Ее жизнь была похожа на колеблющееся пламя свечи. Чуть дунуть и оно погаснет.

— Девочка, прости меня. Прости. Я люблю тебя. Прости меня. — Маэль судорожно прижал к себе прозрачное тельце. — Только не покидай меня. Только не оставляй. Девочка…

Жизнь едва теплилась в крошечном холодном теле. Это он виноват. Его вина. Он позволил ревности затмить разум. Из-за него Изабелль умирает. Она его любила, она верила ему, а он ее раздавил.

Маэль прижимал ее к себе, прижимал в надежде, что она услышит, как бьется его сердце. Бьется для нее. Бьется из-за нее. Но она не слышала этого. Она хотела умереть.

— Повелитель, молю тебя, не дай ей истаять. Дай ей свою силу. Молю тебя. — Ангел судорожно вцепился в свои руки. Слезы непрерывным потоком текли из его умоляющих глаз.

Маэль склонился над слабым тельцем и припал в поцелуе к бледным губам. Они были холодны, как у трупа. Девушка была почти мертва. Еще немного и она превратится в тень и больше никто не сможет вернуть ее к жизни. Повелитель сделал глубокий вздох и вдохнул Силу меж холодных губ. Хрупкое тело забилось в его руках. Но Маэль не отрывал рта, продолжая давить силой, истощая себя, но давая жизнь той, что заставила его сердце биться. Изабелль судорожно вдохнула и застонала.

— Девочка, прости меня. Прости меня, если сможешь. Я тебя люблю. — Маэль шептал ей в губы. Проливая Силу на нее, заставляя ее сердце биться против воли. Слабое тело билось в его руках в страшной агонии, и он вспомнил, что в ее раны забита ядовитая пыль пустыни. Которая разъедает плоть и причиняет нестерпимую боль.

— Ангел, помоги мне. Пройди в мои покои. Помоги мне отмыть ее от Ада пустыни. — После слов Маэля, Даниэль смог легко выйти из кабинета и, следуя указаниям, направился в ванну, где помог освободить девушку от остатков его рубашки. Маэль опустил ее в воду, смывая пыль, но причиняя новую боль ранам. Он ее вылечит, сразу после ванны он ее вылечит. Нежно проводя рукой по ранам, он смог смыть остатки пыли. Ангел держал наготове полотенце и Маэль, вынув девушку из воды, переложил ее на руки Даниэля. Ангел осторожно завернул ее в ткань и понес в спальню. Уложив ее на кровать, он отступил, давая место Повелителю. Маэль призвал свою силу и начал лечит раны. Плоть затягивалась на глазах, что нельзя было сказать о душе. Душу ему придется лечить еще долго. Ему вообще повезет, если она придет в себя. Боль разрывала его сердце. Он совершил невероятную ошибку. Он растоптал ее любовь. Самая чистая душа…

— Девочка, прости меня… Прости… — Шептал Маэль, прижимая хрупкое тельце к своей груди, а по щекам ангела катились слезы.

Я смотрела в холодные серые глаза. Их холод меня больше не трогал. Их глубина больше ни причиняла боли. Я была пустой оболочкой. Пустой, без эмоций, без переживаний. Отстраненный разум в безжизненном теле.

— Изабелль, ты меня слышишь? — Слышу, слышу… Мне не хотелось говорить. «Чего тебе?» — Лениво думала я.

— Малышка, посмотри на меня. — Другой голос привлек мое внимание, и я повернулась в его сторону. Оппа! Ангел… Карефаны.

Я отвернулась и закрыла глаза. Пустота внутри меня призывно манила. Я хотела растаять в ней, раствориться без остатка. Зажившее тело не болело, и я смогла расслабиться. Тишина поглощала мысли. Я была сломана, раздавлена. Я была мертва внутри. Мне было хорошо. Боже! Как мне было хорошо! Такая звенящая тишина внутри — это настоящее блаженство! Я захохотала. Мне было так хорошо, так пусто, так покойно, что я ликовала.

Чьи— то руки встряхнули меня. Голоса пытались пробиться через мой смех, но я их не слышала. Я хохотала, как никогда. Я хохотала так, что слезы потекли из глаз и я, вырвавшись из рук, согнулась. Я билась и взвизгивала в приступах безудержного смеха. Я едва успевала вдыхать воздух, чтобы он тут же вырывался из меня потоком истеричных звуков.

Плечи оказались в тисках сильных рук, которые трясли меня так, что голова запрокинулась, позволяя хохоту свободней выходить из меня. Зубы заклацали, от чего звук прервался, и я закашлялась, подавившись слюной. Когда горло расслабилось, я икнула в попытке засмеяться, но меня снова встряхнули.

— Изабелль, посмотри на меня. — Счастливо улыбаясь, я открыла глаза и посмотрела на того, кто меня держит. А… Это снова ты, мой Повелитель. Ахах… Глаза против воли закатились, а веки стали опускаться. — Нет! Ты будешь смотреть!

Ого! Какой командный тон! Если тебе так надо, то открывай мои глаза сам. Я не хочу. И мне глубоко плевать на твой страшный рык. Слышишь. Мне плевать.

Пощечина обожгла щеку. Ахах… Я загоготала. Так смешно и так хорошо мне никогда не было. Веки поднялись, как занавес в театре, медленно… Ну что? Что глазюки выпучил? Что напрягся так? Расслабься… Все хорошо! Разве ты не чувствуешь?

