Глава 2. основные институты общей части мусульманского уголовного права 3 страница

В соответствии судебной практики Сирии, приближение к похищаемому имуществу считается исполнительным действием, образующим незавершенное покушение на кражу, а если преступник дотронулся до похищаемого имущества, то налицо оконченное покушение на кражу. Оконченным покушением на вымогательство считается действие преступника, вымогать подпись с помощью угрозы, если потерпевший отказался подписаться.

В теории уголовного права выделяется также и невозможное преступление (негодное покушение). Такой вид покушения, при котором преступление не было доведено до конца в силу допускаемой виновным ошибки относительно предмета преступления или в результате использования негодных средств. Согласно ст. 30 УК Ирака, «признается покушением на преступление, любые действия, направленные на совершение преступления, если виновный применяет средства, объективно не способные привести к доведению преступления до конца. В отличие от УК Иордании не содержит норм о «невозможном преступлении» и вопрос об ответственности за этот вид покушения решается, исходя из общих начал об ответственности за покушение.

Большинство арабских криминалистов, занимающихся вопросами ответственности за покушение, различают так называемые «абсолютно невозможные» и «относительно невозможные преступления». Абсолютно невозможное преступление, – например, при попытке украсть имущество, ошибочно принимаемое за чужое, а в действительности принадлежит виновному, или при попытке принять украденное имущество, в действительности не являющимся таковым. Такой вид покушения не подлежит уголовной ответственности. Относительно невозможного преступления, т.е. случаи, когда преступление вообще не могло быть совершено из-за отсутствия предмета преступления или негодности средств, и случаи, когда преступление не могло быть совершено лишь в силу случайного стечения обстоятельств. Например, лицо просунул свою руку в карман другого человека с целью кражи и ничего там не нашел, или лицо взломал сейф с целью кражи, но обнаружил его пустым. Такой вид покушения не исключает уголовной ответственности потому, что воля лица направлена на совершение преступления, но преступное последствие не наступит лишь вследствие допускаемой ошибки покушающегося лица, по причинам, не зависящим от него.

Ответственность лица, добровольно отказавшегося от совершения преступления по мусульманскому уголовному праву.

Добровольный отказ
намеревавшегося совершить преступление от доведения его до конца, по мнению большинства правоведов, не исключает уголовной ответственности. Однако, основываясь на положения Корана, мусульманские юристы полагают, что раскаяние разбойника до того, как он был схвачен властями, освобождает его от ответственности по установленной Кораном норме.2

Что касается добровольного отказа по действующему УК арабских стран, то вопрос решается по разному. Так, в УК Иордании, Ливана и Сирии имеются специальные положения о том, что добровольный отказ от совершения преступления исключает уголовную ответственность. В ст. 66, 199 УК Иордании и Сирии предусмотрено, что не подлежит ответственности тот, кто начал совершать преступления, но добровольно отказался от его завершения, только в том случае, если фактически совершенное им деяние не содержит состава иного преступления. В соответствии со ст. 66 УК Иордании добровольным отказом от преступления признается принятие решения без принуждения со стороны других лиц и при наличии у субъектов сознания возможности доведения преступления до конца. Теория уголовного права и судебная практика исходят из того, что добровольный отказ должен характеризоваться следующими признаками:

а) добровольностью;

б) окончательностью.

Добровольным отказ признается тогда, когда совершается лицом по своей воле при сознании им возможности доведения преступления до конца. Если отказ от совершения преступления был вынужденным, сохраняется опасность как уже совершенных лицом действий, так и его самого, и поэтому лицо не освобождается от уголовной ответственности. Отказ является вынужденным, когда он обусловлен невозможностью довести преступление до конца. Например, виновный пытается вскрыть сейф, но он оказывается столь сложной конструкции, что лицо не в состоянии выполнить намеченное. Отказ является вынужденным и тогда, когда кто-то помешал довести преступление до конца. Например, вор с целью хищения проник в дом, но был задержан вернувшимися хозяевами.

