Реформы в период революции шаг к конституционной монархии

ВЛАСТЬ

И РЕФОРМЫ

От самодержавной к советской России

"С.-ПЕТЕРБУРГ 1996

Глава 4

РОССИЙСКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ НАКАНУНЕ

РЕВОЛЮЦИИ. ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИЙ КУРС

В. К. ПЛЕВЕ

Аграрная политика В. К. Плеве. — В. П. Мещерский и манифест 26 февраля 1903 г. Проекты децентрализации государственного управ­ления. — Кризис внутренней политики накануне революции.

Официальное назначение В. К. Плеве состоялось 4 апреля 1902 г., а 10-го, оставив управление министерством на П. Н. Дур­ново, Плеве выехал в Полтаву и Харьков.

20 апреля Плеве вернулся в Петербург. Здесь шла подготовка заседания Соединенных департаментов Государственного совета. Сказалось ли влияние крестьянских волнений на Юге России, или тому были другие причины, но во всяком случае не осталось сле­дов активного противодействия со стороны Плеве в эти апрельские дни 1902 г. завершению дела с отменой круговой поруки. 25 ап­реля 1902 г. на заседании Соединенных департаментов Государ­ственного совета Витте заявил, что намечаемая реформа не под­рывает общинное землевладение. Это утверждение послужило основой для объединения противников и сторонников общины, подписавших журнал Соединенных департаментов Государствен­ного совета об отмене круговой поруки.1 Одновременно Государ­ственный совет обсуждал вопрос о новых способах взыскания пла­тежей и ликвидации недоимок.2 Может создаться впечатление, что Плеве оказался более уступчивым оппонентом Витте по срав­нению с Сипягиным. Однако новый министр решительно взял курс на то, чтобы блокировать работу возглавлявшегося Витте Особого совещания по делам сельскохозяйственной промышленности.

В июне 1902 г. при Министерстве внутренних дел была создана редакционная комиссия по пересмотру законодательства о кресть­янах под председательством товарища министра внутренних дел А. С. Стишинского, на глазах превращавшаяся «в монопольный центр разработки аграрной политики».3

Материалы для редакционной комиссии готовили сотрудники Земского отдела Министерства внутренних дел, в частности его глава В. И. Гурко. В отличие от Стишинского Гурко был известен как противник круговой поруки и общинной системы землевладе­ния в целом.4 Тем не менее именно ему Плеве поручил разработку проекта нового крестьянского законодательства. По свидетельству Гурко, проект был подготовлен небольшой группой чиновников (А. А. Башмаков, В. Г. Петров, П. П. Шиловский и А. И. Лыко-шин) под его руководством, а затем уже передан на обсуждение комиссии под председательством Стишинского.5

Обсуждение проекта затянулось до октября 1903 г. Тем време­нем, пока готовился пересмотр крестьянского законодательства, Плеве пытался провести в жизнь меры экономического характера. Наряду с законодательными они должны были изменить положе­ние в деревне. В. К. Плеве рассматривал Крестьянский банк и пе­реселенческую политику «как самые сильные рычаги в руках го­сударства» для разрешения проблемы малоземелья.6 По его ини­циативе были начаты , пересмотр устава Крестьянского поземельного банка и разработка нового переселенческого закона.

Проект нового устава банка был представлен в Государствен­ный совет в апреле 1903 г. Материалы для пересмотра законода­тельства о переселении готовились в Министерстве внутренних дел и в подготовительной комиссии Комитета Сибирской железной дороги с начала 1903 г. 25 июня 1903 г. Плеве доложил результа­ты работы комиссии Комитету Сибирской железной дороги, и бы­ло принято решение об образовании Особого совещания по пере­селенческому делу из министров финансов, внутренних дел и зем­леделия и государственных имуществ под председательством государственного секретаря А. Н. Куломзина.7

Плеве считал, что банк должен препятствовать созданию «крупных крестьянских хозяйств, приближающихся к фермерско­му типу». По мнению министра, следовало ограничить размер на­ибольшего количества земли, которое разрешалось приобретать крестьянам, чтобы воспрепятствовать сосредоточению в одних ру­ках участков свыше 150 десятин.8 Переселенческая политика дол­жна была, по замыслу Плеве, не только решить проблему мало­земелья, но и способствовать освоению окраин.

Вместо «осужденной опытом переселенческого дела» системы «запретительных мер и искусственных стеснений» Плеве предла­гал установить порядок свободного переселения, но при условии, что правительственная помощь оказывалась бы переселенцам только в тех случаях, когда переселение, с точки зрения прави-

1 Симонова М. С. Отмена круговой поруки // ИЗ. 1969. Т. 83. С. 188—189. Решение Соединенных департаментов было утверждено на общем собрании Госу­дарственного совета только 10 марта 1903 г. и 12 марта стало законом (ПС31П. Т. 23. № 22629).

2 Результатом этого явился манифест 11 августа 1904 г. о снятии недоимок не только с сельских обществ, но и с отдельных домохозяев. (ПСЗШ. Т. 24, № 25014).

3 Симонова М. С. Кризис аграрной политики самодержавия накануне первой русской революции // Ежег. по аграрной истории Восточной Европы. Минск, 1964. С. 474.

4 См.. Гурко В. И. Устои народного хозяйства России: Аграрно-экономические этюды. СПб., 1902.

5 Gurko V. J. Features and Figures of the Past. London, 1939. P. 150—153.

6 Симонова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне рево­люции 1905—1907 гг. // ИЗ. 1965. Т. 75. С. 216.

7 Журнал Особого совещания по переселенческому делу 30 января 1904 г. (РГИА. Ф. 565. Оп. 13. Д. 1570. Л. 144—158).

8 См. Записку В. К. Плеве о реформе Крестьянского банка, опубликованную в «Освобождении» 18 апреля 1903 г. (№ 20/21. С. 349—352).

тельства, было «желательным в интересах землеустроительного дела во внутренних губерниях или же колонизации окраин».9

Эти принципы и легли в основу утвержденного царем по пред­ставлению Государственного совета 6 июня 1904 г. нового пересе­ленческого закона.10

С приходом в 1902 г. к власти В. К. Плеве не только значи­тельно возросла роль Министерства внутренних дел в определении общеполитического курса страны, но и в самой высокой сфере го­сударственного управления занял место опытный полицейский и расчетливый политик. Усилившееся за минувшее десятилетие влияние Министерства финансов и его главы С. Ю. Витте начало падать. Политическому курсу Витте Николай II мог теперь про­тивопоставить иную систему взглядов, по духу ему гораздо более близкую.

