Мэри уоллстоункрафт 7 страница

26. ДЖЕЙН АДАМС
[1860 - 1935]

Джейн Адамс родилась 6 сентября 1860 года в городе Седарвилль, штат Иллинойс. Она воспротивилась желанию родителей выдать ее побыстрей замуж за сводного брата и поступила в Рокленд-колледж в штате Иллинойс, который окончила в 1881 году. После этого она поступила в Женский медицинский колледж в Филадельфии, но ее здоровье ухудшилось, и ей пришлось пропустить два года. В 1883—1885 и 1887—1888 годы она много путешествовала по Европе со своей подругой Эллен Гейтс Старр, с которой познакомилась в колледже. Будучи в Англии, они посетили рабочее общежитие Тойнби-Холл в промышленном районе Лондона Уайтчепел. Это общежитие было известно тем, что здесь молодые, социально сознательные женщины из высшего общества могли жить среди бедноты, изучать условия такой жизни и потом бороться за реформы. Тойнби-Холл произвел на Адамс и Старр сильное впечатление, и они вернулись оттуда полные решимости создать что-то подобное в Америке: в их представлении это должно было быть место, где, как писала Адамс, молодые женщины могли бы «учиться жизни от самой жизни».
В рабочем районе Чикаго две женщины подыскали и купили большой пустующий дом, который был построен в 1856 году Чарльзом Халлом. 8 сентября 1889 года они вселились в получивший новую жизнь Халл-Хауз.
Открытие Халл-Хауза преследовало две цели: во-первых, обеспечить бытовое обслуживание и возможность культурного развития для местного пролетариата и, во-вторых, иметь место, где работники социальной сферы могли бы приобретать необходимый опыт работы в реальных жизненных условиях. Там были спортивные залы, ясли, гимназия, коммунальная кухня и клуб для девушек из рабочей среды. Были организованы занятия по различным дисциплинам, а также в классах музыки и изобразительных искусств. Постепенно это место превратилось в целый комплекс из тринадцати зданий плюс лагерь вблизи Лэйк-Джинива, в штате Висконсин. Халл-Хауз также спонсировал одну из первых театральных групп в Америке — Халл-Хауз Плэйерс.
В течение долгих лет в Халл-Хаузе жили и работали многие известные деятели и реформаторы социальной сферы, включая Джулию Лэтроп, Грэйс и Эдит Эбботт, Флоренс Келли. Одну из девушек, которая пришла на работу в Халл-Хауз в 1890 году, звали Мэри Роуз Смит: она стала ближайшей сподвижницей Адаме в течение последующих сорока лет. Они делили одну постель на двоих, и даже когда отправлялись в поездку, Адаме всегда давала в отели по пути следования телеграммы, где запрашивала о наличии в забронированных номерах двуспальных кроватей. Эллен Старр по-прежнему работала в Халл-Хаузе, однако в многочисленные поездки с лекциями Адаме теперь стала брать с собой Мэри Смит. Они считали себя супружеской парой, и в 1904 году купили дом в штате Мэн.
Так пишет об их отношениях историк Лилиан Фэйдерман:

«Судя по всему, Джейн и Мэри, ставшие «влюбленными» на стыке веков, не боялись и ничего особенно не скрывали — они даже давали знать незнакомым владельцам отелей о том, что предпочитают спать в одной постели. Они понимали (независимо от сексуальной природы их отношений), что защитой для них могут служить блеск жемчуга в их украшениях, женственная внешность и романтическая дружба, которая тогда еще была жива в Америке... И лишь сравнительно недавно наступили времена, когда мы можем открыто сказать, ничем при этом не умаляя значимости Джейн Адамс, о том, что она — знала она сама или нет о существовании такого понятия — в современном понимании может считаться лесбиянкой. Она посвятила всю свою эмоциональную жизнь женщинам, считала себя связанной супружескими узами с женщиной, а также верила, что ее разделенная другой женщиной любовь «дала ей свободу».

