностью особым образом приобщиться к духовным ценностям прошедшей эпохи и решать задачи их сохранения.
На наш взгляд, литературная салонная жизнь первой трети XIX века, как центр рождения духовных и общекультурных ценностей занимает особое место. Расцвет культуры салонов и кружков связан с аристократической духовно - интеллектуальной элитой в России. Литературные салоны, объединяя в себе избранный круг просвещенных людей, концентрировали в себе лучшие традиции высшего дворянского сословия и, в известной степени, традиции национальной русской культуры. Высказывание Ю.М. Лотмана о том, что «там, где нет малых коллективов, там нет и большой культуры» 1 весьма показательно в этом смысле. Перед современной интеллектуальной элитой по-прежнему стоит проблема социального и культурного самоопределения и определения своей роли в современной культуре и общественной жизни. Кроме того, учитывая, что для современного общества характерна нарастающая тенденция к усилению роли массовой культуры, еще более актуально обращение к особым формам духовно-интеллектуальной жизни и лучшим традициям подобных «малых коллективов».
Извечная проблема интеллектуального общения занимала человечество всегда и особенно остро она стоит сегодня, когда мы наблюдаем все более выраженное доминирование виртуальных и дистанционных средств коммуникации на фоне «забывания» живого человеческого общения, одной из форм которого является литературный салон прошлого.
Актуальность темы обусловлена и возрождающимся интересом современников к культурным традициям прошлых поколений, стремлением к возрождению и сохранению городской петербургской культуры в различных ее проявлениях и аспектах.
Изучение кружков и салонов велось до сих пор совершенно анархически. Вся область их представляет ещё пока почти необозримую целину, на которой то там, то здесь проведена небольшая борозда.
Всё, что имеется, - это короткий список статей о нескольких более или менее случайно подобранных кружках.
В них салоны, как правило, выступали в качестве предмета дополнительного изучения при решении каких-либо иных задач. В последние два десятилетия культура салонной жизни представляет значимый научный интерес для самых разных направлений гуманитарного знания. Вместе с тем при всем многообразии авторов и исследований сохраняется дефицит глубокого, системного изучения литературного салона, особенно в части выявления историко-культурных оснований. Все это актуализирует и обосновывает проведение системного культурологического анализа.
Работы по данной теме принадлежат, в основном, литературоведам, которые акцентируют свое внимание на роли салонов в литературе и литературной жизни. Для большинства искусствоведов, историков, культурологов и социологов, касающихся данной темы, характерно исследование салонов без выделения их отличительных признаков.
Исследовательское поле охватывает литературные общества в целом, включая и литературные кружки, и салоны. На наш взгляд, в этих исследованиях сохраняется нечеткость определения литературного салона. Вместе с тем, уместно отметить неослабевающий интерес к данной теме в различные культурно-исторические периоды, как правило, в переходные и кризисные: в 20-е и 90-е гг. XX века, в настоящее время.
Первые исследования русских литературных салонов мы находим во второй половине XIX века. Истоки и причины зарождения салонов в Европе можно найти в работах Г. Тарда. Благодаря работам Н.П. Анциферова, Н.В. Дризена, И.А. Кубасова, М.Н. Мазаева, М.И. Пыляева, С.П. Сушкова 2, носящим во многом описательный характер, можно иметь представление о хозяйках или хозяевах наиболее известных салонов.
В 20-е гг. XX века выходит ряд книг, которые посвящены собственно литературным салонам и кружкам.
Так в сборнике H.JI. Бродского 3 представлен обширный эпистолярный и мемуарный материал о литературных салонах и кружках в России. Вступительная статья указывает на процесс развития данных явлений и содержит их отличительные признаки. Особого внимания заслуживают глубокие исследования выдающихся филологов отечественной науки — М. Аронсона и С. Рейсера 4, которые не только служат основным фундаментальным собранием мемуарных, эпистолярных и прочих свидетельств по данной теме, но и выдвигают ряд научных проблем. Среди них: изучение кружков и салонов, их специфика и значение для истории русской литературы, их значимость в формировании общественной русской мысли. При этом значительная часть этих работ посвящена, так сказать, реконструктивным задачам, то есть пытается на основании мемуарных и архивных материалов восстановить чёткое представление о том или ином кружке.
Среди исследователей второй половины XX века можно назвать Ю.М. Лотмана. У исследователя нет работ, специально посвященных литературному салону как явлению культуры. Тем не менее, в его многочисленных исследованиях затронуты: тема салонов как выражение традиций русского дворянства; проблема бытовой культуры XVIII-XIX веков, которая позволяет выявить специфику историко-культурного периода; влияние парижской салонной культуры на культуру европейского салона и предпосылки зарождения русских салонов в России; значение литературы в жизни общества.
