Альтернативные биологические модели

В МЕДИЦИНСКОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ

Общие представления об одной из АБМ – культуре клеток(ККЛ) даны здесь в разделе I в связи с историей изготовления советского варианта вакцины против вирусов полиомиелита под руководством академиков АМН СССР М.П. Чумакова (Москва) и А.А. Смородинцева (Ленинград).

В наших многочисленных сообщениях мы коротко знакомили специалистов с историей возникновения АБМ – культуры клеток (ККЛ). Мы рассказали о том, что спустя многие десятилетия, в 1954 г., эта уникальная биологическая модель получила высокую оценку: трём американским исследователям была присуждена Нобелевская премия. Рассказали мы и о том, какое место она постепенно заняла в медико-биологических исследованиях, познакомили с терминологией культуральных моделей (органных, тканевых, клеточных) и с терминологией культуры клеток (первичной, перевиваемой, диплоидной), а также с некоторыми положениями законов разных стран, предусматривающими замену животных на АБМ (14).

Продолжая рассмотрение проблемы замены животных вмедицинском эксперименте, вряд ли в третьем тысячелетии целесообразно возобновлять дискуссию на тему: нужны ли животные в медико-биологических исследованиях. Совершенно очевидно, что они принесли и ещё принесут немалую пользу человеку при этическом обращении с ними, в том числе при постепенной замене их альтернативными моделями (AM) там, где это можно и должно сделать.

В современных исследованиях вопрос о гуманном использовании подопытных животных привлекает самое серьёзное внимание специалистов и общественности. Это обусловлено вовсе не движением «зелёных», их яростным выступлением за полное исключение животных из экспериментов, что само по себе совершенно невыполнимо. Но существуют реальные возможности для сведения количества лабораторных животных к минимуму.

Международное медико-биологическое сообщество поддерживает AM не только из гуманных и экономических соображений, но и потому, что с их помощью могут быть получены более достоверные результаты.

Уникальными АБМ признаны культуральные модели – существование органов, тканей, клеток вне организма – in vitro. Буквально in vitro значит «в стекле», «в пробирке». Но в современной биологии этот термин в эксперименте имеет более широкий смысл: им определяют многие другие AM, заменяющие подопытных животных. Такими AM могут быть бактерии, отдельные части растений, куриные эмбрионы, эмбрионы лягушек, инфузории и пр. Их использование зависит от целей и задач эксперимента. К AM относят также использование физических и химических методов анализа, математическое и молекулярное моделирование с использованием компьютеров (14, 20, 21, 28, 29, 34, 35).

Анализ специальной литературы показывает, что культуральные модели человека занимают всё более заметное и важное место в токсиколого-гигиенических исследованиях. Техника культивирования клеток продолжает совершенствоваться: сейчас культивируют практически все типы клеток человека, получение анализов автоматизируется, и сферы их применения значительно расширяются. Практически нет ни одной медико-биологической дисциплины, где бы не использовали банки ККЛ.

Знакомясь с публикациями по использованию ККЛ за последние 20-25 лет, убеждаешься в том, что некоторые из недавно сделанных «открытий» или полученных «новых данных» были давно известны. Однако многое в свое время не получило правильной оценки. Возможно, это происходило и происходит из-за неполноты собранных фактов, а может быть, из-за односторонних представлений, препятствующих своевременному внедрению этой незаменимой модели при проведении токсиколого-гигиенических исследований в разных отраслях, и, прежде всего, в оценке токсичности лекарственных препаратов, а среди них – вакцин,а также косметических средств.

Многие страны давно перешли на выявление токсичности косметических средств без использования животных. Такая косметика, как известно, продаётся и в России. Но кто и каким образом контролировал её в нашей стране, чтобы допустить к продаже с этикеткой «без экспериментов на животных»?!

Хочу подчеркнуть, что, во-первых, среди специалистов, использующих в своей практической работе АБМ, никогда не стоял вопрос об исключении животных на всех этапах эксперимента(5, 14-21, 28, 29, 34, 35), как это не совсем корректно утверждают некоторые авторы, по существу, очень далекие от проблем научно-практического применения ККЛ (36).

Во-вторых, кто не держал в руках ККЛ, не провел ни одной трипсинизации или пересева (пассажа) культуры клеток(!), ни одного эксперимента на выращенной ККЛ, тот не вправе обсуждать те или иные стороны всех «за» и «против» этой уникальнейшей АБМ.