Адамс активно участвовала во многих общественных начинаниях. Она неустанно вела кампанию за принятие первого в истории Америки закона об охране детства, за восьмичасовой рабочий день для женщин, за улучшение условий труда и жизни рабочих, за повышение оплаты их труда, за избирательные права женщин, пропагандировала пацифизм. Она боролась за равноправие негров и иммигрантов, ратовала за проведение анализа причин бедности и преступности. Все это дало повод состоятельным покровителям ее учреждения записать ее в радикалы, и многие из них перестали поддерживать Халл-Хауз.
В 1910 году Адамс стала первой женщиной-президентом Национальной ассоциации работников социальной сферы, а в 1915 году она была председателем Международного конгресса женщин в Гааге. Эта встреча привела к созданию в 1919 году Международной лиги женщин за мир и свободу, в которой Адаме президентствовала до 1935 года. Будучи убежденной пацифисткой, для которой война была величайшим социальным злом, Адамс подверглась многочисленным нападкам политиков и прессы, когда выступила против участия США в первой мировой войне. Даже столь почтенная организация, как «Дочери американской революции», дошла до того, что исключила ее из своих рядов.
В 1920 году Адамс помогала в основании Американского союза гражданских свобод. За заслуги в области социальных реформ и за лидирующую роль в международном движении женщин за мир она в 1931 году была награждена Нобелевской премией.
Джейн Адамc умерла 21 мая 1935 года в Чикаго.
Ее большое наследие включает такие книги, как «Демократия и социальная этика» (1902), «Новые идеалы мира» (1907), «Душа юности и городские улицы» (1909), «Двадцать лет в Халл-Хаузе» (1910) и «Еще двадцать лет в Халл-Хаузе» (1930).
Будучи пионером социальных реформ, Джейн Адамc внесла большой вклад в социальный прогресс в двадцатом веке. Как лесбиянка она способствовала созданию среды, в которой талантливые, независимые женщины могли вместе работать, чтобы создавать мир, отвечающий их собственным коллективным представлениям. Лилиан Фэйдерман характеризует этих женщин как «феминисток от культуры, вдохновляемых верой в то, что мужские ценности порождали трагедии, связанные с индустриализацией, войнами и бездумной урбанизацией, и в то, что на женщинах с их замечательными качествами лежит ответственность за справедливое переустройство мира. Их любовь к женщинам была как минимум частично обусловлена их моральным шовинизмом». Можно безошибочно утверждать, что Хиллари Клинтон в борьбе за реформы здравоохранения руководствуется примером Джейн Адамс и ее окружения. Высокое место, на которое я в моем рейтинге поставил Джейн Адамс, отражает мое убеждение в значительности ее вклада не только в благороднейшие идеалы социального прогресса в нашем веке, но и в усиление влияния в общественной жизни социально активных женщин, независимо от их сексуальной ориентации. Во многом благодаря ее лесбийской сути она была на протяжении своей жизни свободна от довлеющих над женщинами условностей, и именно это позволило ей работать над осуществлением своих идеалов. Я считаю закономерным то, что в моем списке Джейн Адамс идет вслед за такими деятельницами женской освободительной борьбы, как Мэри Уоллстоункрафт [11] и Сюзан Б.Энтони [12].

27. ЭМИЛИ ДИКИНСОН
[1830 - 1886]

