Ресурсы и внешнеполитический статус России

Развал Советского Союза имел своим следствием образование геополитической пустоты, которая, по системной теории баланса сил М. Каплана^[1], должна была заполниться усилиями ведущих государств мира путем оказания помощи Российской Федерации как правопреемнику СССР, либо восстановиться в качестве великой державы, либо способствовать созданию другой великой державы из числа государств, существующих в этом регионе. Последнее невозможно было осуществить в силу фактического отсутствия в регионе подходящего кандидата на такую роль. Первого же не случилось по причине стремления США и их ближайших союзни­ков (прежде всего Великобритании) использовать создавшуюся ситуацию, для того чтобы раз и навсегда избавиться от России как великой державы, реализовав тем самым свою давнюю стратегию.

Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, в которой она так нуждалась для преобра­зования своей экономической системы после произошедшего не без участия Запада развала СССР, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала, одновременно выкачивая из страны колоссальные финансовые средства. России не только не помогли интегрироваться в структуры международной безопасности, но и вопреки обещаниям стали продвигать к ее гра­ницам военный блок НАТО со всей его инфраструктурой. В итоге Россия на долгие годы оказалась отброшенной на задворки мировой истории, многие вопросы которой США и их союзники старались решать вопреки и даже за счет ее интересов.

Лишь с начала 2000-х гг. Российская Федерация стала продви­гаться по пути восстановления, вернее — с учетом кардинально изменившейся конфигурации глобальной международной систе­мы — обретения самостоятельного места в мировой политике: «Россия преодолела последствия системного политического и социально-экономического кризиса конца XX в. — остановила падение уровня и качества жизни российских граждан, устояла под напором национализма, сепаратизма и международного тер­роризма, предотвратила дискредитацию конституционного строя, сохранила суверенитет и территориальную целостность, восста­новила возможности по наращиванию своей конкурентоспособ­ности и отстаиванию национальных интересов в качестве ключе­вого субъекта формирующихся многополярных международных отношений»^[2].

В данной связи в политических, экспертных и академических кругах развернулось широкое обсуждение вопроса о ее мирополитическом статусе: является ли Россия великой державой или в лучшем случае остается в ряду государств регионального значе­ния и региональных интересов?

При всей расплывчатости и исторической эволюции содержа­ния понятия «великие державы» правомерно считать, что ему и сегодня соответствуют государства, обладающие наибольшими ресурсами и возможностями приведения их в действие для от­стаивания своего собственного представления о справедливом мироустройстве. Инструментализация такого понимания пред­полагает, что речь не идет только о количественных критериях. Могущество великих держав не поддается точному измерению, хотя в его структуру входят такие исчисляемые факторы, как во­енная сила (в том числе обладание ядерным оружием), экономи­ка, пространственно-географические характеристики, население и др. К этому нередко добавляют и такой формальный критерий, как членство в Совете Безопасности ООН.

Вместе с тем современное понимание великодержавности включает и культурное влияние, престиж, привлекательность ценностей и распространяемых норм, среди которых далеко не последнюю роль играют моральные и правовые правила между­народного (и политического в целом) поведения. Следует подчер­кнуть, что в постмодернистском прочтении дискурс великодержав­ности предполагает наличие политической воли, опирающейся на имеющийся потенциал материальных и иных возможностей и на­правленной на распространение определенных социокультурных стандартов, ценностей и норм. В конечном итоге речь идет о сово­купности факторов, позволяющих оказывать определяющее вли­яние на глобальные политические процессы в современном мире.

С учетом сказанного в наши дни к великим державам могут быть отнесены преимущественно западные государства: это в первую очередь США и их союзники — наиболее ресурсоемкие страны Ев­росоюза (Великобритания, Германия, Франция). С определенной долей условности в качестве квазивеликой державы можно рас­сматривать и ЕС в целом. Другие крупные государства мира, об­ладая некоторыми из указанных признаков, все же не могут быть отнесены в полной мере к великим державам.

Так, например, эко­номическое могущество и демографический потенциал Японии не подкреплены иными, в частности военными, территориальными, сырьевыми возможностями, а главное — ее внешняя политика в значительной мере зависит от США. Потенциал динамично раз­вивающегося Китая, который уже сегодня относят ко второй эко­номике мира, объективно, по большинству критериев, указывает на его место в ряду великих держав. В то же время КНР не заяв­ляет — по крайней мере, пока — о своем стремлении определять глобальную политику и тем более распространять разделяемые им ценности на остальной мир.

