Безумный Джек – это тот поехавший ученый? Или кто-то другой?
Антнидас - сеть психиатрических клиник, не ограничивающаяся одним североамериканским континентом. В конце предыдущего века, в эпоху рассвета медицинской индустрии, ведущими в мире специалистами была разработана новая концепция психиатрической помощи, заключавшаяся в применении строгих мер воспитательного воздействия. Этот метод сформировался и официально закрепился в практике в начале восьмидесятых, и по сей день пользуется спросом ввиду своей эффективности.
Первый “Антнидас” построили в Детройте, в тысяча восемьдесят девяностом году. Второй – в злополучном Мракан-сити. В середине нулевых еще три филиала заняли участки Нью-Йорка. А под конец эпохи, в две тысячи девятом, сеть пробралась и в Европу, пустив там западные либералистические корни в сердцах восприимчивых.
Самой популярной по ясным причинам осталась детройтская точка. Безупречная отработка действий на случай массового побега пациентов, высочайшая интенсивность поступления больных в течение года и фамилии медиков, издавна признанные нарицательными + самое большое кол-во навигаторов, облегчающих поиск фармацевтических препаратов - аналоги выглядели намного беднее и не могли похвастаться тем же. Более скромный бюджет не позволял им “трогать небо”, оставляя эти заведения все той же невзрачной тенью первой базы.
Раз в три дня в детройтском Антнидасе проходил медосмотр со всеми формальностями. Приезжие врачи начинали с привычного зачитывания вслух списка ближайших стационарных здравоохранительных учреждений.
Но… у нынешнего управления персонала имелись заботы и покрупнее, чем слепое угождение властям. Волнение, подобное сегодняшнему, ежемесячно посещало сотрудников Антнидаса - каждое третье воскресенье в коллективе психов произносилась песнь о “веселом” противнике господствующих порядков.
Несмотря на веселую подачу и сарказм, балансирующий на грани фола, больные пели ее с почти религиозным завыванием.
Выгодно слыть смешником,
В жизни, не в игре.
Смешник - козырь в Покере
В Покере - судьбе.
Ребята, где ж вы бродите?
Стеб да сальный фарс!
Курьезно, не находите?
Но я… смешнее вас.
Выигрышно прикольщиком
Жить среди коров.
Хохочешь - обхохочешься!
А им все нет делов!
Тем же вечером.
- Ваше имя - это испанская форма имени Алиса, пришедшего во Францию из Германии. Трактовалось оно с древнегерманского, как малышка. Скажите, вы знали об этом? Вы когда-нибудь интересовались значениями имен? – Алисия Флинн, близкая подружка печально известного преступника Америки, обвиненного в убийстве нескольких миллионов человек и уничтожении десятков жилых районов, каждое третье воскресенье выворачивала душу перед очередным дяденькой в халате. Ее регулярно “обрабатывали” посторонние мозгоправы, они опрашивали, задавали вопросы, чудились ли ей какие-нибудь приметы, символы, “мистические” знаки, скрытые от глаз посторонних, спрашивали про сны…
Прошлый “кандидат на роль лучшего друга” был стройнее, моложавее и, по всей вероятности, моложе – тайно подметила заводная Алисия, воспринимающая мир в рамках констатации визуальных ассоциаций. Собеседник порой запамятовал, что нынешнее психическое состояние девушки не позволяло ей углубляться в серьезную беседу, и начинал относиться к ней, как к нормальной.
- Ну же, не молчите, мисс Флинн. Мы помним, какой сегодня день – в недалеком прошлом Дамер Лоэб, “новый друг” Алисы, работал с детьми, страдающими различными формами аутизма. Когда же врач решил, что ничем не сможет им помочь, то подписал заявление на увольнение по собственному. Спустя два года Лоэба снова потянуло в психиатрию, но к детям он не вернулся. Его заинтересовала темная часть науки – внутренний мир опасных преступников, поставленных вне закона, и насильно изолированных изгоев, чье извращенное мировоззрение может стать предметом долгих кропотливых исследований.
В клинике недавно реализовали полноценный структурированный комплекс мероприятий по восстановлению работоспособности здания, установили круглосуточное камерное наблюдение, привели все в цивильный вид. Предстоящее софинансирование капитального ремонта главного Антнидаса, который все слабее и слабее напоминал привычную психушку, по мере приближения вызывало всё больше и больше насущных вопросов, не терпевших отлагательств.
Территорию облагораживали коротко стриженые газоны, стильные скульптурные произведения из гранита, афишные стенды и удобные скамьи. Просвистеть городские мотивчики во всем этом было трудно...