Руки отпустили меня, и тело безвольно повалилось на подушки. Едва сдерживая смех, я смотрела, как двое мужчин переглядываются. Такие смешные! Такие моськи у них… Ну просто прелесть. Ахах…

Когда кулак Даниэля нанес сокрушающий удар в лицо, Маэль свалился от неожиданности с кровати. Сила вырвалась из него, но ангел отмахнулся от нее, как от назойливой мухи. Казалось, он совсем не обращал внимания на давление, и уверенно шел к Повелителю. Маэль легко вскочил на ноги, и, прежде чем ангел успел его коснуться, полоснул когтями его по груди. Черный шелк разошелся, обнажая полосы красной плоти. Изабелль хохотала на кровати, восторженно наблюдая за ними. Даниэль на секунду отшатнулся, но, не имея в арсенале ничего кроме Силы и кулаков, снова пошел в атаку. Маэль слышал его мысли. Ангел был в бешенстве от того, что он сделал с Изабелль. Он винил себя, но большего всего ненавидел Маэля за сотворенное, яростное зло. Девушка безумна. Даниэль понял, что ее уже не вернуть. Дикий гнев на себя и на Повелителя бурлил в нем, отчего он даже не пытался использовать что-то кроме рук. Замахнувшись, он ударил Маэля, из носа потекла кровь, а кожа лопнула. Даже не пытаясь, защитится, он подставился под острые когти, которые распороли грудь до самой шеи, пробив артерию. Яркая алая жидкость густым потоком потекла по телу, моментально промочив остатки рубашки. Звуки на кровати перешли из безумного хохота в восторженные вопли. Девушка, подпрыгнув на кровати, захлопала в ладоши, как маленький ребенок.

Маэль чувствовал, как человеческий облик тает, как увеличивается его тело, и крылья широко распахиваются за спиной. Схватив опешившего ангела, он перенес их обоих в пустыню, оставив Изабелль хохочущей и хлопающей в ладоши. Кинув Даниэля в пыль, он, наконец, отпустил Силу, сбросив с себя человеческую личину. Ангел в шоке смотрел на Повелителя. Призрачные, искаженные мучительными образами крылья хлопали за его спиной, кровь текла по черной коже, где татуировками метались какие-то картинки. Встряхнувшись, он поднялся на ноги. Против воли Сила вспыхнула в нем, заставляя светиться солнечным светом. Запах смерти перемешался с запахом райских цветов. Мужчины внимательно наблюдали друг за другом. Светящиеся слепые белые глаза смотрели в черные, полные звезд глаза ангела. Светлая фигура казалась хрупкой рядом с темным влажным телом Повелителя. Ангел бросился на Маэля в яростной атаке, сбив его с ног. Они упали в пыль и покатились. Маэль скорее услышал, чем почувствовал, как с визгом хрустнуло крыло. Легко скинув с себя Даниэля, он поднялся и отошел, давая противнику время, чтобы прийти в себя. От большой потери крови, тот ослабел и тяжело дышал, сверля ненавидящим взглядом Повелителя. В отчаянном рывке он подпрыгнул и, вцепившись в крыло, дернул на себя тяжелое тело. Ледяная плоть захрустела в его руках со страшными воплями, от чего кровь на секунду перестала вытекать из ран. Маэль лишь дернулся и, даже не попытавшись освободить себя, глубоко погрузил девятипалую руку в плоть ангела. Острые когти прошли насквозь, и вышли из спины. Во рту запенилась кровь и Даниель захрипел. Отпустив крыло, он прижал руки к груди Маэля и надавил Силой. Кровь закипела под его пальцами, татуировки разбежались, оставив лишь черную кожу, которая тут же лопнула. Он провалился в ледяную пустоту, Сила потухла и руки застыли. С криком на кровавых губах он выдернул их из смертельной плоти Повелителя и уставился на обожженную плоть. Кожа стала голубой, через нее легко просматривались прозрачные, почти хрустальные кости. Не понимая произошедшего, он чувствовал, как его тело поднимают, и оно под силой тяжести насаживается на когти, разрывая себя вверх. Свет от ангела померк, и Повелитель отбросил его в пыль. Кинув последний взгляд на истерзанного противника, он исчез.

Глава

Я вынырнула. Серые холодные глаза внимательно наблюдали за мной. Я ощущала их взгляд на протяжении этих… часов? Дней? Недель? Месяцев? Лет? Сколько времени я купалась в своих кошмарах, пока эти руки гладили меня? Сколько раз я кричала от боли, пока эти губы шептали мне?

Зачем? Я бы осталась там... Я бы превратилась в призрак, и больше бы не испытывала мук. Моя тень бы металась по просторам Адского замка, но это уже была бы не я.

А теперь эти серые глаза смотрят на меня, читают мои мысли. Эти теплые руки обнимают меня, а мягкие губы плотно сжаты. Господи, Маэль! Зачем? Я уже ничего не хочу! В душе такая пустота, такой холод, что я не хочу быть тут. Я не хочу видеть тебя. Я жить не хочу. Я раздавлена, уничтожена. Мои кости переломаны, а сердце вырвано из груди. А ты смотришь, Повелитель…

Я изучаю его напряженное лицо, я заглядываю в его глаза, пытаясь понять, зачем это все? Зачем были эти муки? Зачем было это возвращение меня? Что за жестокий эгоизм… Еще не наигрался со своей Игрушкой? Ахах… Можешь продолжать. Мне все равно. Истерзанная душа больше не болит, изодранное сердце не кровоточит, а измученный разум не пугает страшными картинками.