Понимание смысла жизни и смерти

Обретение и удержание смысла жизни. Самые важные для человека переживания связаны со смыслом его бытия. Что понимаем мы здесь под "смыслом жизни"? То содержание, которое мотивирует и определяет собой жизнедеятельность человека, приводя его к удовлетворенности жизнью, если результат ее позитивен.

Переживания и идеи, связанные со смыслом жизни, суть источник энергии и пусковой механизм человеческой мысли и действия.

В человеке живет стремление к самовыражению, к самореализации, к самоутверждению. Это одна из фундаментальных страстей человека.

Люди не утрачивают смысл жизни до тех пор, пока видят возможность самоутверждения. Было бы ужасно для человека и человечества, если было бы иначе, потому что люди перестали бы творить и пробовать, они перестали бы делать усилия над собой.

Смысл бытия человека складывается из системы разделяемых им ценностей. Их обретение и удержание дают ему радость, приятные чувства. Недостижение приносит раздражение и другие отрицательные эмоции.

Кроме того , цель каждого человека — своеобразие. Оно достигается с помощью свободы и многосторонности деятельности, и оно же в свою очередь создает их.

Со смыслом жизни отдельного человека теснейшим и притом двояким образом связан смысл жизни человечества (истории).

История дает человеку душевную жизнь, и если она несет в себе смысл, то он в принципе может передаться и отдельному человеку. (Может и не передаться. Все зависит от сложных и многоплановых обстоятельств.)

Но если в развитии всего человечества нет цели, или, как говорил Торнтон Уайлдер, "замысла", то сомнительно отыскать значение жизни и смерти индивидуума.

Конечная цель преемственной жизни человеческих поколений есть развитие собственно человеческих — моральных и умственных — задатков и дарований .

Вместе с тем смысл истории человечества задается осмысленной жизнью его составных частей — личностями. Более того, ход и содержание исторической эволюции подчас сильно меняются под влиянием "всего только" одной из них.

Смыслом жизни каждого представителя человечества является развитие своих способностей, умений, совершенств. Развитие способностей предполагает совершенствование себя посредством свободно использованного воздействия на нас других людей. И совершенствование других путем обратного влияния на них.

Соучастие в бытии других людей обнаруживает смысл и основание собственного бытия.

Чтобы достигнуть своих целей и постоянно достигать их все больше, мы нуждаемся в способностях, которые приобретаются и совершенствуются только благодаря культуре и труду.

Колоссальное значение приобретает также приобщение человека к искусству наслаждения прекрасным.

Для большинства современных людей основной мотивацией их жизнедеятельности оказывается труд. Здесь действуют не только материальные стимулы, но, кроме того, — желание обеспечить себе благодаря соответствующему роду деятельности социальный статус. Работа в настоящее время выступает в качестве символа самостоятельности, социальной полноценности.

Наличие у человека смысла его жизни во многом определяет его психическое здоровье. Необретенность или утрата смысла жизни личностью нередко является трагедией для нее и опасностью для общества.

Создающаяся при этом душевная пустота ("скука") заполняется суррогатами смысла жизни. Среди них — наркомания, наемничество, уголовные преступления, в частности терроризм.

Обладание смыслом жизни, т.е. пониманием того, зачем, с какой целью мы проявляем жизненную активность, является потребностью. Но знание смысла жизни не должно уменьшать любви к жизни.

Мотивация человеческого поведения в огромной степени связана и с отношением личности к смерти. Поэтому проблема расставания с жизнью имеет сугубо педагогический характер.

Смерть как мотив поведения.Для подавляющего большинства людей свойственно амбивалентное отношение к смерти. "Умереть сегодня — страшно, а когда-нибудь — ничего" (В.И. Даль).

ќежду отношением к собственной смерти и отношением к смерти окружающих существует очень сложная, но бесспорная связь.

Культурный фон смерти, ее восприятие людьми претерпели в ХХ в. критическое изменение в большинстве людских сообществ. Прежде торжественный акт расставания души с телом был лишен напряженного и невыносимого трагизма. Смерть воспринималась скорее как естественное событие, обещающее вечную жизнь, а не как абсолютное зло.

Самый характер принятия смерти был в большинстве культур традиционно возвышенным.

