Противоречия реформ Советского правительства в образовании и науке в 20-30-е гг. XX
В 30-е годы Советская страна вступила во вторую пятилетку. Заводы и фабрики, колхозы и совхозы, вся земля были огосударствлены, установилась общественная собственность на средства производства. Принималось множество решений по ликвидации голода в кочевых и полукочевых районах Казахстана, Однако эти решения во многом оставались на бумаге, а меры по их преодолению проводились не всегда последовательно.
К тому же в общественно-политической жизни общества в 20—30-е годы появилась странная тенденция деления интеллектуальной силы общества на «правых» и «левых». Теоретическую базу этой надуманной идеи подводил Сталин. Выступая на четвертом совещании ЦК РКП (б) в 1923 году, он заявил: «Растет НЭП, возрождается буржуазия, растет национализм. Пережитки великорусского шовинизма толкают вперед национализм местный, существует влияние иностранных государств, поддерживающих всякий национализм. Борьба с этим врагом в республиках и областях представляет ту стадию, которую должны пройти наши коммунистические организации в национальных республиках. Другого пути нет».
Естественно, после такой проработки последовал поиск «правых» и «левых» уклонов, надуманные обвинения в национализме и национал-уклонизме коммунистов и других представителей интеллигенции. Данная кампания не обошла и Казахстан.Идеологическая обстановка в республике особо накалилась к середине 20-х годов. Некоторые представители интеллигенции утверждали, что нельзя слепо копировать. Запад и примерять европейский опыт к национальным окраинам. Положение осложнилось с приходом в 1925 г. к руководству Казрайкома партии Ф. И. Голощекина, который после ознакомления с политико-экономической и социальной жизнью края пришел к выводу, что Великая Октябрьская социалистическая революция никакого влияния на Казахстан и его жизнь не оказала, поэтому здесь нужно провести «Малую Октябрьскую» релюцию. Этот ошибочный вывод получает поддержку Сталина. Воспользовавшись поддержкой Генсека, Голощекин еще сильнее «закручивает гайки». Упрекая одну часть местных национальных кадров в принадлежности в прошлом к движению алашординцев, а другую — в нерешительности разоблачения национал-уклонистов, он вел политику противопоставления кадров. Так, в среде руководящих работников появились штампы-ярлыки — «садвокасовщина», «ходжановщина», «мендешевщина», «рыскуловщина», «тогжановщина» и тому подобные.
Такая политическая игра понадобилась Голощекину для разобщения рядов казахской интеллигенции, чтобы легче было расправиться с каждым поодиночке или по группировкам. Основным поводом разжигания страстей среди национальной интеллигенции была излишне муссируемая история Алаш-Орды. Вокруг этой проблемы разгорелась дискуссия в печати. После окончания гражданской войны бывшие алашординцы в подавляющей массе активно включились в социалистическое строительство. Ряд лидеров Алаш-Орды оказался на ответственной советской работе, вошел в состав правительства. Тем не менее, недоверие к ним продолжалось, а некоторая часть коммунистов-казахов продолжала видеть в алашординцах вчерашних врагов Советской власти.
Деятельность бывших алашординцев, отстаивавших идеи национальной независимости, укрепления самостоятельных начал казахской автономии, развивавших идеи просвещения народа, встречалась в штыки посланцами центра и их единомышленниками из коренных народов, видевших в этом проявлений чистейший национализм. В 1922 г. большинство бывших алашординцев было изгнано из высших государственных органов, ибо по решеню Кирбюро РКП (б) об избирательной кампании в советские органы предусматривалось отбирать людей «по социальному положению» — преимущественно рабочих и беднейших крестьян. Интеллигентов вводить только при проверенной преданности и деловитости, не допуская бывших алашординцев и имевших с ними связи.
В 1928 г. в связи с проведением в республике конфискации байства параллельно началась кампания по «раскрытию» контрреволюционных организаций, якобы мешавших успешному проведению коллективизации и конфискации байства. Некоторые партийно-советские работники (С. Садвокасов, С. Ходжанов, С. Сейфуллин, Г. Мусрепов, Н. Нурмаков и др.) выразили недовольство политикой Голощеки-на. К этому времени круто меняется обстановка в центре. Троцкий и Зиновьев, в какой-то мере проявившие понимание оппозиции национальной интеллигенции Казахстана, исключаются из ВКП(б), усиливается диктатура Сталина.