Разница в понимании внутреннего положения в стране и задач правительственной политики достаточно ясно проявилась в споре двух министров в неофициальной обстановке, за обедом, в Ялте в октябре 1902 г. Витте считал, что общественное движение достиг­ло такого уровня, что его невозможно остановить «репрессиями и мерами полицейского воздействия». Корни этого явления министр финансов видел в незавершенности реформ Александра II: «Зда­ние построено, а купол остался нетронутым». Эта формула была распространена среди сторонников созыва Земского собора в самом конце 70-х—начале 80-х годов. И теперь не упоминая прямо о Земском соборе, Витте говорил, что ему «понятно стремление к увенчанию здания. Понятно желание свобод, самоуправлений, участия общества в законодательстве и управлении». Избежать революции правительство, по мнению Витте, могло, только дав выход «этому чувству легальными путями», пойдя «навстречу дви­жению», встав «во главе его, овладев им». Невозможно в настоя­щее время не считаться с общественным мнением; правительству необходимо опереться на образованные классы. «Иначе на кого же правительству опереться? — на народ? Но ведь это только фраза, диалектика Константина Петровича Победоносцева, графа Алек­сея Павловича Игнатьева, сенатора Александра Алексеевича На­рышкина», — подводил Витте итог своим рассуждениям.11

Иронизируя по поводу «диалектики» К. П. Победоносцева и его единомышленников, Витте теперь ставил под сомнение основы правительственной политики, провозглашенной в начале царство­вания Александра III, и призывал вернуться к обсуждению про­блемы представительства, которое велось в правящих кругах до издания манифеста 29 апреля 1881 г. и провозглашения «нового» курса.

В отличие от министра финансов В. К. Плеве строго придер­живался официальной идеологии: «крепок в народе престиж цар-

ской власти, и есть у государя верная армия». Источник револю­ционной угрозы Плеве видел как раз в силах, представленных «так называемыми образованными классами, общественными эле­ментами, интеллигенциею», и поэтому считал, что если в России и будет революция, то «искусственная», а не такая, как «на Запа­де, где ее делали восставший народ или войско». Министр внут­ренних дел стоял на том, что «всякая игра в конституцию должна быть в корне пресекаема», а реформы, призванные «обновить Рос­сию, по плечу только исторически сложившемуся у нас самодер­жавию. Еще Пушкин сказал: „В России правительство всегда было впереди народа"».12 Витте ясно дано было понять, что уж если кто и будет проводить реформы, то это он, Плеве, через вверенное ему Министерство внутренних дел.

Плеве, несомненно, отдавал себе отчет в том, что существовав­шая в стране политическая система переживала кризис и нужда­лась по меньшей мере в обновлении. В отличие от Витте Плеве не ставил вопрос о незавершенности реформ Александра II. Однако в письме к известному славянофилу отставному генералу А. А. Кирееву 31 августа 1903 г. признавал, что «быстро развер­нувшаяся» в России за минувшие 50 лет «социальная эволюция опередила работу государства по упорядочению вновь возникших отношений», «запросы жизни уже перерастают существующие способы религиозно-нравственного и умственного воспитания» и, наконец, «самые способы управления обветшали и нуждаются в значительном улучшении».13

Ради укрепления самодержавной власти министр внутренних дел намерен был не только посвятить всего себя борьбе с револю­ционным движением, но и заняться преобразовательской деятель­ностью. По свидетельству кн. В. Н. Орлова, Плеве «готовил план реформ», предусматривавших, в частности, учреждение Государ­ственной Думы, но смерть помешала ему закончить эту работу. План был известен Николаю II, сохранившему у себя его отрыв-

ки.

* * *

Возвышение В. К. Плеве совпало с ростом влияния В. П. Ме­щерского.

В царствование Александра III Мещерский ежегодно получал на свое издание — газету «Гражданин» — 60 тыс. руб. Он регуляр­но посылал царю «нечто вроде своего дневника, в котором писал обо всех выдающихся политических событиях».15 Николай II от­казал Мещерскому в субсидиях, и «Гражданин» из ежедневной га­зеты превратился в еженедельник.16 Мещерскому удалось добить-

9 РГИА. Ф. 565. Оп. 13. Д. 1570. Л. 146 и об.

10 Временные правила о добровольном переселении сельских обывателей и ме­щан-землевладельцев. 6 июня 1904 г. (ПС31Н. Т. 24. № 24701).

11 Отрывки из воспоминаний Д. Н. Любимова (1902—1904 гг.) // ИА. 1962. № 6. С. 81—82.

12 Там же. С. 83.

13 В. К. Плеве-А. А. Кирееву. 31 августа 1903 г. // КА, 1926. Т. 5 (18). С. 201—203. (Подготовил Е. В. Тарле).

14 Из дневника князя В. Орлова // Былое. 1919. № 4. С. 57.

15 Витте С. Ю. Воспоминания. М., 1960. Т. 3. С. 581.

16 Там же. С. 586.

ся расположения царя только с назначением министром внутрен­них дел Д. С. Сипягина, состоявшего с ним в дальнем родстве. 6 января 1902 г., по случаю тридцатилетнего юбилея «Граждани­на», царь распорядился возобновить субсидирование газеты.17

С начала 1902 г. Мещерский приобрел заметное идейное вли­яние на царя. Он сразу же принял участие в интриге против ми­нистра народного просвещения П. С. Банковского, разработавше­го проект реформы средней школы. «Гражданин» встал на защиту классического образования. Это нашло самый горячий отклик у Николая II, мечтавшего о том, чтобы уменьшить число лиц, по­лучавших высшее образование.18

Поворот Николая II в отношении к Мещерскому объяснялся вовсе не поисками императором каких-то новых путей в политике. Его увлекло «утешительное совпадение» собственных мыслей и взглядов редактора «Гражданина».19 Николай II не скрывал, что «с радостным трепетом» перечитывал дневники Мещерского, по­священные Александру III, и его удивляло, как понятна для Ме­щерского «наследственная преемственность» и как Мещерский разглядел собственную его, Николая II, душу.20

