Азиатский способ производства: историческое место
Изучение истории первобытного общества характеризуется рядом специфических черт.
1) Это самый длительный в истории человечества период — от возникновения древнего человека до формирования на Земле первых государств. В сравнении с этим периодом все остальные эпохи по времени ничтожно малы.
2) В изучении истории первобытного общества очень много «белых пятен», спорных и нерешенных вопросов, которые, возможно, до конца и не будут решены никогда. Объясняется это следующим: не существует письменных источников, освещающих жизнь первобытных людей — письменность, как известно, была создана уже в эпоху классообразования; находки костных останков первобытных людей единичны и интерпретировать их трудно; данные археологических раскопок, как правило, дают информацию лишь о некоторых сторонах материальной жизни людей; экстраполяции современного этнографического материала на далекое прошлое часто слишком субъективны и неубедительны. Результатом являются принципиальные разногласия историков по кардинальным вопросам жизни первобытного общества. Так, нет единства мнений по вопросу о том, когда на Земле появились первые люди — указываются даты от 5 млн. до 500 тыс. лет назад, когда появился человек разумный (оценки колеблются от 200 до 35 тыс. лет до н. э.). Неясно также, где и почему возникли люда. Спорным является вопрос о хозяйственно-культурных типах и времени их возникновения. Гипотетическими представляются многие проблемы развития хозяйства в палеолите и мезолите, возникновения позднепервобытной общины, становления производящего хозяйства, складывания хозяйственного типа высших охотников, рыболовов и собирателей — эволюции форм собственности.
Три отриц. Момента: нет письм-ти,нет классов,нет государств.
Присваивающее хозяйство
К присваивающему хозяйству относятся собирательство, охота, рыболовство, то есть те формы добывания пищи, при которых люди поручают процесс воспроизводства продуктов природе, не прилагая к этому никаких своих усилий. Люди при этом типе хозяйства сосредотачивают свои усилия на присвоении произведенного природой, рвут плоды и выкапывают коренья, убивают животных, вылавливают рыбу. Они не принимают участия в воспроизводстве того, что потребили. Однако значит ли это, что люди при этом типе хозяйства совсем не заняты производством? Разумеется — нет, поскольку они изготавливают орудия труда, необходимые для присвоения — заостряют палки-копалки, изготовляют луки, обивая камень о камень делают орудия для разделки туш и т.д. Орудийная деятельность с первых шагов отличает хозяйство человека от добычи пищи животным, а значит любой тип хозяйства человека основан на производстве. К тому же, даже самые примитивные народы производят для себя одежду, жилище, ритуальные предметы, связанные с религией, культурой и социальными обычаями.
3. Неолитическая революция как переход к производящему хозяйству и ее последствия.
Неополитическая революция — произошедший в позднепервобытном обществе революционный переворот в производстве, связанный, как правило, с переходом от присваивающего к производящему хозяйству и создавший предпосылки для формирования раннеклассового общества.
Главное содержание неолитической революции — переход от присваивающего хозяйства (охота, собирательство, рыболовство) к производящему хозяйству.
Появляются права собственности, закрепляющие исключительные права индивида, семьи, рода или племени на землю. Преодоление трагедии общей собственности позволило остановить падение предельного продукта труда, стабилизировало его.
Прогресс развития общества в ходе неолитической революции проявляется в повышении плотности и численности населения. Переход от охоты и собирательства к земледелию позволил повысить плотность населения в сотни раз. Поскольку этот переход происходил далеко не во всех регионах планеты, то рост общей численности населения планеты происходил более медленно — не в сотни, а только в десятки раз.
4. Генезис древневосточных цивилизаций, АСП.
Переход человечества от первобытности и варварства к цивилизованности и государству впервые произошёл на Древнем Востоке – в отдельных регионах, расположенных от Средиземного моря до Тихого океана. Очаги цивилизации возникали в благоприятных для земледелия природных условиях тёплого климата, на плодородных почвах по берегам полноводных рек – Нила, Тигра, Евфрата, Инда, Ганга, Хуанхэ и Янцзы. Реки не только несли воду для орошения посевов и ил для их удобрения, но и служили транспортными артериями, связывавшими между собой отдалённые районы. Ранее всего речные цивилизации появились в Месопотамии (Двуречье или Междуречье) и Египте.