Общее принятие смерти было разрушено прогрессом современной медицины и быстрым распространением рационалистического образа мысли. Это привело на протяжении всего только нескольких десятилетий к поразительному изменению отношений людей к смерти.

Место прежнего восприятия смерти как чего-то естественного заняло отношение к ней как к результату плохого лечения или несчастного случая. Смерть стала бедой, не сулящей вечного существования души.

Страх смерти заставляет людей не думать о ней. В результате человек остается неподготовленным к окончанию своего земного пути, растерянным и жестоко страдающим.

Нередко глубокие травмы наносит детям смерть близких и животных-любимцев. Профилактика слишком тяжелых переживаний, которые вызывает в детях смерть, предполагает не изоляцию растущего человека от проблематики кончины, а помощь в выработке правильного — уравновешенного, исполненного достоинства и торжественно высокого стоицизма — отношения к ней.

Критерий такого душевного гомеостаза мы обнаруживаем в классической древности. Так, Марциал (I в. по Р.Х., Рим) писал о непременном условии гармонической жизни: "Коль смерть не страшна и не желанна".

Здесь особенно вредны любые крайности.

Легкомысленное отношение к гибели людей способствует становлению преступного образа мыслей.

Если человек убежден, что после смерти соседки ничего особенного не произойдет, а "одной копейкой меньше станет", то ведь это отношение к смерти соседки связано и с его собственным исчезновением. Сказанное не означает, впрочем, что актуальные убийцы с такой же легкостью расстаются с собственной жизнью, с какой они отнимают жизнь у других.

Часть молодых людей находит избавление от страха смерти или ослабление его в игре со смертью.

Так на войне смотрят на смерть только как на потерю жизни, и гибель составляет предмет не большего отвращения, чем жизнь — предмет желания. Вследствие этого страх смерти ослабевает, надежда, что избегнешь ее, усиливается, и человек привыкает идти без сопротивления навстречу смерти.

А на другом полюсе — жажда смерти. Человек стремится к смерти, когда не нужно усилий воли для того, чтобы умереть, когда не нужно преодолевать ни страха, ни боли, когда жизнь для него мука. Если бы это было не так, то самоубийц среди молодежи было бы очень мало.

Человек не стремится к смерти, когда он не ощущает себя незваным на празднике жизни. На фоне общего ликования усугубляется ощущение сиротства и обездоленности. Когда праздник чужой, то и пир-то на нем не пир, а похмелье.

Вот почему проблематика смерти неизбежно связана с проблематикой бессмертия.

Выводы для воспитания. Зависимость социальной стабильности от обладания личностями смыслом жизни предопределяет собой сугубое внимание воспитателей к становлению и удержанию человеком этого смысла.

Но "соавторами" целенаправленного воспитания к осмысленности жизни выступают все процессы стихийной социализации. Например, язык, образ жизни, стиль поведения, господствующие в референтных группах. Поэтому воспитателю приходится тщательно учитывать эти процессы и вступать в сознательное взаимодействие с ними.

Проблема экзистенциального равновесия является существенной составной частью предмета педагогики. Воспитание может оказать помощь человеку в обретении им созидательного смысла жизни или в возврате его потери.

Жизнь, бессмертие и смерть как педагогические проблемы особенно актуальны в юности.

А что после смерти? На этот вопрос религиозные воспитатели ответят совсем не так, как атеисты.

Но во всех случаях в разговоре с ребенком важен оптимистический и несколько торжественный тон .

Иначе мы встретимся с мироотношением, которым отличается почти каждый преступник: "Эх, жить будем, да и гулять будем! А смерть придет — помирать будем!"

Иначе трудно воспитать непримиримость к насилию и жестокости, воспитать любовь к жизни и правильное — уравновешенное, свободное от крайностей — отношение к смерти.

Время бытия. Человеческая жизнь разворачивается во времени. Вся экзистенция есть серия запечатлений, которые также действуют во времени. Время, эпоха, содержание ее — все это накладывает печать на человека, запечатлевается в нем.

Апперцепция — чисто временно 2 е понятие: все последующие во времени впечатления определяются объемом и содержанием предшествующих.

