Творческий путь Д.И. Фонвизина
Воспитание, полученное им, определило с самого начала его свободомыслие, недовольство деспотией, чиновничьей монархией. Отец его, дворянин старинного рода и изрядного достатка, был человек петровского времени, чуждый грабительского ажиотажа, охватившего помещиков к середине века. Учился Фонвизин сначала в гимназиии при Московском университете, потом в самом университете, и сразу же был втянут в сферу влияния группы Хераскова. Шестнадцати лет от роду он выступил в печати в качестве переводчика – отдельной книжкой, изданной при университете, и очерком, помещенным в журнале Хераскова «Полезное увеселение». Он стал одним из молодых литераторов сумароковской школы. Лично он был тесно связан с Херасковым, а затем и с Сумароковым. Таким образом, смолоду Фонвизин привык чувствовать себя свободным от ферулы деспотии, привык противопоставлять свою мысль, свою политическую линию необязательной для него системе подавления самодержавной полицейщины. Переехав затем в 1762 г. в Петербург, Фонвизин сразу был определен переводчиком в Иностранную коллегию, руководимую Н.И. Паниным; здесь в 1760-х годах подбирался определенный круг работников, молодых литераторов, связанных с группой дворянских либералов, подбирался, конечно, неслучайно; однако Фонвизин не успел лично познакомиться с вождем группы Н. Паниным и перешел уже в следующем году на службу к кабинет-министру Елагину, по-видимому, для того, чтобы стоять ближе к театру, уже тогда привлекавшему его творческое внимание.
В это именно время Фонвизин испытал и наиболее значительное воздействие идей буржуазного просвещения, шедших из Франции. Это была отчасти, мода, отчасти – серьезное увлечение передовой дворянской молодежи.
В 1762 г. Фонвизин перевел трагедию Вольтера «Альзира», один из ярких памятников борьбы великого ненавистника фанатизма с «культурой», подавляющей свободу человека. В 1764 г. он переделал под названием «Корион» психологическую драму Грессе «Сидней» и вставил в нее отсутствующий в оригинале диалог слуги Андрея с крестьянином. Около того же времени, может быть в 1763 г., в Петербурге ходили по рукам и составили Фонвизину репутацию талантливого и смелого сатирика-поэта стихотворные произведения его. Из них до нас дошло полностью только два – басня «Лисица Кознодей» и «Послание к слугам моим Шумилову, Ваньке и Петрушке». В первом из них весьма остроумно и ядовито разоблачаются официальные похвалы монархам в речах, одах и т.п. и дается убийственная характеристика тиранической деятельности царя.
О фонвизинском «Послании к слугам» Белинский сказал, что оно «переживет все толстые поэмы того времени». Примерно в 1766 году Фонвизин сделал попытку пересмотреть свое отношение к религии и отказаться от атеизма и вообще материалистического учения. Впрочем, он не вернулся к церковности, остановившись, по-видимому, на философском деизме, удовлетворявшем большинство передовых людей XVIII века в России, как он удовлетворял и на Западе таких мыслителей, как Монтескье и позднее даже Мабли. В 1766 году Фонвизин в чрезвычайно остроумном письме к сестре весело и совершенно неприкрыто издевался над церковными обрядами, над всяческой церковной мистикой, и все это по поводу наступавшей пасхи. Для современников Фонвизин остался безбожником навсегда. Дворянский сатирик Д.П. Горчаков неодобрительно писал о том, что он шутил «священным писанием». Да и сам Фонвизин, уже отказавшись от Гельвеция, все же напечатал свое антирелигиозное «Послание к слугам» в 1770 году.
Тем менее мог и хотел Фонвизин отказаться от своего политического вольномыслия. Впрочем, оно было в это время довольно явственно окрашено в дворянские тона, обнаруживая свое ближайшее родство с мировоззрением Сумарокова.
Около 1764 года Фонвизин начал писать комедию «Недоросль», но не окончил ее. Это была пьеса о диких провинциальных дворянах, совершенно невежественных, но весьма усердных по части церковных обрядов. Они безобразно воспитывают своего сына Иванушку, вырастающего негодяем. Им противопоставлен культурный дворянин, давший образцовое столичное образование своему сыну. Комедия должна была получиться довольно живой и забавной; язык ее – острый и реальный – фонвизинский язык; но ей еще далеко до будущей знаменитой пьесы Фонвизина, носящей то же название.
