Жанр как эстетическая категория

В синкретическом искусстве древних народов будущие роды как способы изображения, отражения действительности существо­вали лишь в неразвернутом виде, в зародышевом состоянии. В дальнейшем синкретизм исчезает, образуются отдельные само­стоятельные области, сферы, или, как иногда говорят, отрасли ис­кусства. Внутри каждой такой области, сферы образовались су­ществующие и поныне способы, или роды, изображения, отраже­ния жизни. Так, поэзия (художественная литература) разделилась на три рода — эпический, лирический и драматический, которые в свою очередь с течением времени получали все более многочис­ленные видовые и жанровые формы их конкретного существова­ния.

В переизданном много раз учебнике «Введение в литературо­ведение» Г. Л. Абрамовича утверждается, что все многосторонние проявления человеческой жизни и человеческого сознания охва­тываются в их общей форме тремя родами поэзии:

«Эпос, лирика и драма в своей совокупности открывают почти безграничные возможности полного и глубокого воспроизведения жизни и сознания людей, начиная от изображения сложнейших общественных процессов, знаменовавших целые эпохи в жизни народов (например, в таких произведениях, как „Илиада" Гомера, „Гамлет" Шекспира, „Война и мир" Л. Толстого, „Мать" Горько­го, „Тихий Дон" Шолохова), и кончая передачей какого-либо од­ного человеческого переживания (например, в таких стихотворе-

ниях, как „Я помню чудное мгновенье..." Пушкина, „Парус" Лер­монтова, „Тройка" Некрасова)»¹.

Однако современная практика искусств опровергает подобную абсолютизацию принятого в прошлом веке деления. Невиданная динамика жизни обусловила и очень сложную динамическую си­стему искусства во множестве своих разновидностей.

Что касается художественной литературы как таковой, то она как бы стерла границы между эпосом, лирикой, драмой. Она вы­двинула сегодня другое триединство, строго соблюдая лишь су­веренитет прозы, поэзии, драмы. Тут уже линии размежевания очевидны².

Многие теоретики отмечают, что современное художественное развитие человечества приводит к самоопределению драматургии театральной драматургии кино, радио, телевидения, эстрады, те­атрализованных представлений. Назрела необходимость в иссле­довании родовых признаков этого огромного потока театральных искусств. Практика заставит это сделать. Углубление в сущест­во проблем технологии творчества неизбежно приводит ко все большей и большей дифференциации его родов и видов. Законо­мерно в этом смысле и то, что ведущие мастера сцены говорят уже о необходимости определения жанра не только пьесы, но и актерской игры.

«Сейчас все чаще и чаще режиссеры пытаются определить границы жанров и способы актерской игры в определенном жан­ре. Это похвально. Но сегодня этого уже мало. Надо определить географическую точку, а не материк. Водевиль водевилю рознь. Трагедии Шекспира не похожи на трагедии А. К. Толстого. Дра­ма'у Алешина — не драма у Арбузова...

И не может быть особых правил игры драмы, правил игры ко­медии. Даже такие дополнительные определения, как „бытовая", „лирическая", „салонная", ,,плаща и шпаги", не помогают делу.

Жанр — понятие важное, но очень уж общее»³.

Роды как способы изображения, отражения действительности, как мы знает, еще не являются формами конкретных произведе­ний. Они представляют собой лишь самые общие принципы отоб­ражения жизни. В процессе развития некоторые формы каждого из родов искусства подразделились на отдельные группы и под­группы. Например, такая форма эпического рода, как роман, мо­жет быть романом социально-психологическим, семейно-бытовым, историческим, сатирическим, документально-художественным, на­учно-фантастическим и т. д. Поэтому и возникла необходимость оперировать тремя понятиями: род, вид и жанр.

В пределах каждого рода различали на протяжении ряда ис­торических периодов такие виды: в эпосе—эпопея, былина, сказ­ка, роман, повесть, рассказ, очерк, басня, анекдот; в лирике —

•Абрамович Г. Л. Введение в литературоведение. 5-е изд. М., 1970, с. 238—239.

