Специфика западной и отечественной моделей

Социальной работы

Под парадигмой помощи понимаются модели помощи, сложившиеся в определенный исторический период в конкретной стране.

Парадигма помощи включает:

1) доктрину помощи;

2) организационные формы;

3) субъекты помощи в их культурно историческом понимании;

4) объект помощи.

Вопрос об отечественной парадигме помощи требует еще своего всестороннего освещения. Мы только наметим основные различия, по кото­рым постараемся реконструировать культурно-историче­скую модель помощи в России.

1. В западной модели помощи идеи альтруизма находят свое развитие в логике идей индивидуализма, где чувства мысли и желания отдельного человека есть высшая само­ценность.

К. Поппер, размышляя о синтезе индивидуализма и аль­труизма в западной цивилизации, писал: «Этот объединен­ный с альтруизмом индивидуализм стал основой нашей западной цивилизации. Это — ядро христианства ("возлю­би ближнего своего",— сказано в священном писании, а не "возлюби род свой"), а также всех этических учений, пол­учивших развитие в нашей цивилизации и ускорявших ее прогресс».

В основе философии отечественной модели помощи ле­жат идеи соборности. Альтруизм восходит к общинности, коллективизму, к этической, нравственной идее народно­сти, как идее истинности и справедливости. Отсюда не слу­чайно наибольшее развитие получают общественные, общинные формы помощи не только в дореволюционной, но и постреволюционной России.

А.Ф. Лосев так раскрывает идею соборности: «Тут име­ется в виду социальность как глубочайшее основание всей действительности, как глубочайшая и интимнейшая по­требность каждой отдельной личности, как то, в жертву чему должно быть принесено решительно все. Это общее животрепещущее социальное тело, в котором каждая лич­ность не больше как один из бесчисленных органов или клеток, перешло из старого мировоззрения, ... в примат общественности и народности, в чувство бесконечной, напряженной ответственности перед народом...».

Отсюда индивидуальность проявляется через массовость, а коллективность становится базовым принципом по­мощи. В этом видятся специфические социогенетические корни отечественной модели помощи и милосердия.

2. В основе философской доктрины помощи и в отечественной и в западной моделях лежали принципы и идеи христианства.

В западной модели процесс помощи рефлексируется как «преображение», которое «предполагало внутреннее изме­нение, обновление духа, что вело к «воскрешению» и «воз­рождению» и превращало нарушителя в достойного члена общины».

В этих подходах виделся индивидуальный путь спасения отдельного человека. Причем характерно, что обществен­ные отношения, общественные идеалы выступают в каче­стве нормы. А отсюда стремление к формированию социально необходимого поведения, которое воспитывает­ся и рефлексируется в христианской парадигме мышления Запада.

В западной модели помощи участие в судьбе человека принимали различные конфессии. Философия помощи отечественной модели раскрывается в логике идей православия. В отличие от западной церкви, с ее различными течениями и ответвлениями, Русская Православная Церковь в течение тысячелетия «единолично» формировала национальное сознание и менталитет, национальный духовный опыт.

Философия призрения становится на многие столетия определяющим подходом в отечественной модели помощи. Призреть — это значит приблизить, озаботиться нуждами ближнего своего.

С.Л. Франк, говоря о моральном поведении русского ду­ха, выделяет тот критерий, который отра­жает сущность нормы, определившей подходы различных видов и уровней помощи в России, «...когда речь идет о русских поисках "блага", имеются в виду не ценности, при­носящие личное спасение или исцеление, но принцип или порядок, т.е. в конечном счете, религиозно-мифический пункт, или основа, на которой должна зиждиться вся чело­веческая жизнь, да и все космическое мироздание, и через которую человечество и мир спасаются и преображаются».

В России отмечаем эти метания в принципах и подходах, в системах помощи. Так, Стоглавый собор официально разрешает ни­щенство, легализует и оформляет соответствующие инсти­туты помощи, а реформы Петра I сводят на нет все усилия его предшественников, выдвигают новые принципы орга­низации помощи. Это характерно и для моделей помощи постреволюционной России и России этапа реформ.

3. Социальная работа как профессия в западной модели помощи возникает из добровольного общественного движе­ния феминисток и либерально-демократической оппози­ции. Аналогичная тенденция наблюдается и в России. Но если в западной модели развитие от добровольной помощи к профессиональной носило непрерывный характер, т.е. для западной модели характерен эволюционный путь раз­вития, то в России развитие профессии носило дискретный — прерывный характер. И ее современный, профессио­нальный этап характеризуется тем, что профессионалы «рекрутируются» из других профессий и служб, и их ста­новление как профессионалов осуществляется на основе собственного эмпирического опыта и имплицитных профес­сиональных представлений.