О такой модели мечтали Р. Вирхов – основоположник «целлюлярной патологии как болезни каждой клеточки организма человека» (37, 38), И.И. Мечников – предтеча современной клеточной иммунологии (39, 40), И.М. Сеченов – физиолог, сформулировавший в своей докторской диссертации (в 1860 г.!) положения о том, что успехи в изучении патологии человека могут быть достигнуты только в том случае, если оно пойдет «по единственно возможному пути – клеточному и молекулярному» (41, 42).

Несмотря на предвзятость и необоснованность многих суждений, невозможно отрицать очевидное: выращиванию клеток обязаны своими основными достижениями вирусология (5, 43), генетика (44, 45), иммунология(39, 46), наконец, трансплантология и разработка метода «ребёнок из пробирки»(47), а также многие-многие другие сферы деятельности человека. Из области фантастики в повседневную жизнь входит генная терапия и воспроизведение далёкого прошлого из/через ДНК в пробирке, клонирование органов человека.

Ведь вот парадокс: методике «ребёнок из пробирки» мы доверяем, а методу установления в такой же пробирке токсичности, преступно допущенной токсичности АКДС-«вакцины» (поскольку она вводится многократно парентерально грудным детям!), доверять не хотим!

В вирусологии обезьяны (!) в экспериментах заменены на клетки в пробирке, за что присуждена Нобелевская премия. Наконец, во многих странах, производящих вакцины, животные заменены на ККЛ при титровании и определении биологической активности дифтерийного токсина, анатоксина, входящего в АКДС. Титры антител также определяют в ККЛ. Активность коклюшного компонента тоже определяют в ККЛ. Казалось бы, ясно: не используя ККЛ в этом разделе бактериологии и вакцинологии, мы не выходим на международный уровень развития науки. Но ведь не используем, хотя всё есть: и специалисты, и банки отечественных ККЛ...

ККЛ – биологическая модель, обладающая высокой чувствительностью к малейшему проявлению токсичности. Следовательно, АКДС не должна содержать компонентов, оказывающих цитотоксическое действие (ЦТД) на клетки в культуре, наличие которого просто-напросто препятствует изучению её основных свойств (1, 2, 5, 7, 14).

На основании давно известных положений, владея методами ККЛ, мы изучили более 300 серий отечественной АКДС. Использовали для этого диплоидную ККЛ человека – эмбриональные фибробласты. Метод применения диплоидной ККЛ человека (ДКЧ) для оценки токсичности биопрепаратов на примере АКДС-«вакцины» защищен авторским свидетельством как приоритетное изобретение в 1986 г. (5, 7, 14), но в практику до сих пор не внедрён.

Все исследованные нами серии АКДС, выпущенные через ГНИИ контроля для использования в детском здравоохранении, оказались нестандартными и высокотоксичными (5, 7, 14).

Мы пропагандируем этот метод с середины 70-х годов. Здесь уместно отметить, что в фармакопее США аналогичная методика впервые появилась в 1990 г., но с применением другой линии клеток.

Чиновники нашей страны, от которых зависит решение этой проблемы, продолжают делать вид, что всё хорошо в сфере ужесточения изучения безопасности лекарственных средств, других продуктов и товаров народного потребления.

В американской фармакопее установлено, что реакция клеток по ЦТД подразделяется на пять степеней, включая нулевую – полное отсутствие каких-либо изменений в монослое ККЛ. Принято считать, что образец удовлетворяет требованиям безопасности и пригоден к употреблению в случае, если он оказывает «мягкое» воздействие на клетки в культуре, вызывая гибель не более 50% клеток. В принципе в Фармакопее США использована общепринятая в международной практике четырехкрестовая система ЦТД, применяемая в разных областях, в том числе в вирусологии. Мы проводили свои испытания, используя аналогичную систему.

Ничего нового, как говорится, всего лишь «хорошо забытое старое».

Так вот, если руководствоваться общеизвестными методами и нашими авторскими свидетельствами (5, 7, 14), а также требованиями Фармакопеи США, то АКДС отечественного изготовления следует отнести к разряду высокотоксичных лекарственных средств, оказывающих «сверхтяжёлое» действие на клетки человека, что нереально установить в экспериментах на животных. Именно с этой целью и подбирается более чувствительная биологическая модель.

Следовательно, АКДС в своем первозданном составе не должна была и не может применяться в практике здравоохранения, тем более для парентерального введения с целью массовой «профилактики здоровья» детей.