Аналогичные процессы протекают в Казахстане, крепнет вождизм казахстанского «генсека». На VI Всеказахской партийной конференции (15 — 23 ноября 1927 г.) в своем пространном докладе, всячески «разоблачая» тех., кто имеет иную точку зрения на проводимые в республике мероприятия, Голощекин заключает: «Пусть попробуют выступить «вожди» любых групп против крайкома, они все будут смяты в течение недельки» (VI Всеказахская конференция ВКП (б). 15 — 23 ноября 1927 г. Стенографический отчет. С. 137).
Вскоре Голощекин от угроз перешел к репрессиям. Первыми жертвами беззакония и произвола стали известные казахские ученые и писатели: А. Байтурсынов, А. Букейханов, М. Дулатов, М. Жумабаев, Ж. Аймаутов, К. и Ж. Досмухамбетовы, М. Тынышпаев, К. Кемергеров, Ш. Кудайбердиев и др. Так началась первая волна репрессий в Казахстане. Под руководством самого Голощекина в 1929 г. было «вскрыто» — 31, в 1930 — 82, в 1931 — 80 «контрреволюционных бандитских организаций», арестовано 9906 человек, «состоявших» в этих организациях.
Волна репрессий охватила всю страну. Из партийно-советских деятелей Казахстана были арестованы как «враги народа» Л, Й. Мирзоян, У. Исаев, У. Кулумбетов, С. Мендешев, Н. Нурмаков, Т. Рыскулов, С. Ходжанов, О. Жан-досов, С. Ескараев, Т. Жургенов, из писателей и поэтов — С. Сейфуллин, Б. Майлйн, И. Джансугуров, Г. Токжанов, А. Коныратбаев, многие другие представители науки, культуры и искусства. Число арестованных в 1937 г. по Казахстану достигло 105 тыс. человек, из них 22 Тыс. были расстреляны (см. Кокишев Т… Казак зйялылары хакында Казахстан коммуниси. 1991, № 7, б. 60).
Если в середине 1937 г. в составе ЦК Компартии Казахстана было 85 членов, 35 кандидатов, 11 Членов ревкома (всего — 121 человек), то к концу этого же года осталось только 68 человек, т. е. было уничтожено более половины членов ЦК. Суровым наказаниям подвергались не только сами репрессированные, но и их семьи. Таким образом, к трагедии крестьянства прибавилась трагедия интеллигенции, став тем самым трагедией и несчастьем всего казахского народа.
В настоящее время в республике реабилитировано около 40 тыс. жертв сталинского террора. Возвращено народу доброе имя А. Байтурсынова, М. Жумабаева, Ж. Аймаутова, А. Букейханова, М. Дулатова, М. Тынышпаева, С. Асфендиарова и многих других деятелей Казахстана.
Общественно-политическая жизнь республики в 30-е годы продолжалась в условиях деформированного, казарменного социализма. 5 декабря 1936 года была принята новая Конституция СССР. В состав социалистической Федерации одиннадцати союзных республик входил и Казахстан, преобразованный из автономной республики в союзную. В марте 1937 г. Чрезвычайным X съездом Советов Казахстана принята Конституция Казахской ССР, но советские люди никогда по-настоящему не чувствовали себя истинными хозяевами своей жизни, своей собственности, своей страны, Демократические права и свободы, провозглашенные в этих конституциях, фактически были фикцией. Тоталитарная система делала свое дело, не обращая внимания на буквы Основного Закона страны. В области культуры, как и в других отраслях народно-хозяйственного комплекса, происходили сложные противоречивые процессы. Одновременно шел процесс создания и истребления культуры. С одной стороны, велась высокими темпами ликвидация безграмотности, осуществлялось всеобщее начальное образование, открывались школы, строились вузы и средние специальные учебные заведения, формировались кадры национальной интеллигенции, закладывались основы казахской литературы, науки, искусства, появились свои школы живописи и т. д. С другой же стороны, террор не щадил никого я ничего. Буквально шло физическое и моральное истребление коренной национальной интеллигенции, вековечных обычаев я традиций казахского народа, что в значительной мере тормозило развитие и без того отставшего края.
