Там нальют полстакана, коль денег хватит

А твоё лицо-то - черней чем уголь

И рука трясётся и горькой желчью

Жизнь твоя бурлит и наружу рвётся

Игры в кошки-мышки вдвоём со смертью

жар погасишьводкой - увидишь солнце



5

говорила бабушка

«Ну, куда же ты, внучок, на ночь глядя

пожалел бы ты себя, Христа ради!
Ну, в кого же ты такой непутёвый?

Каждый день ты пьешь, да пьёшь, да по-новой»

Я бесстыжие глаза свои прячу

Бормочу, что не могу мол, иначе,

Хлопну дверью, огрызнувшись в придачу

И бабуля, проводив меня – плачет

Я бегу опять по старому кругу

Я бегу, бегу, не к девке, не к другу

По шинкам, где смерть – мужик, или тётка

Приторговывает спиртом да водкой

У неё, у смерти ликов-то много

Прямо к ней лежит от дома дорога

мне себя уже не жаль, мне-то хули?!

Только как в глаза глядеть мне бабуле?


6
Катится колёсико-колесо

А какое нынче у нас число?

А скажите, милые, что за час?

На каком я свете вообще сейчас?

Колесо-колёсико-колесо
Как-то быстро, кажется, развезло

Встретил свою «бывшую»
пили с ней
хватанул я лишнего -
Хоть убей

Память – будто срезало

Кто в ночи

Бил меня нетрезвого?

Сволочи

Мозга сотрясение?

Весь в грязи.

И тоска осенняя

Моросит.

7.
С башкой под одеяло

Не рыпайся – лежи.

Два дня меня ломало

И плющило, но – жив

На время – передышка

Проснулся к жизни вкус

когда-то всем нам крышка
Но я не тороплюсь.
Пишу, пишу я книжку
кусая длинный ус

8

Воздух от зноя дрожит и звенит
огненный шар расплавляет зенит

в городе шумно и душно
надо бы срочно под душ, но

в странном каком-то я полубреду
по раскалённому центру бреду

«водка и плюс минералка»
Хлоп. И здоровья - не жалко.

Вот эта улица, вот этот дом
но не зайти в него. Слышится гром

бьющий ладонями в уши
хочешь не хочешь, а слушай

как надвигается тяжко гроза
в час, когда пот застилает глаза

Грома грохочут разрывы.
кажется, мы ещё живы?

или теперь уже нет? – только страх
с неба ползёт, копошится в кустах

в сердце скребётся как кошка
может и жизнь – понарошку?



***
Жили - тили-тили, трали-вали
верили, что «жизнь» вся - впереди
воздух воровали – пропивали
мы годов до тридцати пяти

Были так похожи, даже слишком
от любви и водки осовев
на самоуверенных мальчишек
с кашей невозможной в голове

И любое море – по колено
и любые горы – по плечу
только пафос тот – мура и пена -
даже вспоминать-то не хочу

До поры - за хорошо живёте -
были нам открыты все пути
а потом увязли мы в болоте
Стоп машина. Некуда идти.

Огляделись дико – Матерь Божья! -
а вокруг – бутылки, стёб и страх
темнота, болото, бездорожье
чёртики кровавые в глазах


**
Товарищ, товарищ, бесценный мой друг
мы загнаны оба в бессмысленный круг

внутри так темно, а вовне его свет
Но выхода нет
А впрочем, быть может, я круг этот сам
придумал и зря доверяю глазам
и надо всего лишь мне перешагнуть
за круг, чтоб отправиться в путь?
А там, за пределами круга – поёт
От счастья душа, устремляясь в полёт
спадает, уходит навеки тоска
как боль из больного виска.

***
"А, ей-Богу, были мы похожи
На хороших, честных моряков".
(Владислав Ходасевич)

«Смешно! Постарели и вымрем
В безлюдьи осеннем, нагом,
Но всё же, конторская мымра, -
Сам Ленин был нашим врагом»
(Арсений Несмелов)


У красных был, как и у белых
ко времени - похожий счёт
и Ходасевич и Несмелов
и много, много кто ещё
в бреду ночей чумных, бессонных
своих надежд увидев крах
писали о революционных
годах – как лучших временах -
годах возвышенной болезни
когда сквозь муку, кровь, позор
любовь - под пули люди лезли
всему, всему наперекор
Дышали, жили, рвали жилы
но приговор судьбы суров -
вдруг превратились в «старожилов»
приказчиков, бухгалтеров.
Какого страшного накала
разочарованности стих!
Как удивительно совпало
там настроение у них
что вот же, вот же, вот же, вот же
ведь было, помнишь? Нет? Забыл?!
какими стали мы, о Боже !
И где наш пыл?


***

Квартира старая приснилась нынче мне
я был внутри, одновременно - вне
и странно – не совсем собой я был
а был я кем-то, кто себя забыл
не перекрёстке спутанных времён
где вечно царствует пульсирующий сон.
Я узнавал свой дом по мелочам:
по виду из окна и по ключам
повешенным в прихожей на стене
как раньше было тут, «при нас ещё, при мне»
я узнавал обои, запах, цвет
я видел то, чего на свете нет.
Нет дома этого – другая мебель тут
Другие люди много лет живут
своим считая старый адрес наш
«квартира 27, седьмой этаж
вон окна, видите? – горят на этаже
там и живём мы, жизнь почти уже…»

и вновь я посетил...


На этой широте, на этой параллели

Деревья подросли, дворы поодряхлели

Их внутренности лезут из утроб

Или гниют внутри. Повсюду – тленье

Наши рекомендации