Лживость и правдивость в терапевтических отношениях

Терапия – это односторонняя близость. Терапевт старается не открываться перед своим клиентом, чтобы клиент был относительно свободен от него. Терапевт сохраняет tabula rasa* [[[[*Чистое поле.] для взаимодействий супружеской пары или семьи.

Этот принцип не является для терапии простой формальностью. Он имеет под собой простые практические основания: пара или семья должны провести этот час терапии, работая над своей проблемой. Таким образом, степень правдивости или лживости в семейной терапии задают сами клиенты. Терапевта должна беспокоить лишь правдивость супругов или семьи, их способ управлять своей жизнью, манера говорить друг с другом. Значит, терапия является односторонней близостью, так как терапевт может не открывать перед клиентом сложных переживаний своей души.

Каким образом сам терапевт говорит правду или ложь своим клиентам? Терапевтические интервенции базируются на большом количестве данных, которые получает терапевт, наблюдая за интерактивным пространством супругов или семьи. В данном контексте правда соответствует полученному материалу. Когда терапевт говорит: “Мне кажется, вы, Джон, декларируете что-то, а вы, Салли, слушаете и задаете вопросы”, – он просто сообщает супругам о том, что видит и слышит. Практик может сказать: “Продолжайте разговаривать”, или: “Обратите внимание на это и подумайте, кажется ли вам это правдивым”. А клиницист спросит: “Случается ли такое у вас дома или я наблюдаю уникальную ситуацию?” Терапевт объективен. Его правда – то, что происходит здесь.

В таком контексте, если терапевт говорит неправду, она может служить интервенцией, не основанной на феноменологических данных. Если терапевт говорит: “Вы оба не знаете, что такое супружество”, он может обращаться к собственному эмоциональному дискомфорту, а не к тому, что происходит с супругами. В таком случае терапевт лжет. С другой стороны, если терапевт заявляет: “Вам трудно слушать друг друга” и подтверждает свое заявление конкретными примерами, он как можно ближе подходит к правде происходящего и к текущей ситуации. Руководствуясь представлением, что умение хорошо слушать другого необходимо в супружестве, терапевт докладывает о том, что действительно слышит и видит, а клиенты могут принять или отвергнуть это.

Жесткая фраза “Вы оба не знаете, что такое супружество” заставляет клиентов защищаться, фокусирует их внимание на терапевте и мобилизует сопротивление, даже если речь идет о молодых супругах, у которых действительно нет опыта семейной жизни. Правда должна быть конкретной, простой, ощутимой, она должна приносить терапевтический эффект.

Любое конкретное наблюдение может быть правдивым, но жесткость усваивается гораздо труднее, ее трудно принять, даже если она находит подтверждение в жизни.

Терапевт выбирает что-нибудь небольшое, “подслащивает пилюлю” и предлагает ее к употреблению в соответствии со своим опытом. В этом смысле тактика терапевта состоит в осознавании нужной дозы и основного смысла предлагаемого клиенту заявления. Все это мы называем манипуляциями. Всякий раз, когда мы говорим что-то хорошее, мы оказываем влияние. Всякий раз, когда мы проявляем энтузиазм, мы манипулируем. Это наша работа, а не ругательное слово.

Слово манипуляция становится ругательным, когда мы пытаемся прорваться через сопротивление клиента, не обращаясь к его осознаванию. Такая уловка вызывает лишь поверхностные поведенческие реакции, а не активное участие. Если терапевт не уважает желания и переживания клиента, манипуляция может быть формой хитрости, обмана или даже чем-то вроде предательства.

А как быть с неправдой в индивидуальной работе с клиентом или субсистемой в рамках супружеской или семейной терапии? Как рассматривать это явление? Какова роль терапевта в данном случае? С одной стороны, терапевт не подписывает с клиентами контракт, в котором обязуется говорить правду. Терапевт не дает клятву “говорить правду и только правду” в присутствии присяжных. С другой стороны, терапевт также не обязан непременно указывать на ложь или искажения со стороны клиентов, он не обязан говорить о том, “что на самом деле происходит” с его клиентами. Роль терапевта заключается в том, чтобы помогать членам семьи или супругам лучше общаться друг с другом. Он способствует созданию процесса, при котором люди не будут втянуты в обычные дрязги, а начнут вместе преодолевать трудности.

Когда удачный опыт общения имеет подтверждение, это усиливает доверие. Тогда сказанная правда принимается очень хорошо, и постепенно супруги или семья все ближе и ближе подходят к разоблачению тяжелой и болезненной правды, доселе глубоко спрятанной от глаз. Значит, задача терапевта состоит в том, чтобы создать условия для плавного процесса, при котором можно без страха поделиться своими мыслями и чувствами, не вызвав при этом катастрофических последствий.