В конце 80-х-90-х гг. XX века вновь возрастает исследовательский интерес к истории дворянской культуры, ставятся задачи переосмысления отношения к салонам. К этому периоду принадлежат работы A.M. и М.А. Гординых, Р.В. Иезуитовой, Н.П. Колосовой, М.А. Турьян, И.С. Чистовой 5.
Предметом данной работы является анализ салонно – кружковой жизни в начале XIX века, а в частности, анализ настоящих целей и роль Арзамаса в александровском обществе.
В своей работе я могу выделить нижнюю хронологическую рамку – 1818 год. Именно в этом году кружок сам по себе распался. Причиной тому послужило желание новых членов Арзамаса направить его деятельность на политические рельсы. Стоя на почве литературных и художественных вопросов, он предпочёл не собираться больше, чем изменять самому себе. А верхняя хронологическая рамка – 1815 год. Именно в этом году было решено создать общество.
Целью работы является попытка изучения настоящих целей литературного общества Арзамас и его роль в общественной жизни страны.
В работе поставлены следующие задачи:
- изучение истории кружковой и салонной жизни России в первой половине XIX века.
- на примере известного общества Арзамас изучить его истинные цели и результаты работы, а также противопоставить данный кружок с другими известными объединениями того времени.
На основе использованных источников, а именно протоколы заседаний, воспоминания членов, их переписка, я выношу следующее положение на защиту: Арзамас, создаваясь первоначально как «весёлое и беззаботное» общество, решил много серьёзных проблем не только в литературной, но и общественной сфере.
Глава I. Из истории салонно-кружковой жизни первой половины XIX века.
Идеологические потребности русского дворянства наряду с другими формами своего выражения уже в XVIII веке вызвали к жизни значительное количество салонов и кружков – политических, литературных, театральных, музыкальных. Сложные процессы социальной жизни разлагали общедворянскую организацию на различные группы, расходившиеся между собой по экономическим, культурно – бытовым признакам, отличавшиеся друг от друга идейными интересами, в частности, эстетическими вкусами. Борьба за эти интересы, коренящиеся в ближайшую очередь в разнообразных оттенках общественной психологии дворянских группировок, определяла, как известно, шумную и пёструю литературную действительность XIX века 6.
От великосветского салона к разночинскому кружку, от аморфного литературного объединения, быстро распадающегося вследствие различных интересов его участников, к долговременному существованию группы, связанной общностью работы в журнале, газете – таков путь салонно – кружковых организаций первой половины XIX века.
К этому времени, то есть к концу XVIII - первой половине XIX века, относится и возникновение первых литературных салонов, прежде всего салона И.И.Шувалова. Шувалов начал свою карьеру, как фаворит старевшей императрицы Елизаветы и прославился своим бескорыстием и честностью, а также просвещенностью. Он был покровителем М.В. Ломоносова, основателем Московского университета и Академии Художеств. Отойдя от государственных дел после смерти своей покровительницы в 1761, он посвятил большую часть своего времени путешествиям, чтению, искусству. В доме Шувалова собирался цвет тогдашней русской литературы. Завсегдатаями его салона были переводчики, филологи, поэты: Г.Р. Державин, И. Дмитриев, И. Богданович 7.
Салон – это, прежде всего, его хозяйка – женщина, вокруг которой собирается круг ее друзей и поклонников. Закономерно, что первые салоны появляются во Франции в ту эпоху, когда женщина становится предметом особого культа. Для России начала XIX века такое положение женщины само по себе было заметным фактом культурной и общественной жизни. Хозяйки известных салонов, такие как, маркиза Рамбулье, мадам Бурдоне, мадам Граммон или мадам Рекамье – по праву оставили в истории свои имена. В России – это З.Н. Волконская и А.О. Смирнова - Россет, Е.М. Хитрово и А.П. Елагина и др. Существовали, впрочем, и такие салоны, душой которых был хозяин дома: А.Н. Оленин, В.Ф. Одоевский, М.Ю. Вильегорский, В.А. Соллогуб 8.
