Глава 18. Робби спал в дорожном экипаже, беспокойно ворочаясь на узком сиденье, временами просыпаясь от толчков на почтовой станции или у гостиницы

Робби спал в дорожном экипаже, беспокойно ворочаясь на узком сиденье, временами просыпаясь от толчков на почтовой станции или у гостиницы, чтобы поесть и выпить виски. Но, сделав глоток, он обнаружил, что ему противно спиртное, и убрал бутылку. Однако когда кучер сообщил, что они подъезжают к Гленроту, он вдруг подумал, что, возможно, нуждается в подкреплении перед встречей с Роксаной. И мысль эта, как выяснилось, была весьма мудрой, потому что Робби нашел Роксану в гостиной, где она развлекала гостей. Причем в роли хозяина выступал Каллум Марри.

Массивный светловолосый мужчина, сидевший рядом с Роксаной, немедленно встал и подошел к Робби. Мужчины смерили друг друга взглядом.

– Вижу, вы долго ехали из Эдинбурга, – холодно заметил Каллум.

– А вы – из Кардью, – парировал Робби таким же ледяным тоном.

– Я приехал на скачки.

– Я тоже, – солгал Робби.

– И, судя по вашему виду, загнали своих коней?

Каллум красноречиво оглядел помятую одежду и взъерошенные волосы Робби.

– Я решил сначала повидать Роксану, а потом привести себя в порядок, – нагло ответил Робби.

– Не уверен, что она будет рада видеть вас! – отрезал Каллум.

Робби вызывающе вскинул брови:

– Хотите вышвырнуть меня за дверь? Не советовал бы.

– Не все, подобно вам, питают пристрастие к скандалу.

В этот момент Каллум чем-то походил на обозленного бульдога.

–И меньше всех вы? – Робби знал, как Каллум Марри гордится собственной респектабельностью.

Не дожидаясь ответной реплики, он обошел соперника и направился в центр комнаты.

Робби выглядел совершенно не на месте в этой светлой гостиной, украшенной букетами с многоцветными астрами и георгинами. Мебель была покрыта белым полотном. Пол тоже выбелен. Даже платья дам были в пастельных тонах. Между тем как сам Робби был загорелым до черноты. Растрепанные волосы беспорядочно падали на плечи камзола, на сапогах и замшевых панталонах осела дорожная пыль.

– Добрый вечер, графиня, – сказал он, учтиво поклонившись. – Я был по соседству и решил нанести вам визит.

Столь явная ложь мгновенно привлекла внимание окружающих.

– Хотите чаю? – выдавила Роксана церемонный ответ, стараясь одновременно держать себя в руках.

Потому что шок от его появления грозил уничтожить ту единственную причину, по которой она спешно удалилась в деревню.

– Предпочитаю виски. – Робби обогнул маленький стол и уселся на диванчик рядом с Роксаной. – Надеюсь, все наслаждаются прекрасной погодой? – спокойно осведомился он, оглядывая собравшуюся компанию.

Первой очнулась леди Балфур: присутствие Робби Карра за чайным столом графини было до невозможности волнующим.

– В это время года ценишь каждый теплый день. Приехали порыбачить? – насмешливо осведомилась она.

– В том числе. У меня здесь много дел, – любезно ответил Робби. – Я подумал, что графиня захочет услышать городские новости.

Можно подумать, его долгое путешествие из Эдинбурга было предпринято с целью сообщить все последние сплетни. Но оказалось, что гонец опередил его и основные детали предательства Гамильтона уже были известны. Однако Робби немедленно засыпали вопросами о подробностях. Он охотно рассказал о событиях той ночи, и в комнате воцарилась тишина.

– Так что теперь мы можем ремонтировать свои загородные, дома и ухаживать за садами, – закончил он, подливая себе виски из принесенной ему бутылки. – Отныне дирижировать будут лондонские политики. Куинсберри и Аргайлл получат титулы английских герцогов, и все будет прекрасно в этом мире.