Мы должны помнить, что умалчивание правды служит эффективным противовесом авторитарной системе. Дети врут родителям, которые не признают правды и наказывают их, если те говорят “не ту правду” – правду, которую родители не хотят слышать, правду, угрожающую их собственным нарциссическим ценностям, представлениям и восприятию. Некоторые жены лгут своим мужьям, чтобы защитить себя от побоев. Мужья лгут, потому что не могут доверять им.

Терапевт живет среди мелкой неправды, большой лжи, искажений, подтасовок, обычной правды и грубой правды. И во всем объеме он сталкивается с этим в своей ежедневной практике. Мы принимаем систему клиентов такой, какая она есть, но по большей части не говорим об этом вслух. Мы не предлагаем себя в качестве священника или раввина. Мы допускаем, что у людей могут быть причины говорить неправду. Мы способствуем хорошему функционированию, а не пытаемся кого-то разоблачать или переубеждать.

В награду за помощь терапевт получает удовлетворительные результаты в разрешении трудных проблем семьи или супружеской пары. Цена, которую терапевт платит, достаточно высока: ему одному приходится нести на себе груз лжи, который ему не с кем разделить в процессе терапии. Обмен должен происходить в рамках семейных границ. Эти истории не принадлежат терапевту, а потому он не может рассказывать их за пределами данных границ.

Остерегайтесь бескомпромиссных “правдолюбцев”. Они либо упрямы и наивны, либо безжалостно жестоки. Всеми возможными способами “правда” используется для различных целей и по самым разным мотивам. Правда может и ранить, и лечить.

Как говорить правду

Когда человек хочет поделиться с кем-то информацией, он прежде всего должен спросить себя: “Каковы мои мотивы? Почему я собираюсь что-то сообщить? Чего я хочу добиться?” Прежде чем вообще говорить что-либо, ему необходимо ответить на вопрос: “Насколько хорошо подготовлен этот человек к тому, что я скажу ему?” В зависимости от его взаимоотношений он может спросить себя: “А как это повлияет на наши отношения?” Отвлекаясь от себя, он хочет быть причастным к другому человеку, к их отношениям – к “третьей реальности”, делающей их парой. И в данном контексте очень важно – “как это делать”:

· Говорите правду деликатно и мягко, не смотрите пристально в глаза собеседнику.

· Говорите правду без всякого чувства праведности или легкомыслия.

· Говорите правду, когда другой человек не спешит и может вас выслушать.

· Говорите правду в обстановке взаимопонимания, когда вы находитесь в хорошем контакте с другим.

· Говорите правду с сочувствием (так, как вы бы хотели услышать ее от другого).

· Говорите правду, не проясняя своих настоящих мотивов и того, что для вас значит эта правда в данный момент.

Правда – это “воздух”, который вдыхают отношения близких людей, он сохраняет их живыми и подвижными. От качества и количества правды зависит здоровье супружеской или семейной системы. Важно также помнить, что не существует одной-единственной правды: есть только “моя правда” и “твоя правда”, и только с помощью диалога, терпения и взаимопонимания обе правды становятся “нашей правдой”.

Заключение

Я включил в эту книгу главу, посвященную правде и лжи близких отношениях, потому что, проходя через мириады событий, вторгающихся в жизнь, наша личная правда часто попадает в область “непереносимого осознавания и слишком трудных поступков”. Эта тема была изложена в главе 6. Такие проявления особенно заметны, когда семейная система переживает смерть одного из ее членов и травматическое событие порождает самую болезненную, невыразимую “правду” человеческого существования – душевную боль, страх, утрату, гнев и горе. Воздействие этой “правды” на семью или супружескую пару значительно. Поэтому, работая с такими переживаниями, терапия выходит за рамки малой системы, приближаясь к наиболее важной правде – правде человеческого существования.

Утрата, горе и ритуалы

Мы оплакиваем того, кого потеряли,

а должны бы радоваться тому, что имели вообще.

К. Дж. Уэллс

“Я даже не хочу думать о том, что мой отец умер, что его тело остыло, что его душа улетела навсегда. Часть меня онемела, лишена всяких мыслей, ничего не знает, ни во что не верит”, — такими были мои мысли, когда я ехал на похороны моего отца. Как сказала бы Джудит Виёрст, жизнь полна неизбежных потерь – рождение, уход из дома в школу, болезнь, разлука и смерть1. Смерть имеет много личин, но утрата - ее неизменное выражение. Утрата работы, утрата достоинства, утрата любви, утрата самооценки, утрата безопасности, утрата чьей-то родной души. Плачевный итог.

