С одной стороны - морализирующие декларации взрослого мира, весьма слабо подкрепляемые соответствующими образцами (скорее, совсем наоборот)
С другой стороны - обусловленная диахронией пубертатного периода специфическая ситуация асимметрии межполовых отношении в сверстнической среде.
Противоречие настолько очевидное, что не замечать его становится все труднее, а решать с помощью уговоров, назиданий и санкций - все безнадежнее.
Если поставить целью полового воспитания формирование культуросообразных межполовых отношений, нельзя не признать, что абсолютное совмещение и тотально одинаковое обучение подростков без специальных форм и способов разрешения конфликтов, порожденных указанными противоречиями, приводит к искаженным, инвалидизированным представлениям о межполовых отношениях и закладывает мощные основания для последующей войны полов. При этом, странная идея о возможностях какого-то отдельного, на специальных учебных дисциплинах реализуемого полового воспитания есть, на наш взгляд, просто свидетелъство недоисследованности этой проблемы и эффект не системного, а монопредметного ее рассмотрения. Кстати, тот же проф. Залкинд совершенно справедливо указывал, что "нет ни одного процесса учебно-воспитательной работы, где бы не включался в той или иной степени элемент полового воспитания" [25, с.5]. Вместе с тем, в этой же работе специально подчеркивается известная закономерность, согласно которой в годы общественной реакции наблюдается повышение интереса к сексуальной проблеме и общее упрощение всей половой жизни в переходном возрасте и, наоборот, годы общественного подъема обычно сопровождаются более здоровым прониканием периода полового созревания. Это, безусловно, справедливо и для современной ситуации, в которой, по-прежнему. проблема выглядит как простое противопоставление или упрямое идеологизированное игнорирование мужского и женского как ментальных оснований в образовании.
Идея и идеология конкуренции заложены именно в так называемых единых требованиях по математике, физике, литературе, истории и т.д. При этом для нас вполне очевидно, что несмотря на это самое единство требований, за которым, возможно, стоят благие намерения (вспомним, куда ими вымощена дорога!) установления всеобщего равенства, в сознании и соответствующих отношениях и детей, и родителей, и учителей происходит спонтанная дифференциация на мужское и женское, опирающаяся на довольно устойчивые архаические и, по понятным причинам, патриархатные стереотипы. Таким образом, ментальная полярность защищается от попыток игнорировать половое своеобразие в самом процессе формирования способов мышления и отношения к миру, а значит, и друг к другу. Это как бы естественным образом складывающееся разрешение противоречия на самом деле мало чего разрешает, так как приводит в итоге к тяжелым социальным перекосам, вряд ли компенсируемым на следующих этапах образования. Так, хорошо известно, что в гуманитарных образовательных отраслях почти не осталось мужчин, а технические отрасли существенно дегуманизированы.
Чтобы не закладывать в подростковом возрасте в качестве основного механизма психологического полового самоопределения самоутверждение через победу над другим полом, следует, на наш взгляд, обратить внимание на два аспекта проблемы.
Первый из них состоит в том, что нормальное половое воспитание имеет своей целью не изолированное по определенным характеристикам маскулинное и фемининное формирование поведенческой стереотипии и мировоззрения, т.е. специфических наборов черт мужского и женского типов, а именно межполовое взаимоотношение.
Гармоничное, а не конфронтационное взаимоотношение возможно, с одной стороны, при наличии соответствующих образцов как очевидно успешных; с другой стороны, если в процессе формирования удается избежать ситуаций глубокого переживания явного преимущества одного пола над другим, оставляющего, травмирующий след в психике формирующейся личности.
Другой аспект состоит в том, что для второго школьного возраста сексуальной проблематикой (в смысле - половой) в какой-то мере помечены все виды деятельности и, прежде всего те, в которых ярко выделены оценочный и самооценочный компоненты. Отсюда учебная успешность, прямо связываемая со специфической ориентацией и оформлением учебно-предметного содержания, приобретает очень большое значение.
Может быть, наиболее правильный путь состоит не в принятии естественно складывающейся ситуации разделения предметов изучения на мужские и женские, а в обнаружении в каждом предмете единства мужского и женского содержания.
Кроме того, учитывая весьма высокую включенность учителя во взаимодействие с подростками в специально для этого организованных школьных условиях, нормированных как образовательный процесс, вполне возможно ответить на специфический интерес и соответствующей новой учебной дисциплиной. Место такой дисциплины в учебном плане именно в школе второй ступени (а не третьей, как это было с "Этикой и психологией семейной жизни"). При условии, конечно, тщательно выстроенного ее содержания и особой формы реализации. Важность этого шага не вызывает сомнений, если мы хотим участвовать в формировании культуросообразного менталитета, а не бороться с контркультурными или псевдокультурными формами, достаточно жесткими и уже предельно защищенными в следующем, третьем школьном возрасте.