Расскажитео том, как Вы начинали,о своих учителях?

Первый раз я прикоснулся к клавиатуре в очень маленьком возрасте, когда на Рождество мне подарили игрушечный орган. Там было чуть больше десятка клавиш, но я получал огромное удовольствие, подбирая на слух мелодии из рекламы и классические произведения, которые слушала моя мама. Особенно мне нравились Бах и Бетховен.

Фортепиано и соответствующий репертуар пришли в мою жизнь значительно позже.Мои родители далеки от музыки. Поэтому только в старшем возрасте отец случайно предложил: «Карло, почему бы тебе не попробовать взять пару уроков?». Через несколько месяцев я уже мог играть Первый фортепианный концерт Чайковского и «Кампанеллу»Листа.

Моя начальная и средняя академическая подготовка, по классу фортепиано и композиции, проходила в консерватории имени Дж. Россинив городе Пезаро. Мне было четырнадцать лет, когда Франко Скала, основатель Академии«IncontriconilMaestro»в Имолеуслышал меня и пригласил учиться в его классе. Помню, он сказал моей матери, что я интересный фрукт, но меня нужно полностью переучить.

Позже я продолжил обучение у ЛоренцоБавая – официального пианиста Хосе Каррераса. Я всегда восхищался элегантностью и музыкальностью его игры. Несомненно, именно он ввел меня в мир оперы, ранее мне неизвестный. И этот мир очень много мне подарил.

Ну и, конечно, самымидрагоценными уроками всегда остаются записи великих пианистов. К сожалению, мнене довелось услышать пианистов старой школы вживую, за исключением Аррау. Яначал учебу в 1985 году.Рубинштейн уже умер, а спустя несколько лет и Горовиц тоже. Но сегодня в сети выложено множество документальных фильмов –это ценная и всем доступная энциклопедия.

Вы много работаете с певцами? Кому Вам довелось аккомпанировать?

Мне посчастливилось быть рядом с великими мастерами своего дела:Тебальди, Таддеи, Френи, Паваротти, Риччарелли, Коссотто, Панераи…Слушатьих рассказы о театральной жизни очень интересно! Я никогда не забуду беседы с великим ТаддеипроКараяна и Чилеа; или рассказы Френи про то, какименно Клайбер хотелслышать ту или иную фразу. Я хочу сказать, что эти люди были в непосредственном контакте с композиторами: Масканьи, Респиги, Чилеа, Пуччини…

И,в отличие от многих сегодняшних артистов, которые стремятся стать иконами, эти великие люди творили иконы изпроизведений искусства.

Расскажите о Вашем общении с Паваротти?

Впервый раз мы встретились в его домике в Пезаро. Это был очень простой дом, но в прекрасном месте – на возвышенности, с видом наморе.Он мне тогда предложил: «Ты хотел бы быть моим пианистом? Мой пианист должен уметь транспонировать любой фрагментна тон выше или ниже. Ты умеешь?». Я ответил, что да, хотя, на самом деле, мне никогда раньше не приходилось этого делать. Следующие месяцы я провел,тренируясьтранспонировать оперы и романсы на тон выше и ниже. Я помню, что делал пометки аккордовна некоторых партитурах.

Паваротти всегда был очень добр и скромен со мной. С ним было легко и комфортно.Он любил, как я играю. Однажды он даже попросил специальных аплодисментов публики для меня. Мы неоднократно работали вместе, оставались в хороших отношениях до конца.

По Вашему мнению, музыкантами рождаются или становятся? Талант можно развить?

Артур Рубинштейн однажды сказал, что невозможно научиться, можно только развить. Я с ним согласен – таланту не учатся, его развивают. Всему остальному можнонаучиться.

Скажите, любой сольный пианист может аккомпанировать, или все-такидля этого нужны специальные навыки? Какие есть трудности? Чемаккомпаниатор может помочь вокалисту? Почему некоторые певцы никогда не меняют пианиста?

Никогда не стоит браться за что-либо (будь то произведение или жанр), если это не идет непосредственно от сердца. Игра в ансамбле отличается от игры в одиночку, потому что ансамблевое произведение устроено иначе, и работа над ним отличается в существенных вещах. Я не считаю, что аккомпаниатор – это притесненный солист. Я скорее представляю, что произведение оживает именно благодаря контрасту и слиянию личностей двух музыкантов, играющих вместе. Сопоставляя контрасты, пробуя различные подходы, мы можем создать что-то новое и уникальное.

К сожалению, сегодня все делается в спешке и часто бюджет ограничен. Что тут говорить – порой приходится игратьПервый концерт Чайковского или Третий Рахманинова «на бегу». Конечно, это огорчает, даже не столько из-за технических трудностей, сколько из-за невозможностинастроиться на одно дыхание с дирижером, адирижеру –с солистом. В опере происходит то же самое. Поэтому, когда находится партнер, с которым получается войти в определенный симбиоз, тоза него держишься крепко. Просто понимаешь сердцем, что это человек, который всегда поставит дружеское плечо. Однако найти творческого партнера, который будет постоянно вдохновлять на новые свершения, намного труднее.