ККЛ отвечает всем требованиям, предъявляемым к информативности любой экспериментальной модели. Прежде всего, это система, отличающаяся высокой чувствительностью к проявлению самых незначительных доз токсичных веществ; система с высокой степенью воспроизводимости результатов, следовательно, характеризующаяся статистической достоверностью, отражающей степень точности. Наконец, это система, значительно сокращающая количество животных в эксперименте и время его проведения. Кроме того, ККЛ – единственная адекватная биологическая модель, предоставляющая возможность изучения проявления на клеточном уровне токсических эффектов, которые в организме человека могут происходить, по крайней мере, на четырех уровнях: на органном, тканевом, клеточном и субклеточном. К ним относятся летальная степень поражения, сублетальная и скрытая формы поражения клеток, происходящие на уровне субклеточных структур. Эти наиболее типичные виды поражения и повреждения клеток прогнозируются в ККЛ разного вида и происхождения (5, 7, 14, 26, 37, 38, 44, 45). Более того, ДКЧ создают условия большей адекватности исследований, поскольку эксперимент максимально приближается к условиям организма человека. Это позволяет прогнозировать патологические процессы, происходящие в клетках, что нереально сделать в условиях целого организма. Собственно, для такого моделирования и создана система клеток in vitro (1, 2, 5, 7, 14, 39, 44-47).

Клетки эукариот in vitro используются в качестве заменяющих тестов (полностью заменяющих экспериментальных животных, например, на 99,9% -в вирусологии, на определенных этапах в иммунологии, генетике, онкологии и др.); дополнительных (значительно сокращающих количество подопытных животных) и комплементарных (помогающих изучать процессы цитопатологии), что подтверждает известное положение «трёх R»,которого обязан придерживаться каждый исследователь: replacement –замена, reduction –уменьшение количества животных, refinement –повышение качества в результате более глубокого изучения возможных патологических процессов, происходящих в организме человека (48).

Повседневная работа с ККЛ и многолетний анализ специальной литературы по проблемам использования этой замечательной АБМ научили меня по-другому мыслить, расширили представления о патологии клеток, заставили иначе относиться к здоровью современного человека, особенно к здоровью детей, к «предельно допустимым» концентрациям и уровням (ПДК, ПДУ), будто бы безопасным после проведения токсиколого-гигиенических исследований на животных, к крайне примитивным методам изучения безопасности вакцин, и прежде всего бактериальных, ибо противовирусные проходят хотя бы обязательные исследования в ККЛ. Здесь необходимо повторить: в изучении безопасности вакцин не принимают участия ни иммунологи, ни генетики, ни токсикологи, ни другие специалисты, разрабатывающие документы о безопасности лекарственных средств. Так было многие десятилетия (5,7,14), ничто не изменилось и в последние годы (5, 32). Очень подробно мы рассказали об этом и об «экспериментах на детях» в двух последних известных публикациях, выпущенных РНКБ РАН (5, 7).

Безусловно, многое зависит от самого исследователя, от его морально-этических воззрений. Но фирмы растут и побеждают в нашем экспериментально-безнравственном обществе. А ведь совершенно очевидна экстренная необходимость во внедрении высокочувствительных моделей и методов ускоренной оценки безопасности каждого продукта, изделия, образца, изучения их сочетанного негативного влияния на организм современных детей.

Вместе с тем, с сожалением должна сказать о том, что среди отечественных токсикологов и гигиенистов не появился свой Чумаков,который бы в такой же степени, как в свое время Михаил Петрович в вирусологии, осознал гениальность изобретения ККЛ и её основные достоинства: этичность, экономичность, возможность проведения экспресс-теста in vitro.