Характер салона определяли, разумеется, и его постоянные посетители; это был определенный, но не точно очерченный круг людей. Каждый салон гордился своими знаменитостями и предоставлял им способную их оценить аудиторию. Кроме того, имели значение просто дружеские и семейные связи хозяев салона. В результате в салоне собирались как люди, связанные общими интересами, литературными и политическими взглядами, так и те, кто бывал там, не разделяя полностью умонастроения кружка. “Быть принятым” в салоне госпожи N, означало получить определенный социальный статус, но не быть причисленным к той или другой литературной или политической партии 9.
Таким образом, салоны ни в коем случае не являлись замкнутыми и закрытыми сообществами приверженцев определенных эстетических или политических течений. Лишь в отдельные периоды конкретный салон мог приобретать роль своего рода общественно-политического клуба, как ряд парижских салонов в канун Великой Французской революции. В России именно в салонах завязывались идейные связи будущих западников и славянофилов. Но эти функции не являлись для салона определяющими. Особо выделять так называемые литературные салоны нет достаточных оснований. Салоны и возникли как литературные кружки (таким был знаменитый салон маркизы Рамбулье), и в дальнейшем все салоны в большей или меньшей степени носили литературный характер.
В России 1820-х годов роль салона как центра литературной жизни поддерживалась не только европейской традицией, но и некоторыми особенностями развития национальной культуры 10. В первые десятилетия XIX века в русской литературе господствуют «домашние» формы поэзии: альбомная лирика, альманахи, составлявшиеся в соответствии с личными вкусами и знакомствами составителя и не предназначенные, в отличие от журналов, завоевывать широкую читательскую аудиторию. Характерная фигура эпохи: поэт-дилетант, не стремящийся к официальному признанию. «Домашняя» поэзия широко представлена и в творчестве выдающихся поэтов того времени, в том числе и Пушкина: стихи в альбомы, мадригалы, дружеские послания, эпиграммы, шуточные стихи, понятные очень узкому кругу лиц, и прочее. Согласно эстетическим критериям сентиментализма, в ту эпоху еще не утратившими своего значения, не профессиональный литературный критик, а именно женщина из «хорошего общества» считалась главным арбитром литературного вкуса и ценительницей «изящного» искусства. Учитывая и то, что в русской культуре литература традиционно занимала доминирующее положение, естественно, что занятия и интересы посетителей салонов были, так или иначе, связаны с литературой 11. Вместе с тем, салон отличался от собственно литературного кружка или литературного общества. Какую бы важную роль не играли в нем поэты и писатели, какое бы внимание не уделялось литературным проблемам, истинный салон не имел профессиональных или просветительских целей. Салоны являлись основной формой так называемой светской жизни. Выражение: «выезжать в свет» – означало посещение балов, раутов, гуляний и, конечно, салонов 12.
Салоны имели обычно твердо фиксированные дни и часы; у Карамзиной принимали каждый вечер, у Елагиной по воскресеньям, у Одоевских по субботам и т.д. Человек, однажды принятый в салоне, мог уже приезжать без приглашения. В разные дни в салоне могло собираться от восьми - десяти до нескольких десятков человек. Обычай назначать определенный день недели, в который хозяева ждали гостей, в том числе и не приглашенных заранее, существовал и в дворянских семьях. Таким образом, светский человек имел возможность всякий день посещать салоны, но в реальности, разумеется, каждый выбирал для постоянных визитов те салоны, где собиралось наиболее интересное и приятное ему общество 13.
В салонах никогда не танцевали (для этого существовали балы) и, как правило, ограничивались очень скромным угощением (кулинарному искусству отдавали должное на званых обедах и ужинах). Чем же занимались в салонах? Слушали музыку, пение, - когда среди гостей присутствовали поэты, певцы или музыканты. Но главное: гости беседовали 14.
Светская беседа была основным и излюбленным занятием завсегдатаев салонов. Мемуарная литература сохранила самые противоречивые отзывы о светской беседе. Она превозносится как самое увлекательное интеллектуальное развлечение, одно из высших достижений искусство говорить не о чем. Разумеется, светская беседа, как и любая другая беседа, в большой степени зависела от конкретных собеседников – от их ума, образованности, остроумия и обаяния. Ее характер, как, опять-таки, характер любой беседы, во многом определялся темой (политическую дискуссию трудно сравнивать с обсуждением новых модных шляпок). Своеобразие светской беседы, очаровывавшее одних, и раздражавшее других, состояло в самой манере разговора и, шире, в манере общения. Иначе говоря, чтобы вести светскую беседу, нужно было быть светским человеком...15
В салонах могли говорить о чем угодно: о политике, об искусстве, обсуждали светские новости и литературные новинки, даже сплетничали о знаменитостях и общих знакомых (как тогда выражались, злословили). Только разговор должен был интересовать, по возможности, всех присутствующих и не задевать никого из них. Считалось неприличным говорить о своих неприятностях и болезнях, задавать вопросы личного характера. Не принято было стремиться выделиться, казаться оригинальным. Так вели себя только денди, но о них разговор особый. Желательно было уметь развлечь и позабавить гостей, поэтому в свете так ценились острота ума и острота языка. Салонным остроумием славились отец и дядя Пушкина – Сергей Львович и Василий Львович. Остроумие – конечно, индивидуальный дар, но в светском общении он оттачивался и культивировался. Остроты, каламбуры, меткие слова, которыми блистали завсегдатаи салонов, придавали светской беседе пикантность и занимательность.
