Кто ранен, кто погиб под танком
А остальных на пули гнал!
Честно говоря, я опасался, что этот стишок может дойти до комбата, а то и до самого командарма Батова, и тогда найдут авторов, и не сдобровать им, а может и кому то из нас, их командиров. Потому и уничтожил этот стих, прочно, однако, засевший в моей памяти. Ведь каждому понятно, что вообще в армии, тем более, на фронте, да ещё в среде штрафников, какая либо критика, не говоря об обвинении начальников, могли закончиться плачевно. На фронте, где «Приказ начальника - закон для подчинённого» стократ строже, чем в армии вообще, подчинённые никак не могут быть в оппозиции к начальнику, критиканами его приказов и даже личности, тем более, к начальнику высокого ранга.
Офицер Солженицын не просто «критиковал» Сталина, письма его носили явно организационный антисоветский характер, документальное свидетельство подготовки свержения советской власти. Это был «хитрый ход», чтобы продуманно попасть по «политической» 58-й статье УК РСФСР, и одновременно избежать, самого худшего - попасть в штрафбат (туда по 58-й не посылали!). И уж, конечно исключить возможный перевод с благополучной батареи звуковой разведки хоть и из ближнего, но всё-таки тыла, на огневую батарею с настоящими орудиями и настоящей линией огня. Подобная рокировка практиковалась на фронте нередко, а в последние полгода войны - особенно. В то время и к нам в штрафбат направлялись офицеры на командные должности из войск второго эшелона. А от Солженицына в это время открытым текстом на разные полевые почты и в города страны летятписьма «об организации, которая после войны займётся низвержением Сталина и советской власти». Их получают и школьные друзья, и случайный попутчик, и даже собственная жена. Со стороны создаётся устойчивое впечатление широкой, разветвлённой сети антисталинистов-антисоветчиков.
Со слов Кирилла. Симоняна, Николая Виткевича, школьных друзей, а теперь главных адресатов Солженицына, можно узнать, что на следствии он «заложил» буквально их всех. Виткевича, который якобы «с 1940 г. систематически вел антисоветскую агитацию», и такого же близкого друга Симоняна, который, оказывается, «враг народа, непонятно почему разгуливающий на свободе». Даже свою жену Наталью Решетовскую, школьную подругу Лидию Ежерец и случайного попутчика в поезде, некоего моряка Власова указал, как своих сообщников, членов «оперативной пятёрки».
Правда, поначалу посадили только прямого адресата - Виткевича. Когда много лет спустя профессор Симонян выступил с открытой критикой взглядов Солженицына, тот в ответ публично посожалел: «Ах, жаль, что тебя тогда не посадили! Сколько ты потерял». В интервью 1992 г. Солженицын даже выразил сожаление, что «следствие провели так халатно, ибо при желании (он был даже уверен), что по его записям «можно было всех рассчитать, можно еще 5 человек посадить шутя, из нашего дивизиона. А следователю лень читать, дураку».
Теперь, работая над этим материалом, мне удалось узнать, что тогда 2 февраля 1945 года, действительно последовало телеграфное распоряжение заместителя начальника Главного управления контрразведки «Смерш» наркомата обороны СССР генерал-лейтенанта Бабича. В нём предписывалось немедленно арестовать командира батареи звуковой разведки капитана Солженицына и доставить его в Москву.3 февраля армейской контрразведкой начато следственное дело, и 9 февраля Солженицынв помещении штаба дивизиона был арестован, а затем отправлен согласно предписанию. Как говорят «что и требовалось доказать»: цель покинуть фронт достигнута, драгоценная жизнь «гения» вне опасности. Скоро война будет окончена, а по этому долгожданному событию грянет массовая амнистия, нужно только приспособиться к новым условиям.
Следствие по делу Солженицына длилось почти полгода. Ведь нужно же было узнать, действительно ли младший офицер Солженицын был предводителем созданной им антисоветской военной организации. Когда стало всё ясно, 27 июля 1945 года бывший капитан Советской Армии Александр Солженицын приговорён Особым совещанием по статье 58, пункт 10, часть 2, и пункт 11 той же статьи Уголовного Кодекса РСФСР к 8 годам исправительно-трудовых лагерей (всего только 8 лет за такое!) и вечной ссылке по окончании срока заключения. Почему такой малый по тому времени срок заключения, мы постараемся объяснить.