Эмили Дикинсон родилась 19 декабря 1830 года в Амхерсте, штат Массачусетс. Ее богатый дедушка основал в 1810 году Амхертский колледж, а отец был казначеем колледжа с 1835 по 1870 год. Окончив Амхерст, Дикинсон продолжила в 1847—1848 годах учебу в женском колледже «Маунт Холуок». И в первом и во втором учебном заведении религиозные наставления занимали много часов в расписании занятий, так что Эмили росла под сильным социальным давлением религии. Хотя она и участвовала в деятельности общества христианского возрождения, убежденной верующей стать так и не смогла и не вступила в общину конгрегационистской церкви (единственной общины в их городе). В 1850 году ее сопротивление условностям ортодоксальной религии получило поддержку с неожиданной стороны: на Рождество работавший под началом ее отца помощник адвоката Бенджамин Ньютон подарил ей копию поэм Ральфа Вальдо Эмерсона — свободомыслящего трансценденталиста из Конкорда. Для Дикинсон Эмерсон стал, как она позднее писала, «оценщиком жизненных ценностей», и под влиянием его поэм она начала писать сама.
В 1855 году во время остановки в Филадельфии по пути в Вашингтон Дикинсон встретилась с Чарльзом Уодсвортом — пастором, который стал для нее «самым дорогим земным другом». Когда в 1862 году он уехал в Калифорнию, она пережила эмоциональный кризис, ставший причиной творческого упадка после плодотворного периода 1858—1862 годов. В тот же год она показала священнику из Кембриджа Томасу Уэнверту Хиггинсону, с которым она переписывалась, четыре из своих поэм и поинтересовалась его мнением. Он заверил ее в том, что ее творчество очень живое, но дал совет не публиковать этих поэм. Он также предложил ей свою помощь в совершенствовании стиля, которой, к счастью, Эмили не воспользовалась.
После 1862 года она уже писала меньше, но именно к этому периоду относятся ее самые лучшие поэмы. Написанная языком, обнаженным до предела, где знакомые слова звучат восхитительно в необычном для них контексте, где синтаксис и ритм непрерывно подсказывают по новому звучащую музыку, ее поэзия с беспощадной честностью противостоит низменным закоулкам души, она агонизирует сомнениями и взрывается приступами экстаза. Она собирала свои поэмы — некоторые в нескольких вариантах — в маленькие журнальчики, которые вручную подшивала вместе и хранила в своем письменном столе. Эмили сопротивлялась попыткам друзей уговорить ее опубликовать хотя бы часть из них, и в итоге при ее жизни увидели свет только семь ее поэм.
Серьезное заболевание глаз вынудило ее на целых два года прервать работу, когда она проходила долгий курс лечения в 1864—1865 годах в Кембридже. После она уже никогда больше не покидала своего семейного владения в Амхерсте. В родном городе ее прозвали «Амхерстской монахиней». Она тихо жила в своей комнате на втором этаже, а незамужняя младшая сестра Лавиния ревниво охраняла ее покой. Сестра взяла на себя все бытовые заботы, чтобы ничто не мешало Эмили писать. Ее брат Остин и его жена — очень близкая подруга Дикинсон Сюзан Жилберт — жили в их же доме. Дикинсон также много читала и занималась садом (будучи искусным садоводом, она вырастила гранатовые деревья и лилии-каллы в оранжерее их усадьбы). Она вела обширную переписку со множеством близких друзей: с Уодсвортом, Хиггинсоном, Отисом Лордом, Кэйт Энтон, Хелен Хант Джексон, с миссис Холланд — женой редактора «Springfield republican».
Эмили Дикинсон скончалась 15 мая 1886 года.
В ее письменном столе нашли более тысячи неизвестных ранее стихов. В целом она написала более 1800 стихов. Хиггинсон, который всегда считал Дикинсон «немного чокнутой», отредактировал и «подправил» избранные стихи, после чего опубликовал их в 1890 году. Только в 1955 году увидели свет поэмы Дикинсон в их первозданном виде.
Столь много энергии было затрачено на то, чтобы изобразить Дикинсон странноватой, бесполой старой девой или раскрыть в ней обычные гетеросексуальные устремления, зашифрованные в той или иной форме в ее поэмах, что сейчас уже набили оскомину все эти напыщенные сентиментальные мифы вокруг ее личности. При этом очень важный аспект ее жизни — отношения с женщинами — очень долгое время замалчивали.