Гибель Д. С. Сипягина еще больше сблизила единомышленни­ков. Мещерский поспешил рекомендовать на освободившийся пост министра В. К. Плеве «как человека, который в состоянии поддер­жать порядок и задушить революционную гидру».21 Николай II и сам на этот раз тотчас же «подумал о Плеве», хотя у него был и другой кандидат на министерский пост — финляндский генерал-губернатор Н. И. Бобриков.22 Смерть Д. С. Сипягина только ук­репила Николая II в мысли о необходимости проведения еще более жесткого курса. «Теперь нужна не только твердость, а и крутость, и, поверьте, она явилась в моей душе. Завет моего дорогого Сипя­гина всецело во мне», —писал он Мещерскому 2 апреля 1902 г.23

Мещерский работал не покладая рук, сочиняя записки и ре­скрипты по самым разнообразным вопросам внутренней политики. К середине февраля 1902 г. им, судя по всему, был подготовлен проект программного документа — царского манифеста. В опубли­кованных письмах Николая II к Мещерскому манифест впервые упоминается 18 апреля 1902 г. В этот день Николай II возвратил

17 Богданович А. В. Три последних самодержца. М.; Л., 1924. С. 274.

18 Дневник военного министра А. Н. Куропаткина. Копии 1897—1902 г. За­пись разговора с П. С. Банковским 11 апреля 1902 г. (РГВИА. Ф. 165. Оп. 1. Д. 1871. Л. 73—73 об.).

19 Николай II — Мещерскому 5 апреля 1902 г. (Vinogradoff G. Some Russian Imperial Letters to Prince V. P. Meshersky (1839—1914) // Oxford Slavonic Papers. 1962. Vol. 10. P. 130). Эта публикация тщательным образом использована в статье Ю. Б. Соловьева «К истории происхождения манифеста 26 февраля 1903 г.» (ВИД. 1979. Т. 10. С. 192—205.).

2° Николай II— Мещерскому 22 марта 1902 г. // Oxford Slavonic Papers. Vol. 10. P. 129—130.

21 Витте С. Ю. Воспоминания. Т. 3. С. 586.

22 Николай II— Мещерскому 5 апреля 1902 г. // Oxford Slavonic Papers. Vol. 10. P. 130.

23 Там же.

Мешерскому уже находившийся некоторое время в его распоря­жении проект манифеста, одобрив его «как мысль».24

Проект манифеста содержал программу, предусматривавшую важные перемены в области внутренней политики.25 Естественно возникает вопрос: имел ли министр внутренних дел хоть какое-нибудь отношение к его составлению, и если нет, то на какой ста­дии подготовки документа он принял в ней участие?

Известно только, что 14 мая 1902 г. Николай II сообщил Ме­щерскому, что он «долго и подробно» беседовал о манифесте с Пле­ве и «уступил» его настояниям отложить издание манифеста до 21 октября, годовщины вступления Николая II на престол, «когда подготовительные работы», касающиеся содержания манифеста, «будут исполнены и правильно и ясно намечены».26 Таким обра­зом, к середине мая 1902 г. Плеве уже, несомненно, был в курсе дела. 26 мая в очередном письме к Мещерскому Николай II одоб­рительно отозвался о совместной работе Мещерского и Плеве над проблемами государственных преобразований. «Я нахожу пре­красною твою мысль держать Плеве au curant тех вопросов, о ко­торых ты хочешь мне писать. Одобряю то, что ты говорил Плеве в разговоре с ним в Царском».27

Во второй половине августа царь сделал Мещерскому очеред­ной литературный заказ. Николай II готовился к выступлению пе­ред волостными старшинами в Москве и Курске и просил Мещер­ского «набросать» ему «несколько слов ... для народа» и чтобы язык был «простой и вразумительный».28 Царские речи, несомнен­но, готовились и при участии Плеве. Министр внутренних дел дол­жен был сопровождать царя в намечавшейся поездке. Царь при­ехал в Курск на маневры 29 августа 1902 г. Встречать его были вызваны губернаторы соседних губерний, волостные старшины и сельские старосты Курской, Полтавской, Харьковской, Чернигов­ской, Орловской и Воронежской губерний. В Курске царь присут­ствовал на открытии памятника Александру III в дворянском со­брании и произнес три речи, выступив перед представителями по­местного дворянства, земств и крестьян. Речи Николая II имели очевидную политическую направленность и уже содержали в себе основные положения проекта манифеста. Плеве стоял позади ца­ря, когда тот, 30 августа, выступая перед предводителями курско­го дворянства, говорил об отданном им распоряжении министру внутренних дел принять меры к устранению недостатков в кресть­янском законодательстве. Царь обещал привлечь к этой работе представителей земств и дворянства на местах.

Речь царя 30 августа могла быть оценена как известный отход от курса, провозглашенного им в своем первом публичном выступ-

24 Соловьев Ю. Б. К истории происхождения манифеста... С. 198.

25 О содержании проекта и обстоятельствах, связанных с разработкой мани­феста. См.: Кризис самодержавия в России: 1895—1917. Л., 1984. С. 132—141.

26 Oxford Slavonic Papers. Vol. 10. P. 132; Соловьев Ю. Б. К истории проис­хождения манифеста ... С. 198.

27 Там же.

28 Цит. по: Соловьев Ю. Б. К истории происхождения манифеста...

С. 197—198.