Но для того, чтобы салон был настоящим салоном, недостаточно было пригласить даже самых интересных и прекрасно воспитанных людей. Им нужно было создать условия для непринужденного и оживленного общения. Хороший салон был подобен английскому саду: в нем царил тот своеобразный беспорядок, который создается лишь рукой мастера. Существовали некоторые общеизвестные правила, например: не расставлять мебель строго симметрично; дать гостям возможность прогуливаться по комнате, выбирая для себя собеседников; держать в гостиной изящные безделушки, которые гости могли бы вертеть в руках и разглядывать по ходу беседы и т. п. Однако, все эти нехитрые, в общем, приемы сами по себе не могли, конечно, обеспечить салону успех, решающая роль принадлежала здесь хозяйке салона. Судя по воспоминаниям современников, одной из самых искусных хозяек салона была дочь Н.М.Карамзина, Софья Николаевна. «Перед началом вечера Софи, как опытный генерал на поле сражения и как ученый стратег, располагала большие красные кресла, а между ними легкие соломенные стулья, создавая уютные группы для собеседников. Она умела устроить так, что каждый из гостей совершенно естественно и как бы случайно оказывался в той группе или рядом с тем соседом или соседкой, которые лучше всего к ним подходили. У нее в этом отношении был совершенно организаторский гений. Я как сейчас вижу, как она, подобно усердной пчелке, порхает от одной группы гостей к другой, соединяя одних, разъединяя других, подхватывая остроумное слово, анекдот, отмечая хорошенький туалет, организуя партию в карты для стариков, вступая в разговор с какой-нибудь одинокой мамашей, поощряя застенчивую и скромную дебютантку, одним словом, доводя умение обходиться в обществе до степени искусства и почти добродетели» 16.
Хотя в идеале салонное времяпрепровождение как и светская жизнь в целом не имели никакой другой цели, кроме стремления получить удовольствие, это не означало, конечно, что светские люди не имели и вполне прагматичных интересов. Как известно, в частности, по романам Бальзака, именно в салонах плелись интриги, завязывались знакомства, обеспечивающие выгодные браки или удачные карьеры. Но для России все это было куда менее характерно. Причина, разумеется, не в моральном превосходстве русского общества, а в иной социально-исторической ситуации. Во Франции уже в 1830-е годы светское общество открыто для молодой буржуазной элиты; смешиваясь с ней, старая аристократия вовлекается в бурное становление нового общества. Светские салоны, жертвуя аристократическим равнодушием к практической стороне жизни, адаптировались к изменившимся условиям и обретали социальную устойчивость. Буржуазия, в свою очередь, не отказываясь от откровенно утилитарных жизненных целей, вынуждена была считаться с культурными ценностями старой элиты .
В российских салонах также постепенно объединялись люди разных сословий. У В.Ф. Одоевского, Е.А. Карамзиной, А.П. Елагиной, В.А. Соллогуба радушно принимали разночинных литераторов и чиновников, музыкантов и профессоров. Но при всей важности этих культурных контактов они носили характер по преимуществу личных человеческих связей, и, как показало будущее, не имели исторической перспективы. Так, например, в воспоминаниях К.Д. Кавелина, даётся характеристика Елагиной: «Не было собеседницы более интересной, остроумной и приятной. В разговоре с Авдотьей Петровной можно было проводить часы, не замечая, как идёт время…»17 Уже во второй половине XIX века светский салон в России утрачивает положение центра культурной жизни, оттесняясь в сферу приватного, семейного быта. Вина и ответственность за такое развитие событий традиционно возлагалась на сами салоны; не только идеологически враждебные критики, но и столь сочувствующий мемуарист, как К. Д. Кавелин, писал: «Образованные кружки представляли у нас тогда, посреди русского народа, оазисы, в которых сосредоточивались лучшие умственные и культурные силы, искусственные центры, со своей особой атмосферой, в которой вырабатывались изящные, глубоко просвещенные и нравственные личности. <...> Но эти во всех отношениях замечательные люди вращались только между собою и оставались без всякого непосредственного действия и влияния на все то, что находилось вне их тесного немногочисленного кружка. <...> Эти изящные, развитые, просвещенные, гуманные люди жили полной жизнью в своих кружках, не внося своим существованием ничего в наш тогдашний печальный, полудикий быт» 18.
