Новаторский подход в воспитании В. А. Сороки-Росинского. «Школа им. Ф.М. Достоевского»

Наиболее ярким периодом в практической деятельности В.Н.Сороки-Росинского после революции была работа в школе для трудновоспитуемых детей и подростков им. Ф.М.Достоевского. Полное название этого своеобразного учебного заведения звучало так: «Школа социально-индивидуального воспитания имени Ф.М.Достоевского для трудновоспитуемых». Однако в историю школы и педагогики вошло название «школа имени Достоевского» или «Шкид». Опыт Шкиды стал явлением не только историко-педагогическим, но и литературным, потому что в 1927 г. вышла увлекательная книга «Республика Шкид», написанная бывшими ее воспитанниками Г.Белых и Л.Пантелеевым. Много раз переиздававшаяся, она вошла в золотой фонд советской детской литературы, хотя, надо признать, освещение жизни школы носило в ней довольно односторонний характер — лишь со стороны воспитанников, но не педагогов. Вероятно, поэтому педагогическая сторона повести долго оставалась вне поля зрения нашей педагогической науки, видевшей в ней лишь хорошую детскую книжку.

Анализируя деятельность Сороки-Росинского — создателя и руководителя школы им. Достоевского, задаешься вопросом: как эволюционировали его взгляды в новых исторических условиях? Человек сдержанный и немногословный, Сорока-Росинский в советское время не декларировал своих взглядов. Да это было и небезопасно. По понятным причинам он не мог писать о религиозных основах воспитания, недопустимости вовлечения учащихся в политику, приоритетной роли национальной школы. Однако глубокое уважение выдающегося педагога к личности ребенка, подростка, признание его права на собственное мнение, выдвижение культуры и образованности как первостепенного условия воспитания полноценной личности — все эти идеи неизменно проходят через гуманистическую деятельность Сороки-Росинского.

Ему пришлось работать с детьми-беспризорниками, лишенными семьи, пристанища, жизненных ориентиров, прошедших, как говорится, огонь, воду и медные трубы. В своих статьях, на­писанных в 1923—1924 гг., как раз в то время, когда он возглавлял школу им. Достоевского, Сорока-Росинский с глубоким сочувствием и теплом, пониманием детской психологии вскрывал причины, травмировавшие характеры и судьбы этих детей. «Прошлое воспитанников, — писал он, — обыкновенно очень богато различными переживаниями далеко не детского характера, судьба долго кидала их по разным местам. Вот цифры различных учебно-воспитательных учреждений, в которых побывали на своем веку прежде, чем попасть в названную школу, наши питомцы: в двух побывало 14%, в трех — 16%, в четырех — 12%, в пяти — 13%, в шести — 11%, в семи — 3%, в восьми — 3%, в девяти — 2% и в 11 — 2%. Таким образом, нормой является перемена по крайне мере 4—5 детских учреждений — цифра очень красноречивая. Ведь побывать в течение детской жизни, как раз в ту пору, когда ребенок всего сильнее жаждет ласки, привязанности и сочувствия, в пяти местах, пять раз привязываться к людям и месту, пять раз порывать все дружественные связи, пять раз потерять всех друзей и близких, означает полное опустошение в области самых ценных и интимных нравственных чувств, это означает превращение в бездомного бродягу, для которого нет ничего своего, ничего дорогого и близкого — какой-то ужасный духовный нигилизм». Сталкиваясь с детьми, изломанными жизнью, часто психически неуравновешенными, Сорока-Росинский сумел разглядеть среди трудновоспитуемых талантливые, богато одаренные натуры. Нужен был поистине гигантский труд, чтобы помочь этим детям преодолеть тяжкое наследие их прошлого опыта. Опираясь на свой педагогический талант, педагогический опыт и демократические идеалы, В.Н.Сорока-Росинский сумел создать воспитательную систему, отличавшуюся подлинным гуманизмом, и добиться поразительных результатов в перевоспитании трудных подростков.

В воспитательной системе, созданной Сорокой-Росинским, на первом месте было глубокое уважение к культуре, труду постижения знаний, стремление воплощать их на практике. Основным видом деятельности, сплачивающим коллектив, было ученье. В.Н.Сорока-Росинский сумел помочь полуголодным, полураздетым детям забыть о голоде и холоде, создав атмосферу жажды знаний. «Нас лечили трудом, — вспоминал впоследствии воспитанник школы Л.Пантелеев, — но трудом не физическим, не переплетным делом, не чемоданами, не сапогами и табуретками, а тем, что называется культурой. Зимой 10 уроков в день, летом, кажется, шесть или семь. Мы с наслаждением впитывали в себя культуру». Творчески применяя исследовательский метод и индивидуальный подход, связывая обучение с актуальными проблема­ми окружающей жизни, педагоги под руководством В.Н.Сороки-Росинского воплощали на практике выдвинутый им еще в прежнее время лозунг «всякое знание превращать в деяние», всеми способами старались доказать ребятам, что только знания помогут им «выйти в люди».