лении перед представителями земств в 1895 г. Николай II вос­пользовался ближайшей возможностью, чтобы сгладить этот контраст. Через два дня он принял делегатов от крестьян, предо­стерег их от участия в беспорядках, подобных тем, что произошли в Полтаве и Харькове, и как заповедь повторил им внушение Александра III, сделанное в Москве волостным старшинам в дни коронации: «Слушайтесь ваших предводителей дворянства и не верьте вздорным слухам». «Помните, — наставлял Николай II во­лостных старшин и сельских старост, — что богатеют не захватами чужого добра, а от честного труда, бережливости и жизни по за­поведям божиим. Передайте в точности все, что я вам сказал, сво­им односельчанам, а также и то, что действительные их нужды я| не оставлю своим попечением».29

События в Курске были восприняты печатью как свидетельство! торжества политики Плеве.30 Николай II рассматривал свое вы­ступление как программное, а потому дававшее все основания от-! ложить намечавшееся на 21 октября опубликование манифеста.! «Мне казалось, что после всего сказанного в Курске, — писал царь Мещерскому 20 октября, —с манифестом можно подождать».31

23 октября Плеве подал царю записку о недостатках губерн­ского управления и необходимости его преобразования. Предпола­галось: «1-ое, усиление и сосредоточение власти губернаторов как путем увеличения предоставленных им ... по управлению и над­зору за вверенными им губерниями прав, так и путем освобожде­ния их от целого ряда обременяющих их... сравнительно маловаж­ных дел; и 2-ое, упорядочение и упрощение современного губерн­ского управления путем объединения в одном центральном органе местных коллективных установлений».32

Намечавшуюся губернскую реформу Плеве рассматривал как продолжение политики 80-х—начала 90-х годов. «В течение 1889, 1890 и 1892 годов, —писал он, —последовательно были преобра­зованы крестьянское управление, земское учреждение и пересмот­рено городовое положение. Таким образом, силою вещей настал черед реформ губернской администрации». Министр начал свою записку со ссылок на традицию русского законодательства, всегда ставившего губернатора «во главе всех местных властей» и назы­вавшего его «начальником» и «правителем» губернии. «Хозяи­ном», — написал на полях записки Николай II, еще усилив эту ат­тестацию и сразу определив свое отношение к основной идее ре­формы.33

29 декабря 1902 г. Плеве выступил с большой речью по случаю 100-летнего юбилея Министерства внутренних дел и в ней специ­ально говорил о предстоявшей реформе губернского управления.34

29 Новое время. 1902. 3 сентября. Освобождение. 1902. № 7. С. 108.

30 Новое время. 1902. 1 сентября.

31 Oxford Slavonic Papers. Vol. X. P. 35; Соловьев Ю. Б. К истории происхож­дения манифеста... С. 198.

32 РГИА. Ф. 1284. Оп. 194. Д. 150. Ч. 1. Л. 150.

33 Записка В. К. Плеве 23 октября 1902 г. (РГИА. Ф. 1284, Оп. 185. Д. 73. Ч. 17. Л. 1—3 об.).

34 Памяти Вячеслава Константиновича Плеве. СПб., 1904. С. 46—47.

Между тем продолжалась затянувшаяся уже на несколько месяцев ыработка окончательного текста манифеста. 5 января 1903 г. Ни-Волай П в который раз благодарил Мещерского «за исправленный и дополненный проект манифеста» и снова сообщал о своем наме-оении отложить публикацию: «Дело слишком серьезное, и я его еще изучаю. Прощай, верь и надейся».35 14 января царь наконец сообщил, что манифест «появится на днях». «Статью о свободе слова я совсем вычеркнул. Она была несвоевременна», — писал царь о последних результатах своей работы над текстом.36

Опубликование манифеста «О предначертаниях к усовершен­ствованию государственного порядка» было приурочено к 26 фев­раля, дню рождения Александра III. Этим Николай II, очевидно, хотел лишний раз подчеркнуть преемственный характер своей

политики.

Манифест приобрел значительно менее радикальный характер по сравнению с проектом, подготовленным Мещерским. Проявле­ния «либерализма» Мещерского, нашедшие свое отражение в статьях «Гражданина», в рассуждениях о гармонии свободы и са­модержавия,37 были сочтены неуместными в официальном доку­менте и вытравлены Николаем II и Плеве.

Одна из статей самой ранней из дошедших до нас редакций манисреста предусматривала разработку условий для расширения «разумной» и согласованной с «духом ... церкви и государствен­ного строя» свободы слова и совести. Эта статья подверглась ре­дактированию в первую очередь. Первоначально из нее был вы­делен пункт о свободе совести и превращен в самостоятельную статью и в ней развита тема о роли православной церкви как «пер­венствующей и господствующей». В окончательной редакции ма­нифеста Николай II вычеркнул вовсе статью о свободе слова, ре­ально была также исключена и статья о свободе совести. Текст ее в сокращенном и отредактированном виде вошел в начало конста­тирующей части манифеста, где говорилось о соблюдении «властя­ми, с делами веры соприкасающимися, заветов веротерпимости» и опять-таки подчеркивалась господствующая роль православной церкви. Ни о какой «разработке» условий для расширения свободы совести уже не было и речи. В манифесте говорилось лишь о не­уклонном соблюдении уже существовавших законов.38

В результате из манифеста исчезли фразы о необходимости «приблизить народные нужды к ... престолу», об удовлетворении «постоянных нужд народного благосостояния», о доверии «к сво­бодным общественным силам».39

Появление манифеста 26 февраля 1903 г., подготовленного Мещерским и Плеве, без какого бы то ни было участия не только

35 Соловьев Ю. Б. К истории происхождения манифеста... С. 199.

36 Там же.

37 Как показал Ю. Б. Соловьев, В. П. Мещерский начал усиленно развивать ЭТУ тему в своих статьях на страницах «Гражданина» -вскоре после убийства Д- С. Сипягина в апреле 1902 г. (Соловьев Ю. Б. К истории происхождения ма­нифеста... С. 199—201).

38 ПС31Н. Т. 23, № 22581.

39 РГАДА. Ф. 1378. Оп. 2. Д. 20. Л. 1—2, 5—6.



реформы в период революции шаг к конституционной монархии - student2.ru


Витте, но и такого штатного идеолога, как Победоносцев, свиде тельствовало о растущем влиянии Плеве.

Манифест 26 февраля подвел итог мучительно вырабатывав­шемуся законодательству об отмене круговой поруки и вместе г тем отразил всю противоречивость и непоследовательность прове­денной реформы. С одной стороны, в манифесте самым решитель­ным образом заявлялось об отмене круговой поруки, с другой — это заявление соседствовало с утверждением о незыблемости об­щинного землевладения, а с третьей — заявлялось о необходимо­сти изыскивать способы к облегчению отдельным крестьянам вы­хода из общины.