В 1766 г. был написан «Бригадир». Фонвизин, обладавший, кроме литературного таланта, еще и прекрасным дарованием чтеца-актера, читал комедию при дворце и в салонах знатных вельмож. Комедия имела большой успех. Никита Панин уловил в ней нотки, показавшие ему, что молодой автор ее – человек близких к нему взглядов. Он познакомился с Фонвизиным, обласкал его, и «сердце мое с сей минуты к нему привержено стало», – вспоминал впоследствии Фонвизин.
В самом деле «Бригадир» был связан с идеологией дворянского либерализма, политическим бойцом которого был Н. Панин. В этой комедии Фонвизин предал осмеянию варварство, тупоумие, подлость дворянства, не просвещенного новой дворянской культурой, притом дворянства провинциального и «ненастоящего», дворянской черни. Кроме того, в комедии дискредитируется мода на все западное, галломания, презрение молодых дворян к своей родине и к своему языку. В основном, задача комедии – просветительская; политические идеи автора как будто отходят на задний план, Фонвизин борется за культуру, за «честь своего класса». В то же время резкая сатира на бескультурье, невежество, низкий моральный уровень дворянства, заключенная в «Бригадире», имеет более широкое значение. Комедию пронизывает идея национальной культуры, пропаганда подлинного просвещения, гражданской сознательности, гуманизма.
К тому же, к 1766 году относится и издание сделанного Фонвизиным перевода политического трактата аббата Куайе «Торгующее дворянство, противоположное дворянству военному», в котором доказывается желательность для дворян занятий торговлей. Отношение самого Фонвизина к тезису Куайе неясно; он собирался перевести и другой трактат на эту же тему, в котором доказывался обратный тезис; кроме того, Монтескье, оказавший огромное влияние на политические взгляды Фонвизина (как и Панина), также считал, что не дело дворян торговать. Во всяком случае, критика французского дворянства, его безделья, данная в книжке Куайе, могла заинтересовать Фонвизина и могла быть перенесена им на русское «благородное» сословие.
Д.И. Фонвизин – поэт-сатирик.
Принадлежность Фонвизина к просветительскому лагерю прослеживается в самых ранних его произведениях, как переводных, так и оригинальных. В начале 60-х годов он перевел и издал басни датского писателя Гольберга, антиклерикальную трагедию Вольтера «Альзира», дидактический роман Террасона «Геройская добродетель, или Жизнь Сифа, царя Египетского» и ряд других книг. К числу оригинальных опытов относится «Послание к слугам моим — Шумилову, Ваньке и Петрушке». Автор вспоминал впоследствии, что за это сочинение он прослыл у многих безбожником. В «Послании» сочетаются две темы: отрицание гармонического устройства мироздания, на котором настаивали церковники, и, как подтверждение этой мысли, — сатирическое изображение жизни Москвы и Петербурга. В стихотворении выведены реальные слуги Фонвизина, имена которых упоминаются в его письмах. Писатель обращается к ним с философским вопросом: «На что сей создан свет?», т. е. какую цель преследовал бог, создавая человека и человеческое общество. Задача оказывается слишком сложной для неподготовленных собеседников, в чем сразу же признается дядька Шумилов. Кучер Ванька, человек бывалый, может сказать лишь одно: мир держится на корысти и обмане:
Попы стараются обманывать народ,
Слуги дворецкого, дворецкие господ,
Друг друга господа, а знатные бояре
Нередко обмануть хотят и государя.
Лакей Петрушка дополняет мысль Ваньки сугубо практическим выводом. Если мир так порочен, то нужно извлечь из него как можно больше выгоды, не брезгуя никакими средствами. Однако зачем создан столь дурной свет, не знает и он. Поэтому все трое слуг обращаются за ответом к барину. Но и он не в силах решить этот вопрос. Форма «Послания» приближается к маленькой драматической сценке. Четко очерчены характеры каждого из собеседников: степенный дядька Шумилов, бойкий, смышленый Ванька, повидавший большой свет и составивший о нем свое нелестное мнение, и, наконец, Петрушка с его лакейским, циничным взглядом на жизнь.