Человек есть промежуточный и окончательный продукт истории своей жизни. Вот почему изучение биографии человека — лучшая из диагностических методик, как показал Вильгельм Дильтей (1833—1911, Германия).

Амбивалентно отношение человека ко времени его бытия, к его настоящему, прошлому и будущему. Он пытается жить здесь и сейчас , но одновременно ничто неважно для человека, если не направлено в завтрашний день.

Лишь очень немногие живут сегодняшним днем, большинство готовится жить позднее, как справедливо замечал Джонатан Свифт.

Дети предвкушают будущее и торопят его, словно оно опаздывает. Взрослые призывают прошлое и стараются его вернуть, словно оно ушло слишком рано. И те, и другие склонны пренебрегать тем единственным временем, которое им действительно дано (Б. Паскаль).

Плохо и то, в чем М.Ю. Лермонтов "обвинил" тучки небесные: "Им в грядущем нет желанья, / Им прошедшего не жаль". Когда ослабляется надежда, вянет жажда дальнейшего существования, то уменьшается защищенность человека перед волнами обстоятельств.

Экзистенция

Человек послан в мир на условии неотменимой временности присутствия в нем. И он справляется со своим настоящим перед лицом смерти — невозможности быть. Человек имеет дело с миром в своей решимости , заботе и ответственности .

Решимость. Чтобы продолжать жить, не разрушая себя и мира, человеку необходимо решиться быть несмотря на неустроенность мира и вопреки неизбежности смерти.

Для этого, в свою очередь, надобно обрести высшее сознание как принятие мира и как преодоление страха или желания смерти. Обрести умонастроение самоценности человеческого бытия и самоценности жизни. Это и есть показатель образованности и воспитанности.

Решимости быть и, стало быть, действовать часто мешает борьба мотивов. А решимости умереть — страх смерти. Об этом очень точно сказано У. Шекспиром (перевод великого князя Константина Константиновича Романова):

Быть иль не быть, вот в чем вопрос.

Что выше:

Сносить в душе с терпением удары

Пращей и стрел судьбы жестокой или,

Вооружившись против моря бедствий,

Борьбой покончить с ним? Умереть, уснуть —

Не более; и знать, что этим сном покончишь

С сердечной мукою и с тысячью терзаний,

Которым плоть обречена, — о, вот исход

Многожеланный! Умереть, уснуть;

Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот оно!

Какие сны в дремоте смертной снятся,

Лишь тленную стряхнем мы оболочку, — вот что

Удерживает нас. И этот довод —

Причина долговечности страданья.

Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды,

Гнет притеснителей, кичливость гордецов,

Любви отвергнутой терзание, законов

Медлительность, властей бесстыдство и презренье

Ничтожества к заслуге терпеливой,

Когда бы сам все счеты мог покончить

Каким-нибудь ножом? Кто б нес такое бремя,

Стеная, весь в поту под тяготою жизни,

Когда бы страх чего-то после смерти ,

В неведомой стране, откуда ни единый

Не возвращался путник, воли не смущал,

Внушая нам скорей испытанные беды

Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот

Как совесть делает из всех нас трусов;

Вот как решимости природный цвет

Под краской мысли чахнет и бледнеет,

И предприятья важности великой,

От этих дум теченье изменив,

Теряют и названье дел.

В культурной традиции Востока решимости как одному из видов совершенств можно обучиться с помощью сосредоточенного созерцания, проникновения в мудрость, воли и знания.

Без решимости быть человек не имеет сил выносить бремя забот и ответственности.

Забота. Круг основных забот человека связан с его долгом перед собой — выживанием и достойным существованием, а также с его долгом перед другими. Осознание своей греховности выдвигает перед человеком непреложную заботу о своей душе.

Этот экзистенциальный круг очерчен в основной христианской молитве: "Отче наш, сущий на небесах!.. Дай нам хлеб наш насущный и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого (от греха)".

Постоянно сравнивая себя с другими, человек озабочен также тем, чтобы быть "не хуже других". Этот мотив соревновательности имеет плюсы и минусы.

Иногда он побуждает к развитию позитивных качеств и свойств. В иных случаях он ведет к пустым хлопотам и лишним заботам.