– Такая ли уж большая разница с правлением Джонстона[6]? – усмехнулся Каллум. – Он тоже правил Шотландией по указаниям двора.

– Возможно, не такая. Просто результат более неприятен. К тому же мы питали надежды на то, что Шотландия наконец получит свободу.

– Глупые мечты.

Робби пронзил Каллума взглядом.

– Это была реальная возможность. Если бы не люди, готовые продать страну за золото англичан!

– Вы говорите, как радикалы вроде Эндрю Флетчера или Салтауна!

– Я куда больший радикал, чем Эндрю Флетчер! Пока Марри предпочитают делать ставки и выжидать, какая из сторон выиграет, я предпочитаю действовать.

Реплика была недвусмысленной и грубой. И Робби, в свою очередь, выжидал, что Каллум начнет защищаться. Тогда можно затеять ссору и в вооруженной схватке доказать свое право на графиню Килмарнок.

– Я не принадлежу к числу людей опрометчивых, – с видом оскорбленной добродетели заявил Каллум. – Я не глупый восемнадцатилетний юнец. А Марри выживут и при этом правлении. В точности как они выживали все прошлые годы.

– Не имея никаких убеждений.

– Кроме благоразумия и заботы о будущем семьи, – презрительно пояснил Каллум.

– Плюс неизменная трусость, – продолжал дразнить его Робби.

– Довольно политики, – сказала Роксана, она не желала, чтобы в ее гостиной устроили поединок, тем более что силы были явно неравны.

– Расскажите о маленьком наследнике своего брата, – вмешалась леди Балфур, решив поддержать Роксану. – Я слышала, что лэрд Равенсби без ума от своей жены и ребенка.

Робби бросил последний уничтожающий взгляд на Каллума и покорно ответил на вопрос:

– Ему повезло влюбиться в женщину, наделенную не только страстью, но и истинными чувствами.

Он дерзко уставился на Роксану.

- И все же его жена – англичанка.

– Безгранично верная своему мужу, – подчеркнул Робби, не сводя глаз с Роксаны.

– Который, вне всякого сомнения, заслужил такую верность, – отрезала она.

Его глаза вспыхнули пламенем, но голос оставался таким же ровным:

– Элизабет – женщина рассудительная.

– Крайне необходимое качество для жены, милорд, – заметила матрона с дочкой на выданье.

– Во всяком случае, нелишнее, – пробормотал он.

– По-вашему, только женщины должны соответствовать стандартам поведения? Почему не мужчины тоже? – язвительно заметила Роксана. – Подобное качество я хотела бы видеть и в муже, леди Теннант.

Под немигающим взглядом Роксаны леди Теннант с трудом сохраняла остатки мужества. Она была провинциальной дамой с простыми привычками и всегда понимала, что задача женщины – заполучить как можно более достойного мужа. А потом всю жизнь ему подчиняться.

– Не... уверена... что это возможно, – заикаясь ответила она.

Ведь все знали, что мужья вовсе не обязаны подходить под какие-то стандарты, кроме одного – вовремя явиться на собственную свадьбу.

– Леди Теннант не знакома с нашими городскими обычаями, – вежливо вставила леди Балфур. – Хотя, дорогая Роксана, думаю, что очень редкие дамы могут позволить себе роскошь требовать от мужчины каких-то стандартов.

– А вот я считаю, что сейчас самое время это изменить, – сухо обронила Роксана. – Независимость не только мужская прерогатива или политический лозунг!

– Или очередной мелодраматический прием, – резко возразил Робби. – У нас у всех есть определенные обязанности.

– В самом деле, милорд? – исполненным яда голосом осведомилась Роксана. – Ну откуда мне знать про обязанности, когда приходится воспитывать всего пятерых детей?

Далее беседа продолжалась в том же роде: язвительная, напряженная, с переходом на личности. В конце концов терпение Роксаны иссякло.

– Прошу меня простить, сейчас у детей начнется урок французского, и я обещала послушать, как они выполнили домашнее задание. Пожалуйста, пейте чай без меня.