Увы! У нас до сих пор не научились гуманно, этично и экономично использовать животных в эксперименте. Разве что повышение цен на них поможет в этом. Пока же можно привести неисчислимое количество примеров, когда подопытные зверушки в отечественных вивариях, требующие тщательного ухода, подчас гибнут напрасно, не принося своей мученической смертью никому никакой пользы! И как знать, может быть, бездушие и безразличие, царящие в вивариях наших медицинских институтов, служат причиной отсутствия милосердия у многих медицинских работников, в том числе и причастных к проблемам иммунопрофилактики. Во всяком случае, следующий подраздел, посвященный проведению экспериментов на практически здоровых детях,составленный исключительно на основе документов, не может не вызвать крайней обеспокоенности. Ведь эти эксперименты проводятся с вакцинами, не изученными на безопасность:«...широкомасштабно ... появление в этот период группы патологических синдромов свидетельствует, как правило, об их причинной связи с вакцинацией» (11, с. 3). Но за каждой такой «группой» – дети,родители которых не знают, что их ребёнок использован в эксперименте в качестве «добровольца». Более того, вакцинаторы сознательно осуществляют широкомасштабный скрининг «на выявление патологических синдромов, связанных с вакцинацией», среди детей, попавших в массовый эксперимент при изучении безопасности вакцин (8-11). Между тем известно, что «патологические синдромы» могут проявить себя через много лет после прививки.

Предвижу очередное недовольство вакцинаторов, заявлявших, что «не врачам знать всё это совершенно не нужно» (8-11), и продолжающих настаивать на этом. Однако в цивилизованном мире, как принято теперь говорить, относительно этого существуют совсем другие убеждения: «Минимум знаний в области биоэтики необходим любому человеку, поскольку и ему самому, и его родным и близким так или иначе приходится вступать в контакт с системой здравоохранения»(4, с. 8). Более «массового контакта», нежели прививки, пока не существует.

Из основ биоэтики следует, что «ситуация, нарушающая права человека, его достоинство и свободу выбора, возникает уже тогда, когда ребёнку, которому делают прививку, говорят: "Она не причинит тебе ни малейшего вреда"» (3, с. 42).

Ложная информация усугубляется тем, что «все вакцины неизбежно небезопасны»(49).

5.4. БИОМЕДИЦИНСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА ЧЕЛОВЕКЕ И ПРАВА ДОБРОВОЛЬЦА В ЭКСПЕРИМЕНТЕ (на примерах изучения безопасности и эффективности лекарственных биологических препаратов – вакцин – в опытах на детях)

«Прежде всего, необходимо добровольное согласие испытуемого, которое означает, что лицо, вовлечённое в эксперимент, имеет законное право дать такое согласие и обладает свободой выбора без какого-либо элемента насилия, обмана, мошенничества, хитрости или других скрытых форм принуждения, обладает достаточными знаниями, чтобы понять сущность эксперимента и принять осознанное решение. Последнее требует, чтобы до согласия испытуемый был информирован о характере опыта, его продолжительности, конечной цели, методах и способах, с помощью которых будет проводиться эксперимент, обо всех возможных неудобствах и риске, связанных с неблагоприятными последствиями для его здоровья».

Из НЮРНБЕРГСКОГО КОДЕКСА (3-5)

Основные положения Нюрнбергского кодекса и Хельсинкской Декларации прав человекаосвещались в отечественных СМИ многократно, представлены они и в монографиях по биоэтике (3-5).

Дети в эксперименте –ещё одна серьёзная проблема в вакцинологии, существующая все 200 лет применения этих биопрепаратов. Особенно эта проблема обострилась в отечественной практике детского здравоохранения за последние полвека – время внедрения многочисленных новых вакцин (5, 7, 14).

Казалось бы, совершенно очевидно: не может быть «добровольцев» в педиатрии – среди детей. Но на детях, как и на взрослых, и на братьях наших меньших, к сожалению, исследования совершенно необходимы. Препараты, предназначенные для лечения детей(для лечения!), изученные на взрослом человеке – добровольце, могут оказаться несовершенными, недостаточно эффективными и даже небезопасными при введении их ребёнку. Например, ребёнок болен лейкозом или имеет какую-то ферментопатию и пр. Родители дают согласие в письменной форме на испытание нового средства, которое, может быть, поможет.

Вообще же по всем международным канонам, а теперь и согласно законам Российской Федерациив области здравоохранения (50), «не допускаются клинические исследования лекарственных средств на несовершеннолетних, за исключением тех случаев, когда исследуемое лекарство предназначается исключительно для лечения детских болезней» (506, статья 40, пункт 5). Приведённые выше примеры соответствуют этой статье. Кроме того, в пункте 7 этой статьи сказано: «Запрещается проведение клинических исследований лекарственных средств на: несовершеннолетних, не имеющих родителей ... военнослужащих... лицах, отбывающих наказание в местах лишения свободы».

