Проблема осознанности психологической защиты

Теория и практика психоанализа всегда решала этот вопрос однозначно, относя функционирование психологической защиты в целом и отдельных ее механизмов исключительно к ведению бессознательного. В современной литературе все чаще появляются идеи об осознанном использовании защитных механизмов. Некоторые авторы пытаются делить их на более или менее осознанные [42]. Иногда - при попытке дифференцировать вытеснение (repression) и подавление (suppression) - первое рассматривается как осознанный вариант последнего. Р. Плутчик, С. Платман и Е. Шафер [182, 184] к осознанным вариантам психологической защиты относят широко исследуемые в последние десятилетия стили совладания (coping).

И.Д. Стойков [117] подчеркивает, что в момент действия психологической защиты личности ее механизмы неосознанны, но при определенных условиях в дальнейшем смысл психологической защиты может быть осознан и критически оценен.

К. Перри [178], анализируя смысл и функции каждого из 26 выделенных им защитных механизмов, останавливается на элементах, которые остаются в поле осознания субъекта в тот момент, когда он прибегает к какому-либо виду защиты. К примеру, если речь идет об использовании проекции, то человек не отражает в своем сознании тех аффектов и импульсов, которые он реально испытывает сам, но приписывает другому объекту. При проективной же идентификации (когда индивид переживает другого человека как несущего угрозу и реагирует на эту воображаемую угрозу нападением, считая тем самым свои действия оправданными) он полностью осознает эти аффекты и импульсы. Неосознанным остается момент атрибуции своего поведения. Список подобных примеров можно продолжить.

Представление о частичном осознании психологической защиты вполне согласуется с представлением Н.И. Рейнвальд. Она отмечает, что в поле осознания могут находиться лишь отдельные элементы: импульсы, чувства, оценки, поведение. Непосредственный же момент запуска защитного механизма, т.е. собственно защитный компонент: переадресовка аффектов и мыслей, подмена одних ценностей другими, трансформация поведения и пр. - не являются объектом осознания.

Понятийной путаницы, на наш взгляд, можно было бы частично избежать, оставив за механизмами психологической защиты прерогативу бессознательного функционирования (так, как и трактовалось изначально в психоанализе). В то время как для определения осознанного включения субъектом защитных мер современная психология располагает рядом других понятий, например, “защитные стратегии личности”, “механизмы совладания (coping)”, “стратегии совладания”.

Вероятно, один и тот же защитный механизм может быть использован человеком неосознанно и осознанно (целенаправленно). Однако тогда следует говорить и о разной статусной характеристике этого механизма в одном и другом случае.

Так, к примеру, механизмом замещения (подмена объекта, вызывающего те или иные чувства и импульсы, на другой, менее опасный, объект) человек может пользоваться, не отдавая себе отчета. При этом объект реального выплеска чувств может быть одушевленным (сам субъект, муж, жена, ребенок, подчиненные, ученики и пр.) или неодушевленным (игрушки, посуда, бумага и т.п.). Очевиден разный адаптивный потенциал замещения при использовании в качестве “подменных” объектов другого человека и неодушевленного предмета. Трудно прогнозировать благоприятные отношения личности со средой при систематическом выплеске смещенных агрессивных импульсов на окружающих людей, несмотря на то, что получаемая при этом разрядка чувств, по К. Перри, приносит больше удовлетворения, чем при включении любого другого невротического механизма защиты.

Осознанное включение защитных механизмов, будь то замещение, компенсация или нечто другое, отличается от неосознанного, как минимум, тремя позициями:

1) наличием определенной последовательности действий, который может быть описан субъектом, причем один из шагов этой последовательности - констатация своих чувств и импульсов - совсем не обязательно и даже вряд ли является составной частью неосознанного функционирования психологической защиты;

2) принципиальной возможностью обучиться его использованию, подобно формированию навыка;

3) более высоким уровнем ответственности субъекта за его использование.

Таким образом, целенаправленное (осознанное) использование человеком мер психологической защиты целесообразно описывать другим термином, например, “стратегия совладания” (coping strategy). Налицо родовидовые отношения между этим понятием и понятием “механизм психологической защиты”: первое (“стратегия совладания”) является более широким и с необходимостью включает в себя механизмы психологической защиты как один из способов реализации этой стратегии. Возможно утверждать, что проекция или замещение могут стать частью конфронтирующей стратегии совладания (Confrontive Coping), изоляция, избегание, отрицание - частью стратегии отдаления (Distancing Coping) и т.д. [169]. Однако подробное рассмотрение вопросов, связанных с механизмами и стратегиями совладания, не входит в нашу задачу.