Политическая программа, провозглашенная в манифесте, пре­дусматривала консервативную по своему духу реформу местной администрации и некоторое улучшение положения крестьянства. Плеве надеялся таким образом смягчить социальные противоре­чия и обеспечить поддержку правительству со стороны зажиточ­ного крестьянства и верноподданнически настроенной части дво­рянства. По замыслу Плеве, развитие местного самоуправления должно было идти рука об руку с возрастающим влиянием право­славной церкви. Его Плеве надеялся использовать в борьбе с ре­волюционной идеологией.40

Опубликование манифеста 26 февраля 1903 г. открыло путь для реформы губернского управления. Созданная для этой цели еще в январе 1903 г. под председательством Плеве комиссия на­чала работать 27 февраля. Ей предстояло определить способы уси­ления власти губернаторов и объединения губернского делопроиз­водства в одном центральном органе.

Уже в первом заседании комиссии было заявлено, что русское законодательство последней четверти XIX столетия признавало за губернаторами (и эта мысль, в частности, проводилась в трудах Кахановской комиссии) прежде всего право по надзору, в то время как следовало бы «усилить его распорядительную власть, прибли­зить его роль к типу губернатора екатерининского времени».41 Расширение распорядительной власти губернатора было признано «одной из главных задач реформы».42

Таким образом, Плеве сразу же сузил задачу своей комиссии, поставив решение общего вопроса о децентрализации и коренных переменах в системе местного управления во вторую очередь. Между тем царь явно проявлял живой интерес к реорганизации местного управления, а Мещерский, независимо от Плеве, — пол­ную готовность служить ему пером и в этом деле. К началу 1903 г. отношения между Мещерским и министром внутренних дел при­няли враждебный характер. Больше чем за месяц до издания ма­нифеста в письме от 14 января 1903 г. Николай II писал Мещер­скому: «Записку о Губернском совете я облюбовал и прошу тебя подробнее разработать ее». 19 января Мещерский пригласил к себе

40 Куропаткин А. Н. Дневник // КА. 1922. Т. 2. С. 43.

41 К записке о преобразовании губернского управления, составленной Депар­таментом общих дел (РГИА. Ф. 1284. Оп. 194. Д. 150. Ч. 1. Л. 183—184).

42 Там же.

I

сенатора С. Ф. Платонова и С. Ю. Витте для «разработки сообща» п[)0екта Губернского совета. Через несколько дней после издания манифеста, 1 мая 1903 г., Николай II направил новое письмо Ме­щерскому с просьбой «прислать на всякий случай проект совета П0 местным делам» для намеченного на 3 мая совещания минист­ров по поводу манифеста 26 февраля.43

На совещание в Царское Село 3 мая были приглашены мини­стры земледелия и государственных имуществ, внутренних дел, финансов и юстиции, а также С. Ф. Платонов как член Государ­ственного совета. Николай II сам открыл совещание и предложил министрам высказать свое мнение по поводу необходимости пере­дачи из центральных учреждений в губернии дел, имеющих иск­лючительно местное значение.44

Совещание 3-го мая приняло решение поручить всем минист­рам и главноуправляющим составить отдельно по каждому ведом­ству к началу августа 1903 г. перечень дел, «которые, не имея го­сударственного значения, а касаясь исключительно местной жиз­ни» могли бы быть «переданы из центральных учреждений на окончательное разрешение в местные учреждения».45 14 августа 1903 г. по распоряжению царя было образовано Особое совещание под председательством С. Ф. Платонова уже для рассмотрения предложений разных ведомств о передаче дел из центральных уч­реждений в местные. Работа его затянулась до конца 1903 г.46

Проекты децентрализации системы государственного управле­ния потонули в бюрократической волоките. Ослабление влияния Министерства внутренних дел на местах за счет проведения по­литики децентрализации вовсе не входило в планы Плеве. Наобо­рот, он перенес центр тяжести в проведении губернской реформы на усиление власти губернатора. Реально в результате этого дол­жна была возрасти и власть Министерства внутренних дел в гу­берниях.

Соперником Плеве на этот раз выступил не только Витте, но и Мещерский. В его бумагах сохранились проекты создания Гу­бернского совета (в виде рукописи статьи), а также Совета по ме­стным делам — учреждений по духу и целям своим несомненно противоречившим замыслам Плеве. Именно эти проекты, по-ви­димому, и просил Мещерского прислать ему накануне майского совещания 1903 г. Николай II, а разработка их велась Мещерским сообща с Платоновым и Витте.

Совет по местным делам должен был быть создан в Петербурге как постоянное учреждение с целью устранения причин, препят­ствовавших «приближению народных нужд к престолу» и для «хо-

43 Oxford Slavonic Papers. Vol. 10. P. 136.

44 РГИА. Ф. 1234. On. XVI. Д. 1. Л. 1—5 об.

45 Там же. Л. 5—5 об.

46 Там же. Л. 271. Совещание Платонова представило на рассмотрение Госу­дарственного совета перечень дел, подлежавших передаче из центральных в мест­ные учреждения. Он обсуждался 24 января 1904 г. на заседании Соединенных де­партаментов, а 5 апреля 1904 г. в общем собрании Государственного совета. 19 ап-Реля перечень был одобрен царем (РГИА. Ф. 1284. Оп. 194. Д. 150а. Л. 383, 362, 360—380).

да местных дел по их удовлетворению в центральных учреждены ях».47 Совет должен был работать под председательством лица ежегодно назначаемого царем, и состоять из представителей ми нистерств.

С созданием Совета по местным делам в форме коллегиального органа Министерство внутренних дел лишилось бы своего исклю­чительного влияния в губерниях и вынуждено было бы делить его с другими ведомствами. Да и губернатор выступал бы в Совете не один, а вместе с другими представителями губернской админист­рации. Эти соображения не высказывались Мещерским в проекте Совета по местным делам, но присутствовали в другом докумен­те—в рукописи статьи о создании Губернского совета.48 Сопостав­ление двух документов дает основание предполагать, что Совет по местным делам Мещерский первоначально просто предполагал на­звать Губернским советом.