Окончательность отказа заключается в том, что лицо прерывает свое преступное посягательство на не время, а прекращает начатое преступление полностью и окончательно. Исходя из этого, комментаторы УК Иордании отмечают, что добровольный отказ не имеет места, если виновный принял решение отложить на время или обратить свои преступные усилия на другую жертву или на достижение иной, но сходной цели.

В УК других арабских стран вопрос о добровольном отказе не упоминается, а решается на основе судебной практики. На наш взгляд, следует приветствовать включение в кодексы подобных норм о добровольном отказе, которые представляет собой важные уголовно-правовые средства предотвращения преступления.

Необходимо отметить, что добровольный отказ возможен лишь в случае неоконченного преступления (стадии приготовления и покушения) ибо в противном случае, т.е. при завершенном преступлении он теряет всякий смысл.

Ответственность за попытку совершения преступления по шариату и арабскому законодательству.

Нормы шариата предусматривают обязательное снижение наказания за неоконченные преступления категории «хадд» (кража и разбой).

Нельзя отходить от этого правила относительно преступления категорий «хадд». Так нельзя наказывать за попытку совершить кражу ампутацией руки или Ноги, так как это является наказанием за оконченное преступление. Мусульманские юристы полагают, что приравнивание наказания между покушением и оконченным преступлением будет побуждать преступника непременно завершить свое дело, так как, начав его, он уже будет чувствовать свою неизбежную наказуемость как за оконченное преступление.

Что касается имущественного преступления категории «тазйр» (мошенничество, злоупотребление доверием, уничтожение или повреждение, грабеж и т.д.), то по этому поводу имеются различные мнения. Одни считают, что общее правило, которое относится к попытке совершить преступление категории «хадд» (кража и разбой), можно применять и к попыткам имущественных преступлений категории «тазир», хотя эти правила предназначены именно для первых. Поскольку этот вид преступления является более тяжким, то считается, что он применяется при совершении тяжких преступлений.

Другие считают, что эти правила касаются только имущественных преступлений категории «хадд», так как в высказываниях пророка ясно дано понять, что они касаются именно этих преступлений, и поэтому можно уровнять наказание за попытку преступления с наказанием оконченного преступления, особенно если учесть то, что преступление категории «тазир» не предопределено и судья имеет полную свободу в оценивании степени наказания.

На наш взгляд, положение мусульманского шариата, дающего предпочтения суду смягчить наказание в случае покушения, является более удачным, ибо оно более отвечает принципам справедливости, т.е. соответствует характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

Действующие УК арабских стран не отходят от этих направлений, так как некоторые из них уравнивают наказание за попытку преступления и наказание за оконченное, а другие наказывают за попытку преступления (покушение) менее сурово, чем за оконченное преступление. УК Иордании предусматривает обязательное снижение наказания за покушение и таким образом отказывается от принципа наполеоновского французского уголовного права, согласно которому, покушение признается равносильным самому преступлению. Так, в соответствии со ст. 68 УК Иордании неоконченное покушение наказывается:

· Каторгой от 7 до 20 лет, если деяние, предусмотренное законом, наказывается смертной казнью. Если же закон предусматривает пожизненное лишение свободы, то наказание составляет, по меньшей мере, 5 лет;

· Если в санкции за оконченное деяние указывается определенный срок, то наказание за неоконченное покушение на него составляет от ½
до ²/₃ от этого наказания. Более того, УК Иордании в ст. 70 допускает обязанность смягчения наказания за неоконченное покушение до соответствующих пределов, указанных в законе. При этом, смертная казнь заменяется пожизненной и временной каторгой, сроком от 10 до 20 лет, если закон предусматривает пожизненное лишение свободы, то наказание составляет от 7 до 20 лет;

· Если в санкции за оконченное деяние указывается определенный срок, то наказание за оконченное покушение на него составляет от 1/3 до Уз указанного в законе (ст. 70 УК Иордании). В соответствии со ст. 29 УК Палестины покушение на преступление и проступок наказываются следующим образом:

· Пожизненным заключением, если оконченное деяние наказывается смертной казнью.