4. Понятийное поле в западной модели помощи склады­валось на основе медицинских, социологических, конфес­сиональных, юридических и психологических подходов. Психология явилась методологической базой развития знания социальной работы, а техники групповой и психотерапевтической работы легли в основу ее методики.

Понятийное поле социальной помощи в России складывалось под воздействием иных факторов. Два направления помощи — социальное обеспечение и социальная работа в России предстают в своем единстве.

5. Отечественная модель помощи развивалась в течение нескольких столетий в тесном контакте с западной моделью помощи.

Экстраполяция идей, государственных законов, включенность отечественной науки и демократической общественности в процессы западной цивилизации своеобразно отразились на процессах помощи. Многие идеи и законы, особенно в период петровских времен, были декларированы, когда не было объективных условий для их реализации. Отсюда западная модель помощи выступала своеобразной «абсолютной идеей», видение и «осязание» которой позволяло намечать свои перспективы роста и развития. Эти тенденции присутствуют и в современной отечественной модели помощи. Сегодня происходит становление модели помощи, в основе которой лежит профессиональный подход в осуществлении функций защиты и под­держки.

Можно выделить следующие основные вехи становления теоретической парадигмы зарубежного опыта социальной работы:

1. Оформление первых представлений о дружественности не только на соседские отношения, но и на более широкий круг социальных связей.

2. Становление представлений о милосердии к ближнему, концепция «милостыни», или милосердия, в которой основным принципом является «агапе» – как деятельная любовь к ближнему.

3. Оформление принципа «прав человека», который включает вопросы бедности и науперизма.

4. Становление теории социальной работы, которая помогает профессионалам изучать нужды клиента исходя из социально-психологических и социально-экономических факторов.

Представления о помощи и взаимопомощи зарождаются на стадии родового общества, когда складываются механизмы реципрокации и редистрибуции.

Реципрокация – взаимопомощь, взаимный обмен дарами, услугами.

Редистрибуция – передача части произведенного общинниками избыточного продукта в распоряжение вождей, на различные общественные нужды.

Реципрокация и редистрибуция впервые появляются в Древней Греции. Греческое общество, накопив определенный духовный опыт, выделяет определенную сферу в обществе, где проявляются дружеские отношения, основанные на моральных принципах. Зарождается понятие «филантропия». Первоначально семантическое значение этого слова связано с божественной благосклонностью, но скоро смысл понятия становится шире и оно определяет благожелательное отношение между людьми, выраженное в поддержке, помощи, уважении, сострадании и любви.

Платон и Аристотель рассматривали благотворительность как общительную функцию государства. Платон, разделяя эту мысль, писал, что не следует чрезмерно заботиться о бедных, попавших в трудную жизненную ситуацию, – «бедность заключается не в уменьшении имущества, а в увеличении ненасытности». Довольно жестоко отмечает Платон, что если человек заболел и не может воспроизводить, то жизнь теряет ценность. Однако в труде «Определения» Платон пишет о «добровольном благодеянии» как о сущности милости, о своевременной услуге.

Платон и Аристотель рассматривают этические категории – дружба, сострадание, справедливость, долг, честь. Выделяя понятие дружественность, определяют его как разновидность добродетелей человека, человеколюбие считают природным свойством, а любовь к ближнему как акт творчества.

Плиний и Цицерон считали, что дружба, товарищеский союз являются основой благотворительности и гражданского поступка.

Цицерон рассматривает благотворительность как проявление следующих действий: щедрость, выкуп пленных, уплата долгов, выдача приданого дочерям, увеличение средств для жизни.

Оформление христианских представлений о помощи

На смену филантропии приходит понятие «агапе» – или любовь к ближнему. Агапе появляется в христианских таинствах: совместных вечерних молитвах. Здесь понятие «агапе» обогащается понятиями «милосердие», «любовь к ближнему».

Апостол Павел определяет благотворительность как норму христианской жизнедеятельности. В христианстве обозначаются приобретенные группы, которым нужна в первую очередь поддержка, помощь. Это служители и пастыри Церкви, дряхлые старицы и старцы, беспомощные дети и прочие нуждающиеся. Для осмысления христианских догматов о милосердии большое значение имеют нравственно-поучительные труды отцов церкви: Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Ефрема Сирина, Иоанна Дамаскина, Афанасия Александрийского.

Идеи этой «нравственной литературы» оказали большое влияние на общественное сознание в становлении помощи, поддержки и призрения. Большую роль сыграла византийская школа красноречия, членами которой были Василий Великий, Григорий Нисский и Григорий Богослов.

Будучи блестящими ораторами, они несли яркое, умное слово в общественное сознание.