Хотя Николай II к совещанию 3 мая, очевидно, имел уже под рукой проекты учреждения Губернского совета и Совета по мест­ным делам, попытки Витте и Мещерского, выступивших со своими предложениями о децентрализации, подорвать влияние министра внутренних дел потерпели неудачу. Восторжествовала линия Пле­ве на усиление власти губернаторов при сохранении, по крайней мере в близком будущем, их полной зависимости от Министерства внутренних дел. Плеве укрепил свое влияние безоговорочной под­держкой «безобразовской шайки», идейно связав дальневосточную авантюру с собственным внутриполитическим курсом мыслью о «маленькой победоносной войне» как спасительном средстве для самодержавия.49 10 июня 1903 г. завершила работу комиссия Пле­ве, подготовившая проект реформы губернского управления. Он предусматривал наряду с усилением власти губернатора введение в каждой губернии Губернского совета «для установления сотруд­ничества местных властей для управления губернией».50 Основное назначение Совета состояло в обеспечении содействия «всех ве­домств губернатору — высшему на месте представителю власти». Окончательно круг вопросов, подлежащих ведению Губернского совета, должен был быть определен «по завершении общей работы по децентрализации».51 Губернский совет создавался для коллеги­ального решения всех дел, за исключением «внесенных губерна­тором по собственному почину». По делам этого рода Губернскому совету предоставлялся лишь совещательный голос».52

Проект реформы, подготовленный комиссией Плеве, предус­матривал не только сохранение губернского правления, но и рас­ширение его компетенции. Губернское правление под председа-

л.

47 РГАДА. Ф. 1378. Оп. 2. Д. 25

48 Там же. Д. 26. Л. 1—2 об.

49 Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны: 1895—1907. М.; Л., 1955. С. 277.

50 Журнал высочайше учрежденной комиссии по преобразованию губернского управления. Заседания 27 февраля, 2 и 5 марта, 6, 7, 9 и 10 июня 1903 г. (РГИА-Ф. 1284. Оп. 194. Д. 150. Л. 201 об.).

51 Там же. Л. 202 об.

52 Там же. Л. 203.

льством губернатора должно было включать в себя два распоря-тительных, а также фабрично-заводской, по воинской повинности, ^оачебный, строительный, тюремный, межевой и ветеринарный тделы. Губернское присутствие должно было состоять из четырех отделов: статистического, судебного, продовольственного и позе­мельно-переселенческого. В связи с реорганизацией губернского управления целый ряд присутствий и комиссий, существовавших к моменту проведения реформы, должен был быть упразднен, в том числе губернские по земским и городским делам, по промыс­ловому налогу» по фабрично-заводским делам присутствия и дру­гие организации.53

Проект реформы губернского управления, подготовленный со­вещанием Плеве, был разослан на заключение губернаторов, а до получения отзывов с мест совещание прервало свою работу.54

Намечавшаяся реформа должна была поставить Министерство внутренних дел в совершенно исключительное положение, подчи­нив через губернаторов его влиянию и те области губернской жиз­ни, которые пока еще контролировались другими министерствами или ведомствами. Осуществление этого замысла Плеве начал с то­го, что постарался прибрать к рукам находившуюся в ведении Ми­нистерства финансов фабричную инспекцию. 30 мая 1903 г. Ни­колай II издал указ, дававший губернаторам право требовать от местных фабричных инспекторов регулярные отчеты, а также ан­нулировать их распоряжения, если они будут сочтены не соответ­ствующими интересам внутреннего порядка.55

Указом 6 мая 1903 г. была реорганизована существовавшая в деревне система полицейского надзора. До 1903 г. в волости эти функции выполнялись десятскими и сотскими, избиравшимися на определенный срок на общих крестьянских сходах. Надзор за ни­ми осуществлял урядник, подчинявшийся становому.

Теперь сотские упразднялись, и вместо них вводилась система оплачиваемого полицейского надзора — стражники. Десятские со­хранялись, но их полномочия были ограничены. Замена сотских стражниками должна была быть проведена в течение пяти с поло­виной лет.56

На фоне очевидного укрепления влияния Министерства внут­ренних дел в губерниях подготовленное Плеве к осени 1903 г. за­конодательство, предусматривавшее расширение прав органов ме­стного самоуправления, выглядело весьма скромно. Проект его

53 Там же. Л. 206—209.

4 Она ее так и не возобновила. После смерти Плеве вопрос о пересмотре ме­стного управления был затронут в указе 12 декабря 1904 г. Ст. 2 указа предусмат­ривала предоставление земским и городским учреждениям широкое участие «в за­ведовании различными сторонами местной жизни». В конце 1905 г. по распоряже­нию министра внутренних дел И. Н. Дурново была образована «Комиссия по разработке проекта преобразования местного управления» под председательством товарища министра внутренних дел князя С. Д. Урусова. В комиссию вошли С- Н. Гербель, В. И. Гурко, И. Я. Гурлянд, А. А. Лопухин и Д. Н. Любимов. Од­нако разработанный ею проект не получил движения. См.: Известия по делам ме­стного и городского хозяйства. 1908, № 8. С. 24—25.

55 ПСЗШ. Т. 23. № 23041.

56 Там же. № 22906.
15 Власть и реформы 449

был выдвинут Плеве еще в августе 1903 г.,57 а к ноябрю представ­лен в Государственный совет.5* Смысл реформы состоял в некото­рой реорганизации Министерства внутренних дел в связи с «гро. мадным», как подчеркивал Плеве, ростом местного хозяйства за последние 40 лет.59 Ранее разрозненные подразделения Министер­ства, ведавшие земскими и городскими делами, были объединены в составе Главного управления по делам местного хозяйства. Под председательством самого министра создавался как постоянное уч­реждение Совет по делам местного хозяйства. В него должны были войти все главы департаментов Министерства внутренних дел, а также представители других ведомств и «местные деятели» — «предводители дворянства, председатели губернских и уездных управ и управ по делам земского хозяйства, городские головы — и вообще лица, по свойству деятельности близко знакомые с нуж­дами и интересами местного хозяйства».60

Предполагалось, что в состав совета будут входить 12—15 представителей от так называемых «местных деятелей» и 8—12 от ведомств. В. К. Плеве считал также целесообразным предусмот­реть в законе «возможность созыва Общего присутствия совета в усиленном составе» для обсуждения «важнейших мероприятий в области дел местного хозяйства».61

Таким образом, Совет должен был стать просто совещательным органом при министре внутренних дел.