- Я не откликаюсь на эту фамилию! – “отозвалась” мисс Флинн, чье настроение поменялось до неожиданности резко, - Вам, людишкам, обреченным гнить под руинами старого мира, придется обращаться ко мне по прозвищу! – ее проскакивающая безразличность, служащая непревзойденной маскировкой, слетела, словно дунул ветер. Теперь вместо отталкивающих состояний вроде индифферентизма и ханжества, присущим куклам из серии Барби, но никак не “живым”, социализированным и эмоционально стабильным красавицам, плутовка промышляла безгласной агрессией. Раскрыть могутный негатив, спрятанный в ней, мог лишь какой-нибудь непредвиденный событийный поворот, смена темпа-ритма, возвращение любимого… Безумного Джека, - Или вы не выйдете из Антнидаса целехонькими.
- Постойте… - Лоэб не доверял психопатке настолько, чтобы содрогаться от всех ее выходок, но, тем не менее, он разделял опасения руководства и не отрицал, что кое-что из сказанного может оказаться страшной правдой, - Вы всячески уклоняетесь от прямых ответов на вопросы, уходите в тему о Дэвиде…
- Нет! - Флинн громко ударила обеими ладонями по столу и тряхнула косичками. Психиатр сглотнул и долго не мог двигать челюстью. Он попытался хоть что-то выговорить, - Дэвид – не мой любовник. Вас надули, как последнего лоха! Вас и всех остальных невежественных и слабоумных дилетантов! Жирные ленивые сволочи! Ублюдки!
Алисия, длительно соблюдавшая некие рамки приличия, раскрылась подобно бутону ядовитой орхидеи и показала себя в полной красе! А будучи открытой, чистосердечной и подверженной моральному истощению она нравилась лишь любителям злых сучек, всех же других отпугивала, вводя в оторопь. “Неужели этот ранимый и изящный красный цветок, бархатистый на ощупь, столь жгуч и страстен, что до него так сложно дотронуться?”.
“Да уж, вот какова настоящая крышесносящая любовь – привязанность, которую не остудит ни отказ, ни предательство” – подумал Лоэб, вспомнив строки из медицинского заключения, гласящие о резких необоснованных приступах ярости у пациентки, неконтролируемых вспышках гнева и нестабильного изменчивого поведения.
Другие сотрудники персонала, отрабатывавшие двойную смену, околачивались рядом с палатой того самого легендарного убийцы миллионов. Основная версия насчет Безумного Джека как инициатора переполоха была привлекательна тем, что эксплуатировала архетип борца-антиобщественника, который поджигает мегаполис, чтобы только навязать Спауну и другим маскам свою больную правду.
Два белобрысых медбрата, позевывающих и утомленно моргающих, топористо озирались по углам, где с поражающей быстротой сгущалась и накапливалась тьма из-за интересного мигания потолочных люминесцентных ламп. Но, получив указание не отходить от двери палаты Джека, они вынуждались к нудному и самому постыдному времяпровождению.
- При всем скепсисе я уверен, ни один придурок не упустит возможность взглянуть люциферу в глаза, даже предполагая, что это обернется для него не самым благоприятным образом… - сказал один медсотрудник другому, и, откинув к черту все тормозящие опасения, набрал шестизначный код на цифровом замке, затем воспользовался электронным ключом и зашел…
В самой середине хорошо проветренного помещения, идеально подходящего для выполнения физических упражнений, стояло мягкое кресло, обитое сиреневой тканью, с черными полированными ножками, с “утонувшим” в нем истерзанным телом. Едва тлевшийся огонек жизни мог потухнуть в любое мгновенье: темные и грязные волосы закрывали половину лика, губ не наблюдалось, а беспомощно свисающая половина нижней челюсти, недовырванной, недоломанной, заставляла помгновенно совершать непроизвольные судорожные движения. А широкие участки высохшей мочи на пижаме, буквально мечтавшей о стирке, никто не спешил убирать.
Разные люди – разная реакция. Некоторые при виде калеки холодели, замыкались в себе, любопытничая, щелкали глазками, а некоторым хотелось непристойно ругаться. Медсотрудники же отнеслись к нему с понятной непривычностью:
- Бог ты мой. Неужели это его Спаун так отделал? – оба блондина пораспахивали рты от неприятного удивления, - Сознание спутывается и отнимается язык, как только представляю, через что наш шизоидик прошел… - все мифы о гипертрофированном пацифизме масок развалились подобно римским сооружениям во время Западной Римской империи. Увиденное было ничем иным, как преступным самоуправством: не дожидаясь приезда полиции, резиновый дружинник взял инициативу в свои руки и поступил с убийцей так, как считал нужным, так, как велело сердце в тот переломный момент.