· Тюремным заключением на срок не более 10 лет, если оконченное деяние карается пожизненным заключением.

· Во всех остальных случаях – лишением свободы сроком не более ½ от наказания за совершенное деяние.

Что касается УК Сирии и Ливана, то они допускают возможность смягчения наказания за покушения до соответствующих пределов, указанных в законе, а не на основе смягчающих обстоятельств (ст. ст. 199, 200 УК Сирии и Ливана). Следует обратить внимание на то, что в законодательстве ряда стран (Ливана и Сирии) отражается принцип наказуемости негодного покушения (ст. 203 УК Ливана; ст. 117 УК Марокко; ст. 202 УК Сирии). Это само по себе положительный факт, так как в новом уголовном кодексе Франции такие нормы отсутствуют, и подобные вопросы решаются только исходя из уголовно-правовой доктрины. Ответственность за негодное покушение не наступает лишь в тех случаях, когда негодность объекта посягательства или средств совершения преступления были очевидны.

Исходя из проведенного выше анализа, можно прийти к следующему выводу: Шариат и современные арабские законодательства сходятся в том, что не являются наказуемыми стадии обнаружения умысла и приготовления к Преступлению и устанавливают наказание лишь на стадии реального исполнения, т.е. покушение. Однако толкователи законов не сходятся в определении времени перехода преступника в стадию исполнения.

Сторонники объективной (материальной) теории считают, что начало исполнения, образующее попытку преступления – это начало выполнения объективной стороны задуманного преступления. Таким образом, если преступление состоит из одного действия, тогда покушение на преступление – это и есть начало исполнения этого деяния. Если же преступление состоит из нескольких действий, то начало исполнения одного из них является попыткой самого преступления. Следовательно, не считается началом исполнения совершение любого действия, не входящего в объективную сторону преступления. Представители субъективного – (личностного) направления концентрирует свое внимание на личности преступника и его преступных намерениях. Для покушения, по их мнению, достаточно чтобы лицо начало исполнять любое действие, не входящее в материальную часть преступления, но непосредственно направлено к его осуществлению.

Субъективная теория ничем не отличается от теории исламского шариата, так как все, что заслуживает наказания, согласно этому направлению, заслуживает его и в шариате. Однако, последняя теория шире, чём первая, так как шариат считает наказуемым всякое действие, являющееся ослушанием, независимо от того, приводит ли это действие к конкретному материальному исходу намеренного преступления или нет. В то время как субъективная теория обуславливает, что совершенное действие было непосредственно направлено на совершение преступления, например, вскрытие помещения при помощи поддельных ключей с целью кражи имущества. Египетское и Иорданское законодательства основываются именно на принципах субъективного направления, а египетский суд в итоге признал также именно принципы этого направления.

§4. Соучастие в преступлении

Преступление против собственности может быть учинено действиями не только одного лица, но и нескольких лиц. При соучастии преступники объединяют свои усилия, часто заранее распределяют между собой роли. Все это облегчает совершение преступления, позволяет идти на него с большей уверенностью и меньшим риском разоблачения, что и делает такие преступления более опасными. В связи с этим, большое значение имеет анализ вопроса о понятии соучастия и об ответственности соучастников того или иного имущественного преступления.

В шариате, как и в уголовном законодательстве арабских стран, не содержится конкретного определения соучастия, и только в исламской и арабской доктрине указываются основные его признаки:

· Участие двух и более лиц в совершении преступления. При этом имеется в виду, что эти лица являются субъектами преступления, т.е. вменяемы и достигли возраста уголовной ответственности.

