Эзоп. ворон и лисица (басня)

Ворон унес кусок мяса и уселся на дереве. Лисица увидела, и захотелось ей получить это мясо. Стала она перед вороном и принялась его расхваливать: уж и велик он, и красив, и мог бы получше других стать царем над птицами, да и стал бы, конечно, будь у него еще и голос. Ворону и захотелось показать ей, что есть у него голос; выпустил он мясо и закаркал громким голосом. А лисица подбежала, ухватила мясо и говорит:

"Эх, ворон, кабы у тебя еще и ум был в голове, - ничего бы тебе больше не требовалось, чтоб царствовать".

Басня уместна против человека неразумного.

Эзоп. Басня Голубь, который хотел пить

Голубь, измученный жаждой, увидел картину, изображавшую чашу с водой, и подумал, что она настоящая. Он бросился к ней с громким шумом, но неожиданно наткнулся на доску и разбился: крылья его переломались, и он упал на землю, где и стал добычею первого встречного.

Так иные люди в порыве страсти берутся за дело опрометчиво и сами себя губят.

Эзоп. Бесхвостая лисица

Лисица потеряла хвост в какой-то западне и рассудила, что с таким позором жить ей невозможно. Тогда она решила склонить к тому же самому и всех остальных лисиц, чтобы в общем несчастье скрыть собственное увечье.

Собрала она всех лисиц и стала их убеждать отрубить себе хвосты: во-первых, потому что они некрасивые, а во-вторых, потому что это только лишняя тяжесть. Но одна из лисиц на это ответила: "Эх ты! не дала бы ты нам такого совета, не будь тебе самой это выгодно".

Басня относится к тем, кто подает советы ближним не от чистого сердца, а ради собственной выгоды.

Крылов. Волк и Ягненок

У сильного всегда бессильный виноват:

Тому в истории мы тьму примеров слышим

Но мы истории не пишем,

А вот о том как в баснях говорят...

Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться:

И надобно ж беде случиться,

Что около тех мест голодный рыскал Волк.

Ягненка видит он, на добычу стремится;

Но, делу дать хотя законный вид и толк,

Кричит: "Как смеешь ты, наглец, нечистым рылом

Здесь чистое мутить питье Мое

С песком и с илом?

За дерзость такову

Я голову с тебя сорву". -

"Когда светлейший Волк позволит,

Осмелюсь я донесть, что ниже по ручью

От Светлости его шагов я на сто пью;

И гневаться напрасно он изволит:

Питья мутить ему никак я не могу". -

"Поэтому я лгу!

Негодный! Слыхана ль такая дерзость в свете!

Да помнится, что ты еще в запрошлом лете

Мне здесь же как-то нагрубил;

Я этого, приятель, не забыл!" -

"Помилуй, мне еще и от роду нет году". -

Ягненок говорит. - "Так это был твой брат". -

"Нет братьев у меня". - "Так это кум иль сват.

И, словом, кто-нибудь из вашего же роду.

Вы сами, ваши псы и ваши пастухи,

Вы все мне зла хотите,

И если можете, то мне всегда вредите;

Но я с тобой за их разведаюсь грехи". -

"Ах, я чем виноват?" - "Молчи! Устал я слушать.

Досуг мне разбирать вины твои, щенок!

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать".

Сказал и в темный лес Ягненка поволок.

Мораль басни Волк и Ягненок

У сильного всегда бессильный виноват… Волк и Ягненок – одна из редких басен, начинающихся с морали. Крылов сразу настраивает нас на то, о чем пойдет речь. Бытующее мнение, что мол кто сильнее, тот и прав показывается во всей красе. Ну на самом деле, что сможет доказать Ягненок голодному Волку? А вот Волку напротив, стоило бы задуматься, не ровен час отыщется сила, больше чем его. Как тогда он заговорит? Как Ягненок?

Крылов. Крестьянин и работник

Когда у нас беда над головой,

То рады мы тому молиться,

Кто вздумает за нас вступиться;

Но только с плеч беда долой,

То избавителю от нас же часто худо:

Все взапуски его ценят,

И если он у нас не виноват,

Так это чудо!

Старик-Крестьянин с Батраком

10 Шел, под-вечер, леском

Домой, в деревню, с сенокосу,

И повстречали вдруг медведя носом к носу.

Крестьянин ахнуть не успел,

Как на него медведь насел.

Подмял Крестьянина, ворочает, ломает,

И, где б его почать, лишь место выбирает:

Конец приходит старику.

«Степанушка родной, не выдай, милой!»

Из-под медведя он взмолился Батраку.

20 Вот, новый Геркулес, со всей собравшись силой,

Что только было в нем,

Отнес полчерепа медведю топором

И брюхо проколол ему железной вилой.

Медведь взревел и замертво упал:

Медведь мой издыхает.

Прошла беда; Крестьянин встал,

И он же Батрака ругает.

Опешил бедный мой Степан.

«Помилуй», говорит: «за что?» — «За что, болван!

30 Чему обрадовался сдуру?

Знай колет: всю испортил шкуру!»