Робби немедленно поднялся.

– Пожалуйста, покажите мне мою комнату, – попросил он, протягивая руку.

Роксане ужасно захотелось отбросить ее, но она знала, что этого делать нельзя. Непредсказуемый Робби способен на все, особенно в нынешнем отвратительном настроении.

– И это вместо кровопролития?

– Что-то в этом роде, – пробормотал он, глядя на свою ладонь.

Каллум тоже вскочил, раскрасневшись от гнева.

– Если он желает стычки, я готов ему угодить!

– Даже не мечтайте, Каллум! Я сама обо всем позабочусь! – сказала Роксана и, проигнорировав протянутую руку, шагнула к двери.

– Вы уверены? – процедил разъяренный Каллум, пытаясь загородить им дорогу.

– Уверена, – ответил за нее Робби.

Роксана обожгла его гневным взглядом и сказала:

– Не волнуйтесь, Каллум, со мной ничего не случится. Робби часто ведет себя как ребенок. Не обращайте внимания.

Никто из свидетелей скандала не принял бы Робби за ребенка. Слишком уж мужественно он выглядел. Да и слава лучшего фехтовальщика в Шотландии вполне была им заслужена. Вот и сейчас он, кажется, был готов ринуться в бой.

– Увидимся с гостями за ужином, не так ли, дорогая? – вкрадчиво пробормотал он, сильно сжимая ее пальцы и окидывая собравшихся деланно наивным взглядом.

– Прошу нас извинить, – повторила Роксана, обращаясь к гостям.

Ее ногти впились в ладонь Робби, но как только они оказались в коридоре, она вырвала свою руку и так сильно ударила его по лицу, что на щеке выступили красные пятна.

– Как ты смеешь позорить меня да еще втягивать Каллума в драку?!

– Избавь меня от своих благочестивых проповедей, – со сдержанным гневом ответил Робби, потирая горящую щеку. – Я хочу знать все о ребенке, которого ты носишь.

От лица Роксаны отлила кровь.

– Это не твое дело!

– А я считаю, что мое. Итак, будем скандалить едва не на глазах у твоих гостей или найдем укромное местечко и будем скандалить там?

Роксана понимала, что Робби не шутит. Вспыльчивый и опрометчивый, он никогда не заботился о мнении окружающих.

Проскользнув мимо него, она пошла по коридору. И даже не оглянулась посмотреть, идет ли он за ней. Она почти бежала. Мысли беспорядочно метались. Откуда он знает? Кто ему сказал? Как могли слухи так быстро достичь Эдинбурга? И как ей теперь справиться с ним?

Слегка задыхаясь, Роксана добралась до своих покоев. Знаком отослав горничную из комнаты, она подошла к окнам и стала ожидать атаки Робби.

Он тихо прикрыл дверь, оглядел комнату и отметил оборонительную позу Роксаны.

– Я не собираюсь набрасываться на тебя. Расслабься, – попросил он.

– Прости, если я нахожу, что этому трудно поверить, особенно после твоего безобразного поведения в присутствии моих гостей.

– Я просто хотел сделать все, чтобы ты со мной поговорила.

– И добился своего с поразительным отсутствием такта.

– Каллум – осел, – угрюмо буркнул Робби.

– По сравнению с тобой он настоящий ангел!

– Именно поэтому он так тебе нравится? – пренебрежительно осведомился Робби. – За его ангельские качества?

– Ты проехал столько миль, чтобы расспрашивать меня о моих друзьях?

Робби грозно нахмурился:

– Кто отец ребенка, которого ты носишь?

– Я не обязана перед тобой отчитываться.

– Обязана.

– Ты забываешь, что я не одна из твоих безмозглых ослепленных любовниц, – напомнила Роксана. – И беременна я или нет – это мое, и только мое, дело! Разве на твоей шее уже не повисла миссис Баррет? Ее одной более чем достаточно, чтобы занять тебя.

– Прекрати, – проворчал Робби. – Куттс сказал, что она послала тебе записку. Так что эта тема закончена.