Лучше всего, когда человек сызмальства соревнуется сам с собой: следит за своим внутренним ростом.

Дух соревнования у многих мыслящих людей вызывает тоскливое недоумение. Полезно помнить также, что человек, стремящийся к истине, не имеет времени, вкуса и, слава Богу, душевных качеств для борьбы за первенство и старшинство. Во всех областях деятельности.

В заботах проходит век человека, и без них нет содержания, недостижим смысл его жизни. Жить совсем без забот пусто.

В заботе о детях проявляется позитивная сторона экзистенции. Это мысль и деятельность, направленные к благополучию детей, внимание, попечение, уход. Вообще, забота о других — радение, содействие.

Вместе с тем заботы связаны с тревогой, тревожностью. Нередко они ощущаются как бремя, как беспокойное дело (ср. с поговоркой: "У Сидора попа не одна хлопота дочь пристроить да жену уберечь").

Тяжелы заботы по хозяйству, о средствах к существованию, о потомстве. Потому человек на протяжении своей жизни не раз мечтает не знать огорчительных забот (ср. у Тита Ливия: "избавлюсь от забот, способных если не отклонить от истины, то смутить душевный покой").

Бремя забот усугубляется в случае их тщетности. Тогда человек склонен поникнуть под бременем забот, ставя под сомнение собственные устремления.

В этом аспекте экзистенциальности существуют две крайности — чрезмерная поглощенность каждодневными заботами бытия и легкомысленное отношение к заботам. И то, и другое опасно для человека и окружающих его людей.

Абсолютная погруженность в материальные заботы ведет в конечном счете к опустошенности души. Об этом хорошо сказано в Евангелии от Марка: "Посеянное в тернии означает слышащих слово, но в которых заботы века, обольщение богатством и другие пожелания, входя в них, заглушают слово, и оно бывает без плода".

При виде глупого самодовольства и сознания собственной значительности, с какими иной человек отдается иллюзорным и пустячным заботам, возникает горький смех. Здесь уместно замечание Анри Бергсона: "Смерть — тайное лекарство от тщеславия".

Равно нежелательна и полная свобода от забот — легкомыслие и беззаботность. Она хорошо выражена в пословицах "День пришел, так и есть принес; день прошел, заботу унес. По наш век будет; а дети будут — сами добудут". Она тесно связана с безответственностью.

Ответственность. Мы ответственны за себя потому, что самый факт очеловечения человека предполагает с необходимостью предпосылку, что он обладает относительной свободой выбора в большем или меньшем диапазоне возможностей.

Полной свободы выбора не может быть по причине закономерности мира и нас. Полной несвободы, детерминированности выбора тоже не может быть по причине стохастичности мира, вероятностной природы событий.

В известном диапазоне свобода выбора всегда есть даже у самого примитивного человека.

Лишь постигая свою экзистенциальность, человек обретает свободу, которая возлагает на него ответственность за свою судьбу. И только это обеспечивает психическое здоровье личности — непрерывность самостановления, открытого будущему.

Ответственность, решимость и забота ярко проявляются в трудовом содержании экзистенции.

Труд и игра как содержание жизни

Дихотомия между трудом и игрой все еще сохраняется в жизни современного человека и в сегодняшнем обществе.

Под трудом здесь понимается умственная и физическая деятельность человека по производству, созиданию полезных продуктов; работа и связанные с ней усилия.

Игрой мы называем деятельность человека, имеющую целью не внешний результат, не продукт, а лишь саму себя.

Ни труд, ни игра по отдельности не могут восполнить собой экзистенциально уравновешенную личность. Полнота бытия достигается исключительно лишь разумным сочетанием и чередованием игры и труда.

Труд.Исторически сложились и отчасти сохранились до сих пор различные ценности и отношения, связанные с трудом.

Так, из недр китайской цивилизации до нас дошло отношение к труду как составной части природы мира, потока жизни, к которому человек как компонент естественного мира должен приобщиться.

В иудео-христианской религиозной традиции (как и во многих языческих религиях) труд долгое время расценивался как наказание, ниспосланное людям Богом (или духами) за отклонение от тех или иных божественных предписаний.

Но уже к VI в. в западном христианском мире бенедиктинские монахи сформулировали правило, что "работать — значит выполнять обязанность перед Богом и таким образом достигать спасения".