Мне представляется, что осуждённые, благодаря активной заботе правозащитников, знают цитируемые законоположения доподлинно, в отличие, скажем, от родителей, чьи дети посещают д/сады и школы. Хотя именно родители в первую очередь должны знать и должны быть оповещены о существовании таких законов РФ, ибо вакцинация – самый массовый «контакт с системой здравоохранения» (3-5).

В 1947 г. принят Нюрнбергский кодекс.

В 1948 г. на II Генеральной Ассамблее Всемирной медицинской ассоциации в Женеве принята «Женевская декларация», которая практически является международной клятвой врача.Эта клятва действительна и сейчас с некоторыми дополнениями и изменениями.

В 1949 г. в Лондоне та же медицинская ассоциация принимает «Международный кодекс медицинской этики».

В 1967 г. создаётся Всемирная ассоциация медицинского права, объединившая в своих рядах врачей, организаторов здравоохранения, юристов и специалистов по этике, а также других специалистов, заинтересованных в развитии и соблюдении прав пациентов и медработников.

В 1976 г. (2-5 марта, Женева) состоялась конференция, на которой обсуждались проблемы: «Критерии оценки роли индивидуума и общества в изыскании, разработке и применении биологических препаратов».Речь шла об изучении безопасности вакцин в доклинических и клинических условиях эксперимента, а также «о возрастании ответственности в течение последних десятилетий за контроль исследований на человеке..., за соблюдение принципа добровольного, информированного согласия и этических аспектов в опытах на людях... Это особенно важно в отношении исследований, связанных с применением биологических препаратов, поскольку такие препараты представляют собой средства профилактики инфекционных болезней»(56, с. 1188).

В конференции участвовали Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), Всемирная медицинская ассоциация, Международная ассоциация по стандартизации биологических препаратов, Совет международных медицинских научных организаций и Центр по борьбе с болезнями Службы общественного здравоохранения США. Материалы конференции опубликованы в Бюллетене ВОЗ (56), в том числе на русском языке!

Как известно, испытания на человеке новых лекарственных средств, среди них – вакцин, во всём мире являются непростой этической проблемой. Учёные, а тем более фирмы, производящие новые вакцины, знают, насколько трудно найти добровольцев для участия в подобных экспериментах. Во многих странах разработан статус добровольца для участия в медицинском эксперименте. За соблюдением требований этого документа следят государственные и негосударственные инспекторы, контролёры.

Известно, что ни в бывшем СССР, ни в России не существует Комитета по этике, который бы имел право запретить проведение экспериментов с участием детей.До недавно принятого закона «О ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВАХ» (50) отсутствовал и статус добровольца, участвующего в эксперименте. В принятом законе, хоть и не в полной мере, регламентируются права детей и взрослых, участвующих в подобных исследованиях. Но скоро сказка сказывается, а эксперименты на наших детях проводят в России достаточно широко.

Из международной практики и рекомендаций ВОЗ по изучению безопасности вакцин: «К испытанию биологических препаратов на людях следует приступать лишь после проведения разносторонних лабораторных тестов для определения их безопасности и эффективности. Существенно важно не привлекать к испытанию неграмотных лиц или лиц, которые в силу своей ограниченности не способны полностью понять степень риска, связанную с испытаниями. Особую осторожность следует проявить в отношении получения согласия от лиц эмоционально неуравновешенных или умственно отсталых, лиц, находящихся в специальных учреждениях или находящихся под надзором, а также от заключённых, военнослужащих, учащихся и других подобных групп населения, правомерность которых давать согласие может быть поставлена под сомнение... Особого внимания требуют случаи включения в исследования детей,когда требуется получение согласия на это их родителей или опекунов... Публикация результатов испытаний на человеке в изданиях ВОЗ разрешается только при условии, что эти испытания проводились в полном соответствии с этическими нормами страны, где осуществляется данное испытание... В любом сообщении, которое представляется для публикации, должно содержаться чёткое заявление о том, что испытания на людях проводились по принципу строгой добровольности и что лица, включённые в исследования, получили достаточную информацию» (Бюллетень ВОЗ, 1960-1995 гг.).

Прежде всего, напомним, что провести разносторонние лабораторные исследования на животных у нас достаточно сложно и проблематично: отсутствуют стандартные виварии – клиники экспериментальных животных, соответствующие корма и т.д., то есть всё то, что обусловливает стандартизацию эксперимента. Тесты in vitro при изучении многих вакцин не используются, например, при изучении безопасности всех антибактериальных вакцин, следовательно, БЦЖ и АКДС, воздействию которых подвергаются наши дети в период новорождённое™ и грудничковый период.

