Судьба богослужений с разной музыкой

Во многих церквах остро стояла или стоит проблема, суть которой заключается в том, как угодить одновременно и новаторам, и традиционалистам. Я знаю, что и пастора, и музыкальные руководители евангельских и фундамен­талистских церквей иногда испытывают такое сильное дав­ление со стороны новаторов, что оказываются просто вы­нуждены разрешать использование современной христи­анской музыки на служениях. Так рождаются «смешан­ные» богослужения: на них звучит как современная, так и старая музыка.

Теоретически это должно удовлетворять всех. Новато­рам удалось убедить традиционалистов, что на собрании может звучать разная музыка. Однако в действительности постепенно на богослужении современной музыки стано­вится все больше и больше, пока, в конце концов, старая музыка не исчезает вовсе.

Почему так происходит? В двух церквах я сам осуще­ствлял переход от традиционной музыки к современной и могу поделиться своим опытом. Но сначала нужно понять, что традиционалисты и новаторы по-разному смотрят на цель служения поклонения, а затем сравнить, что те и дру­гие ожидают от него. Начнем мы с общего между ними: и те и другие хотят возвеличить и прославить Бога и Гос­пода нашего Иисуса Христа, и те и другие заинтересованы в том, чтобы принести своим ближним пользу. Однако в остальном, как видно из таблицы, они ставят перед собой разные цели.

	Традиционалисты	Новаторы
Главная цель служения прославления	подготовить людей к пропо­веди	привести людей в присутствие Божье
Основное внима­ние уделяется	проповеди	музыке
Главный крите­рий при выборе музыки	угодна ли эта музыка Богу	нравится ли эта музыка людям
Второстепенный критерий при выборе музыки	нравится ли эта музыка людям	угодна ли эта музыка Богу
Служение уда­лось, если	человек осознал себя грешником, услышав Слово Божье (задей­ствован разум)	человек смог по- настоящему прославить Бога (задействованы чувства)

А сейчас мы рассмотрим, что происходит с богослуже­нием, на котором звучит разная музыка. Обычно в богослу­жение современная музыка включается постепенно: сначала вечером в воскресенье исполняют одну-две современные песни, например, «Ищите прежде Царства Божия» или «Хва­ла Тебе, наш Господь». Без сомнения, это замечательные песни, их можно петь на богослужении без сопровождения рок-группы. Иногда они поются под аккомпанемент орга­на или фортепиано, хотя написаны они для исполнения а капелла или под аккомпанемент акустической гитары.

Со временем солисты начинают исполнять песни под фонограмму, в которой, хотя и не слышно еще барабанов и басов, но намек на эти звуки уже есть. Просто не ве­рится, что пастора, категорически настроенные против рок- музыки и заявляющие с кафедры о том, что они никог­да не позволят держать ударную установку в церкви, по­зволяют своим музыкантам тайком, в виде аудиозаписей, протащить в церковь и ударник, и рок. Пение под запись приводит к еще одному печальному последствию. Многие талантливые музыканты, которые могли бы аккомпаниро­вать на богослужении, оказываются не у дел и становят­ся похожими на бабочек, выброшенных на песчаный берег.

Но этого нам, как правило, мало. У нас только начи­нает разыгрываться аппетит, мы все смелее начинаем вне­дрять современную музыку в церковное служение.

Мы делаем следующий шаг и заявляем, что современ­ная музыка должна звучать по-современному. Большинство современных песен написаны для гитары, а не для пиани­но или органа. И мы начинаем петь песни под акустичес­кую гитару. В принципе, в этом нет ничего плохого. Я думаю, что акустической гитарой можно прославить Бога на служениях, но лишь тогда, когда на ней не играют песни в ритме рока. Я пишу эти строки и слушаю по радио замечательное произведение в исполнении классической гитары. Без сомнения, гитара — это красивейший инстру­мент, который может быть использован в поклонении.