Что касается России, то она входит в состав Совета Безопас­ности ООН, имеет сопоставимый с Америкой уровень ядерных вооружений и располагает огромными природными богатствами, включающими все виды ресурсов — от углеводородов до питье­вой воды. Этот потенциал является основой способности России отстаивать свои суверенитет и национальную безопасность, со­хранять ценности и культуру, двигаться по пути демократии, со­образуясь с собственными возможностями и традициями, а не по указаниям извне.

Он позволяет России занимать подобающее ме­сто в мировой политике, придавая вес ее аргументам в пользу мно­гостороннего международного порядка. Не случайно в Концепции внешней политики, принятой в 2013 г., среди главных приоритетов названы не только сохранение и укрепление суверенитета и терри­ториальной целостности Российской Федерации, но и ее «прочных позиций в мировом сообществе... как одного из влиятельных и кон­курентоспособных центров современного мира»^[3].

В то же время возможности «великодержавной» роли Рос­сии ограничены в экономическом, демографическом и военно-политическом плане. В этой связи продолжает сохранять акту­альность вопрос о том, в какой мере Россия способна оказывать влияние на мировую политику и насколько это необходимо с точ­ки зрения ее национальных интересов.

Сегодня ряд представителей экспертного сообщества настаи­вают на том, что кризис истощает и без того недостаточные для великодержавности ресурсы страны, поэтому продолжение «им­перских амбиций» чревато обрушением уровня жизни населения, ростом социальной напряженности и политических потрясений. При этом стоит отметить правоту тех, кто призывает к диверсифи­кации российской экономики и преодолению ее перекосов, связан­ных с нефтяной и газовой зависимостью. Но важно видеть и дру­гую сторону проблемы. Настаивая на необходимости отказаться от «ренты», от «нефтяной иглы», стоит помнить о том, что если Рос­сия сегодня уйдет с мировых энергетических рынков, откажется от масштабных энергетических проектов, вернуться к ним уже вряд ли удастся. Это место немедленно займут другие с негативными геополитическими и экономическими последствиями для России.

Важен и вопрос об источниках (в том числе финансовых), требу­ющихся для модернизации национальной экономики и ее осна­щения (в том числе и путем закупки) передовыми технологиями. В современных условиях такие источники могут быть обеспечены прежде всего за счет основных преимуществ России. Российская Федерация — великая энергетическая держава, экспортер воору­жений, крупный инвестор. Противопоставление энергетической политики России, диверсификации ее экономики, мирового (вели­кодержавного) статуса и благосостояния населения неправомерно. Ни одна из этих целей недостижима в отрыве от остальных.

Что касается неизбежного и вполне очевидного влияния ны­нешнего мирового финансово-экономического кризиса на ситуа­цию в России, то стоит согласиться с теми, кто считает, что резкое ухудшение условий хозяйственного развития несет в себе и опре­деленные возможности для модернизации страны и укрепления ее позиций в формирующемся миропорядке. Риски велики, но есть и возможности. Россия, конечно, не «разваливается на куски», как утверждают некоторые американские СМИ, высказывающие на­дежду на то, что кризис «принесет ей смерть». Хотя, конечно, нельзя отрицать и того, что указанные возможности отнюдь не реализуются сами собой, и не существует никаких гарантий, что они сохранятся на историческую перспективу.

В данной связи следует подчеркнуть несостоятельность ил­люзий, согласно которым Россия сможет модернизироваться и беспрепятственно развивать свою экономику, если будет «вести себя тихо и не высовываться», не проявляя никаких «великодер­жавных амбиций». Уже 1990-е гг. показали, что такая политика не только не приносит плодов, но и несет в себе угрозу распада страны.

Российская Федерация «по определению» не может не участвовать в мировых делах: это вопрос самого ее существова­ния как суверенного государства. Россия занимает огромное гео­графическое пространство, которое включает в себя значитель­ные части двух континентов. Поэтому под угрозой превратиться не более чем в пресловутый «мост» между Европой и Азией она не может не играть заметную роль во взаимодействии наиболее влиятельных стран.

Не позволяют «расслабляться» и огромные запасы природных ресурсов при возрастании их дефицита в мире: как известно, претензии на то, чтобы заставить Россию «поде­литься» ими, высказывались нашими партнерами уже не раз. На­конец, нельзя просто игнорировать, а тем более принимать как должное и политику Запада, постоянно испытывающего Россию на прочность. Достаточно указать на то упорство, с которым уже не первый век проводится в жизнь стратегия окружения России военными инфраструктурами независимо от господствующего в стране политического режима и уровня демократии.