Ирригационный ускоритель Государство обнаруживает себя с появлением особой группы лиц профессионально занятых управленческим трудом. Следовательно, сама возможность перехода к государственности открывается лишь при достижении определённого уровня общественной производительности труда, обеспечивающего получение прибавочного продукта для содержания «служивых». Причём получаемый избыток продукции должен быть достаточно весомым и гарантированным, чтобы закрепить особый статус управленцев в последующих поколениях, внушить им «уверенность в завтрашнем дне». Такой избыток возник с переходом населения Месопотамии и Египта к ирригационному (поливному) земледелию.
Дополненное определённым развитием скотоводства, ремёсел и традиционных промыслов, ирригационное земледелие стало хозяйственной основой древневосточных цивилизаций. При регулярном орошении посевов в местном жарком климате воспроизводство семян ячменя в Месопотамии составляло 1: 30-40, пшеницы в Египте – 1: 15-20, а сбор урожая был возможен минимум два раза в год. Несмотря на примитивность в основном каменных и медных орудий труда, его производительность в сельском хозяйстве древних Месопотамии и Египта пять тысяч лет назад была выше, чем в Европе XIX века! Египетский крестьянин тогда производил в три раза больше продукции, чем было нужно для прокормления собственной семьи. Правда, от излишеств в питании общинников «спасало» то, что почти весь избыток подвергался централизованному перераспределению.
Выросший в результате обособления управленческих функций институт публичной власти не являлся, тем не менее, простым нахлебником, пришедшим «на готовенькое», а сыграл ключевую роль в достижении хозяйственных успехов. Она непосредственно вытекала из специфики становления и функционирования ирригационного земледелия. В привычном для наших широт пашенном земледелии самыми горячими периодами являются посевная и уборочная кампании. В Месопотамии и Египте посев в мягкую, увлажнённую илом почву и уборка густо стоявших колосьев не были столь уж трудоёмкими операциями. Больших усилий требовал регулярный полив, но и эта задача при достатке воды решалась на уровнях общины или семьи. Однако на этих уровнях нельзя было в должной мере решить проблемы регулирования водных потоков, создания ирригационной сети.
Без такой сети, состоящей из многокилометровых каналов, дамб, водохранилищ, река во время паводка сметала бы всё построенное человеком вдоль своих берегов. Отсутствие ирригационной сети делало невозможным и орошение сколько-нибудь удалённых от русла посевов. Создание единой ирригационной системы требовало координации усилий огромных масс людей на протяжении многих поколений. Первобытное родоплеменное общество не могло решать подобные задачи в необходимом объёме и закономерно «выдавливало» из себя государство, принявшего на себя жизненно важнейшую функцию руководства широкомасштабными общественными работами.
Генезис первых древневосточных государств не был единовременным актом. Процесс их формирования, укрепления и укрупнения был неотделим от процесса формирования и укрупнения ирригационной сети. В первую очередь это касается Египта. Ирригационные работы проводились здесь крупными территориальными общинами под руководством племенной знати ещё в предгосударственную эпоху. Их масштабы возросли с появлением локальных полугосударственных образований – номов и слиянием последних в Южное (Верхнее) и Северное (Нижнее) царства. Завершилось же создание единой для всего Нила ирригационной сети в политически объединённом Египте. Схожие процессы шли и в Месопотамии, однако своеобразие местных рек и геополитических условий не способствовали в ней достижению столь же высокой степени централизации. Чаще, чем в Египте, внешние вторжения и внутренние усобицы временами отбрасывали ирригационные системы Междуречья назад. Существенно меньшим был удельный вес ирригационных работ в Индии и Китае, что отчасти объясняет более поздний и не такой быстрый переход их к государственности, особенности их экономико-политического устройства
Восточная деспотия При всех различиях в государственных устройствах многочисленных восточных государств, сменявших друг друга на протяжении тысячелетий, их сутью была деспотия. Как бы ни назывался деспот (фараон, раджа, император), он олицетворял собой государство и обладал абсолютной властью над своими подданными. Дошедшие до нас кодексы законов обстоятельно регулируют правовые взаимоотношения отдельных категорий населения, но относительно государства наблюдается всеобщее равенство – полное бесправие. Неограниченность прав деспота отдельно не оговаривается (любая конкретизация прав уже предполагает наличие их границ), а подразумевается как нечто естественное. «Естественным» было и отсутствие какой-либо фиксации обязанностей правителя. Не предусматривалась даже его ответственность перед Высшими Силами, поскольку он же их и представлял (фараон – «живой бог» в Египте, император – «сын неба» в Китае).