Иван Бунин. Листопад

Лес, точно терем расписной,Лиловый, золотой, багряный,Веселой, пестрою стенойСтоит над светлою поляной. Березы желтою резьбойБлестят в лазури голубой,Как вышки, елочки темнеют,А между кленами синеютТо там, то здесь в листве сквознойПросветы в небо, что оконца.Лес пахнет дубом и сосной,За лето высох он от солнца,И Осень тихою вдовойВступает в пестрый терем свой.Сегодня на пустой поляне,Среди широкого двора,Воздушной паутины тканиБлестят, как сеть из серебра.Сегодня целый день играетВ дворе последний мотылекИ, точно белый лепесток,На паутине замирает,Пригретый солнечным теплом;Сегодня так светло кругом,Такое мертвое молчаньеВ лесу и в синей вышине,Что можно в этой тишинеРасслышать листика шуршанье.Лес, точно терем расписной,Лиловый, золотой, багряный,Стоит над солнечной поляной,Завороженный тишиной;Заквохчет дрозд, перелетаяСреди подседа, где густаяЛиства янтарный отблеск льет;Играя, в небе промелькнетСкворцов рассыпанная стая —И снова все кругом замрет.Последние мгновенья счастья!Уж знает Осень, что такойГлубокий и немой покой —Предвестник долгого ненастья.Глубоко, странно лес молчалИ на заре, когда с закатаПурпурный блеск огня и златаПожаром терем освещал.Потом угрюмо в нем стемнело.Луна восходит, а в лесуЛожатся тени на росу…Вот стало холодно и белоСреди полян, среди сквознойОсенней чащи помертвелой,И жутко Осени однойВ пустынной тишине ночной. Теперь уж тишина другая:Прислушайся — она растет,А с нею, бледностью пугая,И месяц медленно встает.Все тени сделал он короче,Прозрачный дым навел на лесИ вот уж смотрит прямо в очиС туманной высоты небес.0, мертвый сон осенней ночи!0, жуткий час ночных чудес!В сребристом и сыром туманеСветло и пусто на поляне;Лес, белым светом залитой,Своей застывшей красотойКак будто смерть себе пророчит;Сова и та молчит: сидитДа тупо из ветвей глядит,Порою дико захохочет,Сорвется с шумом с высоты,Взмахнувши мягкими крылами,И снова сядет на кустыИ смотрит круглыми глазами,Водя ушастой головойПо сторонам, как в изумленье;А лес стоит в оцепененье,Наполнен бледной, легкой мглойИ листьев сыростью гнилой…Не жди: наутро не проглянетНа небе солнце. Дождь и мглаХолодным дымом лес туманят,—Недаром эта ночь прошла!Но Осень затаит глубокоВсе, что она пережилаВ немую ночь, и одинокоЗапрется в тереме своем:Пусть бор бушует под дождем,Пусть мрачны и ненастны ночиИ на поляне волчьи очиЗеленым светятся огнем!Лес, точно терем без призора,Весь потемнел и полинял,Сентябрь, кружась по чащам бора,С него местами крышу снялИ вход сырой листвой усыпал;А там зазимок ночью выпалИ таять стал, все умертвив… Трубят рога в полях далеких,Звенит их медный перелив,Как грустный вопль, среди широкихНенастных и туманных нив.Сквозь шум деревьев, за долиной,Теряясь в глубине лесов,Угрюмо воет рог туриный,Скликая на добычу псов,И звучный гам их голосовРазносит бури шум пустынный.Льет дождь, холодный, точно лед,Кружатся листья по полянам,И гуси длинным караваномНад лесом держат перелет.Но дни идут. И вот уж дымыВстают столбами на заре,Леса багряны, недвижимы,Земля в морозном серебре,И в горностаевом шугае,Умывши бледное лицо,Последний день в лесу встречая,Выходит Осень на крыльцо.Двор пуст и холоден. В ворота,Среди двух высохших осин,Видна ей синева долинИ ширь пустынного болота,Дорога на далекий юг:Туда от зимних бурь и вьюг,От зимней стужи и метелиДавно уж птицы улетели;Туда и Осень поутруСвой одинокий путь направитИ навсегда в пустом боруРаскрытый терем свой оставит. Прости же, лес! Прости, прощай,День будет ласковый, хороший,И скоро мягкою порошейЗасеребрится мертвый край.Как будут странны в этот белый,Пустынный и холодный деньИ бор, и терем опустелый,И крыши тихих деревень,И небеса, и без границыВ них уходящие поля!Как будут рады соболя,И горностаи, и куницы,Резвясь и греясь на бегуВ сугробах мягких на лугу!А там, как буйный пляс шамана,Ворвутся в голую тайгуВетры из тундры, с океана,Гудя в крутящемся снегуИ завывая в поле зверем.Они разрушат старый терем,Оставят колья и потомНа этом остове пустомПовесят инеи сквозные,И будут в небе голубомСиять чертоги ледяныеИ хрусталем и серебром.А в ночь, меж белых их разводов,Взойдут огни небесных сводов,Заблещет звездный щит Стожар —В тот час, когда среди молчаньяМорозный светится пожар,Расцвет полярного сиянья.