Современное представление о Дикинсон рисует нам более богатую и живую картину. По этому поводу литературовед Тони Мак-Нэрон писал: «Я не жду того, что вдруг выяснится: Эмили Дикинсон была самой настоящей лесбиянкой... На самом деле можно лишь говорить о лесбиянско-феминистском прочтении ее поэзии и ее жизни как о наиболее корректном способе восприятия всего множества фактов и вымыслов, окружающих ее».
В своем важном и значимом эссе 1975 года «Везувий в доме: сила Эмили Дикинсон» поэтесса Адриана Рич [47] делает попытку разбить некоторые клише образа Эмили Дикинсон. Она рассматривает эпизод, описываемый в воспоминаниях кузины Дикинсон Марты, где «она рассказывает о том, как однажды была у Эмили на втором этаже в ее спальне, и Эмили, сделав движение рукой, словно закрывая дверь воображаемым ключом, сказала ей: «Мэтти: вот она, свобода».
В те годы реализовать себя женщине со складом ума, как у Эмили Дикинсон, было очень и очень непросто. Как замечает Рич, «окружающая ее общественная обстановка — протестантизм кальвинистского толка, романтизм, принятая в XIX веке традиция затягивать женские тела в корсеты, имеющиеся у женщин жизненные альтернативы и, наконец, отношение к сексуальности — могла стать причиной помешательства у женщин с гениальной одаренностью. Ей не оставалось другого выбора, кроме как трансформировать ее собственные неортодоксальные, саморазрушительные, иногда огнедышащие подобно вулкану пристрастия в шифр под названием «поэтическая метафора», ставший для нее родным языком. «Скажи правду, но скажи ее не прямо, — это и есть суть того, что мы подавляем в себе и что накапливается в нас, а потом взрывается в поэзии».
Подчеркивая то, что «Дикинсон провела жизнь не в пещере отшельницы, а в уединении, способствовавшем общению с широким кругом людей, чтению и переписке», Рич говорит об отношениях поэтессы с окружающими людьми: «Дикинсон несомненно интересовалась теми мужчинами, от которых могла что-либо почерпнуть в области интеллекта;она, как это сейчас очевидно, в столь же равной степени и по той же причине интересовалась и женщинами. У нее есть много стихотворений о женщинах и посвященных женщинам, причем среди них некоторые существуют в двух версиях с разной смысловой нагрузкой». Мир эмоций Эмили Дикинсон был гораздо богаче, чем это приписывается ей расхожими мифами. В качестве подтверждения этого приведем, например, упоминаемый историком Лилиан Фэйдерман следующий факт: страстные письма Дикинсон к ее подруге Сюзан Жилберт перед публикацией подверглись массированному редактированию ее племянницей; при этом были приглушены все страстные любовные откровения.
Как далее пишет Рич: «Учитывая ее призвание, она не была ни ненормальной, ни эксцентричной; она старалась построить свою жизнь так, чтобы сберечь силы для реализации своего таланта, не распыляясь на остальное». Другими словами, Эмили Дикинсон прожила столь же трудную творческую жизнь, о какой писала Вирджиния Вульф [13] в своем эссе «Room of One's Own» примерно пятьдесят лет спустя.
Кому-то может показаться, что я включил в мой список Эмили Дикинсон совершенно необоснованно. Я же считаю, что мы никогда не раскроем ее тайны. Мы лишь можем в точности утверждать, что она была женщиной, имевшей насыщенные и очень близкие отношения с другими женщинами, которые под влиянием религиозных догматов придерживались строго гетеросексуальной ориентации, но которые в то же время в самом классическом смысле были противниками института замужества. Стремясь создать для себя пространство, в котором она могла бы культивировать достойное уважения чувство собственного «я», она решительно и безо всякого сожаления отбросила патриархальные каноны.
Оказывая влияние на сознание неисчислимого количества женщин, жаждущих добиться требуемой им меры независимости в их эмоциональной и творческой жизни, предложенные Дикинсон жизненные альтернативы продолжают отзываться в современном мире лесбийской любви, что подкрепляется последними необыкновенно сильными лесбиянско-феминистскими прочтениями ее жизни и ее творчества. Если в последние сто лет исследователи безуспешно пытались представить нам Эмили Дикинсон в чисто гетеросексуальном виде, возможно, последующие сто лет станут временем, когда другие исследователи с большим успехом покажут ее лесбиянкой.