Другим литературным объединением были кружки. Первые кружки возникли еще в середине XVIII в. Так, в 30–40-х годах XVIII века существовал кружок, созданный воспитанниками Сухопутного шляхетского корпуса – военного учебного заведения, где всячески поощрялись занятия гуманитарными науками и интерес к литературе 19.
В XVIII в. кружки не ограничивали свою деятельность только литературными беседами. В большинстве случаев их члены стремились к организации одного, а иногда нескольких журналов. Так, в 60-е годы XVIII века в Москве, по инициативе поэта М.М.Хераскова был создан кружок студентов Московского университета, который начиная с 1760 года издавал журнал «Полезное увеселение», а затем «Свободные часы», а в 70-е годы – «Вечера». Среди членов кружка – Д.И. Фонвизин, И.Ф. Богданович и другие.
1770–1780-е годы – время активной общественной жизни, связанной с реформами, проводившимися Екатериной II, в результате которых дворяне и городские жители получили право на самоуправление и разнообразные льготы. Все это способствовало, в частности, подъему культуры, проявившемуся, в частности, в возникновении нескольких литературных обществ: «Вольного собрания любителей российского языка» (1771), «Собрания воспитанников Московского университетского благородного пансиона» (1787) 20.
В 1779 году в Московском университете по инициативе масонской организации, к которой принадлежали выдающиеся просветители Н.И. Новиков и И.Г. Шварц, было создано «Дружеское ученое общество», ставившее своей задачей помощь отцам в воспитании детей и занимавшееся с этой целью переводами и публикациями книг. В 1784 году при обществе была организована Типографическая компания, находившаяся в ведении Н.И.Новикова. Благодаря «Дружескому ученому обществу» и его типографии были изданы многие русские книги во второй половине XVIII в. в России.
В начале XIX века роль литературных кружков становится все более значительной. Начало XIX века – время острых и бурных споров о путях развития русской литературы и русского языка. В это время сталкиваются защитники старинного «архаического» языка: А.С. Шишков, А.А. Шаховской, и сторонники обновления языка, которое связывалось прежде всего с именем Н.М. Карамзина. Бурно развиваются различные литературные направления. В русской словесности начала XIX века соседствуют классицизм, сентиментализм и зарождающийся романтизм. Усиливается интерес просвещенной молодежи к политическим вопросам, возникает осознание необходимости политических и социально-экономических реформ, прежде всего отмены крепостного права. Все эти проблемы, как эстетические, так и политические, отразились на деятельности кружков начала XIX столетия.
Одним из первых литературных кружков начала века стало «Дружеское Литературное Общество», основанное в Москве группой друзей, выпускников Московского Университетского пансиона, молодыми литераторами братьями Андреем и Александром Тургеневыми, В.А.Жуковским и др. Еще в 1797 году Андрей Тургенев создал и возглавил в пансионе литературный кружок, в 1801 году ставший литературным обществом. Его члены неоднократно публиковались в журнале Университетского пансиона «Утренняя заря». Встречи участников обычно проходили в доме поэта, переводчика и журналиста А.Ф. Воейкова. С восторгом вспоминает А.И. Тургенев своё времяпрепровождение в кружке: «Пламенная любовь к литературе, простые, искренние расположения друг ко другу, свобода, сладострастная беспечность, любезная мечтательность, взаимное доверие, любовь к человечеству, ко всему изящному, стремительность к добру, невинная, охотная, бескорыстная, даже исступлённая: вот что было жизнью наших собраний, наших разговоров, наших действий…»21 Члены «Дружеского Литературного общества» ставили своей задачей усиление национального начала в литературе и, хотя в какой-то мере и поддерживали карамзинистское новаторство в области языка, считали неправильным следование иностранным образцам, чем, по их мнению, грешил Карамзин. Впоследствии позиции членов «Дружеского Литературного Общества» и карамзинистов сблизились.