Все это на­ряду с внутренними экономическими, социокультурными и по­литическими обстоятельствами формирует объективные основы неизбежности и вынужденности самостоятельной роли России в мировой политике. Как любил повторять Путин в годы своего первого президентства, «мы же знаем, в каком мире мы живем». 1990-е гг. показали, что ослабленная в международном плане Рос­сия быстро теряет импульсы экономического роста, ухудшаются условия для обеспечения благосостояния населения, становятся недостижимыми построение демократии и гражданского обще­ства; государство утрачивает геополитические преимущества, под­вергаются риску его внутренняя и внешняя безопасность.

Как уже было сказано, определенный потенциал для участия в мировых делах имеется. Важно и то, что Россия является крупным международным инвестором и неотъемлемой составной частью нескольких регионов мира, или, иначе говоря, трансрегиональной державой. Российская Федерация занимает незаменимое место в структуре, организации и регулировании современных междуна­родных отношений и мировой политики. Ее временное «выпаде­ние» в 1990-е гг. как одного из центров в то время биполярной конфигурации мировой системы привело к негативным резуль­татам глобального, регионального и национального масштаба. В результате именно в эти годы мир вступил в полосу политиче­ской нестабильности. Ускоренными темпами начала оформляться униполярность с навязыванием миру правил поведения, норм и ценностей, устраивающих США и не устраивающих большинство остальных политических акторов, были развязаны военные стол­кновения на Балканах, интервенция в Ирак и Афганистан, акти­визировался транснациональный терроризм. Возникли новые и реанимировались застарелые региональные вооруженные кон­фликты на постсоветском пространстве, Большом Ближнем Вос­токе, в Африке. Западная Европа столкнулась с невиданным ранее потоком мигрантов с серьезными последствиями для ее внутрипо­литической стабильности и экономического развития. Сильнейшее давление стало оказываться на внутренний суверенитет России. Что касается экономической и политической ситуации в стране, размеры ее деградации были беспрецедентными за всю историю.

Возвращение нашей страны в мировую политику в качестве полноценного игрока способствует изменению этих тенденций. В глобальном плане Россия поддержала США в борьбе против тер­роризма. Вместе с тем она выступила против одностороннего аме­риканского силового диктата во всем мире. Ратуя за полицентричный миропорядок, Россия противостоит политике насаждения демократии, стратегии смены неугодных Америке и/или Западу в целом режимов, навязыванию идеи о превосходстве западных ценностей, монополизации проблематики прав человека для ока­зания политического давления и использования ее как средства в недобросовестной конкурентной борьбе. «Попытки навязывания другим собственной шкалы ценностей, — подчеркивается в Кон­цепции внешней политики Российской Федерации, — чреваты усилением ксенофобии, нетерпимости и конфликтности в между­народных делах, а в конечном итоге — сползанием к хаосу и неу­правляемости в международных отношениях».

Подчеркивая уникальность ООН и ее центральную коорди­нирующую роль в регулировании международных дел, Россиянастаивает на верховенстве международного права в утвержде­нии справедливой и демократической международной системы, основанной на равноправных и партнерских отношениях между государствами, на коллективных началах в решении международ­ных проблем, на становлении с этой целью гибких внеблоковых сетевых альянсов при активном участии в них России.

Большое значение придается содействию развитию конструктивного диа­лога и партнерства между цивилизациями в интересах укрепле­ния согласия и взаимообогащения различных культур и рели­гий. Вместе с другими членами объединения БРИКС Российская Федерация настаивает на мирных средствах решения проблемы иранской ядерной программы. Последовательно выступая за сни­жение роли силового фактора в мировой политике, Россия в Со­вете Безопасности ООН, в рамках «большой восьмерки», «группы двадцати», на других дипломатических площадках, часто вместе с другими странами БРИКС противостоит тенденции Запада при­менять и поддерживать вооруженное насилие для решения вну­тренних и региональных конфликтов. Это относится, в частности, к ситуации на Большом Ближнем Востоке, усугубление которой несет в себе серьезную угрозу всеобщей безопасности. Россия воз­держалась при голосовании по Резолюции Совета Безопасности по «открытому небу» в Ливии, что было использовано Франци­ей и Великобританией при поддержке США для прямого воору­женного вмешательства в ливийский конфликт, завершившийся растерзанием Каддафи, хаотизацией страны, а несколько позже — гибелью американского посла в Ливии, напоминавшей месть со стороны радикальных сил. Извлекая из этого урок, российская дипломатия блокирует подобные проекты резолюций Совета Безопасности, выдвигаемые западными странами в отношении Сирии. В юридическом и моральном плане позиция России неу­язвима, поскольку основана на нормах существующего междуна­родного права и защите прав людей на мирное существование, со­хранение их жизни и здоровья, что всегда было и остается гораздо большей ценностью, нежели насильственные «демократические перемены» любым путем. Тем более что перемены, за которые бо­рются здесь антиправительственные силы при участии исламских террористов и поддержке Запада, далеки от демократии.