- Не нахожу это зазорным. Я даже немного в замешательстве от того, что в итоге Ночник оставил в живых подонка, на чьей совести лежит низвержение, повлекшее гибель восьми с половиной миллионов честных мраканидов и уничтожение всего, касающегося его предполагаемой отчизны!
Один медбрат не знал то, что было хорошо известно другому: причина, по которой Спаун проявил милосердие, хоть и на пожизненно усадил преступника в инвалидную коляску – сестру тюрьмы и сумы.
- Частичное снисхождение по отношению к некогда лучшему другу не должно так смущать…
- К другу??? – данная информация слегка оконфузила молодого человека, - А ты часом не завираешь? – пошатнула веру в адекватность следствия причин, - Не пойми меня неправильно, звучит запредельно бредово!
- Понимаю. Звучит невероятно… - товарищ чуть смягчил голос, собравшись пересказать историю спаунской трагедии, - Такое мозг усваивает долго, и не всегда успешно. Лично мне в этом помогло старое доброе бренди, но ты вроде как чистенький, не пьешь и не куришь…
- Ничего. Продолжай…
- В общем, говоря с сарказмом, в один прекрасный день, Красный Спаун спятил и похитил из здания корпорации Wayne Enterprises, из ее раздела New Technologies какую-то вундервафлю, претендующую на переворот всяческих основ. С ее помощью чокнутый шантажировал властей. Спаун и другой Красный Спаун, третий или второй, я уж не помню точный порядок пополнения в спаунской семейке, отыскали заносчивого шкодника. В ходе стычки здравомыслящий напарник получил перелом костей таза. Выжил, но после реабилитации перенесенная травма стала причиной стойкой инвалидности. Отвлекшись на тяжелораненого, мститель проморгал, как проказник приводит в действие взрывной механизм. Далее сам догадаешься, чем все закончилось…
Дослушав преувлекательную быль, не оценить которую могут разве что глухонемые, дремливый медсотрудник изъял из халатного кармана белый носовой платочек и громогласно чихнул.
- Да уж… - на мобильник пришло уведомление о недавно поступившем SMS-сообщении с просьбой супруги не затягивать с отпуском, а вместе с ним возник и долгожданный повод для слабой улыбки.
“С удовольствием, милая”
Тем временем. Традиционный реалист, мистер Лоэб, услышал от невсебешной прохиндейки такоооое… что никак не мог уложить в голове, подобно атеисту. Впервые за два часа вымогного многоглаголания Алисия Флинн поставила нового “лучшего друга” в неловкое положение, с бессочувственной насмешечкой, с глумежом и чисто цирковыми кривляньями. То есть, серьезно опешив, докторишка больше не ревизовал движения больной, не сдерживал ее пылкого подъема…
- Сглотнул, толстый жмот? Дэвид Блейк никогда не был первым номером! Он просто находился под воздействием чар истинного гения, затем огреб от своего же темного друга. Ты некрасив и непривлекателен, жиробас, так что ни тебе копаться вибратором в моем интимном месте! – Алисия хотела замахнуться на Дамера, совсем забыв, что ее правая рабочая рука прикована наручниками к ножке стола, за которым они сидели.
Психиатр уже сочинил ответную ругань, учитывающую типаж джентльмена, и готов был пустить ее в ход. От справедливой критики девицу спас дверной стук, означавший прекращение этого надсадного “коллоквиума” (коллоквиум - беседа преподавателя со студентами с целью выяснения их знаний. Если взглянуть на вещи под другим углом, не буквально, а фигурально, то многие согласятся, что в данном случае смиренный Лоэб являлся педагогом, психологически зрелым мужчиной среднего возраста, а Флинн - студенткой в каком-то роде, непослушной ученицей).
Вдруг прозвучал сиплый дверной скрип, и в кабинет вошла охрана – двое подтянутых парней, которым едва ли исполнилось тридцать. Один отличался большей худобой и прыщавыми впалыми щечками, а его перманентный накурник – наличием еле заметного шрама под глазом, обретенного в результате дворовой потасовки, и завидными бицепсами, по каким обычно “текут” маленькие леди в розовеньких юбках.