Вопреки давнему существованию представленных выше международных документов и публикаций, основных их положений на русском языке (!) в открытой печати, «эксперименты на практически здоровых детяхпри изучении безопасности вакцин» продолжаются в нашей стране по сей день (7, 8-11, 52, 53). Самое страшное, что это совершенно не осуждается...

Не могу и здесь ручаться «за весь мир», но, думается, не только у нас нарушаются права пациента в связи с биомедицинскими исследованиями. Однако беспредел, царящий у нас при проверке безопасности вакцин на детях, не может сравниться ни с чем (7, 8-11, 52, 53). Должно быть, чиновники в основном везде одинаковые, но наши – особенные. В силу такой «особенности» проверку безопасности вакцин на несовершеннолетних проводят под видом «обязательных прививок» даже теперь, когда согласно закону о прививках – иммунопрофилактике (506), такого понятия не существует, и родители имеют право отказаться от вакцинации, если им не предоставляется подробная информация, в том числе о возможных поствакцинальных осложнениях.

В нынешнем беспределе с экспериментами на детях России чиновникам помогают богатые зарубежные фирмы, а также отсутствие знаний правовых и законодательных положений у наших граждан – «масс» (!). Поэтому беззастенчиво эксплуатируется тот образ поведения, который складывался десятилетиями у бесправных, запуганных «советских масс».

Для проведения экспериментов на несовершеннолетних применяются все приёмы, отнесённые Нюрнбергским кодексом к числу запрещённых: обман, запугивание, хитрость и принуждение.

Явными актами запугивания являются сообщения о так называемых «эпидемиях» дифтерии и полиомиелита. Однако следует иметь в виду, что любая эпидемия и даже вспышка инфекционного заболевания демонстрирует кризисное состояние того государства, где это происходит, а ещё точнее – безделье санитарно-эпидемиологической службы. «Кризисное» состояние отечественной санэпидслужбы характеризуется отсутствием знаний из области вакцинологии и других многочисленных смежных дисциплин, современных эпидемий, права человека в медицине и, в частности, детей в биомедицинских исследованиях, полным игнорированием законов России. Представители санэпидслужбы не способны отличить эпидемию от вспышки! Отсюда совершенно очевидно: нельзя ждать никакой помощи от этих «иллюзионистов» ни государству, ни конкретному ребёнку. Очень сомнительна их деятельность в области прививок.

Как «вакцина» АКДС может отвечать требованиям безопасности, если даже в Федеральной программе «Вакцинопрофилактика» на 1993-1997 гг. сказано:«На низком уровне осуществляется контроль качества вакцин»? Следовательно, дать полную информацию добровольцам, согласившимся участвовать в эксперименте, учёные-испытатели просто не могут. Они сами этой информации не имеют.

Как в этом случае найти добровольцев для проведения изучения безопасности вакцин? Очень просто. Создатели и контролеры лекарственных биологических препаратов – вакцин и сывороток – изучают свои творения на детях. В условиях российского правового невежества риск того, что родители зададут ученым малоприятные вопросы, практически сведен к нулю, поскольку это делается под флагом «положенной вакцинации». Я уж не говорю о школах-интернатах, где совершенно спокойно изучается любая вакцина, как, например, в Петербурге, где изучалась «безвредность, реактогенность, иммунологическая активность вакцины против гриппа».

Авторы А.В. Слободенюк, РА. Андриевская, А.С. Шадрин, Н.Н. Александрова «взяли в опыт две группы практически здоровых детей: 200 человек 7-10 лет и 200 человек 11-15 лет». В каждой группе половину детей прививали вакциной ИЦТВ, а половину – плацебо (в данном случае – физраствор). Реактогенность вакцины оценивали по результатам ежедневного медицинского осмотра детей в течение 5 дней после прививки. На этой основе врачи-экспериментаторы делают вывод: «Материалы проведенных исследований дают возможность приступить к изучению эпидемиологической эффективности вакцины в расширенных государственных испытаниях». Следовательно, не надо теряться в догадках в поисках ответа на вопрос: кто дает разрешение на проведение таких исследований? В статье дан ответ: «расширенные государственные испытания», то есть само государство и разрешает! Статья опубликована в «Журнале микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии» (ЖМЭИ, 1987, № 11, с. 52).