– Не для меня, – едко бросила Роксана.

– Тебе совершенно не нужна такая половая тряпка, как Каллум.

– Он намного лучше тебя. Ты в отличие от него вообще не имеешь понятия о верности. Я получила крайне злорадное письмо от сестер Дункан. – Ее уничтожающий взгляд резал ножом. – Похоже, в последнее время вы стали добрыми друзьями.

Робби на секунду прикрыл глаза и выругался.

– Я чертовски устал от необходимости объяснять тебе мои поступки. Мы не женаты. И не помолвлены. Мало того, ты с кристальной ясностью дала понять, что больше не желаешь меня видеть. И если уж мы заговорили о верности, скажи: между тобой и Каллумом чисто платонические отношения?

Роксана потупилась.

– Так что нечего распинать меня, если только сама не безупречно чиста! И если это имеет значение, я не обязан говорить, что это всего лишь сестры Дункан, а их репутация хорошо известна!

Роксана удивленно уставилась на Робби.

– Я говорю так, поскольку это, кажется, имеет для тебя какое-то значение, и не прошу от тебя исповеди.

– Полагаю, они весьма настойчивы, – не выдержала Роксана.

– Настойчивы? Это слишком мягко сказано. Они обе...

– Не объясняй.

– Я и не собирался. Иисусе, Рокси, мне надоели эти споры. Не можем ли мы, пожалуйста, оставить эту тему? Я ужасно измучился. Безмерно... По-моему, все это время я и не спал толком, разве что по пути сюда.

Он подошел к постели и растянулся на ней. Роксана отметила, что лицо у него действительно усталое.

– Надеюсь, ребенок мой. Молюсь о том, чтобы ребенок оказался моим, – признался Робби. – И если ты позволишь мне попытаться все уладить, я только и мечтаю о том, чтобы ты стала моей женой. Не отвечай сразу, – поспешно добавил он, не дав ей заговорить. – Позволь мне закончить. Я хочу жениться на тебе, даже если ребенок не мой. Мы поженимся, и я воспитаю ребенка, как своего. У меня было много времени подумать об этом по пути сюда, и я уверен в своих чувствах. Не выходи за Каллума. Он сделает тебя несчастной.

– А ты – нет?

– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. И подумай о чувствах детей. Будь честной: они не могут его любить. Он чертовски добродетелен!

– А может, мне нравится эта непоколебимая добродетель.

Робби, застонав, покачал головой:

– Дорогая, он через месяц сведет тебя с ума. И не говори, что ты пробыла в его обществе месяц, потому что я знаю: этого не было.

Роксана вопросительно вскинула брови.

– Куттс нанял людей, которые следили за тобой. Я был пьян целую неделю после того, как Каллум провел с тобой первую ночь в Эдинбурге.

Он провел по глазам рукой, словно хотел изгнать неприятные мысли.

– Не можем ли мы прийти к какому-то соглашению? Я не могу жить без тебя, а ты не можешь жить без меня... и поймешь это, когда отбросишь все свои логические выкладки.

– Но как я могу это сделать?

– Иди сюда, ложись рядом, и мы поговорим об этом.

Она не шевельнулась.

– А если ребенок не твой?

Робби молчал. Дольше, чем ей хотелось бы.

– Мне все равно, – ответил он наконец. – Надеюсь, что мой. Но если нет...

Его взгляд на секунду стал пустым.

– ... мы справимся.

– Немного больше чувства, пожалуйста.

Робби сел и распахнул объятия.

– Мне все равно, даже если это дитя Аргайлла, – тихо сказал он. – Я готов на всё. – Его улыбка, нежная, искушающая, манила... звала... – Ну, иди же ко мне!

– Мне не пятнадцать лет. Я не собираюсь бросаться в твои объятия. Мы не будем целоваться и мириться, потому что ты приехал сюда, чтобы досаждать моим гостям.

– И тебе.

– Больше всего – мне. Ты не имеешь права властвовать над моей жизнью. Ни сейчас и никогда.