Переживания утраты существуют в структуре нашего общества – в супружестве, дружбе, семье, в работе. Человеческий дух вскормлен общением с людьми и несет в себе боль и утраты, вызванную этим общением.

Потеря и тяжелая утрата являются частью человеческой драмы. Каждая утрата, большая или маленькая, вплетается в общую канву наших взаимоотношений, привязанностей и уклонений от них. Каждая потеря окрашивает наш мир в другие цвета. Потеря не подчиняется логике и правилам. Люди внезапно покидают нас или неожиданно умирают. Они заболевают или утрачивают вкус к жизни, разочаровываются в тех, кем восхищались до этого, отстраняются от чужой жадности, злобы, постыдных поступков или просто избегают страданий.

То же самое происходит и в семьях. Существует энергия, которая склеивает семью и сохраняет ее жизнеспособность, но та же сила запускает механизм конфликта. Когда вложенные чувства растоптаны и человек чувствует себя отвергнутым, возникает чувство утраты. Утрата не всегда вызывает только боль и печаль, она также может сопровождаться ощущением освобождения, яростью, жаждой мести и чувством вины.

В семье живут два брата, которые постоянно конкурируют из-за родительской любви. Внешне семья кажется очень привлекательной и дружной, но родные недостаточно любят и уважают друг друга. Итак, пути двух братьев расходятся. Каждый захотел выразить себя по-разному. Один в знак протеста стал мелким воришкой и торговцем наркотиками — крутым, отчаянным и хвастается своими подвигами. Другой брат решил доказать, на что он способен, показав матери, что может добиться большего, чем его отец. Он продолжил учебу, достиг на этом поприще значительных успехов и всегда посылает родителям свои публикации.

Постепенно братья стали сильно отдаляться друг от друга. Каждый таил надежду, что они смогут стать друзьями, когда отца и матери не станет, и в конце концов семейная система победит. Родители оставили завещание, по которому все, чем они владеют, досталось “хорошему” сыну, а “плохой” не получил ни пенни. “Победитель” дал “побежденному” символический взнос, но в результате победа и ощущение предательства оказались настолько сильными, что отторжение братьев стало неизбежным. Два человека разошлись навсегда, потому что видеть друг друга – значит снова испытать боль, ярость и жажду жизни.

Таким образом, утраты вплетаются в жизнь одной конкретной семьи. Горечь и ненависть победили силу прежней любви и страстных желаний.

Для того чтобы ощущать полноценность существования, человеку необходимо приложить немало усилий в работе, в контактах с другими людьми, в любви, в близких отношениях. Это означает, что мы вкладываем в свои действия всю свою энергию и убежденность и воздействуем на других людей. Мы впускаем их внутрь себя. Это значит, что мы включаем их в свое существование. В любовных отношениях мы впускаем своих любимых в душу, сердце, и если они отвергают нас, предают или умирают, наше сердце остается “разбитым”.

Когда мы переживаем утрату любимого человека, он с кровью уходит из нашего сердца. Такое событие дезориентирует. Элеонора, у которой скоропостижно умер тридцатилетний муж, так описывает свои переживания: “Меня ничто не трогало. Я жила на автопилоте, как говорил мой сын. Я делала только то, что могла делать по привычке, что не требовало концентрации и мыслей. Что бы ни приходило мне в голову, все вызывало только отвращение”.

Человек, у которого жена умерла от рака, так описал свои чувства:

"Марсия была доказательством моей жизни. Я хотел жить, радоваться жизни, всему, что происходит в ней. Я хотел соединиться с миром, окружающим меня. Я ел и пил с удовольствием. Я брал от жизни самое лучшее... Когда Марсия умерла, меня больше ничто не притягивало к этой жизни, ничего не напоминало мне, что я нужен здесь, никто не напоминал мне, что я живу, что у меня есть прошлое и будущее, никто не вдыхал запах моей кожи, никто не занимался со мной любовью... никто не говорил со мной об обычных событиях будничной жизни. Когда рядом со мной не стало ее реального образа, я пытался оживить его в своем воображении, но мог удержать его только несколько секунд. Я стал тихим и безучастным ко всему. Я чувствовал себя так, будто подтверждение жизни, которое я давал ей, глубоко закопали вместе с ней в черную осеннюю землю... Мне было легко плакать, когда шел дождь. Я плакал, пока не засыпал, свернувшись клубком. Я чувствовал себя, как маленький оставленный в лесу ребенок. Я не мог встать, не мог есть. Я просыпался в четыре утра, и сна не было в помине. Но что мне было делать? Сначала я просто хотел быть один, но прошли недели, и я начал говорить со своими друзьями о боли своей утраты".

Наши рекомендации