Далее представляем выдержки из документов-публикаций, которые цитируются с сохранением особенностей, характерных для каждой из них.

В.П. Брагинская. С.Г. Алексина. С.В.Чеботарева и пр. (ЖМЭИ 1978, № 8, с. 83) – Применение АДС-анатоксина с уменьшенным содержанием антигенов для иммунизации детей, имеющих противопоказания к введению АКДС-вакцины. Сообщение III. Иммунизация детей с поражением центральной нервной системы: «Настоящее исследование было предпринято в соответствии с рекомендациями Министерства здравоохранения РСФСР (1975 г.)... Предварительно нами была изучена документация на прививки детей с поражением ЦНС в 5 специализированных детских учреждениях Москвы и Московской области... дома-интернаты... Под наблюдением находились 379 детей..., большинство страдало органическим поражением ЦНС в форме детского церебрального паралича... Проиммунизировано 299 детей... для сравнительного изучения..., большинство детей находилось на длительной антисудорожной терапии (фенобарбитал, цитраль, сульфат магнезии и пр.), на фоне которой и проводили исследование... Реактогенность препаратов была незначительной... полученные результаты позволяют рекомендовать АДС-М-анатоксин для иммунизации детей с поражением ЦНС при условии строгого индивидуального подхода, консультации специалистов и тщательного наблюдения за детьми в поствакцинальном периоде».

Можно представить, как наблюдают за такими детьми, если в «нормальных» школах отсутствуют всяческие предварительные обследования и последующие наблюдения!

Г.Н. Ширко. М.С. Захарова (ЖМЭИ, 1978, № 7, с. 71) – Сообщение II. Токсические свойства вакцины: «...освобождение от эндотоксических компонентов требует дополнительной обработки препарата, необходимость в которой может быть определена только после испытания реактогенности предлагаемых препаратов на детях... Доступность метода... позволяет рекомендовать эти препараты для испытания в ограниченных наблюдениях на детях».

В.Ф. Попов. А.А. Сохин. Л.В. Салмин и др. (ЖМЭИ, 1981, № 2, с. 45) – Безвредность, антигенная активность и эпидемиологическая эффективность живой паротитной вакцины: «...в настоящем сообщении представлены результаты исследований... у детей, привитых вакцинами 3 серий (40 000, 20 000, 5 000 ГАДЕ-50), различающихся содержанием вирусных частиц... Эффективность различных серий вакцин – живой паротитной изучали путем сопоставления заболеваемости паротитом в опытной и контрольной группах детей в течение 1,5 лет с момента вакцинации».

Р.И. Васильева. М.А. Вичурина. Э.А. Фридман и др. (ЖМЭИ, 1982, № 4, с. 96) – Оценка в наблюдениях на детях школьного возраста безвредности, реактогенности и антигенной активности гриппозной инактивированной хроматографической вакцины: «Мы поставили перед собой задачу оценить безвредность, реактогенность... в наблюдениях на детях школьного возраста... 365 детей в возрасте 7-15 лет... Доза для детей 7-10 лет составила..., 11-15 лет составила... О безвредности вакцины судили по результатам гематологических (клинический анализ крови, лимфоцитограмма и биохимических...) исследований... У подавляющего большинства детей выраженные лихорадочные реакции и клинические симптомы... отсутствовали, самочувствие детей в основном не нарушалось... Вместе с тем средние и сильные лихорадочные состояния – реакции были зарегистрированы во всех группах..., анализ результатов изучения показал...: местные реакции на прививку в виде гиперемии и инфильтрации кожных покровов чаще наблюдались у детей 11-15 лет, вакцинированных шприцевым методом».

А.А. Демина. Н.П. Девяткина. К.Б. Олзейоол и др. (ЖМЭИ, 1984, № 11, с. 98) – Оценка реактогенных и иммунных свойств менингококковых вакцин: «...представлены материалы изучения... Исследования были проведены на школьниках, из них 309 были привиты менингококковой полисахаридной вакциной (МПВ) и 229 – АДС-анатоксином... Полученные данные позволяют рекомендовать при оценке реактогенности и иммунных свойств вновь конструируемых профилактических препаратов учитывать предшествующее иммунологическое состояние прививаемого».

Л.А. Митинская. Л.И. Котова. (Проблемы туберкулёза. 1986. № 3. с. 8) – Профилактика осложнений вакцинации БЦЖ у новорождённых: «...в наблюдениях на детях... внедрение в практику препарата с уменьшенной дозой позволит уменьшить частоту лимфаденитов в 3,3 раза».