· Другой важнейший признак соучастия – совершенное преступление является результатом совместных усилий нескольких лиц, хотя роли соучастников могут быть разными (неодинаковыми).

· Наличие причинной связи между действиями соучастников и совершенным непосредственным исполнителем преступления, т.е. взаимную обусловленность их преступных действий, наступление единого результата.

· Важнейшее значение в характеристике соучастия имеют субъективные признаки. Большинство криминалистов исходит из того, что соучастие – преступление умышленное. Это означает, что у каждого соучастника имеется умышленная вина. Как подчеркивает Джунди Абдель Малик, соучастие предполагает заранее обусловленную договоренность (умышленное участие, знание, волю) о совместном исполнении преступления3. Умысел соучастника должен охватывать содержание преступных намерений исполнителя и то, что он своими действиями вносит свой вклад в совершение преступления, а также оказывает содействие исполнителю совершить преступление.

Таким образом, соучастие в преступлении предполагает совместные действия соучастников как в объективной плоскости (наличие причинной связи между действиями каждого из них и совершением преступления), так и в субъективной (умышленное участие в совершении умышленного преступления).

С целью различения того, кто физически (материально) участвовал или не участвовал в исполнении объективной стороны преступления, шариат называет как того, кто непосредственно участвует в исполнении материальной основы преступления непосредственным (прямым) соучастником, так и того, кто прямо не участвует в данном исполнении виновным (причинным, опосредственным) соучастником.

Анализ норм мусульманского уголовного права о соучастии позволяет выделить, как отметили выше, две основные формы: прямое соучастие, т.е. совершение действий, составляющих материальный элемент преступления; опосредственное соучастие — соучастие в тесном смысле слова, т.е. выполнение действий, не образующих объективную сторону совместно совершаемого преступления, но посредственным путем связанные с ним. На основе этих форм выделяются: прямые соучастники (исполнитель, соисполнитель); опосредственные соучастники (сговорившиеся, подстрекатели, пособники).

Рассмотрим ответственность каждого из соучастников преступления в отдельности:

1. Прямое соучастие (исполнитель, соисполнитель).

Исполнителем признается тот, кто непосредственно сам совершил преступление, либо принимал участие в реализации конструктивных элементов преступления совместно с другими.

Необходимо отметить, что одно из правил шариата заключается в том, что наказание «хадд» за кражу подвергается только человек, который выносит украденное из защищенного места хранения, равно, если вынес на себе украденное за пределы защищенного места хранения или выбросил его наружу. Однако многие мусульманские правоведы выступают за применение «хадд» для каждого, кто помогал выносу украденного. По мнению этих мусульманских правоведов, лицо, содействующее выносу украденного, является тем, кто помогает крадущему вынести украденный предмет из защищенного места его хранения, независимо от того, является ли эта помощь материальной, физической или моральной.

Мусульманские правоведы, которые причисляют пособника к исполнителю кражи, согласны с тем, что мусульманскому наказанию подвергается только тот, кто помогает выносу украденной вещи из защищенного места хранения. Если помощь заключалась в ином, например, соучастие в проделывании дыры или взломе двери, открытии двери поддельным ключом или помощь в перелезании через стену для проникновения в защищенное место хранения, а также помощь в переноске украденного после его выноса из «хирза», то пособник в этих и подобных случаях не карается лишением свободы. Так, если, например, двое договорились о краже в доме и помогали в проделывании дыры в стене, затем один из них вошел, а второй остался снаружи следить за дорогой. При этом вошедший выносил украденные вещи из защищенного места их хранения раз за разом без помощи своего приятеля. Затем, после выноса украденных вещей они вместе переносили их, то в этом случае хадд подвергается только вошедший, а оставшийся снаружи карается «тазир», потому что он не признается пособником в выносе украденного до тех пор, пока не поможет исполнителю выносу украденного из защищенного места его хранения.