Робби опустил руки.

– Нам нужны адвокаты, чтобы составить соглашение? После всех юридических маневров в Эдинбурге за последние несколько лет я почти не в силах торговаться.

– Адвокаты не могут принимать за тебя решения.

– Мы опять вернулись к прежнему, – вздохнул Робби, вставая и подходя к окну. – Я обязан каяться и извиняться, а ты станешь решать, истинно ли мое искупление. – Он выглянул во двор и снова повернулся к ней. – А сама? Каким образом ты участвуешь в этих событиях? Каллум, ребенок и, возможно, Аргайлл?

– Не смей обвинять меня в связи с Аргайллом! – взвилась Роксана, хотя при этом предательски покраснела. – Во всем остальном я, разумеется, замешана.

– Спасибо и на этом.

– Тебе не следовало приезжать. Мы прекрасно обходились без тебя.

–Я не могу обходиться без тебя. И будь честной, Роксана, ты несчастлива с Каллумом. Верно?

Ей бы солгать, отослать его в Эдинбург. Как просто все будет, если она так и сделает.

Не дождавшись ответа, он сказал:

– Я всегда больше всего любил в тебе эту прямоту, дорогая. Вместе с тысячью других качеств, которые и позволяют мне любить тебя. Не можем ли мы начать переговоры с утверждения, что любим друг друга?

– Любить тебя легко. А вот все остальное – трудно.

Он стоял неподвижно, позволяя ее словам исцелить и утешить его, растопить все несчастья последних недель.

– Почему бы не рассмотреть каждую трудность отдельно, чтобы разбираться в них по очереди? – предложил он.

Роксана с сожалением улыбнулась:

– Ты ведешь себя как взрослый человек.

– Хочешь сказать, что обычно я выгляжу незрелым юнцом? – шутливо осведомился Робби.

– Возможно, мы оба вспыльчивы.

– Я хочу жениться на тебе сегодня. И к черту все проблемы! Мы их решим... с помощью детей. А они кажутся мне чрезвычайно здравомыслящими.

Он широко улыбнулся.

– Потому что любят тебя?

– Конечно.

Роксана рассмеялась.

– Так-то лучше. – Он в три больших шага пересек комнату и схватил ее в объятия, прежде чем она успела запротестовать. – Я так люблю, когда ты смеешься! Хотя я люблю тебя всякой! – пробормотал Робби, уводя Роксану к кровати.

– Не нужно, Робби, – остерегла она.

Робби, слегка поколебавшись, подошел к стулу, уселся и усадил ее к себе на колени.

– Не знаю, насколько это лучше, – упрекнула она, ощущая, как его плоть мгновенно ожила.

– Называй это компромиссом, – хрипло пробормотал он.

– Я серьезно, – нахмурилась Роксана, сурово глядя на него. – Постель – вовсе не решение всех наших проблем!

Робби решил не возражать.

– Могу я по крайней мере поцеловать тебя?

– Нет.

Он понял, что Роксана совершенно серьезна, и потому предпочел заговорить о другом:

– Расскажи о малыше. Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно, – заверила она, потому что расслышала осуждение в его голосе и не захотела ссориться, снова или опять... или вообще.

И эта мысль так потрясла Роксану, что на нее вдруг снизошло озарение:

– Со мной все хорошо теперь, когда ты здесь.

– Знаю. И знаю также, что мне все равно, встает ли солнце. Лишь бы оно вставало над твоими рыжими локонами, – с улыбкой пробормотал Робби.

Роксана засмеялась:

– Позволь сказать, что оттенок моих волос зовется тициановским.

– Конечно. Тициановский оттенок, – согласился Робби.

Трели ее серебристого смеха снова нарушили покой залитой солнцем комнаты, и Робби заглушил его поцелуем.

– Мама! Над чем ты смеешься? – донесся крик Ангуса.

Робби резко вскинул голову и с усмешкой прошептал:

– Означает ли это, что мы помирились?

– Да, но вряд ли мы можем лечь в постель, не обращая внимания на весь этот шум. Не уверена, что мы победим в этом состязании.