После того как все немного привыкли к нововведени­ям, мы приходим к мысли, что две гитары звучат лучше, чем одна, и добавляем бас-гитару вместе с усилителем. Так мы можем привлечь к служению недавно уверовав­ших гитаристов или даже создать стимул для неверующе­го гитариста ходить в церковь. Итак, скромное начало для группы прославления в церкви положено. Именно на этом этапе традиционалисты начинают открыто жаловаться, что служения становятся мирскими.

Когда же в церкви появляются барабаны, наступает критический момент. Барабан, как никакой другой инст­румент, — это главная составляющая современной музы­ки. Ударные инструменты используются для создания ритма, что главным образом и отличает рок от любой другой музыки. Теперь наличие барабана начинает оп­ределять репертуар богослужения. В нем появляется все больше и больше рок-песен, чтобы удовлетворить барабан­щика. Музыка звучит все громче, она все больше раздра­жает. Я видел, как музыкальные руководители тщетно пытались убавить громкость барабанов, помещая их за оргстекло. Однако это привлекает к ударной установке еще больше внимания, и барабаны становятся особым объектом поклонения.

На этом этапе мы ненадолго останавливаем движение вперед, вспоминая, что мы хотели играть на богослужении разную музыку, чтобы и традиционалисты были довольны. Поэтому на собраниях мы еще поем гимны под орган или фортепиано и оставляем в программе место для хора. Мы утверждаемся в мысли, что на богослужении надо играть одинаковое количество традиционной и современной музыки.

Что же мы теперь имеем? На своих собраниях мы решили сочетать несочетаемое — музыку совершенно разных стилей. Такого «коктейля» больше нигде в мире не сыщешь. Теперь все наши церковные музыканты разде­лились на две группы. Среди них начинается борьба за любовь прихожан — музыкальное соревнование, если так можно выразиться. Учитывая тот факт, что мы к этому времени уже достаточно долго играли современную музы­ку в церкви, и она, безусловно, подействовала на греховную природу многих прихожан, нетрудно спрогнозировать, кто выиграет. Новаторы всегда побеждают традиционалистов, потому что их музыка подпитывает греховные желания нашей плоти. А если еще руководство церкви жалует новаторов, тогда, без всяких сомнений, очень скоро многие верующие променяют старую музыку на новую.

Я безуспешно пытался соорудить мост между новыми и старыми песнями, но между ними не было ничего об­щего. Когда я пытался сыграть современную песню в традиционном стиле, то сразу же слышал в свой адрес критику новаторов. Когда же я аранжировал гимн в со­временном стиле, тогда меня начинали критиковать тради­ционалисты. Вскоре я пришел к заключению, что любая попытка синтезировать современную и традиционную манеры исполнения делает композицию посредственной и лишает ее самобытности. Современная песня также пло­хо звучит под аккомпанемент органа, как старый гимн — под аккомпанемент рок-группы.

Итак, я пришел к выводу, что новую и старую музыку невозможно сочетать, но могут ли и те и другие песни в равной степени использоваться в служении? Нет. Как видно из нашей таблицы, каждая сторона стремится к своим целям, людей разных музыкальных ориентаций невозможно объединить. Рано или поздно одна точка зрения возобладает над другой. В моем случае современ­ная музыка постепенно взяла верх — традиционные песни мы стали петь очень редко. Когда во время богослуже­ния ведущий предлагал спеть старый гимн, я чувствовал, как среди новаторов вздымается волна непонимания или даже недовольства: «Зачем мы будем петь эту старую песню? Давайте споем что-нибудь новенькое, чтобы про­славить Господа!» Боюсь, если так пойдет и дальше, через пятьдесят лет мы вообще забудем о существовании классических гимнов, потому что сегодня молодое поколение воспитывается только на современной музыке. Молодым людям внушают, что любой новый стиль приемлем для служения, изобретая множество доводов, доказывающих, что в старых песнях нет необходимости.