- Так, уважаемые, вы прекратили трепаться? Все уже? Просто нам, как бы сказать, эмм, пора уводить Бзик. По девочке соскучилось ее постоянное пристанище… - прыщавый был резковат на язычок, но подчас довольно полезен. Тип разбавлял атмосферу депрессии своей беспечальностью.
Прозвище Алисии – Бзик. По крайней мере, так ее подстебывал любимый, когда их разлучали. Дэвид Блейк говорил “ты мой бзик, и я буду хотеть тебя вечно, как хотел всех своих кукол».
Лоэб не мог отпустить психопатку, ведь какая-никакая вероятность, что ее признания о неполной виновности Блейка к уничтожению города, таки присутствовала. Считая своей обязанностью разобраться, распутать все узлы, миновать все подводные камни, он задержал охранников.
- Флинн знает больше, чем мы. Я вижу по ней, Флинн выжидает…
- Но чего? - равнодушно ухмыльнулся прыщавый, - Разве вам не посрать, что в мозгах у этой стервятницы? Я б не стал морочиться, да вдул бы. Хэх, она была бы рада стать жертвой изнасилования должностным личиком…
- Господа! – поднял руки ответственный Лоэб, - Подождите ровно пять минут. Если не хотите стоять за дверью – можете здесь поприсутствовать. Но я должен ее расспросить о… впрочем, вы поняли.
- Да допрашивайте, мы только рады будем похрустеть фисташками, да позрительствовать – мускулистый засунул в рот сразу несколько жвачек, и прислонился спиною к стене.
Попав в реанимацию, Блейк стонал. Из его стона дежурные офицеры разобрали, что он не считает себя Дэвидом. Что он Джек и что Дэвид, человек, которым он когда-то был, бесследно стерт с его сознания, заменен Джеком. Несмотря на очевидную уникальность случая, психиатры не особо детективничали, свалили все на обыкновенную шизофрению, раздвоение личности и прочую стандартщину.
Немного поупрямившись, поиграв на нервишках встревоженного Лоэба, вертлявая проходимка пораскрывала карты, чем ввела всех присутствующих в ступор.
- Какие же вы ба-ба-ба узколобые! – и вновь включила бешеную сучку, застучала по столу, задрыгала ногами, - Вы даже не подозреваете, какой козырь заготовил мой пупсик! Мой блинчик, мой сладкий банановый омлетик с сырком…
Абсолютно закономерно, что вскоре вся эта масса вздорной болтовни, цирковое представление одной клоунессы, поднаскучила охранникам, в связи с чем парни попросили Дарена как-нибудь повлиять на нее:
- Скажите полоумной, чтобы не тянула наше время – выступил качок, - Да и вы тоже не задерживайте. Если вдруг поймете, что из нее ничего нельзя вытянуть…
Ни в какую не желая возвращаться в скучную палату, Флинн, наконец, заговорила:
- Хорошо, одноклеточные! Будет вам инфа! – пациентка выгнулась для блезира, словно отыгрывая порно-роль, - Вот что, пока тут мучается беззащитная беспомощная леди, принужденная потакать вашим низменным меркантильным инстинктам, вашим страстям, берущим начало из трусов, кое-кто очень умный уже проник на этот охраняемый объект и скоро заберет меня отсюда!
- Рады за тебя – сказал прыщавый, - Но, может, разъяснишь, кто именно придет? А то, знаешь, мы как-то не умеем читать мысли…
Следующим шагом, предпринятым Алисией, стало самоосвобождение рук от браслетов: девушка сняла с себя наручники, не показав как именно. Встала на стол, затрясла гениталиями, исполнила старый стриптиз-номер…
- Безумный Джек убил одного Красного Спауна, попройдошничал с мозгами второго, который, поддавшись влиянию чар омлетика, чуть не прикончил третьего! – ее слушали, постепенно теряя самоконтроль и даже наслаждаясь освобождением от этой постоянной удавки-самоконтроля, - На сим Джеки не остановился, навестив подружку Спауна, выстрелив ей в пузо с двух метров! Чуть не скончавшись, бедняжка очнулась в реанимационном отделении, на чем ее спаунская карьера позорно закончилась…
- Так, постой. Погоди минутку. Ты сейчас пытаешься донести до нас мысль, что Джек одержим Спауном? – Лоэб находил ее кликушество весьма пользительным для своих заметок, - И что Джек на самом деле не находится на принудительном лечении?
- В яблочко, пузатик! Ты, как всегда, блещешь проницательностью!
По завершению “концерта” ребята поделились впечатлениями. Дарена бросило в пот, тогда как более выносливые охранники еще пытались сохранить невозмутимость.