Проект реорганизации Министерства внутренних дел, подго­товленный Плеве, в начале 1904 г. был одобрен Государственным советом,62 а после утверждения 22 марта 1904 г. царем стал зако­ном.63 В правительственных кругах образование Совета по делам народного хозяйства пытались представить как известный шаг на пути к народному представительству.

Однако задуманный Плеве Совет при министре внутренних дел не имел даже отдаленного сходства с проектами учреждения Го­сударственной Думы, за разработкой которого, если верить воспо­минаниям кн. В. Н. Орлова, министра и застала смерть. Предло­женные В. К. Плеве преобразования были встречены с иронией в либеральных кругах. Основанный земцами-конституционалиста-

57 См.: Всеподданнейший доклад В. К. Плеве «Об учреждении в составе Ми­нистерства внутренних дел Главного управления по делам местного хозяйства». 11 августа 1903 г. (РГИА. Ф. 1284. Оп. 241. Д. 168. Л. 170—177 об.).

58 См.: Представление Медицинского департамента Министерства внутренних дел в Государственный совет «Об изменении положения о Медицинском совете и о новом его штате» 16 ноября 1903 г. (РГИА. Ф. 1287. Оп. 46. Д. 3786. Л. 1256 (С. 1—74)); Представление Хозяйственного департамента Министерства внутрен­них дел в Государственный совет «Об учреждении Совета и Главного управления по делам местного хозяйства и Управления Главного врачебного инспектора» 16 но­ября 1903 г. (РГИА. Ф. 1287. Оп. 46. Д. 3786. Л. 126—178).

59 Там же. Л. 133.

60 Там же. Л. 155 и об.

61 Там же. Л. 157.

62 См.: Журнал Государственного совета в Соединенных департаментах Зако­нов, Гражданских и духовных дел, Государственной экономии и Промышленности, наук и торговли. 20 дек. 1903 и 3 января 1904 г. (РГИА. Ф. 1287. Оп. 46. Д. 3787. Л. 133—173).

63 ПС31И. Т. 24. № 24253.

милетом 1902 г. в Штутгарте и выходивший под редакцией П. Б. Струве журнал «Освобождение» (1903, № 13) опубликовал извлечения из представления Плеве в Государственный совет с ко­потким комментарием под заголовком «Одна из великих реформ г^ Плеве». «Освобождение» рассматривало реформаторство Плеве как шаг назад по сравнению с выдвинутым в 1890 г. профессором Петербургского университета государствоведом Н. М. Коркуно-вым проектом создания Совета по земским делам при Комитете

министров.64

Голос «Освобождения» звал правительство вступить на путь ре­шительных реформ, предвещая ему в противном случае немину­емую гибель.

Между тем в октябре 1903 г. закончила работу редакционная комиссия Министерства внутренних дел, опубликовавшая в пяти томах итоги своего реформаторского творчества.65 В разработан­ном ею проекте аграрная политика Плеве, лишь декларировавша­яся в манифесте 26 февраля 1903 г., нашла свое окончательное

обоснование.

В основу проекта были положены принципы сословной обособ­ленности крестьянства, неотчуждаемости надельных земель и со­хранения существовавших форм крестьянского землевладения.66 Он представлял собой попытку привести в соответствие вырабо­танное после реформы 1861 г. законодательство с социальной эво­люцией деревни.

Редакционная комиссия не только признала закономерным ха­рактер происходившего в деревне процесса расслоения крестьян­ства, но и осудила традиционно существовавший в правитель­ственных сферах взгляд на зажиточное крестьянство как на «худ­ший и наиболее вредный элемент населения», заклейменный «названием кулаков, мироедов». Теперь зажиточное крестьянство, как «непосредственно заинтересованное в охране принципа соб­ственности», было признано «надежнейшим оплотом существую­щего порядка». Это отнюдь не означало, что Министерство внут­ренних дел намерено было в деревне сделать всю ставку на зажи­точного мужика, ибо в проекте комиссии защита бедных крестьян от «натиска на них людей, одаренных большей энергией, а иногда и большей неразборчивостью к достижению намеченных целей», была признана одной из главных государственных задач.67 Попыт-

64 Н. М. Коркунов опубликовал свою статью «Комитет министров и Совет по земским делам» в «Юридической летописи» за 1890 г., затем она была перепеча­тана в «Сборнике статей» Н. М. Корку нова (СПб., 1898).

65 Министерство внутренних дел: Труды редакционной комиссии по пересмот­ру законоположений о крестьянах. СПб., 1903. Т. 1—5.

66 Симонова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне рево­люции 1905—1907 гг. С. 217—219.

67 Министерство внутренних дел.: Труды... Т. 1. С. 14—15; Т. 5. С. 451. Си­монова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне революции 1905—1907 гг. С. 218.

ка сохранить основные принципы аграрной политики 80—90-х го­дов, подновив ее и приспособив к новым условиям, придавала про­екту редакционной комиссии глубоко противоречивый характер Это проявилось и в оценке общинного землевладения. Именно об­щина рассматривалась как институт, способный защитить интере­сы беднейшего крестьянства, предотвратить процесс его пролета­ризации и отвечавший современному уровню ведения крестьянского хозяйства. Но более совершенной формой ведения хозяйства, имевшей большое будущее, был признан хутор. Проект предус­матривал снятие некоторых ограничений, препятствовавших вы­ходу из общины. Так, с отменой круговой поруки утратило смысл правило, согласно которому для выхода из общины надо было по­гасить не менее половины выкупного долга, в то время как за ос­тальную часть должен был поручиться мир.68 С другой стороны, лицо, заявившее о выходе из общины, должно было отказаться безвозмездно от права на свой надел. Таким образом, авторы про­екта намерены были способствовать разрешению проблемы мало­земелья и ограничить выход крестьян из общины. Прославляя ху­торскую систему хозяйства, они вместе с тем выступали против­никами индивидуальной крестьянской собственности на землю, отдавая предпочтение коллективным семейной или общинной формам собственности. Основные положения проекта дали повод для резкого его осуждения даже в правящих сферах и обвинения Плеве в попытке своим законодательством, как заявил министр юстиции Н. В. Муравьев, «окончательно закрепостить крестьян, окончательно отдалить и уединить их от прочих сословий».69 Про­тив проекта выступил С. Ю. Витте и его единомышленники из Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышлен­ности.