Несмотря на то, что мусульманские правоведы соглашаются с ранее изложенным, но расходятся в определении тех действий, которые можно считать помощью (пособничеством). Так, Маликитский мазхаб считает, что пособничество может исходить от человека, находящегося снаружи, а также от того, кто находится внутри защищенного места хранения.

Необходимо отметить, что Малик не считает соисполнителем того, кто входит в защищенное место хранения или остается снаружи и не принимает материальное (физическое) участие в выносе украденного.

Абу Ханифа считает, что для признания человека соисполнителем требуется, чтобы он вошел в защищенное место хранения. Если он не вошел в «хирз» (жилище, помещение и т.д.), то он не считается соисполнителем, даже если его действие помогло выносу украденного из защищенного места хранения. Мазхаб Абу Ханифа считает, что соисполнитель – это тот, который вместе с другими участниками вошел в «хирз», равно, если он совершил материальное действие, заключающее в оказании помощи выносу украденного или совершил моральное действие, оказавшее помощь в выносе украденного, например, стоя на страже или контролируя украденного из «хирза». Просто его нахождение внутри «хирз», признается моральным действием или моральной помощью выносу украденного из помещения, даже если ситуация не требовала его присутствия. При этом это пособничество не заслуживает наказания, по убеждению Мазхаба Абу Ханифа, кроме как, если каждому соисполнителю выделена доля, равная стоимости «нисаб». Если несколько человек участвовали в совершении кражи и каждый из них вынес некоторую часть украденного, а некоторые из них несли долю, стоимость, которой составляет «нисаб» (установленная для наказания стоимость) и больше, а другие несли меньше «нисаб», то все они несут ответственность, если стоимость всего украденного достаточная для того, чтобы каждый из них взял украденное имущество на стоимость «нисаб».

По мнению шафиитов соучастники кражи подлежат шариатскому суду при наличии двух условий: во-первых, крадущий должен участвовать в выносе украденного из защищенного места хранения, например, вещь является тяжелой и крадущие совместно участвуют в переноске украденного за пределы «хирз»; во-вторых, каждому из крадущих должен быть выделен «нисаб», если между ними распределена стоимость всего того, что они вынесли, невзирая на то, вынес ли каждый из них «нисаб» или нет. Как отметили ранее, в большинстве мусульманских стран нормы шариата заменены уголовными кодексами европейского образца. Поэтому целесообразно рассматривать институт соучастия в преступлении по УК арабских стран. Анализ норм УК арабских стран о соучастии позволяет выделить две основные его формы: соисполнительство и соучастие в узком смысле слова. На основе этих форм различаются: основные соучастники (исполнитель, соисполнитель); второстепенные соучастники (сговорившиеся, пособники и подстрекатели), роль которых в совершении преступления не значительна.

В любой арабской уголовно-правовой системе центральной фигурой среди различных видов соучастников признается исполнитель преступления. Как правило, именно в зависимости от его действий определяется характер и тяжесть преступления, его квалификация и, в конечном счете, ответственность других соучастников. Согласно УК арабских стран исполнителем признается «тот, кто сам совершает преступное деяние либо непосредственно участвовавший в его совершении» (ст.ст. 75, 211, 212 соответственно УК Иордании, Сирии и Ливана).

Соисполнительство предполагает, что все участники преступления принимают непосредственное участие в реализации конструктивных элементов конкретного преступления. Иначе говоря, при соисполнительстве каждый соучастник непосредственно участвует в осуществлении состава преступления. Так, в соответствии со ст. 76 УК Иордании, если несколько лиц совместно совершают преступление или проступок, состоящие из нескольких действий с целью совершения преступления или проступка, все они являются соучастниками преступления, а каждый из них рассматривается как исполнитель преступления. Например, если преступление состоит из нескольких действий, и каждый из них совершил часть преступления1 (при мошенничестве один обманывает, а другой поддерживает его обман; при краже один из преступников взламывает дверь, другой в это время проникает в дом и отбирает имущество). И тот и другой должны быть признаны исполнителями преступлений, поскольку, несмотря на различный характер исполнительства, оба они непосредственно выполняли объективную сторону кражи.