28. РЭДКЛИФФ ХОЛЛ
[1880 - 1943]

Рэдклифф Холл, настоящее имя Маргарет Рэдклифф-Холл, родилась 12 августа 1880 года в Борнемауте, Хэмпшир, Англия. Происходя из богатой, хотя и не избалованной счастьем семьи, она обучалась в Кинге-колледже в Лондоне и наслаждалась всеми привилегиями, которые дает достаток: охотой на лис, быстрыми автомобилями, путешествиями и... женщинами. Она носила короткую прическу, мужскую одежду и среди своих друзей была известна под именем Джон. Джейн Рул пишет, что в возрасте двадцати семи лет «Рэдклифф-Холл, вероятно, имела больше романов с женщинами, чем прочитала книг». Как раз когда ей было двадцать семь лет, Холл повстречала Мэйбл Бэттен — женщину, которая была более чем на двадцать лет старше ее. Между ними возникла любовь, они стали жить вместе и под влиянием Бэттен Холл приняла католи-ческую В 1915 году на одном из званых вечеров Холл и Бэттен познакомились с Уной, леди Траубридж — женой адмирала английского флота. Когда Бэттен спустя несколько месяцев скончалась, а случилось это в результате сердечного приступа, поразившего ее в момент ссоры с Холл по поводу ее нарождающегося романа с Траубридж, Холл и Траубридж стали дружить, и их дружба продлилась последующие тридцать лет. Тем не менее смутное чувство вины не покидало Холл никогда — об этом можно судить по тому, что все ее книги начинаются со слов «Посвящается нам троим».
Холл писала стихи с самого раннего детства, всего опубликовав четыре тома и даже положив некоторые стихи на музыку. В 1915 году издатель, просмотревший несколько ее коротких рассказов, предложил ей написать роман. Результатом этого предложения стал роман «Потушенная лампа», который был отвергнут десятью издательствами, пока, наконец, не увидел свет лишь в 1924 году. Хотя в нем и затрагивается лесбийская тема, широкой полемики он не вызвал. Вскоре после этого к ней пришел и большой успех. Ее роман «Семейство Адамсов» получил престижную премию «Фемина» в 1926 году и приз «Тэйт Блэк» в категории «фикшн» в 1927 году.
Затем, в 1928 году, она выпустила «Колодец одиночества», который стал вершиной ее творчества. Это сексуальная биография мужеподобной девушки по имени Стефен Гордон, которая влюбляется в женщин (и теряет их), во время первой мировой войны служит водителем санитарного автомобиля и после окончания войны становится известной писательницей, живущей в Париже. Хотя по современным стандартам эта книга выглядит весьма невинной — наиболее интимные подробности физической близости между двумя женщинами сводятся к предложению «И в эту ночь они были единым целым», лондонский судья Чарльз Байрон был настроен серьезно. «Чем непристойнее книга, — вещал он, — тем больший интерес публики она вызывает. Чем слаще яд, тем незаметнее он действует». Поскольку в книге Холл не только призывала «добропорядочных граждан» признать существование лесбиянок, но и осмелилась допустить, что ничто человеческое лесбиянкам может быть не чуждо, судья объявил книгу «непристойным пасквилем» и приказал полиции уничтожить все отпечатанные экземпляры.