Понятие труда, приносящего духовную награду в дополнение к физическому выживанию, принесли в XVII в. пуритане. В этике протестантизма работа заняла место ведущей ценности. Накопление материального богатства, приобретенного трудом, расценивалось как признак покровительства Бога и как результат религиозного усердия человека.

Это отношение к труду отражено в современной поговорке "Ты — то, что ты делаешь".

Объективно труд — испытание человека и его триумф.

Испытание трудностями, ибо всякий труд труден.

Триумф достижениями и ангажированностью, вовлеченностью, причастностью. Триумф мастерства, использования сложных методов и инструментов. Труд избавляет человека от трех главных зол: скуки, порока и нужды (Вольтер).

Однако труд труду рознь. Свободный труд — нравственный долг и основа нравственного порядка. Труд подневольный убивает энергию, ослабляет предприимчивость, развращает нравы и даже физически портит людей.

Субъективно отношение большинства людей к труду амбивалентно. Множество людей работает большую часть времени, чтобы жить, и при этом рассматривает труд как вид наказания, а безделье как род отдыха.

Противоречие между обременительностью и радостью труда снимается призванием (см. выше).

В наше время зрелый человек перемежает или соединяет труд с учебой.

Игра. Игра — величайший из учителей человечества. В игре человек раскрывается, освобождаясь от психической нагрузки, которую налагает учеба, оцениваемая за некие результаты.

В игре человек тренирует свои сущностные силы, лишенный сковывающей ответственности за плоды своих действий.

В игре человек тренирует свои духовные мускулы.

Именно в игре с улыбкой можно усваивать серьезные истины. Любое обучение должно быть наслаждением от игры творческих сил, должно быть пробой испытания.

Важно только не превращать игру в труд, в средство заработка, в способ пустого времяпрепровождения. "Множество всяческих игр (не все я здесь перечислил) время, бесценную вещь, нам помогает убить" (Овидий).

Выводы для воспитания. Содержание экзистенции, ее время и ее временность диктуют ряд задач воспитания.

Возникает задача "воспитания надежды" — это тема отношения к будущему, тема пустопорожней мечты, маниловщины против реалистического предвидения.

Возникает тема планирования собственной жизни, соотношения ее целей и средств. Очень важно, чтобы человек понял — его будущее содержится в его нынешней жизнедеятельности.

Например, желание жить, продолжать жить в будущем требует долга перед собой по отношению к своему здоровью и т.д.

Категория времени имеет колоссальный образовательный смысл.

Образование — борьба со временем. Именно то, что "наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни" (А.С. Пушкин), заставляет отбирать то или иное содержание образования и определять его продолжительность.

Перефразируя Г.В.Ф. Гегеля, можно сказать, что время — основа, а содержание образования — уток образовательной ткани. Ведь образование предполагает разворачиваемый во времени план — временну 2 ю последовательность учебного материала, событий, предъявлений различных пластов и элементов культуры, культурных объектов.

Без стратегии и тактики воспитания оно невозможно как целенаправленная деятельность.

Итак , мы видим, что становление и развитие человека происходят закономерно. Природные и социальные программы развития человека в их взаимодействии снабжают его стимулами к самостоятельному действию. Притом глубоко закономерна последовательность в появлении и проявлении побудительных моментов развития.

По своей природе личность поэтапно развиваема, пластична, изменчива.

Ее развитие протекает как сложное взаимодействие разворачиваемых во времени внутренних и внешних программ. Внутренние, наследуемые, программы обеспечивают воспитуемость и обучаемость человека, а внешние, средовые, культурные, — его воспитание и обучение.

С природой человека и людских сообществ согласуются неукоснительные законы воспитательного взаимодействия людей.

Законы воспитания, конечно, проистекают из сущности человека, общества, культуры.

Педагогика сообразуется не только с культурой народа, но и с микрокультурой и индивидуальностью каждого отдельного воспитуемого и с его прижизненной историей.

Будучи культуро- и природосообразной, педагогика стремится совпасть с базовыми факторами развития человека и общества. Не раствориться в них, а в них вписаться. Не противоречить им, а опереться на них.