Наряду с материальным исполнителем, о котором шла речь выше, в шариате выделяется так называемый «духовный или моральный исполнитель», т.е. когда лицо совершает преступление посредством использования других лиц, невиновных или не подлежащих уголовной ответственности в силу своей невменяемости, возраста, принуждения или отсутствия преступного умысла.

Среди мусульманских правоведов нет разногласий относительно закрепления этого принципа. Однако они разнятся в применении этого принципа. Так, тот, кто приказывает несовершеннолетнему лицу украсть вещь другого человека, признается прямым исполнителем преступления, по мнению большинства правоведов, потому что лицо, которому был отдан приказ, является оружием в руках приказывающего, двигающего им по своему усмотрению. Что касается Абу Ханифа, то он не признает приказывающего прямым исполнителем, кроме как в случае, когда его приказ является принуждением в отношении другого лица, получающего приказ. Если приказ не достиг степени принуждения, то он является только соучастником по виновности и на него не распространяется норма прямого соучастия.

В УК арабских стран есть те, кто придерживается этой формы и те, кто ее не придерживается. Так, в УК Иордании, Сирии не различают материального и морального исполнителя по той причине, что они не обращают внимание на способ, используемый виновным при совершении преступления. Только в УК Ирака – ст. 47 содержатся нормы об ответственности морального исполнителя. Так, авторы комментария к УК Ирака 1969 года приводят случай, когда Б. по указанию А. проникает в чужой дом и отбирает имущество, принадлежащее С. Если окажется, что Б. был невменяемым, либо подростком, не достигшим возраста уголовной ответственности, либо он действовал невинно, считая, что взятое им имущество принадлежит А., то виновным в краже в качестве исполнителя преступления должен быть признан А.

Египетское уголовное право придерживалось этой теории до 1904 года, когда приказывающий карался за кражу, признавая его основным исполнителем, но не соучастником. После 1904 года УК Египта стало признавать приказывающего соучастником, как это становится ясным из статьи 39 УК Египта, которая обязывает, чтобы исполнитель выполнил материальное действие, и это не распространяется на морального исполнителя, поскольку он не принимает участие в осуществлении объективной стороны преступления.

Что касается Египетских судов, то они продолжают считать морального исполнителя прямым (основным) исполнителем. Так, Египетские суды придерживаются сегодня в этом вопросе теории исламского шариата. Мы полагаем, что это является правильным.

Наряду с исполнителем мусульманское уголовное право и действующие УК арабских стран различает фигуру сговорщика, подстрекателя и пособника.

Сговорщик по мусульманскому уголовному праву признается тот, кто заранее договорился о совместном совершении преступления. Для наличия сговора не требуется, чтобы соглашение между участниками было заключено в строго определенной форме, с соблюдением каких-либо формальностей. Достаточно, чтобы они пришли к взаимопониманию относительно совершения любых преступных или незаконных действий. Сговор о совершении преступления по мусульманскому праву признается наказуемым, даже если его участники не предприняли каких-либо действий с целью реализации своих планов.

Необходимо отметить, что имам Малик признает того, кто договорился с другим лицом о совершении преступления и присутствовал при его совершении, прямым исполнителем, даже если он сам не участвовал в реализации объективной стороны преступления. Эта теория Малика относительно опосредственного соучастника полностью равноценна, если средством соучастие является сговор, подстрекательство или пособничество.

В соответствии со ст. 34 УК Палестины каждый, кто договорился с другим лицом о совершении преступления, является преступником и наказывается тюремным заключением сроком на 7 лет. В ст. 35 УК Палестины говорится о том, что каждый, кто договорился с другим лицом о совершении проступка, и если данное деяние является проступком, то он считается виновным в совершении проступка и наказывается сроком на 2 года.