Тем временем в США суд выразил противоположную точку зрения, вынеся решение, что ничего касающегося в явной форме гомосексуального, а следовательно, непристойного в книге не содержится. «Колодец одиночества» был опубликован и стал популярен в США. Эта книга породила широкую дискуссию о теме запретного в искусстве вообще. Благодаря этой дискуссии в печати появилось столь много информации о лесбиянстве, что существование этого явления уже никак нельзя было отрицать. В Англии же запрет на эту книгу был снят лишь пятнадцать лет спустя после смерти Холл. (Интересно отметить, что примерно в то же время, когда вышел роман «Колодец одиночества», Вирджиния Вульф [13] опубликовала своего «Орландо» — этот причудливый панегирик ее возлюбленной Вите Сэквилл-Уэст [64], и никакого взрыва возмущения не было: возможно потому, что Вульф и Сэквилл-Уэст обе были замужем и одевались по-женски.)
После того как разразился скандал. Холл и Траубридж сочли благоразумным уехать из Англии и несколько лет прожить за границей. Хотя впоследствии Холл опубликовала еще несколько романов, включая «Хозяин дома» (1932) и «Шестое блаженство» (1936), она больше никогда не затрагивала этой, создавшей ей сомнительную репутацию, противоречивой темы.
Она умерла после долгой борьбы с раком 7 октября 1943 года в Лондоне. Как глубоко верующая католичка, она верила, что расстается с Траубридж не навсегда: им суждено встретиться на небесах. Ее незаконченный последний роман согласно ее завещанию был уничтожен.
Сегодня «Колодец одиночества» уже ни для кого не станет откровением. Написанный несколько старомодным языком «сексуальной инверсии», он кажется более чем причудливым. Тем не менее трудно переоценить значение этой книги: то, какую брешь в заговоре молчания она пробила, какое открыла пространство для пришедших в литературу вслед за Холл геев и лесбиянок. Многие годы эта книга считалась «библией лесбиянок», и целые поколения мужеподобных женщин лепили себя со Стефен Гордон. Историк Джон Д'Эмилио даже предположил, что книга, создав «почти магическую ауру вокруг военной жизни, описывая ..женский медицинский корпус во время первой мировой войны, сыграла свою роль в формировании Женского армейского корпуса во время второй мировой войны «как почти на сто процентов лесбиянского формирования». В случае с Рэдклифф Холл, как нельзя не заметить, мы видим как раз то, что я подразумеваю под словом «влияние»: ее роман, который по чисто литературным достоинствам может считаться в лучшем случае как посредственный, оказал тем не менее гораздо большее влияние на мир, чем работы таких известных мастеров пера, как Марсель Пруст [31], Джеймс Болдуин [36], Уилла Кэтер [55].

