Выступление перед коллективом театра рсфср первого 31 октября 1920 года

Не легко спаиваются разнообразные группы в театре. В дан­ном случае перед нами именно эта задача органической спайки трех групп, образовавших Театр РСФСР: группы бывшего Нового театра с В. М. Бебутовым во главе, группы Вольного театра и группы, перешедшей из ликвидированного Госпоказа[563]. Из этих групп необходимо образовать некий новый сплав. Я верю, что сплав этот сцементируется прочно. И вот почему: мы уже в стихии Театрального Октября. Элементы этой стихии независимо от того, захотят или не захотят поддаться ее влиянию члены вошедших групп, свяжут разрозненные устремления их в гармоничное целое.

Кто-то предостерегает, что человечество вступает в ледниковый период. Солнце стало ненадежным: оно будто слабее излучает не­обходимую земному шару теплоту. О, нам нечего бояться! Согре­вание другого солнца не даст нам так-то легко поддаться силам внешних условий. Наше новое солнце — в созидательном творчест­ве нового коммунистического мира. Внутренняя согреваемость в процессе работы над выработкой грандиозных форм новой жиз­ни — вот то тепло, которое теперь одинаково согревает и героев ре­волюции и рядовых ее работников.

Этот огонь творческого созидающего духа должен согреть и воодушевить и иаш театр. Назовем его «Театром Красного Знаме­ни» в pendant к тому, как некогда испанцы именовали театр свой театром плаща и шпаги. Пусть это знамя и будет нашим символом, нашей эмблемой, как в свое время эмблема чайки была символи­ческим знаком для Художественного театра.

Этот же огонь и эта же внутренняя согреваемость и взволно­ванность будут тем, что поможет быстро спаяться всем разнооб­разным группам, вошедшим в Театр РСФСР, делающийся отныне одним из центральных показательных театров в Москве. Пролет­культ в бывшем «Эрмитаже», Центральный красноармейский те­атр в другом пункте, в третьем Театр РСФСР — вот три точки, которые определяют границы новостроющегося революционного театра. По нашему фронту уже начинают равняться и другие мо­сковские театры. Мы имеем точные сведения, что театры Корша и Незлобина в спешном порядке перестраивают ныне свои ряды.

Наш профтеатр должен принять новый вид. Три задачи стоят перед ним: выработать и создать в процессе работы новый, рево­люционный репертуар, повести решительную борьбу с так назы­ваемой халтурой, разъедающей театральный организм, и не менее решительную борьбу с той тарифной вакханалией, которая уже обратила на себя внимание Малого Совнаркома, опротестовавше­го коэффициенты государственных театров, внесенные туда на утверждение.

Но не только эти задачи должны быть поставлены и разреше­ны. И внутренний быт театра должен быть коренным образом из­менен. Должны быть созданы «Дом артиста», обслуживающий все нужды актерской армии, при нем общежитие, столовая, а также такие костюмерни, которые снабдили бы театральные гардероб­ные всем необходимым актеру так, чтобы ему можно было бы от­казаться от амортизационных. Все это каждый театр должен иметь под рукой, чтобы от всего внешнего, тягостного, мелкого, обыденно-низменного быть освобожденным для большего просто­ра или больших возможностей в своей внутренней творческой ра­боте.

Художественный совет Театра РСФСР выработал программу репертуарную, составившуюся из «Зорь» Верхарна, «Мистерии-буфф» Вл. Маяковского, «Гамлета» Шекспира, «Екатерины Вели­кой» Б. Шоу, «Златоглава» Поля Клоделя и «Женщин в народном собрании» Аристофана. Но поскольку все это литература, пусть она спокойно пребывает в библиотеках и государственных книго­хранилищах. Нам нужны будут сценарии и мы будем часто пользоваться даже классическими произведениями как канвой для наших сценических построений. На путь переделок мы всту­паем без страха и полные уверенности в необходимости этого. Возможно, что переделки будут совершаться совместно с труппой театра, и очень жаль, что вы, работники театра, не оказали мне и В. М. Бебутову содействия в переделке «Зорь», так как эта совме­стная работа с труппой над текстом входит в основную вашу зада­чу. Возможно, что в процессе этой совместной работы и будет осуществлен тот принцип импровизации, о котором так много го­ворят теперь и который действительно может явиться весьма пло­дотворным.

И еще одна большая задача стоит перед современным театром. Должна быть в корне изменена психология актера. Нужно быть глухим, чтобы не услышать грохота современности, и нужно быть слепым, чтобы не видеть, как быстро раздвигаются границы мира. Многим из нас слова Эреньена из «Зорь» об уничтожении границ могли казаться утопией. Но вот сегодня уже ТЕО запрашивают из Рима о присылке туда лучших русских театров. Так утопия пре­вращается быстро в реальность. В соответствии с этим и психика актера должна претерпевать некоторые изменения. Никаких пауз, психологии и «переживаний» на сцене и в процессе выработки ро­ли[564]. Вот наше правило. Много света, радости, грандиозности и за­ражаемости, легкое творчество, вовлечение публики в действие и коллективный процесс создания спектакля — вот наша театраль­ная программа. И это не техника, отнюдь нет. И ошибается тов. Керженцев, когда в своей книге «Творческий театр» пишет о том, что Вс. Э. Мейерхольд, вводя просцениум, заботится лишь о чисто технической реформе театра. Для меня просцениум никак не техника, а именно тот первый шаг к слиянию сцены со зрительным залом, о котором мечтает сам тов. Керженцев. Именно сюда, к

этому слиянию участников действия со всеми зрителями было об­ращено мое внимание при создании просцениума, и для меня это было лишь первым шагом к вынесению театра из душных узких театральных коробок на широкую площадь.

Вот те задачи, которые стоят перед современным театром и, в частности, перед вами, если вы хотите быть участниками и актив­ными творцами нашей великой и грандиозной эпохи.