Теперь я знаю, что комбинированные служения не ре­шат проблему, хотя поборники современной музыки убеж­дают церковь в обратном. Комбинированные богослужения на самом деле являются переходной фазой от полностью традиционных служений к полностью современным. И здесь я вспоминаю о том, как сварить себе на обед живую лягушку. Если живую лягушку бросить в кастрюлю с кипящей водой, она немедленно выпрыгнет оттуда. Но если поместить ее в едва теплую воду, она, почувствовав себя комфортно, останется в кастрюле и будет плавать в воде. Затем нужно постепенно подогревать воду, пока она не закипит, — лягушка не заметит, как сварится.

Некоторые церкви, пытаясь решить эту проблему, ста­ли проводить отдельно богослужения с современной му­зыкой и отдельно богослужения с традиционной музыкой. Этот шаг, безусловно, позволил им избежать необходимо­сти совмещать несовместимое, однако, с одной стороны, привел к расколам, а с другой — скрыл существующую проблему использования на богослужении неприемлемой музыки. Несколько церквей в нашем округе поставили эк­сперимент, организовав такие раздельные служения, и мне очень интересно, чем это кончится. Однако неизбежно то, что постепенно различия между этими собраниями будут стираться — в конце концов они превратятся в одно бо­гослужение, которое обязательно будет современным по своей форме.

В заключение этой главы мне бы хотелось рассказать вам одну печальную историю. В одной церкви мы прак­тически завершили переход от традиционного к современ­ному служению: на всех собраниях мы использовали про­ектор и уже несколько месяцев не пользовались сборниками. В одну из суббот я стал готовиться к воскресному собранию, на котором должно было проходить причастие. Не много современных песен можно спеть на хлебопреломлении — это понимал даже я, в то время яростный защитник современной музыки. Я знал, что музыку к бо­гослужению, на котором проводится Вечеря, нужно выби­рать очень осторожно. Я помнил, что в Первом послании к коринфянам апостол Павел предупреждал, что к Вече­ре Господней нельзя относиться легкомысленно.

Я взял песенник, который всегда лежал возле моего пианино. Господь положил мне на сердце выбрать песню «У креста». Вначале я подумал, что мы, как всегда, поме­стим слова этой песни на проектор, но, решив потрениро­ваться в ее исполнении, я пришел в полный восторг от удивительной красоты ее звучания в четырехголосье. Я решил, что мы споем эту песню по нотам из сборника и дадим людям возможность петь по голосам.

Воскресным утром, во время подготовки к причастию, я попросил церковь достать песенники и раскрыть их на нужной странице. Последовало некоторое замешательство — я услышал перешептывание и понял, что люди не по­нимают, что я имею в виду. Тогда я обратился к церкви: «Возьмите небольшую голубую книжку, которая лежит рядом с вашими сиденьями». Но поскольку во время про­славления свет в церкви был всегда приглушен, чтобы удобно было смотреть на проектор, некоторые люди так и не смогли найти ни сборника, ни нужной страницы в нем. Тогда я попросил техника включить свет.

То, что произошло дальше, было одновременно и пе­чально, и отрадно. Полумрак сменился светом, и мы начали петь по нотам на четыре голоса. Это пение поразило меня до глубины души, глаза наполнились слезами — не только мои, но и многих других присутствовавших. Единственным аккомпанементом было приглушенное фортепиано. Не было ни гитар, ни барабана, ни синтезатора, ничто не ме­шало святым петь.

людей в прославлении, много раз мы пели и традиционные, и современные песни. Но никогда до этого я не видел, чтобы вся церковь пела так единодушно. Каждый от мала до велика, независимо от своих музыкальных предпочтений, пел песнь покаяния и восхваления Иисуса. Стены, разъединявшие людей, рухну­ли в один миг.

А затем мы отложили песенники и снова приглушили свет.

Глава 18