- Нужно срочно предупредить руководство о возможной угрозе. Флинн впервые настолько активна. Я превнимательно читал доклад предыдущего специалиста, и в нем описывалось поведение, диаметральное противоположное тому, которое мы наблюдаем сейчас. Мало ли, какими окажутся последствия, если не перестраховаться!
Идея Лоэба о срочном оповещении главврача была на ура воспринята охранниками. Мускулистый, видимо, обладая некими воинскими качествами,
противоречащими медлительной осторожности большинства работников Антнидаса, торопливо вернулся в коридор.
- Ты иди, я в одиночку провожу Флинн до палаты – заверил прыщавый, - За меня беспокоиться лишне. Абсолютно любой мужчина должен уметь постоять за себя...
Дружбан не стал навязывать свою помощь, а лишь напомнил о степени риска.
- Если психичка не пыталась банально нагнать страху, то дела обстоят дерьмовее некуда. Так что гляди в оба и не забывайся…
Безумный Джек – гуру маскировки. Никогда не знаешь, когда он ударит, и при каких обстоятельствах это произойдет. Пытаться скрыться от него бесполезно. Джек отыщет вас в любой точке земного шара, даже если для этого потребуется уместить на ладони весь мир.
Пожалуй, единственное и главное отличие логики от психологии заключается в том, что психология затрагивает любые формы мышления, а логика специализируется только на правильном. Безумный Джек старается действовать вне рамок формальной логики (может, поэтому его до сих пор так никто и не поймал?).
Добившись уединения с Флинн, прыщавый умостился на диване и украдкой посмотрел на Лоэба, удобно рассевшегося в кресле. Его сжатые губы вытянулись в ниточку, пронзительно тяжкий взгляд источал арктический мороз. Психиатр, разъедаемый непрекратимой тревогой, так и не допер, отчего парень вдруг стал казаться убийственно подозрительным – по причине собственной мнительности, вызванной побасками шумной пациентки, или Безумный Джек взаправду всюду проникающий дух, чьи лукавые ухищрения остаются незаметными вплоть до появления его некоторых телесных и платонических признаков.
- Сидите тут, я отведу ее… - спустя несколько минут, проведенных в бездыханной и беспросветной немоте, прыщавый созрел для выполнения заключительного распоряжения, - И если не чувствуете себя в безопасности, доктор, то могу сразу же вернуться. Все-таки оберегать персоналий – мой долг…
Что-то в Дарене, определенно смахивающее на интуицию, вынудило вскочить с кресла и остановить его:
- Нет! Флинн небезопасно возвращаться! Я думаю, ее возлюбленный только этого и ждет!
Безумный Джек съел собаку на стратегии завоевания глобального лидерства. Для него не существует преград. Единственное, чего боится гениальный преступник – проснуться ранним утром и обнаружить себя в мире, в котором не над кем смеяться, в котором не с кого сдирать шкуру!
С чего вы взяли, что смеете говорить о нем в таком тоне? Вдруг Джек вас слышит, вдруг стоит рядом с вами…
Прыщавый, видно, имевший на преступницу другие планы, шедшие в противовес благим намерениям Лоэба, стал настойчивее, соответственно, еще подозрительнее:
- Я повторять не привык. Позвольте забрать девушку, и…
- Кто вы? – до дока добрело, что что-то не так, - Скажите, мистер, только без вранья, для чего вы здесь? – общаясь с охранником по-прежнему очень уважительно, он потрудился объяснить свою неверу, - Годы практики дали мне второе зрение, научили видеть людей насквозь. Вы здесь не ради помощи, не так ли? Вас сюда заманила Алисия, так ведь? Или будете отрицать?
- О, мистер Лоэб, это замечательно – парень едко оскалился, - Не один я, оказывается, могу сканировать человека на предмет противоречий. Вам почти удалось меня вывести… - его руки с дрожью потянулись к пуговицам формы, - Вы можете гордиться! Это редко у кого выходило – принялись методично расстегивать их, - Сказать по правде, я и сам растерял от себя все ключи…
Парень разделся почти догола, оставив на себе желтые трусы и красные носочки с белыми полосками.
- Тара-та-тамб! – вскрикнула Флинн, кинувшись в объятия охранника, - Ой, что это у нас? Очаг эксгибиционизма? Реликтовые инстинктики, побуждающие к самоутверждению?