С 1801года в Петербурге действует литературное объединение «Дружеское общество любителей изящного», позже переименованное в «Вольное общество любителей словесности, наук и художеств». Основателем его был писатель и педагог И.М. Борн. В общество входили литераторы (В.В. Попугаев, И.П. Пнин, А.Х. Востоков, Д.И. Языков, А.Е. Измайлов), скульпторы, художники, священники, археологи, историки. Литературные пристрастия членов общества были крайне разнообразны. Сначала они находились под влиянием идей А.Н. Радищева (в общество входили два сына писателя) и тяготели к классицистской литературе. Позже взгляды участников «Вольного общества» сильно менялись, что не помешало ему просуществовать, хотя и большими перерывами, до 1825года 22.
В начале XIX века существовали и другие кружки, оказавшие влияние на развитие литературы того времени. Наиболее существенными объединениями первой четверти столетия были «Беседа любителей русского слова» (1811–1816) и «Арзамас» (1815–1818), общества, представлявшие противоположные течения в русской литературе и постоянно находившиеся в состоянии острого соперничества. Создателем и душой «Беседы» был филолог и литератор А.С. Шишков, лидер того литературного направления, которые было определено Ю.Н. Тыняновым, как «архаисты». Еще в 1803 году Шишков в своем «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка» критиковал карамзинскую реформу языка и предлагал свою, предполагавшую сохранение более резкой грани между книжным и разговорным языком, отказ от использования иностранных слов и введение в литературный язык большого количества архаической и народной лексики. Взгляды Шишкова разделяли и другие члены «Беседы», литераторы старшего поколения – поэты Г.Р. Державин, И.А. Крылов, драматург А.А. Шаховской, переводчик Илиады Н.И. Гнедич, а позже их молодые последователи, к которым принадлежали А.С. Грибоедов и В.К. Кюхельбекер.
Сторонники Карамзина, вводившего в литературу легкий, разговорный язык и не боявшегося русифицировать многие иностранные слова, объединились в знаменитом литературном обществе «Арзамас». Общество возникло, как ответ на появление комедии одного из членов «Беседы» А.А. Шаховского «Липецкие Воды или Урок кокеткам», где под видом поэта Фиалкина был высмеян В.А. Жуковский. Свое название «Арзамас» получил от шутливого произведения одного из друзей Карамзина, Д.Н. Блудова «Видение а арзамасцев были и давние сторонники Карамзина, и его былые противники, бывшие члены Дружеского литературного общества. Среди них было много поэтов, отнесенных Ю.Н. Тыняновым к лагерю «новаторов»: В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский, А.С. Пушкин, В.Л. Пушкин. «Арзамас» имел свой разработанный ритуал. Каждый из его членов получил шутливое прозвище. Так, Жуковского называли Светланой, в честь его знаменитой баллады, Александр Тургенев получил прозвище Эолова Арфа – из-за постоянного бурчания в животе, Пушкина называли Сверчок. На встречах членов общества обязательно съедали жареного гуся, так как считалось, что город Арзамас славится этими птицами. Во время заседаний читались иронические, а подчас и серьезные сочинения, направленные против членов «Беседы», обязательно велись шутливые протоколы 23.
Многих членов литературных кружков первой четверти XIX века сближали не только дружеские отношения и литературные взгляды, но и общественно-политические воззрения. Особенно ярко это проявилось в литературных объединениях конца 10-х – начала 20-х годов, наиболее значительные из которых оказались связанными с декабристским движением. Так, петербургский кружок «Зеленая лампа» (1819–1820) был основан членом Союза Благоденствия С.П.Трубецким, близким к декабристскому обществу Я.Н. Толстым и большим знатоком и любителем театра и литературы Н.В. Всеволожским. Членами «Зеленой лампы» были многие литераторы того времени, в том числе А.С. Пушкин и А.А. Дельвиг. Обсуждения литературных произведений и театральных премьер на заседаниях «Зеленой лампы» перемежались с чтением публицистических статей и политическими дискуссиями.
Многие декабристы (Ф.Н. Глинка, К.Ф. Рылеев, А.А. Бестужев, В.К. Кюхельбекер) входили в «Вольное общество любителей российской словесности», основанное в 1811 при Московском университете 24.