29. ПЕТР ИЛЬИЧ ЧАЙКОВСКИЙ
[1840 - 1893]

В классической гей-новелле Е. М. Форстера [58] «Морис», написанной в 1913 году, но не публиковавшейся до 1971 года, эксцентричный и замкнутый в себе герой повествования сталкивается со своим скандально известным другом Рисли на концерте, где должна состояться премьера последней симфонии Чайковского.
«Symphonic Pathique», — игриво произнес Рисли.
«Symphony Pathetic», — поправила его Филистина.
«Symphonic Incestueuse et Pathique».
И он рассказал своему юному другу о том, что Чайковский влюбился в своего собственного племянника и именно ему посвящен этот шедевр. «Я надеюсь увидеть здесь сегодня весь лондонский свет. Это же восхитительно!»
«Странные вещи можно услышать от тебя», — сказал насупившись Морис... Но как-то раз, будучи в библиотеке, он взял в руки томик биографии Чайковского. Эпизод, касающийся женитьбы композитора, для непосвященного читателя был бы проходным, но Мориса он заставил содрогнуться. Он-то понимал, какого рода это была катастрофа... На следующих страницах книги перед ним предстал «Боб» — прекрасный племянник, к которому после нервного срыва тянется душой Чайковский и в ком он находит силы для духовного и музыкального возрождения. Он увидел не предмет биографического исследования, а живого человека, и эта книга оказала ему неоценимую помощь в литературной работе.
П.И.Чайковский родился 7 мая 1840 года в городе Воткинске, где его отец служил государственным управляющим на шахте. Еще в раннем детстве Чайковский проявил замечательную музыкальную одаренность, хотя родители не поощряли его талант, опасаясь, что музыка излишне перевозбуждает и без того нервного подростка. В 1848 году семья переехала жить в Москву и затем в Санкт-Петербург, где Чайковский в 1850 году поступил на подготовительное отделение Школы юриспруденции. Музыка занимала отнюдь не первое место в программе занятий, а тем временем Чайковский всей душой полюбил оперу, которую посещал каждый раз, когда имел свободное время, что в итоге оказало глубокое влияние на формирование его музыкального вкуса. Он был несчастлив в годы своей учебы в школе — как провинциал он подвергался постоянным насмешкам, а в 1854 году его хрупкая психика получила сокрушительный удар — его мать скончалась от холеры. Пребывая в душевном расстройстве, не только из-за внезапной смерти матери, но и из-за безразличия отца, четырнадцатилетний Чайковский написал свое первое музыкальное произведение.
В 1862 году он поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, и уже в 1865 году ему была предложена преподавательская должность. На будущий год с ним произошел нервный срыв, когда он писал прославившую его Первую симфонию («Зимние фантазии»). Однако он сумел преодолеть психологическую надломленность и продолжил работу. В середине 1870-х годов у него был непродолжительный роман с женщиной, что явилось причиной нового нервного потрясения.
В 1876 году Чайковский начал странную и обильную переписку с богатой вдовой по имени Надежда фон Мекк. Она была страстной поклонницей его таланта и обеспечивала спонсорскую поддержку, что позволило ему оставить преподавание и целиком сосредоточиться на композиторской деятельности. Между ними была платоническая дружба (часто совершенно необоснованно романтизируемая комментаторами, отчаявшимися найти гетеросексуальную любовь в сложной биографии Чайковского), но со временем Чайковский начал замечать, что все эти бесконечные душеизлияния стали его раздражать. Результат их встречи можно было предсказать.
Испытывая постоянные мучения из-за своей гомосексуальности и поддаваясь давлению общественных устоев, Чайковский в 1877 году женится на одной из своих студенток, которая была просто без ума от него. Супругом он, однако, оказался неважным: настойчивые сексуальные притязания жены привели его в итоге к попытке самоубийства. Редкая возможность наслаждаться радостями жизни выпадала ему. лишь в периоды летнего отдыха в доме своей сестры в Каменке на Украине. Но и здесь его душа не находила покоя. Он безнадежно влюбился в своего четырнадцатилетнего племянника Боба (Владимира) Давыдова с одержимостью, описанной в дневниках:

1 мая 1884 года. Сегодня играл дуэты с моим несравненным, очаровательным идеалом Бобом, к его полному восторгу.
22 мая. Все время, когда я не работаю или не прогуливаюсь (а во время прогулок мой мозг тоже работает), я начинаю тосковать по Бобу и чувствовать себя одиноким. Я даже страшусь того, как я его люблю.
31 мая. Все время после обеда я неразлучно был рядом с моим прекрасным, несравненным Бобом; вначале он стоял, грациозно облокотившись на перила балкона, — такой обворожительный, томный и что-то щебетал о моих сочинениях.
3 июня. Странное дело. Я ужасно не хочу уезжать отсюда. Думаю, что все это из-за Боба.