Монопольная политическая власть правителя была сопряжена с абсолютным господством государственной собственности в экономике. По сути, это даже не два взаимообусловленных явления, а одно – спроецированное на взаимосвязанные сферы общественной жизни и получившее название восточного деспотизма. Феномен восточного деспотизма, его генезис в речных цивилизациях во многом обусловлен ирригационным строительством. Оно изначально требовало высочайшей централизации и беспрекословной дисциплины. Руководящая роль государства в строительстве ирригационной сети перерастала в государственное распорядительство её эксплуатацией.
Верховная собственность («власть-собственность») Хозяин воды держал в своих руках ключ ко всем богатствам страны, поскольку без орошения земля в условиях местного жаркого климата особой ценности не представляла. Понятно, что имея такой ключ, правитель становился верховным собственником всех богатств. Верховная собственность государства (правителя), опять же в силу её «естественности», законами не оговаривалась и существовала де-факто, создавая феномен «власти-собственности».
Конкретные формы реализации верховной собственности в отдельных странах и в отдельные периоды были весьма разнообразны, а соотношение между ними претерпевало значительные изменения. Часть земель отводилась под непосредственно царские хозяйства, продукция которых предназначалась прямо для кладовых правителя. Отдельные участки передавались на условиях пожизненного владения государственным служащим для организации помещичьего хозяйства или сдачи в аренду нуждавшимся.
С незапамятных времён собственные крупные хозяйства имели жрецы при религиозных центрах (храмовые хозяйства), но и эти земли государство старалось держать под своим контролем. Под прессом государства оказалось также ещё более древнее общинное землевладение. В новых условиях спокойное хозяйствование общинников на земле отцов предполагало выплату государству податей и несение трудовой повинности.
Тоталитаризм? Вообще-то данный термин, означающий стремление государства к тотальному (полному) контролю над населением, возник в XX в. применительно к фашистским и коммунистическим режимам, утвердившимся в результате краха либеральной парадигмы в ряде капиталистических стран. Тоталитарному (если его так можно назвать) государству на Древнем Востоке ни с демократией, ни с либерализмом воевать не пришлось в силу отсутствия последних на заре государственности. Ранние государства представляли собой новое качество первобытной слитности экономической политической, военной и религиозной власти. Административный контроль распространялся на все сферы жизни, включая самые интимные. Для осуществления тотального контроля не хватало даже самого многочисленного бюрократического аппарата. Отсюда брал своё начало принцип круговой поруки – ответственность за грехи не пойманного (часто и пойманного) отступника должны были разделять не только его домочадцы, но и соседи. Так общинников вынуждали присматривать друг за другом. Вышестоящие бюрократы поощряли «взаимодоносительство» нижестоящих чиновников. Их ябеды составили один из самых значительных массивов документов эпистолярного наследия Древнего Востока.
Азиатский способ производства: историческое место
Древний Восток стал колыбелью цивилизации на Земле. Перворождённые государства закономерно несли на себе «родимые пятна», характерные черты предшествовавшего им примитивного общества – господство натурального хозяйства, патриархальный характер рабства, общинный склад жизни. Специфика ирригационного земледелия на Востоке многократно усилила роль государства в организации хозяйственной жизни и других сфер человеческой жизнедеятельности. Следствием этого стали неразвитость частной собственности, рыночного обмена, ярко выраженный деспотизм власти. Однако схожие взаимоотношения государства и населения возникали и там, где никогда не было ирригационного земледелия и масштабных общественных работ, что говорит об их принципиальной универсальности, источник которой является предметом спора учёных.
Сложившийся на заре цивилизации симбиоз государства и общины, приоритет власти над собственностью были идентифицированы в XIX веке как «азиатский способ производства» (АСП), который противопоставлялся европейской традиции уважения частной собственности, берущей начало в античности.
5. Сущность и характерные черты АСП.