Василий Великий рассматривал сущность милосердия как «болезнование об угнетаемых сверх их вины, ощущаемое сострадательным». Милосердие Василий Великий связывает с состраданием к ближнему, «милосердуем о том, кто из великого богатства впал в крайнее изнеможение, кто прежде восхищался красотой и свежестью своего тела, и потом поврежден обезображивающими болезнями».

Проблемы милосердия осмысляются в трудах Григория Нисского несколько иначе, в свете обоснования догмата о Святой Троице. Милосердие есть проявление Божественного начала, «что если кто, будучи человеком, делается милостивым, то он сподобляется Божия блаженства, достигнув того, чем именуется Божество».

Григорий Богослов выступает с идеями практического наставления: «Будь для несчастного Богом». Григорий Богослов различает «высшее благодеяние» и «меньшее благодеяние». К высшему благодеянию он относит законы Пророков, Учителей, Пастырей. К меньшим благодеяниям относит «доставь пищу, подай рубища, принеси лекарство, перевяжи раны, расспроси о бедственном положении, поговори о терпении» или «Заслужи предпочтение перед ближним твоим тем, что ты его благотворительнее». «Человеколюбие – единственный залог нашей безопасности телесной и душевной». Иоанн Златоуст считает, что только милосердие раскрывает в человеке Божественное начало. «Человек, всего более должен учиться милосердию, ибо оно и делает его человеком». Иоанн Златоуст отмечает принципы гармонии в общественном единстве. «Мы все имеем нужду друг в друге. Бедный в богатом, богатый в нищем, ничего не делающий в подающем милостыню, подающий в принимающем». Принцип общественной полезности существования имущих и неимущих Златоуст усматривает как проявление Божественной мудрости. Однако гармония будет нарушена, если милостыня оказана из тщеславия. Иоанн Златоуст считает, что милосердие не имеет границ «хотя бы даже язычника мы увидели в несчастии, и ему надобно оказать добро, и вообще всякому человеку, находящемуся в несчастных обстоятельствах «. Иоанн Златоуст выделяет два уровня помощи: милости духовные и милости телесные. К телесным милостям он относит «питать алчущих, напоить жаждущего, одеть бедного, посещать больных, погребать умерших в убожестве». Духовные милости – «научить истине и добру нуждающихся, подать ближнему добрый совет, от сердца прощать обиды».

Со второй половины VII в. происходит разделение Христианской Церкви на Западную и Восточную.

Августин Блаженный развивает мысль, что во избежание грехов следует видеть в нищих заступников перед Всевышним. Ибо добрые дела улучшают загробную жизнь.

Мартин Лютер в XVI в. с позиций протестантизма считает, что следует урезать милостыню, ибо чрезмерные милостыни стимулируют профессиональное нищенство.

В своем «Воззвании к христианскому дворянству немецкой нации» он пишет, что следует изживать «попрошайничество», профессиональное нищенство. Детей нищих следует обучать ремеслам, чтобы они не шли по стопам родителей. Налогообложение как система должна регулировать отношение разных слоев населения. Налоги в XVI в. делились на прямые и косвенные. Косвенные налоги в пользу бедных шли в казну с увеселительных мероприятий: театров, балов, игорных домов, с предметов роскоши. В Пруссии на игральных картах с этой целью ставился особый штемпель, показывающий, что средства от этой акции направлялись детскому приюту. Во Франции нетрудоспособные нищие получали у пастора своего прихода подаяние. Для этой цели пасторам разрешалось собирать целевые налоги с прихожан.

В Пруссии, только в случае отказа общины содержать, выдавался документ, разрешающий просить милостыню.

В Германии в XVII в. нищенствующих здоровых лиц мужского пола насильно зачисляли на военную службу или принуждали к тяжелым работам. В Англии система штрафов накладывалась на просящих милость и подающих.

По Ганноверскому закону 1714 года нищих, попавшихся за попрошайничество в первый раз подвергали «строгому» тюремному заключению, попавшихся во второй раз секли розгами и клеймили, в третий раз – вешали.

В XVIII в. оформляется государственный подход к поддержке нищих и нуждающихся. Монтескье полагал, что государство должно предоставлять нуждающимся гражданам пропитание, одежду и возможность вести «здоровый образ жизни». Декретами были установлены права многодетных семей, вдов и престарелых, не имеющих кормильцев.

Впервые в XVIII в. появляется понятие «пенсия». Она назначается государством лицам, не имеющим возможности самостоятельно поддерживать свой жизненный уровень. В Пруссии на государстве лежали обязанности организации учреждений для бедных и забота об их материальном обеспечении. К XIX в. государственная помощь и взаимопомощь сливаются в единый социокультурный процесс.