– Никакого состязания, – покачал головой Робби.

Разгладив юбки, Роксана бросила на него испытующий взгляд:

– Уверен, что хочешь иметь такую большую семью? Последний шанс сбежать.

– Я и сбегаю. – Он поднялся и навис над ней. – К твоему сведению, я сбегаю в рай, который ты мне открываешь.

Его улыбка осветила комнату, ее жизнь, ее мир.

– И я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Чтобы мы были счастливы, – прошептал Робби, целуя ее в кончик носа. – Слово Карра.

На мгновение Роксане показалось, что у нее появился свой собственный рыцарь, который убьет всех угрожающих ей драконов.

– Мне следовало звать тебя Тристаном, – прошептала она.

Робби пожал плечами:

– В живых осталось еще несколько драконов... там и здесь.

– Мы будем держаться от них подальше.

Робби снова усмехнулся, но не ответил. Аргайлл и Куинсберри – сила, с которой в будущем придется считаться.

– Пойдем, моя будущая жена, – сказал Робби, взяв ее за руку. – Узнаем, что думают дети о наших брачных планах.

Едва они открыли дверь, дети тут же набросились на Робби и повисли на нем. Робби широко улыбнулся:

– Говорил я тебе, дорогая, нужно их спросить!

Нагнувшись, он подхватил Ангуса и по очереди обнял детей свободной рукой.

– Мы проголосовали! – радостно завопил Ангус, перекрывая шумные приветствия и вопросы.

– Молчи! – пробормотала Джинни, густо краснея.

– Но мы проголосовали! – настаивал малыш. – И терпеть не можем Каллума, потому что он вечно указывает нам, что делать!

– Проголосовали за что? – с улыбкой поинтересовался Робби.

– Ангус слишком много болтает, – рассердился Джеймс.

– Тебе нужно жениться на маме, потому что мы про-го-ло-со-вали, и все будет хорошо! – провозгласил Ангус, удобно устроившийся на руках Робби и в свои пять лет твердо убежденный в том, что мир прекрасен. – Правда, он должен жениться на маме?

Он обвел взглядом смущенных братьев.

– Если ты так считаешь, – согласился Робби, чья улыбка стала еще шире. – И думаю, нам нужно пожениться как можно скорее.

– Ура-а! – завопил Ангус. – А ты привез свои рапиры?

– Я пошлю за ними, если ваша мама согласна, – сказал Робби, бросив на Роксану веселый взгляд.

– Мама, скажи «да»! – воскликнул Ангус.

– Пожалуйста, скажи «да», мама, – вторил Робби, свободной рукой привлекая к себе Роксану.

Она взглянула на детей, смотревших на нее с большой надеждой.

– Именно этого вы хотите? – спросила она, почти пьянея от счастья.

– Если хочешь ты, мама, – торжественно ответила Джинни.

– И вы все согласны?

Старшие мальчики, краснея от смущения, усердно закивали.

– Только если ты будешь счастлива, мама, – тоном взрослого добавил Джеймс.

– Ты счастлива, мама? – спросил Робби, слегка сжимая ее пальцы.

Слезы выступили на глазах Роксаны: радость детей была так очевидна!

– Думаю, мы все счастливы.

– Нужно устроить фейерверк, чтобы отпраздновать свадьбу, – предложил Робби, подмигивая ей.

– Фейерверк! – дружно завопили дети.

– Думаю, нужно пожениться завтра.

– Завтра?

Крики восторга были такими громкими, что из детской прибежали испуганные слуги. Когда их заверили в полной безопасности всех окружающих, Робби посоветовал присутствующим перейти в детскую, чтобы решить, какой будет свадьба.

У Роксаны вскоре закружилась голова. Дети оказались настоящим кладезем идей. Их возбуждение было заразительным.

– Ты не возражаешь? – пробормотал Робби, когда Ангус предложил пригласить клоунов и акробатов.

– Лишь бы детям было хорошо, – прошептала Роксана. – Спасибо, что посоветовался с ними.