Басня «Лисица-казнодей» (т. е. Лисица-проповедник) была написана около 1785 г. и опубликована анонимно в 1787 г. Сюжет ее заимствован из прозаической басни немецкого просветителя Х.Ф.Д. Шубарта. На похоронах Льва надгробную речь произносит Лисица, «с смиренной харею, в монашеском наряде». Она перечисляет «заслуги» и «добродетели» покойного царя, что дает Фонвизину возможность пародировать жанр похвального слова. Проблематика басни — осуждение деспотизма и раболепия — характерная черта творчества Фонвизина, равно как и тема «скотства» (Лев «был пресущий скот», «Он скотолюбие в душе своей питал»), широко представленная в его комедиях.
Публицистика и журнальная сатира Д.И.Фонвизина.
Современное ему положение в России, да отчасти и в Европе, Фонвизин считал ненормальным отклонением от правильного пути; он отчетливо ощущал приближение катастрофы, видел глубокие сдвиги в общественном бытии и в общественном сознании. Буржуазная революция нависла над Европой. Крестьянское восстание готовилось тогда, когда Фонвизин писал «Бригадира», и только что наполнило ужасом всю дворянскую Россию в то время, когда создавался «Недоросль». Утопия, имевшая феодальную оболочку, была для Фонвизина спасительным миражем. Он хотел противопоставить ее напору враждебных сил, и сам не замечал того, что его утопия строилась не столько на основе знания фактов прошлого (это прошлое вовсе и не было похоже на мечту Фонвизина), сколько на основе идей будущего, идей, властно требовавших права на осуществление, идей просветительских, новых, передовых.
Это выразилось и в том, что в публицистике Фонвизина, как и в его художественном творчестве, понятие о дворянстве все более теряло узкосословный и даже узкоклассовый характер, превращаясь в понятие о лучших людях отечества. Отсюда оставался один шаг до признания дворянских привилегий недействительными. Фонвизин не сделал этого шага, но он подготовил его в процессе развития мировоззрения лучших людей из своего класса. Он попытался создать компромисс между помещичьими правами и «естественным правом» просветителей, готовивших Французскую революцию. Компромисс не мог удаться; в перспективе были либо реакция Павла I и его сыновей, либо декабризм. Надо было или отказаться от идеи народного блага, или же понять ее так, по крайней мере, как ее понял Мирабо. Фонвизин не мог сделать ни того, ни другого. Но его путь был путем, ведшим к Мирабо. Крушение его утопической программы выявило то, что в ней было подлинного: борьба с рабством, борьба с деспотией. Племянник Д. И. Фонвизина, декабрист М.А. Фонвизин, пошел по его пути дальше. Свою социальную программу Фонвизин изложил в записке «Краткое изъяснение о вольности французского дворянства и о пользе третьего чина», первая часть которой представляет собою перевод, а вторая – оригинальное сочинение Фонвизина*. Он требует в этой записке существенных реформ. Общий его итог таков: «Словом, в России надлежит быть 1) дворянству совсем вольному, 2) третьему чину совершенно освобожденному и 3) народу, упражняющемуся в земледельстве, хотя не совсем свободному, но по крайней мере имеющему надежду быть вольным, когда будут они такими земледельцами или такими художниками (т.е. ремесленниками), чтоб со временем могли привести в совершенство деревни или мануфактуры господ своих». Фонвизин требует ограничения крепостничества, предоставления права освобождения от него как по образованию, так и по купеческой и ремесленной деятельности; он считает необходимым предоставить крестьянству широкие права на получение высшего образования (оно было закрыто в XVIII веке для крестьян законом) и на занятие любой деятельностью. Фонвизин придает огромное значение росту и свободе буржуазии, мелкой буржуазии и интеллигенции, вышедшей из их среды (в сумме это и есть «третий чин»), хотя над всем и возносит дворянство.