Осмысливая опыт В.Н.Сороки-Росинского по перевоспитанию трудных подростков, невольно сравниваешь его путь с деятельностью других выдающихся педагогов того времени, и прежде всего с опытом А.С.Макаренко, тем более что Сорока-Росинский в своих воспоминаниях не раз с большим уважением упоминал имя Макаренко и весьма одобрительно отзывался о его деятельности. Но, сравнивая личности этих двух ярких педагогов, хотелось бы все-таки подчеркнуть уникальность опыта Сороки-Росинского. В отличие от большинства педагогов, занимавшихся перевоспитанием беспризорников на основе приобщения их к труду — сельскохозяйственному или промышленному, Сорока-Росинский воспитывал культурой. На то были свои объективные и субъективные причины. Он не имел таких производственных возможностей, которые были у А.С.Макаренко, да и воспитанники его были людьми другого сорта. Как писал Л.Пантелеев, ставший известным детским писателем, Виктор Николаевич в беседе с ним сказал как-то: «В сущности, мы с Макаренко делали одно дело. Разница только в том, что Макаренко был талантливее, во-первых, а во-вторых, ему было легче. Он имел все-таки дело с нормальными селянскими хлопцами, а я — с такой изощренной публикой, как ты и твой дружок (Г. Белых. — Р.В.), с начитанными, богато одаренными и до мозга костей испорченными питерскими плашкетами». Это высказывание интересно не только само по себе, но и тем, как в нем отразился характер Сороки-Росинского. Он никогда не выпячивал свою личность, скорее преуменьшал свою роль в педагогике, оставаясь истинным российским интеллигентом. И все же, каковы бы ни были объективные и субъективные причины подхода В.Н.Сороки-Росинского к методам и средствам перевоспитания трудных ребят, в основе лежало глубокое уважение к знаниям, культуре, к интеллектуальному труду, которое он пронес через всю жизнь.

Одной из характерных особенностей воспитательной системы, созданной в школе имени Достоевского, было всемерное стимулирование художественной деятельности, пробуждение и развитие у детей интереса к литературе, создание общей творческой атмосферы. Любой воспитанник имел право на выпуск своей газеты, своего журнала, право на полемику. Здесь не было жесткого контроля и навязывания мнений. В.Н.Сорока-Росинский был сторонником «духа соревнования и состязания», побуждающих к достижению максимальных успехов. Как подлинный педагог-гуманист он умел направлять импульсы, приходящие извне и находящие отклик в школьной среде, в русло работы самопознания, общественной активности, формирования личности. В этом была одна из главных черт педагогической системы Сороки-Росинского.

Например, в своеобразной конкуренции многочисленных ученических газет и журналов победу одерживали те из них, которые получали признание большинства коллектива как наиболее интересные по жанру, оформлению, остроте содержания. Никакого давления со стороны педагогов не было, да и не могло быть. Все это давало простор развитию самостоятельности и творчества. Не случайно именно из этой школы вышло немало людей, нашедших свое призвание в литературной деятельности, в интеллектуальном труде. Уровень культуры и образования, даваемый этой школой для трудновоспитуемых, был таков, что позволил выдающемуся детскому писателю С.Я.Маршаку сравнить школу им.Достоевского с Царскосельским лицеем пушкинской поры.

Воспитывая у подростков принципиальность, ответственность, самостоятельность мысли, Сорока-Росинский не только формировал их интересы, но в некоторых случаях, когда считал это целесообразным, сам шел навстречу интересам подростков, даже если они не совпадали с его убеждениями. Например, Сорока-Росинский считал, что школа должна быть вне политики. Но когда ребята потребовали ввести политграмоту в программу обучения и даже создали «подпольную организацию РКСМ», (для трудновоспитуемых не разрешалось создание такой ячейки в школе), он с пониманием отнесся к их желанию. Вдумчивый педагог увидел в этом не очередное увлечение, а стремление отстоять свое право быть наравне с прочими гражданами страны. В признании гражданских прав ребят — залог их перевоспитания. Даже кружок юных коммунаров был организован при поддержке Сороки-Росинского.