К середине 1820-х годов общественная ситуация в России сильно изменилась. Александр I отказался от идей реформ, которые он лелеял в течение двух десятилетий. Внутренняя политика государства стала намного более жесткой. Начались гонения на либеральных профессоров и журналистов, ужесточилась ситуация в университетах. В результате положение литературных обществ, преследовавших какие-либо общественно-политические цели, оказалось сложным. Наиболее крупным литературным объединением середины 20-х годов стало «Общество любомудрия», основанное в 1823 году выпускниками Московского университета для изучения литературы и философии. У истоков кружка стояли писатель и музыковед В.Ф. Одоевский, поэт и философ Д.В. Веневитинов, будущий славянофил, в то время молодой выпускник Московского университета И.В. Киреевский, молодые ученые, которым в будущем было суждено стать университетскими профессорами – С.П. Шевырев и М.П. Погодин. Собрания любомудров происходили в доме Веневитинова. Члены общества серьезно штудировали западную философию, изучали труды Спинозы, Канта, Фихте, но особое влияние на них оказал немецкий философ Ф. Шеллинг, чьи идеи произвели огромное впечатление на поколение 20-х – 30-х годов, в частности на складывавшую идеологию славянофилов. То, что кружок был назван «Обществом любомудрия», а не философии, говорит об интересе его членов к национальной культуре и философии. В.Ф. Одоевский совместно с В.К. Кюхельбекером издавал в 1824–1825 годах альманах «Мнемозина», где печатались многие любомудры. Так как среди членов общества было много служащих архива Министерства Иностранных дел, они получили прозвище «архивных юношей», что, очевидно, должно было намекать не только на род их службы, но и на сосредоточенности на отвлеченных, философских проблемах бытия. Однако философские интересы членов общества все равно вызывали подозрение у властей. После восстания декабристов В.Ф. Одоевский предложил распустить общество, опасаясь преследований, так как многие любомудры были близки к декабристам.
Эпоха, наступившая после подавления восстания декабристов, не слишком благоприятствовала возникновению крупных литературных обществ. Но дружеские кружки или салоны стали практически единственными возможными проявлениями общественной жизни в ситуации, когда литература и журналистика находились под жестким контролем цензуры и полиции. В 30-е годы XIX в. существовало много интересных литературных кружков, создававшихся в основном студентами или выпускниками Московского университета, находившегося вдалеке от более официального, чиновничьего Петербурга. Точно так же в 1830-х годах интенсивная литературная и художественная жизнь кипела в многочисленных московских и петербургских салонах, на вечерах, «пятницах», «субботах» и т.д.
Среди литературных кружков 30-х годов заметное место занимал кружок Н.В.Станкевича. Это было литературно-философское объединение, сложившееся в 1831 году вокруг личности Николая Владимировича Станкевича, студента, а затем выпускника Московского университета. Станкевич писал философские и поэтические произведения, однако все участники кружка позже соглашались с тем, что наибольшее влияние на них оказали не столько произведения их лидера, сколько сама его личность, удивительно обаятельная и интересная. Станкевич обладал умением пробуждать работу мысли и в то же время умиротворять и сближать самых непримиримых противников. В его кружок входили и люди, которым позже было суждено пойти совершенно разными путям. Здесь встречались будущие славянофилы К.С. Аксаков и Ю.Ф. Самарин, будущие западники В.П. Боткин и Т.Н. Грановский, В.Г. Белинский и М.А. Бакунин. Из воспоминаний члена кружка – Аксакова: «В этом кружке вырабатывалось уже общее воззрение на Россию, на жизнь, на литературу, на мир, - воззрение большей частью отрицательное…очевидно, что этот кружок желал правды, серьёзного дела, искренности и истины. Это стремление, осуществляясь иногда односторонне, было само в себе справедливо и есть явление вполне русское. Насмешливость и иногда горькая шутка часто звучали в этих студенческих беседах…» Здесь изучали философию, историю, литературу. Роль кружка Станкевича в распространении в России идей Шеллинга и Гегеля была огромна. В 1839 году тяжело больной Станкевич уехал лечиться за границу, откуда уже не вернулся, и кружок распался.