Глядя на приподнятое настроение “Бонни и Клайда”, чьи любящие сердца воссоединились после долгой мучительной разлуки, психиатр догадался, что вертится у них на уме:
“Вот я и доисследовался. Надеяться на помилование точно не стоит” – нормально потосковать не получилось, ведь через пару-тройку секунд сбылись худшие прогнозы психиатра…
- На мели в воде речной
Нос, поднявши над водой,
Толстый, важный крокодил
Вперевалочку ходил.
В тёплой заводи речной,
Весь зелёный и большой,
Хвост предлинный волочил
Полусонный крокодил.
В свободное от альковных отрад время Алисия рисовала, развивала в себе художницу, пела и сочиняла стишки, посвящая их суперопасным преступникам, которых гадкие врачи держали на отдельном этаже, и за небольшую плату взрослые «скоты», больные из мужской половины отделения, могли позабавиться (оральный и анальный жесткий секс с недееспособным лицом). Не доставалось только Клыку из-за его рептилоидных габаритов, впрочем, несмотря на которые, мутант не раз терпел унижения и издевательства от Спауна, Зеленой Свечи и других супергероев.
Норманн Уайт/Клык стал первым пациентом, познавшим изоляцию Антнидаса, вкусившим специфический запашок одиночества. Зеленая чешуя, покрывавшая треть тела безобразного урода, относительно грубая, служила своего рода броней. Не подпускала пули и другие вредоносные объекты близко к органам.
- Р-р-р-р-р-р-р-р! – миксантропическое чудо, гибрид гоминида и животного, так и не смирилось с заключением. Как только в камеру пытались просунуть завтрак, огромнейшую свиную рульку на овощной подушке, как раздавался грозный рык.
- Лепрекон – ирландский гном,
Он по книжкам нам знаком!
Золотых монет горшочек,
Охраняет днём и ночью!
Не отдаст их никому,
Всё ему лишь одному!
Он одет в зелёный цвет,
Не поймать его в сто лет!
Носит он пиджак зелёный,
Из себя гном весь холёный!
Пряжки в шляпе, в башмаке,
Что сказать о чудаке!
Сэмуэль Дойл - автор тысячи оскорбительных коллажей, размещатель шокирующих фото (не без откровений) и злостный хакер, как-то раз покусился на личную информацию богатой семьи. Раскрыв ее не самые благородные подвиги, Самуэль не бросил деятельность разоблачителя “сливок”. Под удар попали многие звезды эстрады, актеры и певцы. Создалась нездоровая шумиха, едва не приведшая к общественной ссоре, потоку судебных разбирательств и штрафных санкций.
Видя, какие проблемы несут вольности смелого обличника, Спаун вмешался и урегулировал конфликт. Ну, а поступки Дойла, предпринятые якобы из чувства социальной справедливости, никто не оценил. Лепрекона (фейсбучный никнейм хулигана) упрятали в Антнидас, выявив у него целый букет отклонений в процессе разбирательств.
Лепрекона выделяла необыкновенно длинная рыжая борода, подчеркивающая фриковатость и эксцентричность выбранного образа, широкие пышные бакенбарды, закрывающие половину щеки и скулы, черные очки, гномий котелок (упоминался в бзиковском стишочке), зеленую куртку с отложным воротником и большими золотыми пуговицами.
- Вы меня выпускаете? За какие грехи? Что я такого натворил? – Сэмуэль слыл докой сатирического изобличения. Любое его комментирование чего-либо приправлялось едким сарказмом, - Я пытаюсь, но не могу понять…
- В одном королевстве, в лесу заповедном
Откуда-то взялся жестокий, зловредный,
Крутой Людоед плотоядной породы
И жизни не стало простому народу.
Вот съеден лесничий, и егерь пропал,
Наверно, на зуб Людоеду попал.
И новый шериф, с ним помощников дюжина,
Уже не придут с Людоедова ужина.
Но кто ж остановит сего душегуба?
Сожрал и придворного он лесоруба,
Без дров во дворце неуютно и зябко,
Семья королевская жрёт всухомятку!
Следующим, кто покинул камеру, оказался серийный убийца, маньяк-каннибал, Роберт Зарецки, по говорящему прозвищу Людоед, американец со славянскими корнями. С виду тощий, внутри - жадный, скаредный, испытывающий каторжный глад даже при перенасыщении.
Зарецки передвигался медленно, постоянно осматривался с осторожностью, иногда спотыкаясь, как зомби. Еще Боб мог похвастаться блестящей лысиной-кружком на макушке, и жалобно-грустным выражением.