Россия нуждается в том, чтобы оказывать влияние на глобаль­ную международную систему в качестве одного из ведущих игро­ков международных отношений и мировой политики. Это важно не только для России, но для мира в целом, который, в свою оче­редь, нуждается в сильной России как трансрегиональной державе с мировой ответственностью. Дипломатические события послед­него времени убедительно подтверждают, что построение систе­мы безопасности в Европе и мире, глобальная роль Евросоюза, энергетическое обеспечение мировой экономики и в конечном итоге выход из глобального кризиса на пути к более справедливо­му многостороннему мировому порядку, основанному на верхо­венстве международного права, на плодотворном сотрудничестве всех легитимных политических акторов при соблюдении баланса их несовпадающих интересов и взаимном уважении ценностей — все это невозможно без участия России.

Что касаетсярегионального измерения международного влия­ния России, то оно вытекает из того факта, что при всей очевид­ности российских внешнеполитических ресурсов они ограничены в экономическом, демографическом и военно-политическом от­ношении. Так, например, в 2012 г. затраты ведущих стран НАТО на оборону составили 796 млрд. долл., из них свыше 630 млрд. — затраты США. Военный бюджет России в 2012 г. составил около 60 млрд. долл.^[4] Это говорит, по меньшей мере, о невозможности сколько-нибудь серьезных претензий России на военное принуж­дение в мировом масштабе.

Поэтому Россия не претендует на то, чтобы оказывать опреде­ляющее влияние на глобальные процессы во всех регионах мира^[5]. Ее привилегированные интересы, как подчеркивает руководство страны, связаны с регионами, в которых расположены страны, «с которыми нас традиционно связывают дружеские добросер­дечные отношения, исторически особенные отношения»^[6]. Речь идет прежде всего о странах СНГ — бывших республиках Совет­ского Союза, а также о других традиционных партнерах Россий­ской Федерации. Геополитическое значение данного региона, его ресурсный потенциал, транзитные возможности, уже имеющиеся и планируемые здесь газо- и нефтепроводы, уязвимость с точки зрения наркотрафика и террористической угрозы — все это гово­рит о том, что он остается наиболее приоритетным с точки зре­ния безопасности, обеспечиваемой посредством «жесткой силы»^[7]. Она ориентирована прежде всего на отражение угроз в ближай­шем окружении, на выполнение задач в локальных вооруженных конфликтах и крупномасштабных региональных войнах.

«Мягкое влияние» России также связано прежде всего с ее окружением. Вряд ли стоит надеяться на привлекательность рос­сийских национальных ценностей, стиля и тактики внешней по­литики, ее экономики, а также образцов поп-музыки, видеоигр, фильмов на видеокассетах и DVD-дисках и т.п. для США, Австра­лии или Западной Европы^[8]. Именно в СНГ, а также в странах тра­диционного российского влияния Российская Федерация может рассчитывать на наибольший КПД, создавая структуры и инсти­туты для продвижения гуманитарных интересов, сетей неправи­тельственных организаций, государственных исследовательских фондов, русскоязычных образовательных и технологических проектов.

Глобализация увеличивает значение региональных центров и региональных возможностей. Поэтому, оказывая финансовую и иную помощь своим соседям-партнерам (Армении, Белоруссии, Киргизстану), Россия повышает свою роль в качестве как миро­вой, так и региональной державы.

Наконец, в плане национальных интересов задачи модерниза­ции страны невозможно решить без активной политической под­держки российской экономики на международной арене, в силу чего Российская Федерация не может отказаться от активной внешней политики. Обострение соперничества на международных рынках не оставляет возможностей для самоизоляции. Ситуация требует от государства наращивания диверсифицированных свя­зей с заинтересованными партнерами в сочетании с эффективной защитой национальных компаний на основе имеющихся конку­рентных преимуществ.