Есть основания полагать, что в дальнейшем отношения Боба с композитором перешли грань чисто платонических.
Несравненный, очаровательный Боб покончил с собой в 1906 году в возрасте 35 лет.
В периоды между эмоциональными кризисами, нервными срывами и тяжелыми запоями Чайковский тем не менее с неистовой энергией писал восхитительную музыку: шесть симфоний, концерт для виолончели с оркестром и три фортепианных концерта, оперы «Евгении Онегин» (1879), «Пиковая дама» (1890) и, конечно же, прославленные балеты «Лебединое озеро» (1876), «Спящая красавица» (1889) и «Щелкунчик» (1892).
В августе 1893 года он закончил свою последнюю работу — Симфонию № 6, В-минор («Патетическую») и посвятил ее Бобу. 28 октября он сам дирижировал на первом ее исполнении. Будучи убежден в том, что эта симфония — шедевр, венчающий его творчество (и время показало, что он был прав), Чайковский был крайне расстроен холодной реакцией публики на премьере. Через шесть дней после этого, 2 ноября 1893 года, он умер. В своем завещании Чайковский назвал Боба своим единственным наследником.
Официальная версия, объявленная братом Чайковского Модестом, который, кстати, тоже был геем, гласила. что композитор стал жертвой эпидемии холеры в Москве — неосмотрительно выпил стакан не кипяченой воды. Эта версия, однако, всегда порождала много вопросов, и уже сразу после смерти Чайковского ходили слухи, что он покончил жизнь самоубийством. В последнее время на свет появился ряд свидетельств того, что Чайковский мог быть вынужден отравиться, чтобы избежать назревающего скандала из-за своих сексуальных отношений с юным племянником герцога Штенбока-Фермора, имеющего родственные связи с императорской семьей. В России XIX века такой скандал означал для Чайковского лишение всех прав, ссылку в Сибирь и несмываемый позор.
Чайковский был одним из величайших композиторов всех времен и народов. Хотя сейчас мы уже знаем о том, что многие из великих композиторов были, судя по всему, геями — Арканджело Корелли, Джордж Фредерик Гендель, Франц Шуберт, а возможно, и Людвиг ван Бетховен (его странная привязанность к племяннику легла в основу сюжета фильма режиссера Поля Морриссея), — именно Чайковский был человеком, чьи гомосексуальные пристрастия стали широко известны. Эпизод из книги Форстера «Морис» свидетельствует о том, что трагическая жизнь Чайковского и его мученически рожденная музыка во все времена были неразрывно связаны с жизнью гей-сообщества — этой скрытой от посторонних глаз системой знаний, которая поддерживала нас в течение долгих, мрачных лет молчания и скрытности. Это было словно произнесенное шепотом, утешающее напоминание — «Он был одним из нас».

30. АНДРЕ ЖИД
[1869 – 1951]

Андре Жид родился 22 ноября 1869 года в Париже. Его отец был профессором Парижского университета, а мать принадлежала к богатой нормандской династии, владевшей богатейшими имениями под Руаном. Когда Андре Жиду было 8 лет, его отец скончался; мать Андре, заботясь о его здоровье, забрала его из школы и вернула в Руан, где ребенок обучался дома. Он воспитывался по строжайшим протестантским правилам, которые предусматривали знание наизусть Библии. Именно в эти годы молодой Жид влюбляется в свою кузину Мадлен Рондо, на которой впоследствии женится.
Получив аттестат зрелости в 1889 году, он решает посвятить свою жизнь путешествиям и литературе. Он дебютировал в литературе в 1891 году; его первое произведение называлось «Тетради Андре Вальтера» и было написано в стиле исповеди. Этот стиль впоследствии становится отличительной чертой писателя. В это же время он начинает посещать «Встречи по вторникам», проходившие в парижском доме поэта-символиста Стефана Малларме.
В 1893 году Жид отправляется в путешествие по Северной Африке в компании молодого художника по имени Поль Альберт Лоран. Впечатления от этой поездки были наиярчайшие: Жид впервые смог освободиться от европейских социальных и сексуальных ограничений и увидеть множество новых возможностей, в том числе и гомосексуальных.
По возвращении в Париж Жид не имел возможности поддерживать это эйфорическое чувство раскрепощения и почувствовал, что начинает впадать в духовную апатию. Во время своего второго путешествия по Северной Африке в следующем году, в одной из гостиниц города Блида в Алжире, он случайно заметил в списке постояльцев имена Оскара Уайльда [3] и лорда Альфреда Дугласа. В странной панике Жид покинул отель, но, не проехав и полпути до станции, вернулся. Критик Джон Доллимор писал: «... встречи с Уайльдом трансформировали жизнь Андре Жида и его творчество, которое в свою очередь оказало большое влияние на современную литературу». Однажды в Алжире Уайльд пригласил Жида в эксцентричное кафе, которое они с Дугласом частенько посещали. В своей автобиографии Жид так описывает ту встречу:

Наши рекомендации