² См.: Владимиров С. Действие в драме. Л., 1972, с. 7.

³ Товстоногов Г. Круг мыслей. М., 1972, с. 102.

эпиграмма, эпитафия, эпиталама, идиллия, романс и т. д., в дра­ме— трагедия, комедия, драма.

Принципы деления на виды определяются главным образом характером изображения жизненного процесса, уровнем этого процесса — выделяется определенная форма эпической, лириче­ской, драматической поэзии (роман, ода, комедия и пр.).

Но и виды — еще не окончательные конкретные формы произ­ведений искусства. Сохраняя всякий раз общие родовые признаки и структурные особенности вида, каждое произведение несет в себе и своеобразные черты, диктуемые запросами жизни, особен­ностями материала и особенностями таланта художника, т. е. имеют неповторимую жанровую окраску.

Категория жанра является наиболее конкретной. При харак­теристике жанра учитывается не только тематическое своеобра­зие произведения, но и особенности идейно-эмоциональной трак­товки изображаемого (исторический роман, сатирическая поэма, драматическая притча, трагифарс и т. д.).

Иными словами, под жанром подразумевается конкретная разновидность того или иного вида искусства.

Каждому жанру (или жанровой форме) свойственны специфи­ческие приемы художественного воплощения.

В отличие от рода и вида, жанровая категория оказывается чрезвычайно изменчивой. В искусстве происходит постоянная сме­на жанровых форм, жанровых разновидностей, и вызвана она тем, что общественное развитие, бесконечно изменяя человеческие взаимоотношения, требует от художника поисков новых путей эстетического познания и отражения.

Но какой бы неповторимой ни была та или иная жанровая форма, сквозь ее призму непременно просвечивают особенности рода и вида.

Будучи элементом художественной формы, жанр одновременно является и одним из средств раскрытия содержания. Практиками искусства давно замечено, что в неопределенности жанра отража­ется прежде всего неопределенность замысла, позиции автора; эта неопределенность делает произведение художественно незавер­шенным. Но это отнюдь не означает, что та или иная жанровая форма обязательно соответствует только определенному содер­жанию. Произведения одного и того же жанра могут отражать различные стороны действительности, использоваться для осуще­ствления различных идейных задач.

В то же время можно говорить об общих эстетических свойст­вах того или иного жанра, а применительно к драматургии нужно с определенностью сказать, что жанр определяет и тип конфлик­та, тип жизненных противоречий, воссозданных, специфическими средствами искусства смоделированных в драматическом конф­ликте конкретного произведения.

Формирование новых жанровых разновидностей определяет медленную, многовековую эволюцию видов и в конечном счете ро­дов. Это, разумеется, не значит, что в процессе создания художе-

ственного произведения писатель умозрительно взвешивает на неких внутренних весах миллиграммы жанровых черт и особен­ностей. Руководствуясь стремлением поведать людям нечто новое и существенное о той или иной стороне действительности, худож­ник чаще всего и не помышляет о жанровых закономерностях. И тем не менее глубокие знания о делении искусств нужны не только теоретику, а и практику искусства, тем более когда речь идет о таком, сложном, синтетическом искусстве, как искусство сценическое.

В современной практике искусства термин жанр (от франц. genre —■ род, вид) употребляется в различных значениях. Одни, в соответствии с этимологией слова, называют так роды (эпос, ли­рику, драму). Другие под этим термином понимают виды, на ко­торые делится род (роман, повесть, рассказ и т. д.). Это, второе из указанных, употребление термина жанр является самым рас­пространенным, но, как и первое, оно неточное, ненаучное, и оно очень путает, затемняет представление о реальных явлениях. Осо­бенно пагубна, такая терминологическая путаница для теории и практики искусства, еще только становящихся, активно формиру­ющихся в своих родовых качествах. К театрализованным пред­ставлениям это имеет непосредственное отношение.