Если учесть, что по данным Т.Б. Яблоковой, Д.Т. Леви и др. (7), в числе которых в 1976 году была и Л.А. Митинская, частота лимфаденитов у первично привитых детей соответствует 21 случаю на 100 тыс. привитых (!), то «повышенное число осложнений» после введения БЦЖ пора бы и снизить!

Т.С. Селезнева, Е.А. Баева и др. – Изучение противококлюшного иммунитета...: «...работа проведена на базе детских поликлиник в Риге и взрослой поликлиники Москвы... Были обследованы дети, привитые коммерческими и испытываемыми сериями АКДС... В первой группе было 80 человек, во второй – 91... из числа привитых испытываемыми сериями... серологически обследовали через 1-1,5, 6, 9, 10 месяцев и более после 3-кратного курса иммунизации» (ЖМЭИ, 1986, №7, с. 86).

А.А. Сумароков, Н.А. Озерецковский, Н.И. Донская и др. (ЖМЭИ, 1986, № 2, с. 49) – Основные итоги комиссионного испытания новой вакцины «грипповак СЕ-АЖ»: «...дети 3-6 лет в Москве, посещающие 106 детских учреждений Свердловского и Бабушкинского районов, которые в соответствии с числом испытываемых препаратов были разделены на 4 группы – 2 опытные и 2 контрольные... Выводы: низкие показатели профилактической эффективности изученных серий «грипповак СЕ-АЖ» не позволяют использовать препарат для профилактики гриппа».

М.А. Астабацян. В.М. Болотовский и др. (ЖМЭИ, 1986, № 6, с. 10) – Реактогенные свойства и иммуногенность коревой и паротитной вакцин при различной тактике их применения: «...несомненный интерес представляет изучение эффективности раздельного введения этих препаратов... чаще два шприца в различные части тела... 1244 детям в возрасте 15-18 месяцев... что позволило сформировать 6 равноценных групп: 219 детей, 198 детей, в одном шприце – 202 ребёнка, в разных шприцах – 228 детей... на каждого ребёнка, включенного в исследование... У всех включённых в исследование детей перед каждой прививкой и спустя 28-30 дней брали кровь из пальца».

Р.И. Васильева, Н.И. Лонская, М.А. Бачурина и др. (ЖМЭИ. 1987, № 3, с. 38) Итоги изучения новых препаратов гриппозных инактивированных вакцин: «...настоящее сообщение о первом в нашей стране исследовании по использованию гриппозных инактивированных вакцин для защиты детей от гриппа... В задачу исследования входила оценка безвредности, реактогенных свойств и антигенной активности... с выбором оптимальных доз для введения их практически здоровым детям школьного возраста... Испытаны серии вакцин с разной активностью для детей 11-14 лет и для детей 7-10 лет... всего 1177 практически здоровых детей... школьников... Оба препарата вводили внутрикожно..., безвредность оценивали с помощью ряда гематологических и биохимических тестов..., для оценки местной реакции учитывали размеры эритемы и уплотнения..., жалобы на болезненность... При отработке доз мы руководствовались принципом «необходимо, но достаточно», выдвинутым комиссией экспертов ВОЗ».

Л.Ф. Бердникова, Р.И. Васильева, Г.Н. Хлябич и др. (ЖМЭИ, 1987, № 4, с. 48) – Изучение адсорбированной гриппозной химической вакцины при иммунизации школьников: «...исследования проводили в несколько этапов..., возрастные группы детей: 11-14,7-10, 5-6 и 3-4 года... Изучение свойств препарата начинали в старшей возрастной группе..., для проведения исследования были отобраны практически здоровые дети... Изучали различные дозы и объёмы препарата... Всего 820 школьников: 403 в возрасте 11-14 лет и 417 – 7-10 лет... Контрольной группе вводили физиологический раствор... однократно подкожно с помощью шприца... Заслуживает внимания дальнейшее изучение АГХ-вакцины при иммунизации детей 3-6 лет и в эпидемиологических наблюдениях при вакцинации детей 7-14 лет».

Т.Ф. Чернышева. Н.Я. Покровская, Л.И. Рюсс и др. (ЖМЭИ, 1987, № 5, с. 54) – Безвредность, реактогенность и иммунологическая активность менингококковой полисахаридной вакци