- Друзья! – Лепрекон обратился к собравшимся Клыку, Людоеду и Бзик. Но вовсе не ради приветствия освобожденных соузников, - Кроме звуков автоматных очередей, вырвавших меня из сладкого сна, из занятного западноевропейского фольклора, я слышал чей-то раскованный гогот. Уж не принадлежащий ли смехотвору? – спокойствию “гнома” мешали догадки насчет возвращения старины Джека.
Ответ Алисия предоставила в виде очередного бравурного стишочка:
- Кто город пускает на муки,
Ножом перочинным грозя?
К тебе я тяну свои руки,
Хоть этого делать… низя!
Где смех – там безумие, хаос,
И льётся кровище рекой,
Джек смел, он не давит на жалость
И жутко гордится собой.
Ты не отверг мое пение,
И ты не боишься играть!
Ты один в этом мире, Джек Хэлван,
Тебя мне не разгадать!
При появлении “живой легенды”, Мориарти нынешнего времени, все на мгновение призамерли, а потом противно зажужжали видеокамеры, направленные на девушку, когда та побежала к кавалеру. Стоя в семейниках, Безумный Джек ака прыщавый охранник Антнидаса с руками по локоть в крови стиснул ее в огненных объятиях.
- Мы с тобой виделись каждый день, лапуня, прикинь! Каждый божий вечер я проходил мимо тебя и заставлял тебя жрать препараты. Никакие олухи не смогут разорвать нежнейшие узы любви, а олухи, рожденные в Детройте, подавно…
Бзик начала жадно зацеловывать своего ненормального бой-френда:
- О, милый, я так скучала!
Джек не хотел терять времени даром и впопыхах подбросил идею для избежания конфликтных ситуаций и подпитки интересов:
- И я по тебе!
“Бонни и Клайд” вернулись в кабинет, где пять минут назад Джек прикокошил Дарена Лоэба. Это убийство, совершённое с изощреннейшим хитроумием и ловкостью, по уровню жестокости было сравнимо лишь с “творчеством” Харольда Фредерика Шипмана «Фреда», на чьем счету доказанной “мокроты” больше, чем у всех существующих и когда-либо существовавших на Земле серийников. Психарь лишился трех четвертей носа, части губы, пальцев на обеих ногах, полового органа и еще много чего другого, прежде чем опочить.
- Раздевайся! – приказал Джек своей бабе, - Я хочу вспомнить первые дни нашего знакомства!
Татуированные надписи занимали большую часть тела развратника, не замысловатые орнаменты, не узоры, как у афроамериканских баскетболистов и рэперов, а целые предложения, смотрящиеся невыигрышно, ибо их было не всегда легко прочесть.
На спине виднелись шесть грамматически организованных словесных соединений, обладающих известной смысловой и интонационной законченностью, идущих маленькими, но доступными для здорового зрения буквами.
IkilledRedSpaun!- (Я замочил Красного Спауна!)
Spayni – the loser!- (Спайни – лузер)
I will have all fictitious relatives of Spaun in all cracks! Allhismaskedfriends!- (Я буду иметь во все щели всю фиктивную родню Спауна! Всех его ряженых друзей!)
ThebutlerSpaunaisdead!- (Дворецкий Спауна мертв!)
Spaun - mine everything!- (Спаун – мое все!)
I will be oars while there lives a demon!– (Я буду весел, пока живет демон)
Две черные “полосы”, начинающиеся на ляхе правой ноги, и заканчивающей у начала коленной чашечки:
That I did without Spaun? Forced schoolgirls further?– (Чтоб я делал без Спауна? И дальше насиловал школьниц?)
Spaun-zhenshchina it wasn't so strong. No, here something not that. I only once shot, and it... already expires and asks to call an ambulance– (Спаун-женщина оказалась не так крепка. Нет, здесь что-то не то. Я только раз выстрелил, а она... уже истекает и просит вызвать скорую)
И четыре на животе с похожим содержанием.
Spaun, Spaun, Spaun. Now on me you not less than in me– (Спаун, Спаун, Спаун. Теперь на мне тебя, не меньше, чем во мне)
To make the beauty by the property, she needs to be raped three times. Itischeckedonpersonalexperience- (Чтобы сделать красотку своей собственностью, ее нужно трижды изнасиловать. Проверено на личном опыте)
Geroymen sits in trousers? Wholesalezedderian! I will blow over Harlem– (Героймен сидит в штанах? Оптом покупай зеддериан!)