Воспитанию чувства собственного достоинства во многом способствовало и самоуправление, введенное в школе. Само по себе оно вовсе не было оригинальным: учкомы в то время были повсеместно и играли очень заметную роль. Но здесь был особый случай — школа для трудновоспитуемых. И тем не менее Сорока-Росинский ввел самоуправление. Выборные старосты были не только по спальням и классам, но даже по кухне и гардеробу, что, учитывая полууголовное прошлое большинства учеников, было нелегким решением. Однако, предоставляя своим подопечным самоуправление, директор ввел и соответствующие методы контроля. В Шкиде был и изолятор, к которому прибегали лишь в критических случаях, и система пяти разрядов, в зависимости от которых предоставлялись поощрения, в первую очередь отпуска. Самые примерные, если таковые были, имели первый разряд, самые бесшабашные — пятый. Система на первый взгляд кажется антипедагогичной. Но, как это часто бывает, дело заключалось не столько в системе, сколько в практике ее применения. Все опиралось на заработанное во многих испытаниях доверие ребят к своему заведующему и основному коллективу педагогов.

Решая задачи единства обучения и воспитания, В.Н.Сорока-Росинский подчеркивал необходимость формирования тесно спаянного учительского и ученического коллектива. Эта идея была заложена в основу созданной им воспитательной системы. «Лучшим критериумом воспитательской работы любого педагогического коллектива, — отмечал он, — является ответ на вопрос: удалось ли педагогам преодолеть то противостояние «мы» и «они», которое обычно возникает в любом учебном заведении». Для решения этой задачи в таком коллективе, каким являлась школа имени Достоевского, требовались педагоги особого закала, обладавшие тонким педагогическим чутьем. Их отбирала сама жизнь. Из шестидесяти педагогов, в разное время пришедших в школу, удержалось всего десять. Но это были, как писал Сорока-Росинский, «породистые», с четко выраженной личностью педагоги. Именно поэтому в школе удалось создать единый дружный коллектив, объединенный общими целями.

Школа, руководимая В.Н.Сорокой-Росинским, не знала социальных различий. Там учились ребята из разных семей — рабочих, ремесленников, интеллигенции, даже аристократов. Столь же различны по происхождению были и педагоги. Учителя и ученики жили общей жизнью, жизнью школы, со всеми ее повседневными заботами, радостями и драмами, не ведая социальных различий. Это было, пожалуй, основное, что отличало школу от внешнего мира, как бы многочисленны ни были взаимосвязи. Работая в условиях антигуманной среды, В.Н.Сорока-Росинский и его сподвижники воспитывали в детях гуманизм.

Опыт школы имени Достоевского, как и других воспитательных учреждений, возглавляемых видными педагогами-гуманистами 20-х годов, неповторим во всех своих деталях, ибо он слага­ется из бесчисленных обстоятельств, которые никогда не вернутся вновь. Но останется главное, характерное для этих коллективов — общий гуманистический настрой, преданность педагогов своему делу, преданность общечеловеческим ценностям и зреющее на этой почве понимание их воспитанниками чувства гражданственности, веры в будущее, понимание того, что оно достижимо и ради него стоит работать.

Думая о том, чем важен опыт В.Н.Сороки-Росинского для новой российской школы, стоящей на пороге XXI века, хочется, прежде всего, сказать о его понимании роли культуры, значения постижения знаний для гуманистического и гражданского воспитания молодежи. С этим неразрывно связано уважение к личности ребенка или подростка, основанное на сочетании требовательности и доброты. Опыт Сороки-Росинского учит педагога умению уважать интересы ребенка, и, формируя эти интересы, быть готовым к пересмотру своей собственной педагогической позиции, если она оказывается насилием над личностью воспитанника. И, наконец, вся деятельность Сороки-Росинского, как и его педагогические размышления, — это постоянный поиск истинно гуманистических отношений между учителями и учащимися, высокая требовательность к профессиональным и личным качествам учителя.

Осмысливая путь, пройденный В.Н.Сорокой-Росинским, вчитываясь в его работы, видишь главный мотив, звучавший на протяжении всей его жизни: чувство любви к Родине, к своему народу. В.Н.Сорока-Росинский всегда стремился делать то, что было нужно его стране — будь то размышления о путях развития русской национальной школы или перевоспитание трудных детей. Какие бы тяготы ни выпадали на его долю, вера в силы народа позволила ему выстоять и остаться в нашей памяти.