Другим известным объединением 1830-х годов был кружок А.И. Герцена и Н.П. Огарева, куда, кроме них, входили их друзья по Московскому университету. В отличие от кружка Станкевича, Герцен, Огарев и их окружение куда больше интересовались политическими вопросами. Немецкая классическая философия казалась им слишком отвлеченной и туманной, их больше вдохновляли идеалы Великой Французской революции и социалистические учения философов-утопистов, прежде всего Сен-Симона. Не удивительно, что Герцен и Огарев привлекли большее внимание властей. В 1834 году по вздорному обвинению кружок был разогнан, его лидеры арестованы и отправлены в ссылку. Вот что сам Герцен пишет: «Мы следили шаг за шагом, за каждым словом, за каждым событием, за смелыми вопросами и резкими ответами, за генералом Лафайетом и за генералом Ламарком; мы не только подробно знали, но горячо любили всех тогдашних деятелей, разумеется радикальных, и хранили у себя их портреты от Манюэля и Бенжамена Констана до Дюпон де Лера и Армана Кареля…» 25
В середине века литературные кружки начинают все больше приобретать политический характер. Так, общество, собиравшееся по пятницам у Буташевича - Петрашевского, по большей части состояло из литераторов и журналистов (среди его членов были Ф.М.Достоевский, М.Е. Салтыков-Щедрин). Однако в центре интересов петрашевцев оказывались не столько литературные, сколько общественно-политические проблемы – они читали и обсуждали труды мыслителей-социалистов, прежде всего Шарля Фурье. Здесь высказывались и мысли о необходимости пропаганды революционных идей. Литературная и общественная жизнь были сильно переплетены. После разгрома петрашевцев одним из обвинений, предъявлявшихся членам общества (в частности, Ф.М.Достоевскому), было чтение и распространение письма Белинского к Гоголю.
Реформы 1860-х годов в корне изменили ситуацию в стране, увеличив возможности для свободного выражения мыслей, и в то же время привели к большому подъему общественного движения – как либерального, так и революционного. Сама форма литературных кружков оказывается не слишком отвечающей запросам времени, когда значение «чистого искусства» отрицалось большинством критиков и литераторов. Многочисленные студенческие кружки преследуют чаще всего революционные, а не литературные цели. В какой-то мере роль кружков берут на себя редакции журналов. Так, безусловно важным фактором общественной жизни была редакция «Современника». Вот что пишет А.Н. Пыпин, член кружка: «Характеры лиц были довольно разнообразны; но в целом это был, без сомнения, лучший литературный круг того времени. В самом кругу в известной степени чувствовалось превосходство над обычною массой тогдашней литературы. Большей частью это были люди именно дворянского круга, с ещё привычными тогда его чертами…» 26
Конец XIX и начало XX вв. – время поиска новых путей в искусстве. Не случайно в эту эпоху возникло множество литературных кружков и объединений. В 80–90-е годы одним из мест встреч петербургских литераторов стали пятницы Я.П.Полонского – еженедельные встречи литераторов и музыкантов, происходившие в доме у поэта и его жены – известного скульптора Жозефины Полонской. После смерти Полонского в 1898 году пятницы стали происходить дома у другого поэта – К.К.Случевского. Несмотря на преклонный возраст Случевского, здесь появлялись не только его ровесники, но и поэты молодого поколения, считавшие поэтические искания хозяина дома близкими их собственным эстетическим целям. Известно, что на пятницах Случевского бывал Н.С. Гумилев, с большим уважением относившийся к этому литератору.
Для начала XX века характерны не только новые веяния в искусстве, но и возрождение традиции литературных кружков и объединений. Этому способствовала и бурная эпоха, сулившая политические свободы, и стремление нового поколения литераторов объединиться для лучшего осознания своих идей, и «декадентский» стиль жизни начала века, при котором сама жизнь превращалась в изысканное произведение искусства. Так, начиная с 1901 года на петербургской квартире З. Гиппиус и Д. Мережковского проходили религиозно-философские собрания, позже оформившиеся как религиозно-философское общество. Целью этих собраний, как ясно из их названия, было решение не литературных, а духовных вопросов – прежде всего поиски нового христианства, диалог светской интеллигенции и церковных деятелей, они оказали большое влияние и на посещавших их литераторов, и отразились в творчестве самих Гиппиус и Мережковского, особенно в знаменитой трилогии Д. Мережковского «Христос и Антихрист» 27
Своеобразными литературными объединениями, где проходили встречи литераторов, художников, критиков, стали редакции журналов начала века «Весы» и «Аполлон». Впрочем, другие литературные направления также нуждались в своих объединениях. Так, в 1911 году Н.С. Гумилев, до этого посещавший и среды Иванова, и собрания редакций «Весов», создал «Цех поэтов», куда вошли авторы, которых стесняли рамки символистской эстетики. Так оформилось новое литературное направление – акмеизм.
В 1914 году в Москве на квартире и литературоведа Е.Ф. Никитиной начал собираться кружок, получивший название «Никитинских субботников» и просуществовавший до 1933 года. В кружке встречались литераторы, филологи, художники, принадлежавшие к самым разнообразным направлениям, профессора и выпускники Московского университета.
В заключении хочется сказать, революция 1917, гражданская война, эмиграция многих деятелей культуры положили конец существованию большинства литературных кружков.