I will blow over Harlem– (Я пронесусь над Гарлемом)
Осознавая, что Флинн полностью находится в его власти, он раздвинул до предела её обмякшие бёдра, и с почти животным наслаждением начал зацеловывать всю их поверхность, одновременно наминая лонный бугорок и комплекс мягких образований, называемый промежностью. Наконец, Джек добрался губами до ее узеньких трусиков, испускавших дурманящее благовоние женской плоти. Проводя шершавым языком по границе половых губ и внутренней поверхности проксимальных частей нижней конечности между тазобедренным и коленным суставами, называемыми бедрами, он ещё сильнее заставил её содрогаться и еще громче вздыхать. Полоска на стрингах начала промокать с обеих сторон, и основательно запропастилась в глубокую щель.
Специальная кнопка, при нажатии на которую мистер Хэлван получал электрический разряд, пришла в состояние усталости. После генитального контакта, безусловно, потребуется комплексное приведение себя в порядок, включающее сопровождение на отдыхе личным профессиональным телохранителем. Любвеобильные перверсники-садисты сделали это на столе…
- Убедилась? Добрачный трах – лучший способ времяубивания! – собираясь в ближайшее получасье покинуть Антнидас, взорвать к чертям здание, всех переубивать, Джек слез с Алисии и начал потихоньку одеваться, застегивать пуговицы, натягивать штаны, - Пока не отошла от экстаза, крокодил будет за тобой присматривать. Поручил громиле не отходить ни на шаг...
- Ой, а я так хочу поваляться еще… - изморенная экстремально жестким коитусом, Бзик заленилась вставать, - А ты не хочешь?
- Я, может, переверну шаблон, милая, но желания не всегда совпадают с возможностями, а возможности - с желаниями! Если б я не был реалистом и мыслил бы также безответственно, то так бы и придушил тебя здесь…
Кто город пускает на муки,
Ножом перочинным грозя?
К тебе я тяну свои руки,
Хоть этого делать… низя!
Где смех – там безумие, хаос,
И льётся кровище рекой,
Джек смел, он не давит на жалость
И жутко гордится собой.
Ты не отверг мое пение,
И ты не боишься играть!
Ты один в этом мире, Джек Хэлван,
Тебя мне не разгадать!
Клык получил воздушный поцелуй от красотки и стеснительно заулыбался, припадая на передние лапы и подрыкивая. Пока остальные юродивые уверенно направлялись к выходу, чуть торопясь, не замедляя шаг, мутант обгладывал кости сторожевой собаченции, натравленной на него запуганной охраной.
Лепрекон напевал ирландские и провансальские баллады, пользуясь флейтой, а Зарецки со своим неочевидным славянинством вопрошал Алисию:
- Ты знаешь, куколка, я так и не решил, под кого косит твой парняга, когда манерничает. Под Михаила Круга или Мэрилина Мэнсона? – на что всякий раз получал в ответ категоричное:
- Отвянь, некрофил! – и всякий раз отступал, так как девка оставалась неприступной, верной Джеку.
Подразделение наемников, устроивших массовый побег заключенных, зачистило два первых этажа. “Смехотун” предупреждал избранницу, чтобы та готовилась к бунту и выезду из Детройта. По его словам, внушающим определенное доверие, правительство США готовит серьезный заговор против России, и политиканы планируют использовать Героймена как основной инструмент запугивания, как альтернативу ядерному оружию.
Далекая от политики, но по-прежнему кровожадная, Бзик поклялась ждать. Хэлван сказал, ей придется еще немножко попритворяться фригидной дурочкой, жертвой психологического и сексуального насилия, чтобы их изящный план сработал.
Притворство Флинн закончилось. Этим вечером Антнидас посетила смерть, утащив всех в свою бездну.
И льётся кровище рекой…
Наше время. Нью-Йорк.
Спаун озарял ландшафты ночного города с облегчающим чувством выполненной миссии, любовался рассветом, и, не показывая маленькой радости, рассказывал говорящей утке про своего злейшего антагониста, чью жизнь ему пришлось отнять в день массового побега психбольных из Антнидаса. Рональд слушал, и слушал превнимательно, старался вникать в каждое слово, ища там скрытую информацию.
- Какую бы муть не писали в газетах, не вдалбывали в интернете, не распространяли в средствах массовой информации, действительность истории чернее любого вымысла, любой маркетинго-заказной писульки журналистов. Безумный Джек не карикатура, не антиутопия и не гротеск. Наше общество порочно, глубоко больно, и Джек – диагноз, а точнее приговор, ведь Джек не оставляет нам шанса на счастливую концо