Для того чтобы подготовленный редакционной комиссией про­ект не носил характера документа чисто ведомственного проис­хождения, Плеве в начале 1904 г. распорядился передать его для обсуждения на местах в губернские совещания, образованные из «достойнейших деятелей, доверием общественным облеченных».70 В них вошли местные чиновники, земцы и землевладельцы. Что же касается крестьян, то их представители могли быть выслушаны в подкомиссиях совещания.71 Работа губернских совещаний затя­нулась до самого начала 1905 г.

Появление и деятельность губернских совещаний параллельно с работой местных комитетов как органов Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности дает образчик со­знательного допущения правительством Николая II соперничества двух политик в выработке нового крестьянского законодательства, причем не только в пределах строго бюрократических сфер, но и

68 Там же. С. 218—219.

69 Там же. С. 220.

70 Чернышев И. В. Аграрно-крестьянская политика России за 150 лет. Пгр., 1918. С. 268.

71 Симонова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне рево­люции 1905—1907 гг. С. 223.

на местах, с втягиванием в это соперничество «представителей об­щественности». Витте пытался, как известно, препятствовать со­зданию губернских совещаний, однако потерпел поражение, и они были санкционированы царским указом 8 января 1904 г.72

В манифесте 12 декабря 1904 г. комиссия Министерства внут­ренних дел и Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности рассматривались как два учреждения, выпол­нявшие одно общее дело. С появлением манифеста их работа дол­жна была быть прекращена. Однако 31 декабря 1904 г. последова­ло распоряжение возобновить работы губернских совещаний Ми­нистерства внутренних дел.73 И только в условиях наступившей революции окончательно заглохло обсуждение на местах подго­товленного в Министерстве проекта крестьянской реформы. Что касается Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной про­мышленности, то его деятельность была прекращена царским ука­зом Сенату 30 марта 1905 г., а дела переданы вновь образованно­му Особому совещанию по вопросам о мерах к укреплению кре­стьянского землевладения под председательством И. Л. Горемыкина. Разработка аграрной политики опять слилась в единое русло, на­правление которого теперь во многом определялось уже ходом первой русской революции 1905—1907 гг.

Умеренное реформаторство сочеталось в политике Плеве с пре­следованиями любых проявлений не только революционного, но и всякого оппозиционного самодержавию движения. Период пребы­вания Плеве у власти отмечен репрессиями в отношении либе­рально настроенных земских съездов. Однако проводившаяся Пле­ве политика мелочного преследования земских деятелей только способствовала росту оппозиционных настроений в их среде. Уже за первые девять месяцев управления Министерством внутренних дел, по свидетельству известного историка либерального движения И. П. Белоконского, Плеве «сумел возбудить против правительст­ва буквально все слои русского и инородческого населения» и «к концу 1902 года у правительства, кроме сфер полицейских, не бы­ло ... никаких уже не только преданных сторонников, а даже пас­сивных, но верных сотрудников». Недовольством чиновников объ­яснялась массовая присылка в «Освобождение» различных секрет­ных правительственных распоряжений, «глухой протест слышался и среди армии и среди духовенства».74

В начале 1903 г. «Освобождение» стало призывать либеральные силы объединиться в демократическую партию. Летом 1903 г. в Шафгаузене (Швейцария) состоялся съезд земцев-конституцио­налистов. Здесь же было принято решение и о создании «Союза освобождения». Осенью 1903 г. был образован «Союз земцев-кон­ституционалистов» и началась подготовка к учредительному съез-

72 ПС31И. Т. 24. 1904. Отд. 1. С. 8—9; Симонова М. С. Политика царизма в крестьянском вопросе накануне революции 1905—1907 гг. С. 221.

73 Чернышев И. В. Аграрно-крестьянская политика России за 150 лет. С. 289.

74 Белоконскип И. П. Земское движение до образования партии народной сво­боды // Былое. 1907 Сентябрь. С. 226.

ду «Союза освобождения».75 Земское и либеральное движение под­нялись на новую ступень.

Потерпела неудачу и политика Плеве в рабочем вопросе. Пле­ве фактически поддержал зубатовский эксперимент. Линия пове­дения Плеве по отношению к Зубатову свидетельствовала о том что министр внутренних дел попросту не имел тщательно проду! манной программы действий для борьбы с революционным движе­нием и опасался вступать в конфликт с влиятельным московским генерал-губернатором вел. кн. Сергеем Александровичем.

В начале 1900-х годов резко возросло влияние на рабочее дви­жение РСДРП. Важным событием стал состоявшийся в июле—ав­густе 1903 г. II съезд РСДРП, разработавший программу партии. Он провозгласил «своей ближайшей политической задачей ни­спровержение царского самодержавия и замену его демократиче­ской республикой».76

В январе 1904 г. началась русско-японская война. Она способ­ствовала еще большему обострению политической обстановки в стране. С именем Плеве связывали теорию «маленькой победонос­ной войны» как спасительного средства против назревавшей рево­люции. Однако война не только не облегчила царскому правитель­ству разрешение внутриполитических проблем, но и осложнила его положение ответственностью за события на Дальнем Востоке. В числе главных виновников войны открыто называли Плеве, а неудачи на театре военных действий ставили в прямую зависи­мость от проводившегося им внутриполитического курса. Министр внутренних дел превратился в одну из самых ненавистных фигур в государственном аппарате империи. Как и его предшественник на посту министра внутренних дел, Плеве стал жертвой покуше­ния 15 июля 1904 г., подготовленного боевой организацией эсеров.

Потеряв «незаменимого министра внутренних дел»,77 Нико­лай II назначил 26 августа 1904 г. его преемником виленского, генерал-губернатора П. Д. Святополк-Мирского, сразу же заявив­шего, что он намерен изменить политический курс и что его по­литика будет основываться на доверии к обществу.

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

РЕФОРМЫ В ПЕРИОД РЕВОЛЮЦИИ ШАГ К КОНСТИТУЦИОННОЙ МОНАРХИИ

75 Подробнее см.: Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905—1907 гг. М., 1985. С. 129—212.

76 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Ч. 1: 1898—1925. М., 1953. С. 37—38.

77 Дневник императора Николая II. М., 1991. С. 220.



Глава 1

Наши рекомендации