Следует отметить, что ответственность за сговор по УК Палестины не зависит от того, мог ли обвиняемый или лицо, с которым был в сговоре, совершить преступление, проступок или нет. В этом случае ответственность наступает за намерение оговорщика.

Однако, в отличие от английского уголовного права, где для привлечения к ответственности за сговор должно было быть совершено какое-то «открытое действие для осуществления своих планов», без чего они не могут быть привлечены к ответственности за сговор, в УК Палестины, такое требование не предусматривается.

Подстрекатель – это тот, кто подтолкнул или пытался подтолкнуть другого к совершению преступления подарками, деньгами, обещаниями, угрозами, злоупотреблением влияния и власти или обманами. УК Сирии и Ливана не указывают на различные способы склонения. Необходимо отметить, что подстрекательство по мусульманскому праву имеет место только в том случае, если оно направлено на совершение определенного преступления и имело решающее влияние на подстрекаемого. Подстрекательства не будет, если исполнитель (подстрекаемый) уже сам намеревался совершить преступление. Определение пособничества и подстрекательства в ряде кодексов (УК Иордании и Ирака) дословно воспроизводит положение ст. 60 УК Франции.

Однако, в соответствии с нормами шариата допускается наказание за подстрекательство, даже если склоняемый не совершил «заказанного» подстрекателем преступления.

В УК Ирака условием ответственности подстрекателя является совершение подстрекаемым соответствующего преступления. В некоторых случаях, предусмотренных законом, подстрекатель несет ответственность, даже если исполнитель не склонился к совершению преступления. Например, подстрекательство невменяемых или несовершеннолетних к краже.

2.
Соучастие в преступлении может выражаться и в пособничестве. Пособником признается лицо, которое оказывает помощь или содействие исполнителю преступления или проступка:

· советами в совершении преступного деяния;

· предоставлением оружия или иных средств для его совершения;

· присутствием на месте и во время совершения преступления с целью вселить потерпевшему, в случае оказания им сопротивления, страх или усилить решимость исполнителя;

· совершением действий, подготавливающих, облегчающих, устраняющих препятствием или завершающих совершения деяния;

· обещанием сокрытия следов деяния, орудия и средств совершения преступления, укрывательством добытого в результате его совершения, а также заранее приобрести или сбыть такие предметы.

Однако, необходимо отметить, что Малик считает пособника прямым соучастником (исполнителем) в случае предварительного сговора по преступлению, если пособник находится на месте преступления или поблизости от него для оказания помощи исполнителю в случае необходимости. Что касается других правоведов, то они считают пособника соучастником по виновности во всех случаях.

Как мы отметили выше, видами соучастия считаются сговор, подстрекательство и пособничество, среди которых сговор и подстрекательство – это по своей природе активные действия, так как сговор и подстрекательство не приписываются тому, кто не сговаривался и не подстрекал. Что касается пособничества, то по своей природе оно может быть пассивным действием, например, того, кто видел группу обворовывающих дом, но промолчал об этом. Является ли молчание в этом случае и подобных ситуациях содействием, оказываемое им или нет?

Большинство правоведов не видят в этой ситуации и ей подобных случаях содействия тому, кто совершил преступление, потому что молчание, если его можно считать помощью с моральной точки зрения, нельзя рассматривать в качестве соучастия по виновности и содействия в преступлении с юридической точки зрения. Наказуемое содействие требует взаимопонимания между пособником и исполнителем. Оно также требует, чтобы соучастник стремился своим содействием совершению преступления. Молчание о преступниках в случае, когда лицо видит совершаемое преступление, но не мешает его совершению, не основывается на взаимопонимании, но оно может быть следствием страха или безразличия. Также молчащий человек не стремится своим молчанием к совершению преступления и между его молчанием и совершением преступления, отсутствует причинная связь, которая должна наличествовать между помощью пособника и фактом преступления.