45. Политические репрессии и нарушение законности в Казахстане (20-30-е гг. XX в.)
Политические репрессии начались сразу после Октябрьской революции 1917 года. Жертвами репрессий становились не только активные политические противники большевиков, но и те, кто просто был не согласен с их политикой. Репрессии проводились и по социальному признаку: против бывших полицейских, жандармов, чиновников царского правительства, священников, предпринимателей.Политические репрессии продолжались после окончания гражданской войны. Они приобрели массовый характер, с началом принудительной коллективизации сельского хозяйства и ускоренной индустриализации в конце 1920-х - начале 1930-х годов, а также укреплением личной власти Сталина.Прямым результатом становления тоталитарной власти стало раскручивание репрессивной машины. Как результат этого - усиление политических преследований участников партии Алаш, которые высказывались против политики центра.В период с 1937 по 1938 года, вследствие Политики Малого Октября, в Казахстане прошли массовые репрессии. Всех «неверных» под разными предлогами удаляли из республики. Многие были сняты со своих постов.Положение в республики чрезвычайное – везде ищут врагов, фабрикуются уголовные дела, проводятся чистки в партийных организациях. В это же время были созданы лагеря – Карлаг, Алжир и многие другие.В Казахстане службой НКВД было «разоблачено» 183 организаций, с общим числом «агентов» в 3720 человек. За 33 года с 1920 по 1953, около 110 тысяч человек было подвергнуто политическим репрессиям, около 18% всей казахстанской партийной организации было объявлено врагами народа. Укрепление культа личности Сталина и нетерпение всяческого инакомыслия, попытки все трудности развития страны объявить результатом деятельности «врагов народа» привели к физическому устранению почти всех сколько-нибудь влиятельных лидеров, могущих составить оппозицию правящему режиму, т.е. руководящих партийных и советских работников. В 1937-1938 гг. в «национал-фашизме» и шпионаже были обвинены Т.Рыскулов, Н.Нурмаков, С.Ходжанов, У.Кулумбетов, О.Исаев, О.Жандосов, А.Досов, Аймауытов, А.Асылбеков, Ж.Садвакасов, С.Сафарбеков, Т.Жургенов и многие другие. Репрессированы были и виднейшие деятели культуры и науки - А.Бокейхан, А.Байтурсун, А. Ермеков, С.Сейфуллин, ИЖансугуров, Б.Майлин, С.Асфендияров, Ж.Шанин, К.Кеменгеров и мн. другие.
Была уничтожена национально-либеральная интеллигенция, среди которых были Х.Досмухамедов, М. Тынышпаев, Ж. Акбаев, М. Жумабаев - почти все деятели партии Алаш-Орда.
Излюбленным объектом сталинских репрессий выступали местные партийные деятели – так называемые национал - уклонисты. По сталинской системе они подвергались моральному и физическому уничтожению.
Обвинение, выдвинутые против них, были абсурдными, в частности, их объявили виновными в кризисе сельского хозяйства, восстаниях 20-х 30-х гг, связях с японской разведкой, попытке отделения Казахстана и т.п. В Караганде и ряде районов прошли показательные открытые процессы над «врагами», однако большая часть их была осуждена внесудебными органами.
Если в середине 1937 г. в составе ЦК Компартии Казахстана было 85 членов, 35 кандидатов, 11 членов ревкома (всего - 121 человек), то к концу этого же года осталось только 68 человек, т.е. было уничтожено более половины членов ЦК. Суровым наказаниям подвергались не только сами репрессированные, но и их семьи, дети. Таким образом, к трагедии крестьянства прибавилась трагедия, интеллигенции, став тем самым трагедией и Несчастьем всего казахского народа. В настоящее время в республике реабилитировано около 40 тысяч жертв сталинского террора. Возвращены народу добрые имена А. Байтурсынова, М,Жумабаёва, Ж. Аймауытова, А. Букейханова, М. Дулатова, М. Тынышпаева, С. Асфендиарова и многих других деятелей Казахстана.
Как известно, политические репрессии в Казахстане продолжались в конце 40-х и в начале 50-х гг. На этот раз они были связаны с перетряской на идеологическом фронте. В Казахстане они охватили область науки, литературы и искусства, Снова возродился тезис о «буржуазном национализме» среди национальной интеллигенции.