– Но медовый месяц мы проведем одни. Не уверен, что кто-то из нас способен удержать в узде твой восхитительный выводок.

– По крайней мере малыш развлечется.

Робби на мгновение помрачнел, но тут же взял себя в руки.

– Вне всякого сомнения.

– Это твой ребенок. – Ее фиалковые глаза были полны нежности. – Я уверена.

Робби выдохнул так шумно, словно с его плеч сняли тяжесть всего мира.

– Понятия не имел, что буду таким собственником. Думал, что мне будет все равно... – Он обнял ее за талию и усадил к себе на колени. – Оказывается, я мечтал владеть тобой. Надеюсь, ты потерпишь безобразно ревнивого мужа? И спасибо тебе за ребенка, – прошептал Робби с таким неподдельным чувством, что ему пришлось на миг отвернуться, чтобы прийти в себя.

Роксана коснулась его щеки и повернула его лицо так, чтобы видеть его блестящие глаза.

– Спасибо тебе за нашего ребенка. Ты всем нам подарил счастье.

– На тысячу лет, – пробормотал он.

– По меньшей мере.

– И я сделаю тебя счастливой!

– С тобой я всегда счастлива, даже... – улыбнулась Роксана.

– Даже когда ты хотела меня убить, – продолжил Робби. – Но зато я точно знаю, как поднять тебе настроение.

– Прямо сейчас?

– Сначала нужно избавиться от всех твоих гостей...

– И как, по-твоему, нам это удастся? Леди Балфур приехала на две недели.

– Позволь мне все уладить.

– Постарайся никого не оскорбить.

– Никого, кроме Каллума, – усмехнулся Робби.

Подвиг был совершен в рекордно короткое время.

Прежде чем солнце начало клониться к горизонту, по подъездной аллее потянулись экипажи. И никто из гостей не расстроился, если не считать Каллума Марри.

– Как тебе это удалось? – удивилась стоявшая на крыльце Роксана, провожая взглядом вереницу карет.

Ее рука лежала в руке Робби.

– Пригласил всех на крестины.

– Не может быть! – ахнула Роксана, багровея от стыда.

– Не может, – согласился Робби. – Я пригласил их на свадебный прием через три недели. Это даст нам достаточно времени для медового месяца. Леди Балфур не терпится оказаться в Эдинбурге, чтобы поскорее сообщить всем новости. Уверен, что она велит кучеру загнать лошадей.

– Остальные тоже спешат разъехаться по домам, чтобы поделиться с соседями новостью. Кто может быть недоволен, если предстоит распространить столь скандальные сплетни! И все будут считать дни, оставшиеся до родов. Ты это знаешь?

– Мне абсолютно все равно. И если кто-то осмелится намекнуть на преждевременное рождение ребенка, я вызову на дуэль каждого, – любезно сообщил Робби.

– Господи Боже, пообещай, что этого не будет, иначе половина населения страны погибнет от твоей шпаги!

– Во всяком случае, я пригрожу им дуэлью. Позволишь? – спросил Робби с надеждой.

Роксана рассмеялась:

– Можно подумать, кто-то способен помешать тебе делать все, что взбредет в голову!

– Никто, кроме тебя.

Заглянув в его глаза, она поняла, что он говорит правду.

– Спасибо, – прошептала Роксана.

– О нет, это вам спасибо, миледи. И теперь, когда я избавил дом от нудных гостей, предлагаю развлечь детей за ужином. А вот когда мы благополучно уложим всех в постель, остальное время я посвящу исключительно твоим развлечениям.

– Восхитительная перспектива.

– У меня такое чувство, что тебе понравится.

– И нравилось с нашей первой ночи.

– Знаю.

Только теперь Роксана поняла, что любовь есть любовь независимо от обстоятельств, места, недостатков и достоинств любимого человека или Божьей воли. Ее нельзя сдержать, отвергнуть или победить. Это триумфальное, полное и безграничное возвышение духа. Это просто любовь.